19% российских компаний, данные о которых раскрыла ФНС, показали убытки в 2017 году. Еще около 27% закончили год с нулевой прибылью
Фото: Рамиль Ситдиков / РИА Новости
Федеральная налоговая служба (ФНС) опубликовала финансовые результаты 2,5 млн российских компаний — это вторая волна масштабного раскрытия данных о российском бизнесе, с которых в 2016 году был снят режим налоговой тайны. Почти каждая пятая компания оказалась убыточной (до уплаты налогов), свидетельствуют расчеты РБК на основе данных ФНС о доходах и расходах по бухгалтерской отчетности организаций за 2017 год.
Отчасти это связано с экономическим спадом, отчасти — с налоговыми махинациями, объясняют эксперты. Четверть компаний и вовсе завершили прошлый год с нулевыми доходами и расходами — в основном те, кто хоть и не закрыты, но уже не нужны собственникам.
Открытые данные ФНС
ФНС начала раскрывать не составляющие налоговую тайну данные о компаниях 1 августа, а сведения о суммах доходов и расходов, которые анализирует РБК, были опубликованы 1 октября. На первом этапе появилась информация о численности сотрудников, специальных налоговых режимах и участии в консолидированной группе налогоплательщиков.
Из-за экономических санкций Запада ФНС как минимум до 2020 года не будет раскрывать данные о стратегических компаниях, предприятиях ОПК и крупнейших налогоплательщиках (на федеральном уровне к ним относятся компании с доходом выше 35 млрд руб. в год, на региональном — от 2 млрд до 35 млрд руб.), писал РБК. В утвержденный президентом список стратегических предприятий входит около 70 компаний, включая «Роснефть», «Газпром», РЖД, «Аэрофлот», ВТБ, «РусГидро» и т.д.
1 декабря ФНС должна раскрыть данные о налоговых нарушениях, штрафах и других мерах ответственности.
Откуда убытки
РБК проанализировал данные о предприятиях, доходы которых не превышают 35 млрд руб. (результаты свыше этого показателя могут говорить об ошибке в отчетности). В среднем доходы компаний из списка ФНС составили 51,2 млн руб., а средние расходы — 50,2 млн руб. Средняя прибыль до налогообложения — 6 млн руб. у компаний с положительным финансовым результатом. Средний убыток нерентабельных предприятий составил 11,8 млн руб.
В 474 тыс. компаний из 2,5 млн, сведения о которых раскрыла ФНС, расходы превысили доходы. Таким образом, минимум 19% российских компаний, не считая «стратегов», предприятий ОПК и крупнейших налогоплательщиков, информацию о которых ФНС не раскрывает, убыточны. «Большинство таких компаний, скорее всего, являются недобросовестными в бизнесе, уплате налогов или предоставлении отчетности», — считает партнер департамента по налогообложению и праву Deloitte Антон Зыков.
«В некоторых случаях это могут быть компании-однодневки (ФНС ранее отчиталась о сокращении их числа до исторического минимума. — РБК) или компании, участвующие в налоговых махинациях, но их процент должен быть не очень большой», — говорит управляющий партнер юридической фирмы «Лемчик, Крупский и партнеры» Александр Лемчик. Убыточность — одна из причин для повышенного внимания к компании со стороны налоговой и вызова на специальную комиссию, уточняет он.
Впрочем, убытки — это необязательно признак махинаций, указал эксперт: часть компаний могла не выйти на самоокупаемость из-за санкций, роста курса валют, общего экономического спада в стране. В числе убыточных могут быть юрлица, созданные под строительные проекты, которые впоследствии были заморожены. Убыточными могли стать и дочерние структуры иностранных компаний, выручка которых из-за курсовой разницы и общего спада спроса не покрыла затраты.
Подозрения, по словам Зыкова, должны вызывать не все юрлица с убытками, а компании с мизерными оборотами. «Я с трудом могу представить действующий бизнес с выручкой в 10 тыс. руб. Это может быть недобросовестная компания, которая передает фиктивную отчетность, или же временно недействующая компания, руководство которой не уделяет должного внимания отчетности», — объяснил Зыков. Данные ФНС позволяют насчитать более 14 тыс. компаний, у которых доход в 2017 году не был нулевым, но не превысил 10 тыс. руб.
В то же время важно подчеркнуть, что данные бухгалтерской отчетности не могут быть напрямую использованы, чтобы делать какие-либо выводы или предположения об уплате налогов. Доходы и расходы могут быть признаны в бухучете, но не учитываться при определении базы по налогу на прибыль, и, наоборот, доходы и расходы могут быть признаны в налоговом учете, но не признаны в бухгалтерском.
Более точные сведения
Помимо ФНС финансовую отчетность компаний сейчас собирает Росстат. Предприятия обязаны сдавать идентичную отчетность в оба ведомства. Однако данные ФНС более полные, чем данные Росстата, указывает Зыков. «Многие компании игнорируют обязанность сдавать отчетность в Росстат, потому что последствия за непредставление сведений в ФНС более жесткие», — отметил он. Со следующего года компании смогут подавать отчетность только в ФНС, а уже налоговики передадут ее Росстату.
Всего в базе данных ФНС почти 2,5 млн компаний, в то время как на 1 января в России было зарегистрировано 4,37 млн юрлиц, 3,6 млн из которых — ООО. На вопрос РБК о количестве компаний в представленном наборе пресс-служба ФНС сообщила, что налоговики раскрыли данные только хозяйственных товариществ и обществ. Система обработала отчетность не всех компаний, а только тех, в которых структура доходов и расходов была наиболее проста в обработке, считает Лемчик.
Всё по нулям
У четверти компаний в базе данных ФНС (621,4 тыс.) полностью нулевая финансовая отчетность по доходам и расходам. Нулевые доходы указаны у 741 тыс. организаций, а нулевые расходы — у 631 тыс. РБК сравнил эти данные с информацией о численности сотрудников, которую ФНС раскрыла 1 августа. Выяснилось, что в 31% компаний с нулевой отчетностью нет ни одного работника, а в каждой второй (52% компаний) в штате значится всего один человек.
Нулевую отчетность показывают юрлица с функцией владения и правообладания, которая не дает доход, пояснил РБК Лемчик. Но большинство компаний с нулевыми показателями просто прекратили деятельность, а учредители могут не ликвидировать юрлицо из-за рисков налоговой проверки и лишних расходов на эту процедуру. В таком случае компании могут «отлеживаться» три года, чтобы исчезли налоговые риски, рассказал эксперт. После этого срока выездная проверка, которая проходит при ликвидации компании и может затронуть деятельность в течение последних трех лет, ничего не выявит.
К компаниям с нулевой отчетностью относятся и юрлица, созданные впрок для реализации бизнес-идеи в будущем. «Это пережитки прошлого, когда юрлица создавались в огромных количествах под каждый новый актив, вид деятельности, бизнес-идею, — отметил Зыков. — У нас есть клиент, у которого в определенный момент было 250 юрлиц в группе, из которых активно действовали всего 15».
Такая тенденция, по его словам, прекратилась с усилением налогового контроля. «С 2015 года из-за повышенной активности ФНС было возбуждено много дел о незаконном дроблении бизнеса, необоснованной налоговой выгоде. Предприниматели начали смотреть на большое число компаний как на недостаток: их тяжелее администрировать, проходить налоговые проверки, выше вероятность рисков», — отметил эксперт.
Определить недобросовестную компанию, по его словам, можно по дате регистрации: «Если компания остается с нулевой отчетностью свыше трех лет, я бы подозревал, что она создана без легитимных целей. Трудно предположить ситуацию, когда компания создается и на протяжении многих лет остается бездействующей».
Невероятные доходы и убытки
В базе ФНС есть и предприятия с невероятными на первый взгляд показателями. Занимающееся торговлей московское ООО «Гизунт» отчиталось ФНС о расходах в 10 трлн руб. Петербургское ЗАО «Оранж-Девелопмент» сообщило о расходах почти в 1,5 трлн руб. О максимальных доходах в 121,6 трлн руб. в ФНС отчиталось ООО «АДАМ-С» из Ингушетии. Московская клининговая компания «Клин Групп» в миллион раз завысила сумму доходов в отчете для ФНС: в базе ведомства указано 5,8 трлн руб., а в Росстате — 5,8 млн руб.
Эти компании, вероятно, ошиблись, сообщили РБК в ФНС. «При этом ФНС России не вправе корректировать такие данные», — добавили в ведомстве.
Компаниям грозит ответственность, если ошибки в бухгалтерской отчетности привели к неверному начислению налогов, сборов и страховых взносов. За искажение бухгалтерской отчетности предусмотрены штрафы по ст. 15.11 КоАП РФ. Компания может исправить ошибку, сообщив корректные данные в налоговую.
Даже в случае отмены санкций рост российской экономики вряд ли ускорится, пишут аналитики АКРА. Западные ограничения повлияли на компании не напрямую, а через экономическую политику властей, считают они
Экономический рост в России вряд ли способен ускориться даже в случае гипотетической отмены западных санкций - ограничивает его в первую очередь не внешнее давление, а комплекс внутренних проблем, пишут аналитики АКРА в новом докладе о влиянии санкций на российскую экономику. Главный эффект от санкций был не прямым, а косвенным и выразился в их влиянии на экономическую политику властей, подчеркивают эксперты.
Без катастроф
По оценке АКРА (Аналитическое кредитное рейтинговое агентство, созданное в 2016 году по инициативе Центробанка), санкции затронули 20–21% российского корпоративного сектора. Этот показатель рассчитан как совокупная консолидированная выручка по МСФО более 400 российских компаний и банков, попавших под санкции (она составила 30 трлн руб. по итогам 2017 года), по отношению к совокупной выручке организаций по всей экономике (по РСБУ).
«Ограничения в основном затронули крупные госбанки (54% банковского сектора по объему активов), нефтегазовые компании (доля их выручки составляет 95% совокупной выручки нефтегазовой отрасли) и почти все предприятия ВПК» - пишут аналитики
Однако напрямую санкции несильно отразились на положении российского бизнеса, приходят к выводу авторы. Хотя рентабельность компаний нефинансового сектора, попавших под западные ограничения, снизилась на 1,6 п.п. за два года после санкций, это было связано не с ними, а с проведением налогового маневра в нефтегазовой отрасли (механизм, реализация которого началась в 2015 году, предусматривает повышение налога на добычу полезных ископаемых и снижение ставок экспортной пошлины на нефть). А снижение рентабельности в банковском секторе (на 0,8 п.п.) затронуло все банки, а не только подсанкционные, отмечает АКРА.
С другой стороны, санкции привели к росту доли рублевых заимствований в разрезе валюты долга (с 13 до 41%) и облигаций в разрезе инструментов (с 40 до 66%) у компаний и банков.
«У большого количества компаний, попавших под санкции, произошло изменение географии заимствований: доля заимствований, привлекаемых от нерезидентов, сократилась. Эта тенденция характерна и для компаний, не попавших под ограничения»
- отмечается в докладе
Если компании и занимают за рубежом, то все чаще - у китайских банков (их доля в долге растет), а не у американских и европейских.
Косвенное влияние
«Более существенным» для российской экономики оказалось косвенное влияние санкций, которое выражается в изменении экономической политики властей, говорится в исследовании. Один из примеров - торговые барьеры:
«Российские контрсанкции ограничили импорт некоторых категорий продовольственных товаров, что привело к росту цен на ряд товаров. Эффект на реальные доходы населения мы оцениваем в минус 2–3 п.п. на 2018 год (на столько, как подсчитало АКРА, выросла стоимость потребительской корзины). За 2014–2018 годы ВВП России вырос на 3%, тогда как вклад фактора контрсанкций (через снижение потребления населением) составил лишь минус 0,2 п.п.»
Рост производства в агропромышленном секторе не смог компенсировать негативный эффект контрсанкций, подчеркивают авторы.
Другое последствие санкций - более консервативный подход к бюджетному планированию. Кроме того, на фоне западных ограничений власти сейчас не рассматривают внешние займы как надежный источник финансирования.
Санкции «нельзя назвать ключевым сдерживающим фактором экономического роста в России в среднесрочной перспективе», считают аналитики: потенциальный рост, который АКРА оценивает в 1,5% в годовом выражении, ограничен по большей части дефицитом трудовых ресурсов. Его негативный эффект оценивается в минус 0,4 п.п. роста в 2018–2020 годах,
«даже в случае отмены санкций среднесрочный рост экономики вряд ли бы существенно усилился»
О «стагнации предложения трудовых ресурсов» на прошлой неделе в очередной раз напомнило и Минэкономразвития. Из-за этого с середины 2016 года сокращается безработица, указывало министерство:
«За последние 24 месяца число безработных снизилось в общей сложности на 0,7 млн человек, или на 16%»
А среднее количество претендентов на вакансию (коэффициент напряженности) «остается на рекордно низких уровнях после двух лет непрерывного снижения». Чтобы преодолеть дефицит кадров, правительство уже запустило пенсионную реформу, предусматривающую повышение пенсионного возраста до 65 лет для мужчин и 63 - для женщин.
В России существует нехватка качественных трудовых ресурсов, отмечает макроаналитик Райффайзенбанка Станислав Мурашов, но дефицита в целом нет: безработица находится не на нулевом уровне. Проблемы с кадрами для экономики стоят не на первом месте, считает он: на передний план выходят высокая доля госсектора и неэффективные госрасходы.
«Помимо всего прочего сейчас добавятся такие сдерживающие факторы, как пенсионная реформа, не включающая меры по поддержке занятости, и повышение НДС (правительство предложило повысить его с 18 до 20%.)»
- указывает он
Минэкономразвития уже понизило прогноз по росту ВВП: в 2018 году он может составить 1,9%, а в 2019-м - 1,4% (ранее ожидались 2,1 и 2,2% соответственно). Ускориться до уровня выше 3% он должен только с 2021 года.
Другие причины
Более существенное влияние санкции оказывают на долгосрочный рост ВВП, указывает АКРА: они приводят к отмене совместных технологических проектов, в частности по освоению нефтяных месторождений, снижению экспорта алюминия и добычи нефти и газа. Так, санкции 2014 года скажутся на показателях добычи нефти в 2020-х.
«Месторождения, эксплуатация которых началась после 2013-го, должны способствовать увеличению общего объема добычи в период с 2019 по 2020 год, однако в 2020-х понадобятся новые технологические и инвестиционные стимулы как для зрелых, так и для новых месторождений. Этот процесс потребует существенных затрат, но будет сдерживаться из-за санкций»
- объясняет АКРА
А на экспорт алюминия повлияют санкции в отношении UC Rusal.
Отмена санкций действительно не приведет к ускорению экономики, в частности, и потому, что компании инвестируют не из заемных ресурсов (в отношении кредитования и действуют ограничения), а из прибыли, говорит Мурашов. Консервативная бюджетная политика связана в первую очередь с падением цен на нефть, а внешние займы и раньше не были главным источником финансирования госдолга, добавляет аналитик (хотя это не мешает нерезидентам активно покупать ОФЗ). Что касается продуктового эмбарго, то инфляция при его введении росла в основном из-за ослабления рубля, а не самих антисанкций.
«Если [негативный эффект от санкций] и был, то он в первую очередь был связан с ослаблением рубля. Хотя [слабый рубль] тогда в какой-то степени и поддержал экономику»
- указывает Станислав Мурашов
Антон Фейнберг
Более 40% расходов всей российской бюджетной системы контролируются элитными группами - силовиками, региональными властями и федеральной бюрократией, оценили эксперты ВШЭ. Простые граждане перестали получать нефтегазовую ренту.
Под контролем элит в России находятся бюджетные расходы, эквивалентные более 15% ВВП страны, говорится в докладе директора института «Центр развития» Высшей школы экономики (ВШЭ) Натальи Акиндиновой.
Учитывая, что в 2017 году общие расходы бюджетной системы (федеральный бюджет плюс бюджеты регионов и социальных фондов) оцениваются в 35% ВВП, получается, что элиты контролируют более 40% бюджетных ресурсов в стране.
Наиболее крупные ресурсы сосредоточены у силовиков и региональных элит, каждая из этих групп контролирует распределение госсредств в размере чуть более 5% ВВП. Около 3,7% ВВП государственных трат находится под контролем «федеральной бюрократии» и чуть более 1% - у «элит бюджетного сектора».
Речь идет о направлениях расходов бюджета, которые лоббируют те или иные группы интересов (или ими полностью распоряжаются), объясняет Акиндинова РБК. Силовики - это расходы на оборону и безопасность, федеральная бюрократия - траты на общегосударственные нужды и национальную экономику, элиты бюджетного сектора - федеральное образование, здравоохранение и культура. Соответственно, под региональными элитами подразумеваются региональные бюджеты (за вычетом расходов на социальную политику, образование и здравоохранение, которые нужно выплачивать вне зависимости от политики региональных элит), говорит автор доклада.
В последние годы бюджетный «пирог» становился меньше для всех, кроме силовиков, отметила Акиндинова в разговоре с РБК. Но теперь тенденция меняется: начиная с 2017 года доля оборонно-силовой части бюджета снижается. Силовики в прошлые годы, по сути, вычистили все возможные ресурсы федерального бюджета, кроме трансферта Пенсионному фонду, говорит Акиндинова. «А поскольку бюджетные ограничения продолжают усиливаться, получается, что они должны сами себя прижимать, потому что больше денег просто неоткуда взять», - добавляет она.
В частности, сокращение трат на силовиков связано с тем, что расходы на оборону и безопасность «сконцентрированы в федеральном бюджете, который по-прежнему сильно зависит от нефтегазовых доходов», говорится в презентации (траты на здравоохранение и образование в основном идут из региональных бюджетов). Кроме того, падение реальных доходов населения «накладывает ограничение на масштабные непопулярные меры».
Центр развития ВШЭ также рассчитал, на что идет нефтегазовая рента в России. «Расходы делятся по уровням достаточно четко», - объясняет Акиндинова: силовой блок финансируется из федерального бюджета, а социальная политика постепенно из него уходит и больше обеспечивается за счет регионов и внебюджетных фондов. Так же обстоят дела и у образования и здравоохранения. Доходы федерального бюджета почти на 40% складываются из нефтегазовых поступлений (по оценке Минфина за 2017 год). Расчеты ВШЭ основаны на том, что нефтегазовые и ненефтегазовые расходы на то или иное направление пропорциональны тому, как наполняются их источники, то есть если финансирование направления больше зависит от федерального бюджета, то и его зависимость от нефти и газа выше.
Оборона и безопасность зависят от нефтегазовой ренты на 40–50%, общегосударственные вопросы и национальная экономика - на 30%, социальная политика - на 20%, а образование, здравоохранение и ЖКХ - на 5–10%.
«В 2000-е годы у нас была достаточно популярна мантра, что люди не интересуются, как расходуются бюджетные деньги, потому что они получают доходы от нефтяных ресурсов. На самом деле в последнее время никакой нефтегазовой ренты простые люди не получают. Они получают от силы 20% [за счет нефти и газа]», - подчеркивает Акиндинова.
В целом государство «недостаточно хорошо» выполняет свои функции в бюджетной сфере, отмечают в Центре развития: по интегральному показателю результативности бюджетных расходов (управление, образование, здравоохранение, распределительная, перераспределительная, стабилизационная функции) Россия находится на предпоследнем месте в выборке из 25 стран. Причин несколько. Во-первых, традиционное отсутствие стратегического видения экономики. Во-вторых, краткосрочные приоритеты - например, «социально-оборонный перекос бюджета» стал реакцией на кризис 2008–2009 годов и протесты 2011–2012 годов. Наконец, российские элиты не готовы «к самоограничению и достижению договоренностей ради целей развития», указывает Акиндинова.
Нынешняя консолидация бюджетных расходов, в частности бюджетное правило с ценой отсечения нефти в $40, приведет к сокращению трат государства к 2020 году до 33% ВВП, к 2035 году - до 31% ВВП, оценила Акиндинова (Минфин прогнозирует менее резкое сокращение расходов - до 32,8% ВВП к 2020 году). В таких условиях бюджетный маневр невозможен, указывает Акиндинова: «Вероятна ползучая деградация социальной сферы». С идеей перераспределить средства бюджета в пользу производительных статей выступает председатель совета Центра стратегических разработок Алексей Кудрин. Расходы на образование и здравоохранение должны вырасти на 0,8 и 1 п.п. соответственно, а траты на оборону, правопорядок, частично на госуправление, социальные расходы можно снизить,
Глав российских регионов следует обязать провести масштабную приватизацию, считают в антимонопольной службе
Не меньше 40% предприятий ЖКХ в регионах должны быть частными, пишет ФАС в докладе по развитию конкуренции. Те предприятия, что останутся в собственности государства, служба предлагает передать в управление бизнесу через концессии
Фото: Александр Артеменков / ТАСС
Глав российских регионов следует обязать провести масштабную приватизацию, а также довести до определенного уровня долю частного бизнеса в разных отраслях, в том числе в ЖКХ, здравоохранении и дошкольном образовании. Такие предложения содержатся в проекте доклада (есть у РБК) рабочей группы к заседанию Госсовета по развитию конкуренции в субъектах. Документ подготовила Федеральная антимонопольная служба (ФАС).
Губернаторы, согласно предложениям из доклада, до 2020 года должны организовать приватизацию или ликвидацию не менее 50% государственных унитарных предприятий (ГУП) в своих регионах, к 2022 году должны быть приватизированы или ликвидированы все ГУП. Такие же меры следует провести и на муниципальном уровне.
ЖКХ - бизнесу
До 2019 года главам регионов, как следует из предложений, предстоит обеспечить присутствие частного бизнеса в разных секторах экономики по квотам. Например, в здравоохранении не менее 50% рынка должны занимать частные компании, в социальных услугах (в том числе в дошкольном образовании, оказании поддержки незащищенным слоям населения) - не менее 60%, в пассажирских перевозках и строительстве - 80%, в сельском хозяйстве - 70%, в телекоммуникациях - 90%.
Рынок объемом 2,4 трлн руб.
Объем рынка жилищно-коммунальных услуг в 2016 году составил 2,4 трлн руб., говорилось в исследовании компании Bussinesstat, это почти в полтора раза больше его размера в 2012 году. «Показатель рос как за счет увеличения натурального объема рынка, так и за счет повышения тарифов на жилищно-коммунальные услуги», - отмечают аналитики. По их прогнозу до 2021 года рынок продолжит расти темпами 4–6% ежегодно (в натуральном выражении, то есть по количеству обслуженных помещений). Ускорить рост может госпрограмма по обеспечению комфортным жильем, а замедлить - низкие реальные доходы граждан, указывала Bussinesstat. На ЖКХ приходится 27,5% всего объема оказываемых населению платных услуг, подсчитал Аналитический центр при правительстве.
Второй вариант
Даже оставшиеся в региональной собственности предприятия ЖКХ не должны управляться государством. ФАС предлагает передать объекты, находящиеся в собственности субъектов или муниципалитетов, в концессию (договор, при котором частная компания инвестирует в объект, находящийся в госсобственности, и использует его на безвозмездной основе). Сделать это предлагается до 2020 года при посредстве конкурсных процедур.
Регионы с самодостаточными бюджетами «не испытывают острой необходимости в сокращении государственного участия на конкурентных рынках, так как бюджеты таких субъектов вполне справляются с самыми затратными своими проектами», отмечает в документе ФАС. В качестве примера в ведомстве приводят Москву, где большинство работ по благоустройству и эксплуатации жилищного фонда и улично-дорожной сети ведут ГУП и бюджетные учреждения - на них в столице приходится 70% от всех предприятий в отрасли.
Полная версия: Антон Фейнберг, РБК
Похоже, мы накануне очень большого дерибана.
Бизнес не может быть инициатором изменений в стране, хотя обществу стоило бы поблагодарить его за прогресс в России, полагает Чубайс. По его мнению, в треугольнике «власть — бизнес — общество» установилась своеобразная гармония.
Власть не любит бизнес, общество также предпринимателей «терпеть не может», утверждает глава «Роснано» Анатолий Чубайс, передает корреспондент РБК. Таким образом, их отношения стали «удивительно гармоничными».
Чубайс рассказал о своем видении ситуации в стране на сессии «Бизнес — общество — власть: старые проблемы, старые ожидания», которая проходит в рамках Общероссийского гражданского форума. «Если посмотреть ситуацию в целом в треугольнике большом — власть, бизнес и общество, — мне она кажется удивительно гармоничной. Гармоничной в том смысле, что власть недолюбливает общество и не любит бизнес, общество явно не любит и терпеть не может бизнес, бизнес с недоверием относится к власти, а что такое общество, вообще не понимает. И все гармонично, целостно продолжает двигаться вперед. Ровно в соответствии с нашим классиком Владимиром Семеновичем Высоцким: не страшны дурные вести, мы в ответ бежим на месте», — сказал он.
Отвечая на вопрос, кто мог бы быть инициатором каких-либо изменений в стране, Чубайс признался, что на бизнес подобных надежд не возлагает. «У меня и здесь тоже взгляд пессимистичный, потому что в моем понимании бизнес им по определению быть не может, потому что бизнес про бабки, не про страну», — пояснил он. Чубайс отметил, что в 1990-е годы сторонником власти бизнеса над государством был Борис Березовский. «Эта концепция мне омерзительна», — заметил Чубайс. Тем не менее, отметил глава «Роснано», позднее ситуация изменилась: предпринимателей «додавили» так, что Счетная палата теперь просит пустить фракцию бизнеса в Госдуму.
В то же время российское общество глава «Роснано» назвал «инфантильным», отметив, что оно «за 25 лет не удосужилось даже сказать спасибо бизнесу один раз за то, что бизнес делал в стране». «Он [бизнес] страну отстроил. Он восстановил безнадежно обрушившиеся советские предприятия, он вернул зарплату людям, он наполнил бюджет деньгами. Он создал источники для того, чтобы наша интеллигенция получала средства на поддержку культуры, науки, образования. Все это сделал бизнес российский. Это все сделали те, кого общество называет олигархами», — сказал Чубайс.
«Можно ли ожидать, что общество дозреет и скажет: «Ой, спасибо, я забыло сказать спасибо?» — Нет, нельзя», — считает Чубайс.
Бизнес же, по его мнению, ведет себя так, как может. «Не хищение, а собственно сама по себе частная предпринимательская деятельность до декабря 1991 года в нашей родной стране была уголовным преступлением. В этом смысле бизнес, родившийся из этого, которому еще и 30 нет, конечно, он отроческий, мальчишеский, незрелый, поверхностный, нуворишский и так далее. Это неизбежно. В этом смысле моя претензия как раз не на стороне бизнеса, а на стороне общества. Мало того, если продолжать эту логику и задать себе вопрос: а где в реальности можно было бы искать источник для того, чтобы из этого блестящего и безнадежного треугольника выбираться... Я глубоко убежден, что в России всегда было — и есть — главным европейцем правительство. В этом смысле я не верю в то, что общество способно само по себе вновь очнуться», — сказал он.
Государству, по мнению Чубайса, также стоит отблагодарить бизнес за его роль в развитии страны. «Начать ситуацию с того, чтобы реабилитировать крупный бизнес, сказать ему спасибо, наградить его, поощрить его, показать героические успехи, которые совершили десятки и сотни тысяч российских предпринимателей, сделать их настоящими героями нашего времени. Они этого более чем заслуживают. Могло бы это сделать государство? Легко! Сделает оно это? Нет, не сделает. Поэтому у нас полная гармония, абсолютно, взаимоотношения, достойные всех партнеров».
Единственный оптимистичный момент — это «третий сектор», социальное предпринимательство, считает Чубайс. «Это единственный позитивный росточек среди этих трех мощных дубов: государство, общество, бизнес. На него я лично возлагаю определенные реалистичные, как мне кажется [надежды]», — заявил Чубайс.
Анатолий Чубайс в 1991 году был назначен председателем Государственного комитета Российской Федерации по управлению государственным имуществом. В этой должности он разработал программу приватизации в стране совместно с Егором Гайдаром. В результате приватизации большая часть имущества, принадлежащего государству, перешла в частные руки, что стимулировало развитие предпринимательства и свободного рынка. Как отмечал ВЦИОМ, в 1991 году 43% россиян верили, что приватизация сделает распределение доходов более справедливым, однако критики экономических реформ указывают, что их итогом стала предельная концентрация капитала у отдельных предпринимателей и расслоение общества.
