О конце капитализма

Технологическая сингулярность, Impact Investing – эти выражения часто встречаются в литературе. Сторонники первого утверждают, что скоро компьютерные программы будут сильнее, чем человеческий мозг и наступит эра искусственного интеллекта, а второго стремятся перескочить эти « явления » без существенных потерь путём разработки финансовых технологий. Что же будет тогда с капитализмом?

Проблеме дальнейшего развития капитализма посвящено огромное число работ. Есть работы, в которых утверждается, что конец уже наступил или не за горами, приводя анализ плачевного состояния финансов. Другие в противовес утверждают, что капитализм вечен. Например, "Я никак не могу согласиться с Вами относительно скорейшего конца самой совершенной формации, когда либо существовавшей на нашей планете за последние 2 тысячи лет."

Это из http://www.sensusnovus.ru/opinion/2011/11/05/11774.html . Поскольку капитализм "...это экономическая система производства и распределения, основанная начастной собственности, всеобщем юридическом равенстве и свободе". Это из Википедии. Очень редко добавляют "... и политическая система". Следовательно надо представить структуру экономики: производство - (объект), финансы (измеритель) и управление (власть), а далее проблему "конца капитализма" рассмотрим с позиции развития объекта, затрагивая и другие элементы структуры.

В последнее время ведутся разработки различных программ, стратегий и реформ на длительную перспективу. Например, при разработке пенсионной системы рассматривается лаг до 2050 года, недавно была закончена работа над « Стратегией 2020 » и уже дана команда посмотреть, что будет в 2030 году. При этом все предполагают определённые риски, забывая, что капитализму как систем присущи кризисные явления. Предусмотреть в программах, что в тот или иной период будет кризис и это учесть в принципе не возможно – развитие экономики – это одна реализация нестационарного случайного процесса. Кроме того, за последние десятилетия в самом капитализме произошли существенные структурные изменения. Делаются попытки формализовать определение времени начала кризиса, представляя его модель в виде некой функциональной зависимости, например в виде синуса. Однако в одной реализации при желании можно найти всё, что угодно. Следовательно, начало кризиса можно только угадать « ТЕОРИЯ КРИЗИСОВ, ОШИБКИ ТЕОРИЙ (В. И. ЛЕНИН, М. Л. ХАЗИН) »

Элита существует на всех ступенях власти – от сельского поселения до мирохозяйственного комплекса. Причем при капитализме не известен её состав и её цели, её не избирают и не увольняют. Собственно она и объявляет кризис. Власть управляет (выполняет рекомендации (указания) элиты) экономикой путём написания законов, а субъекты экономики на словах их выполняют, а на деле как придётся.

Выше рассмотрены вопросы управления на властном уровне – административном. На уровне фирм (больших, средних и малых) управление очень развито, теория разработана довольно не плохо. Подчеркнем ещё раз - целью такого управления является благополучие данной конкретной фирмы вне зависимости от соседа и даже государства (последнее в большей мере касается транснациональных компаний). На этом уровне широко практикуется стратегическое планирование и управление, чего нельзя сказать об административных уровнях власти. Власть планирует бюджет, не зная чего и сколько будет произведено, в результате приходится непрерывно корректировать бюджет. Следовательно, между собственниками и государством всегда существуют противоречия, а с позиции уплаты налогов между ними никогда не будет консенсуса. Бизнес всегда просит государство снижать налоги, желательно до уровня ставки меньше 20 %, но государство при этом существовать не может.

Поэтому мировая практика неуплаты налогов составляет 20 – 30 %. Попутно заметим, налоги являются индикаторами состояния производства – измерителем, который работает с такой ошибкой и по нему власть осуществляет « управление » экономикой! Отсюда видимо сторонники либеральной рыночной экономики делают вывод о том, что государство не эффективный собственник. Действительно, если информация поступает с такой ошибкой, то никакая система, а тем более экономика не будет эффективной. С другой стороны называть экономику эффективной, которая выдаёт информацию о своём состоянии с такой точностью, по крайней мере, не прилично, если не сказать грубее.

Крупнейшей проблемой для экономики капитализма становится научно-технический прогресс (НТП), т. е. то, что, было для неё когда-то благом, становится существенным препятствием в её развитии. Это связано с технологической сингулярностью 　 — гипотетический момент, по прошествии которого, по мнению сторонников данной концепции, технический прогресс станет настолько быстрым и сложным, что окажется недоступным пониманию, предположительно следующий после создания искусственного интеллекта и самовоспроизводящихся машин , интеграции человека с вычислительными машинами , либо значительного скачкообразного увеличения возможностей человеческого мозга за счёт биотехнологий - это из Википедии. Обращение к это концепции сделано намеренно, чтобы подчеркнуть важность проблемы НТП для капитализма. Поскольку НТП ведёт к росту безработицы. Уже сейчас в странах Европы да и некоторых Азии она составляет среди молодых людей 25 – 30 %, а некоторые называют цифру и 50 %. Что будет делать такое количество молодых людей живущих на пособие по безработице или без оного? Ведь ничего, кроме как выкрикивать лозунг: « Хлеба и зрелищ » - они не умеют. Кому пойдут блага от НТП при капитализме? Для уяснения этой проблемы необходимо увязать такие вопросы как классы организаций, производительность труда и удовлетворение потребностей работника и собственника производства.

Наиболее комплексно этот вопрос рассматривается в рамках такой научной дисциплины, как « Организационное поведение ». На сегодняшний день в науке различают три класса организаций: директивно - принудительного развития « Х »; с директивным развитием и элементами индивидуального и коллективного творчества « У »; коллективного творческого саморазвития – производственной демократии «Z».

Рассмотрим отличительные черты каждого класса, сопоставим их с возможностями по достижению потенциальной производительности труда - максимально возможная производительность труда, которая может быть достигнута в том или ином классе организаций. Определяющим признаком, в соответствии с которым организация может быть отнесена к тому или иному классу, является полнота учета закономерностей поведения человека и учет его потребностей в процессе взаимодействия с организацией. Основные тенденции развития организации неразрывно связаны с подъемом по пирамиде потребностей человека (пирамиде Маслоу) при взаимодействии организации с персоналом. При этом такой подъем всегда сопровождается ростом эффективности предприятия.

Далее несколько преобразуем рис. 17 из [ « ОСНОВЫ ТЕОРИИ ЭКОНОМИЧЕСКИХ СИСТЕМ » магазин https://www.ljubluknigi.ru/

] с учетом концепции технологической сингулярности.

Рисунок. Зависимость потенциальной производительности труда от теоритических концепций управления в соотношении с пирамидой потребности Маслу и технологической сингулярностью

На рисунке выделены три зоны – А , В и С , которые показывают как можно соотнести концепции управления, производительность труда и классы потребностей с элементами нечеткого множества « экономика », функции принадлежности, которого показаны на рисунке 8 там же. В зону А попадают первые три класса потребностей и немного четвертый - это значит, что могут быть обеспечены только первичные потребности и в безопасности для работников частных предприятий и эгоистические для собственников. Для собственников дальше движения нет по определению (больше холодильник, чем у соседа или яхта длиннее, чем у соседа). Для отдельных работников могут быть обеспечены и эгоистические потребности и даже частично социальные, но только в крупных фирмах, а потребности в малых и средних фирмах (о которых так много разговоров) только первые две. Из изложенного следует, что зона А – это зона капиталистической экономики. В этом варианте производительность труда может подниматься только за счет роста технико-технологической оснащенности производства. Однако при наступлении всех тех событий, которые свойственны технологической сингулярности кривые производительности труда, сливаясь, пойдут вверх – в бесконечность – это и будет соответствовать сингулярности. Она будет соответствовать зоне В – переходной зоне между капиталистической и некой другой экономикой, которую условно называем бескризисной. В этой зоне кривые производительности сначала пойдут вниз за счёт, например, уменьшения продолжительности рабочего дня, а значит увеличению занятости, т. е. к падению производительности труда.

Следовательно, зона В - это наиболее неопределённое состояние экономики, существование которой и будет определять дальнейшее развитие общественно-экономической формации как таковой. Сможет ли существовать экономика в привычном для совремённого человека виде или нет. Следующая зона – это зона С – зона, условно названная, зоной бескризисной экономики, в которой на предприятиях царит творческое саморазвитие – производственная демократия.

Рисунок не имеет временной оси – когда по времени наступит (возникнет) технологическая сингулярность. Тем не менее, определить его целесообразно хотя бы примерно, а вернее попытаться угадать. Последнее связано с тем, что развитие любой организации, а государства, мирохозяйственного комплекса, тем более представляет одну реализацию нестационарного случайного процесса. Поэтому точно вычислить не удастся, а можно только угадывать. При этом будем по возможности обращать внимание на то, как учитываются эти явления в России.

Чтобы что-то предполагать, необходимо представлять экономику как систему – элементы и связи между ними. Тогда можно понять, что является объектом, кто измерителем и кто всем этим управляет. Увы, в России экономику представляют так как предложил ещё … Сэй (конец 18 века)! Будем рассматривать абстрактное представление экономики капитализма как системы в виде производства, финансов и управления (власти) с обратной связью, в роли которой выступает бизнес (собственники средств производства) и элита (более подробно см.

«ЭЛИТА, ЭКОНОМИКА И ДЕМОКРАТИЯ »

…). Из такого представления видно, что технологическая сингулярность как явление возникнет, прежде всего, в производстве. Оно же развивается так, как им управляет власть. Чем при этом власть пользуется, на какие концепции опирается и представляет ли она вообще уже сейчас те вызовы, риски, которые возникнут в экономике с наступлением технологической сингулярности. Вот что записано в « Стратегии 2020 ». “ Главная идея данной стратегии состоит в минимизации государственного регуляторного вмешательства в экономику . Государство должно сосредоточиться на создании условий наибольшего благоприятствования для развития предпринимательства и гражданской инициативы, подразумевающего:

четкую спецификацию и защиту прав собственности,

усиление роли судебной системы по сравнению с административными органами,

создание максимально благоприятных условий для конкуренции”. ( ПАРТИЙНОЕ ПРАВИТЕЛЬСТВО И УПРАВЛЕНИЕ ЭКОНОМИКОЙ РОССИИ

« Вы можете взглянуть на фантастическую статью Дэвида Брина "Сингулярности и Кошмары: крайности оптимизма и пессимизма в вопросе будущего человечества", чтобы узнать больше информации по этой теме. Мне лично нравится вот эта цитата из статьи Брина: "Как могут модели, созданные в более ранней, несовершенной системе, в полной мере симулировать и предсказывать поведение более поздней и намного более сложной системы?".

Если верить предсказаниям Курцвейла, компьютерные системы, равные по мощности человеческому мозгу, появятся в 2020 году. Но искусственный интеллект будет создан не раньше 2029 года, в котором по предсказанию Курцвейла, мы сможем искусственно воссоздать человеческий мозг. Именно этот прорыв позволит нам создать искусственный интеллект (ИИ) ».

Представляется, что человек будет опережать ИИ поскольку любая модель – это отображение некой реальной системы, которая всегда сложнее. Факторов, которые необходимо учитывать бесконечное множество, а работа любой реальной организации – предпринимателя или государства – это одна реализация нестационарного случайного процесса. Можно бесконечно усложнять модели самообучающиеся или самонастраивающиеся – они всегда будут работать с некоторой ошибкой. Человек тоже как самообучающаяся система работает с ошибкой, но его ошибка носит интегральный характер – он как разработчик ставит задачу ИИ, а не наоборот. Вообще сейчас проблемой сингулярности и ИИ озабочены только отдельные телевизионные каналы, где очень интересно рассказывают об этом.

Следовательно, получены предсказания имеется два срока 2020 и 2029 г.г.. Теперь посмотрим на начало статьи - там « Стратегия 2020 » и пенсионная реформа 2050 – тые годы – в ней тоже нет ничего. Попытка указать на необходимость учета роли НТП при разработке пенсионной реформы успеха не имела ( там

« Рабочее поле Impact Investing сегодня практически необозримо. Оно напоминает лавовое поле активного вулкана. Реализуются тысячи проектов на всех континентах, действуют сотни исследовательских групп, занятые разработкой финансовых технологий, инструментов и стандартов для десятков специализированных разновидностей участников рынка. Только исследовательские бюджеты исчисляются многими миллионами долларов, а оценки масштаба рынка в целом в пятилетней перспективе колеблются около триллиона ». В целом Impact Investing - это решение проблем капитализма в рамках самого капитализма за счет инвестирование средств в различные проекты с последующей финансовой отдачей.

В основе этого движения это разработка финансовых технологий. Если же рассматривать структуру экономики, то эти функции, по сути, относится к финансам, т.е. к измерителю, которые ему не свойственны. Однако если измеритель будет управлять производством, то структура окажется разомкнутой и неизбежно пойдёт в разнос - возникнет кризис, а с учётом сингулярности не известно что...

Ещё одна особенность этого движения – это « сотни исследовательских групп … десятков специализированных разновидностей участников рынка », которые не связаны друг с другом общей идеей. Идея одна – как бы с меньшими потерями выскочит из технологической сингулярности. В этом движении участвуют крупные игроки, которые свои огромные средства предлагают малому бизнесу в виде микрокредитов, т. е. стремятся, как бы реализовать социальные потребности - см. пирамиду Маслоу на рисунке. Однако известно, что реализоваться в бизнесе могут 4 – 10 % населения – остальным Бог не дал. Остальные будут в худшем случае безработными - за них будет работать ИИ. В конечном же итоге для крупных игроков остаётся одно – удовлетворение своих эгоистических потребностей. В ссылке можно ознакомиться с этим движением. Однако как указывает автор и здесь Россия оказалась в стороне. Чтобы понять действия этих игроков приведём дневниковую запись Марии Ивановны Цветаевой: « Бедный, когда даёт. Говорит: « Прости за малость ». Смущение бедного от « больше не могу ». Богатый, когда даёт ничего не говорит. Смущение богатого от « больше не хочу ». (М. И. Цветаева. Т.2. М. Художественная литература. 1988 г. с. 326.). Добавить к этому образному высказыванию нечего.

Как уже указывалось – участники этого движения разрознены, но их действия связаны с глобальной финансовой системой в рамках мирохозяйственного комплекса. Эта система давно требует своего реформирования, но даже прошедший кризис ничему не научил крупных финансовых игроков – они продолжают действовать самостоятельно. Причем даже в рамках этого движения они пытаются управлять экономикой. Причина довольно банальна: отсутствие представления о структуре экономики, а значит и месте и роли каждого её элемента в структуре. Отсюда, поскольку у них деньги, то они и должны управлять экономикой. Можно сделать вывод, что действия участников движения Impact Investing неизбежно приведут к очередному кризису – финансы не могут управлять – это функция власти. Что-то пытаются делать в рамках G-20. Подвижки не большие. Вообще отсутствует даже цель. Есть некоторое предложение в этом направлении, например, « ВОЗМОЖНИЙ ВАРИАНТ РЕФОРМИРОВАНИ ГЛОБАЛЬНОЙ ФИНАНСОВОЙ СИСТЕМЫ » http://www.sciteclibrary.ru/rus/catalog/pages/12787.html .

На рисунке производительность ушла в бесконечность – произошел разрыв. Является ли это состояние экономики с такой производительностью концом капитализма – если ничего не менять, то видимо ДА. Казалось бы статью можно и закончить. Что будет с мировым сообществом и глобальной экономикой, если ничего не менять – трудно представить, а лучше просто прочитать окончание статьи ( ПЕНСИОННАЯ РЕФОРМА И НАУЧНО-ТЕХНИЧЕСКИЙ ПРОГРЕСС

, где экономика рассматривается как нечёткое множество с элементами кризисная и бескризисная, то при доле частной собственности 20% значение функции принадлежности равно 0,5, а при доли частной собственности 50% экономика вообще становится кризисной.

В Китае растёт доля частной собственности, и его экономика всё больше сталкивается с кризисными явлениями. До каких это пор будет развиваться, всё зависит от действий руководства КПК. Кстати, тоже было и в СССР. Где-то к 30 – м годам руководство ВКП(б) поняло, что экономика стала уходить из под управления и оставило только небольшие артели. Остальные сектора экономики были преобразованы либо в коллективную собственность, либо государственную. Это позволило СССР длительное время развиваться без кризисов.

Тоже и в китайской экономике, пока доля частной собственности не большая – она развивается как без кризисная с её особенностями – прием в члены КПК предпринимателей. Ещё одна особенность – это наличие в Китае рынка ценных бумаг, который, не являясь элементом экономики, оказывает на неё существенное влияние « ЭКОНОМИКА ГОСУДАРСТВА И РЫНОК ЦЕННЫХ БУМАГ »

«ГРАЖДАНСКОЕ ОБЩЕСТВО – НЕДОСТАЮЩЕЕ ЗВЕНО » http://gidepark.ru/user/3693334074/article/400097

По мере того, как симптомы глобальной экономической катастрофы становятся все более заметны, народ задается вопросами о ее причинах. То, что проблема в самой природе капитализма, далеко не для всех еще очевидно. Многие искренне не понимают, что же такое изменилось? Почему до сих пор капитализм так здорово работал, развивался и даже позволил успешно осуществить индустриализацию некоторых, ныне считающихся "развитыми", стран? Да и сейчас, если смотреть издалека, слегка прищурившись, кое-где еще выглядит здоровым и полным сил? Теория утопического капитализма , которая многим знакома по учебникам типа "Экономикс", ответить на эти вопросы никак не может. Мало того, даже сегодня еще полно людей, которые уверены, что капитализм, с его стихийным рынком, некогда оказался эффективнее советской плановой экономики. Чтобы разобраться в ситуации нужно несколько выйти за рамки общепринятой хрематистики, выдающей себя ныне за экономическую науку:

1. Дело в том, что сам по себе "химически чистый" утопический капитализм практически бесперспективен и годится лишь для экстенсивного освоения новых рынков и ограбления колонизированных территорий. Хотя, при условии наследования некоторых организационных механизмов, доставшихся ему от предшествующих традиционных обществ, за счет их безжалостной эксплуатации и утилизации, он вполне может добиться, немалых экономических и научно-технических успехов. Которые бессовестно приписывает исключительно себе. По мере завершения процесса "переваривания" традиционного общества и разрушения остатков его социальной структуры, капитализм начинает заживо гнить, разлагаясь и отравляя себя и все вокруг. Практическая несостоятельность "теоретической" рыночной экономики особенно заметна по самым "развитым" странам, многие из которых сумели бережно сохранить у себя некоторые важные элементы традиционных отношений до сих пор, хотя бы даже в рудиментарной форме, несмотря на их явное противоречие принципам утопического капитализма. В то время, как пренебрегшие этим страны, исчезли вовсе, утратили суверенитет или же хлебнули горя по полной программе.

4. Технологический уклад в недалеком прошлом был проще и примитивнее, и интеллектуальное развитие большей части трудящихся вполне соответствовала уровню производственных отношений. От подавляющего большинства рабочих не требовался более высокий уровень квалификации, освоив который они могли бы развить интеллект настолько, чтобы осознать свое угнетение капиталом. Это позволяло использовать самые примитивные и очевидные схемы эксплуатации.

Тема конца капитализма является весьма интересной, но при этом, она практически не поднимается в публичных обсуждениях и ведущих СМИ. На это часто указывает в своих выступлениях М. Хазин, говоря, что на эту тему наложено жёсткое табу, особенно на Западе.

Откуда же вообще взялась идея, что капитализм конечен? Одной из первых, кто обратил на это пристальное внимание была Роза Люксембург. В своей работе «Накопление капитала» (1908) она критикует Маркса и обращает внимание на то, что условие анализа, которое ввёл Маркс в «Капитале»: «...предположим, что капиталистическое производство установлено повсеместно и во всех отраслях промышленности» невыполнимо. Это предположение, как отмечает Роза Люксембург, не просто противоречит тогдашней действительности (что очевидно), оно неприемлемо для самой модели Маркса и ведёт к ложным заключениям.
В своей книге Р. Люксембург показывает, во-первых, что для превращения прибавочной стоимости в ресурсы для расширенного воспроизводства необходимы покупатели вне зоны капитализма. Ведь рабочие производят прибавочную стоимость, которую присваивает капиталист, в виде товаров, а не денег. Эти товары надо ещё продать. Очевидно, что работники, занятые в капиталистическом производстве, могут купить только такую массу товаров, которая по стоимости равна стоимости их совокупной рабочей силы. А товары, в которых овеществлена прибавочная стоимость, должен купить кто-то другой . Только так капиталист может реализовать прибавочную стоимость, обменяв её на средства для расширенного воспроизводства. Этой торговлей занимается компрадорская буржуазия вне зоны капитализма. Таким образом, сделанное Марксом предположение, что капитализм охватил весь мир, попросту невыполнимо - такого капитализма не может существовать.

Но не надо думать, что весьма тривиальная мысль о конечности капитализма приходила в голову только тогдашним революционерам-марксистам. В том же 1908 году Джек Лондон написал роман-антиутопию «Железная пята». Вот небольшой отрывок из него:

Пользуясь растерянностью, воцарившейся за столом после этого неожиданного сообщения, Эрнест продолжал:
— Многие из вас говорили, что социализм — несбыточная мечта. Вы кричите о невозможности, так позвольте мне показать вам неизбежное. Неизбежное же не только в том, что все ваше племя мелких капиталистов обречено на вымирание, — к такой же вымирающей породе относятся и крупные капиталисты вместе с трестами. Помните: поток развития нельзя повернуть вспять. Он течёт все дальше и дальше — от конкуренции к концентрации, от малых объединений к большим, а от больших к ещё большим и большим, устремляясь к социализму, объединению всемирного масштаба.
— Вы скажете, что это мечта. Не спорю. Но я берусь доказать вам математическую непреложность этой мечты. Вас же я попрошу, чтобы вы, следя за ходом моих рассуждений, сразу же указывали мне, где я допустил ошибку. Сперва я докажу вам, что капиталистическая система обречена на гибель, докажу с математической непреложностью. И прошу вас не сердиться, если вам покажется, что я начал несколько издалека.
— Прежде всего разберём с вами конкретный пример из области промышленности, и как только вам что-нибудь покажется спорным, прошу меня остановить. Возьмём обувную фабрику. Кожа здесь перерабатывается в обувь. Предположим, фабрика закупила кожи на сто долларов. Пройдя через фабричный процесс, кожа эта превращается в обувь стоимостью, скажем, в двести долларов. Что же случилось? К стоимости кожи прибавилось сто долларов. Как это произошло? Давайте рассудим.
— Вновь произведённую стоимость создали капитал и труд. Капитал предоставил для промышленного процесса фабрику и машины и оплатил все расходы. Труд дал труд. Совместными усилиями капитала и труда была создана новая стоимость в размере ста долларов. Пока нет возражений?
Все отрицательно покачали головой.
— Создав эту новую стоимость, капитал и труд делят её между собой. Отвлечёмся от сложных соотношений, какие даёт статистика, и возьмём для удобства круглые цифры. Положим, капитал берет себе пятьдесят долларов и столько же отдаёт рабочим в виде заработной платы. Мы не станем вникать в те конфликты, которые при этом возникают. Каковы бы они ни были и к чему бы ни приводили, делёж — так или иначе, в том или другом процентном соотношении — производится. Но то же самое верно и для других отраслей промышленности. Согласны?
И снова все согласились с Эрнестом.
— Допустим теперь, что рабочие, получив свои пятьдесят долларов, захотели бы купить на них обувь. Им удалось бы купить только часть всей изготовленной обуви, не правда ли?
— Разобрав этот конкретный случай, обратимся ко всей американской промышленности, которая занята переработкой не только кожи, но и всякого другого сырья, а также включает в себя транспорт, торговлю и прочее. Опять-таки для круглого счета скажем, что Соединённые Штаты в общей сложности производят в год товаров на четыре миллиарда долларов. За этот период рабочие получат два миллиарда долларов заработной платы. Всего же произведено промышленных товаров на четыре миллиарда долларов.
— Какую же часть этих товаров могут купить рабочие? Ясно, что не больше половины. Об этом спорить не приходится. И я беру, конечно, наиболее благоприятный случай. Капитал всеми правдами и неправдами старается урезать долю рабочих, в действительности же им не выкупить и половины товарной продукции в стране.
— Итак, повторяю. Рабочие могут приобрести и потребить товаров на два миллиарда. А это значит, что останется ещё излишек товаров стоимостью в два миллиарда, которых рабочие не в состоянии купить и употребить.
— Рабочие не проживают даже и своих двух миллиардов, — отозвался мистер Коуолт. — Иначе у них не было бы вкладов в сберегательные кассы.
— Вклады рабочих в сберегательные кассы — это не более как подвижной резервный фонд, который тут же и расходуется по мере накопления. Это деньги про чёрный день, на случай болезни или инвалидности, это сбережения на старость и похороны. Вклады в сберегательную кассу — все равно что краюха хлеба, отложенная на полку, чтоб было чем встретить завтрашний день. Нет, рабочие потребляют весь товар, какой они в состоянии купить на свои заработки.
— На долю капитала тоже приходится два миллиарда долларов. Он оплатит из них все свои издержки, ну, а там — израсходует ли он остальную сумму на приобретение товаров? Иначе говоря, проживёт ли он целиком свои два миллиарда?
Вопрос был поставлен в упор группе гостей, сидевших против Эрнеста. Все они отрицательно покачали головой. И только один откровенно признался:
— Не знаю.
— Ну как не знаете? — возразил Эрнест. — Рассудите сами. Если бы предприниматели проживали свою долю прибылей, не было бы никакого накопления капитала. Он так и оставался бы на точке замерзания. А между тем история американской экономики показывает, что общая сумма капитала в стране неуклонно растёт. Стало быть, капиталисты не проживают своей доли. Вы помните время, когда Англия владела львиной долей наших железнодорожных облигаций? Постепенно Америка выкупила эти облигации. Что это означает? Да то, что часть свободных капиталов пошла на выкуп облигаций. А как объяснить, что капиталисты США приобрели на сотни миллиардов мексиканских, русских, итальянских и греческих облигаций? Ясно, что на эту покупку капитал выделил часть свободных средств. С тех пор как существует капиталистическая система, капиталисты никогда не проживали своей доли прибылей.
— Но тут-то мы и подходим вплотную к интересующему нас вопросу. Ежегодно в Соединённых Штатах производится товаров на четыре миллиарда. Рабочие потребляют товаров на два миллиарда. Капитал не покупает товаров на всю причитающуюся ему долю прибыли. Остаётся свободный резерв товаров. Что делать с этим резервом? Куда его девать? Рабочие не могут его раскупить. Они уже истратили свою зарплату. Капитал купил все, что способен потребить. И все же остаётся излишек. Куда его девать? Что с ним обычно делают?
— Вывозят за границу, — догадался мистер Коуолт.
— Вот именно, — подтвердил Эрнест. — Наличие товарных излишков приводит к поискам иностранных рынков. Их вывозят за границу, другого применения им нет. И эти-то товарные излишки, вывезенные за границу, и составляют то, что называется активным торговым балансом. Пока нет возражений?
— Не стоило тратить время на преподавание нам этих азов коммерции, — съязвил мистер Коуолт. — Они каждому из нас известны.
— А между тем этими азами я и собираюсь вас доконать, — отпарировал Эрнест. — Чем проще доказательства, тем они убедительнее. И доконать я вас собираюсь нимало не медля. Итак, внимание!
— Соединённые Штаты — капиталистическая страна с высокоразвитой промышленностью. При её капиталистическом методе производства у неё постоянно остаётся избыток промышленных товаров, от которого ей необходимо избавиться путём вывоза их за границу. Но то, что верно относительно Соединённых Штатов, применимо и ко всякой другой стране с высокоразвитой промышленностью. Каждая такая страна имеет свой «излишек» товаров. Я говорю о том положении, когда обычный обмен уже состоялся и налицо «товарные излишки» в чистом виде. Рабочие во всех странах израсходовали свою зарплату и не в состоянии ничего купить; капитал полностью удовлетворил свои нужды и не намерен покупать ничего больше. А между тем у этих стран имеются товарные излишки. Передать их одна другой они не могут. Что же им делать? Как избавиться от свободных товаров?
— Продать их странам с менее развитой промышленностью, — подсказал мистер Коуолт.
— Правильно! Видите, мои рассуждения так ясны и элементарны, что каждый из вас может продолжить их сам. А теперь дальше. Предположим, Соединённые Штаты избавятся от своих излишков, вывезя их в страну с неразвитой промышленностью, например, в Бразилию. Заметим, что это происходит, когда внутренний рынок насыщен до отказа и не может поглотить излишков производства. Итак, что же получат Соединённые Штаты от Бразилии за эти товарные излишки?
— Золото, — ответил мистер Коуолт.
— Ну, на золото не шибко расторгуешься, не так уж его много, — возразил Эрнест.
— Золото в виде облигаций и всяких других ценных бумаг, — поправился мистер Коуолт.
— Совершенно верно, — сказал Эрнест. — Соединённые Штаты получат от Бразилии облигации и другие ценные бумаги. А что это означает? Это означает, что железные дороги Бразилии, а также фабрики, рудники и земельные владения перейдут в собственность Соединённых Штатов. А что это означает, в свою очередь?
Мистер Коуолт подумал и покачал головой.
— Я скажу вам, — продолжал Эрнест. — Это означает, что и Бразилия [под руководством американских промышленников] начнёт разрабатывать свои ресурсы, а стало быть, и у неё появится свободный излишек товаров. Может ли Бразилия сбыть его Соединённым Штатам? Нет, Соединённые Штаты сами заинтересованы в вывозе товаров. А могут ли Соединённые Штаты, как раньше, сбывать свои товары в Бразилию? Нет, потому что и у Бразилии теперь такое же положение.
— Что же тогда произойдёт? И Соединённые Штаты и Бразилия вынуждены будут заняться поисками стран с неразвитой промышленностью, куда они могли бы сплавлять свои товарные излишки. Но так как законы сбыта остаются все теми же, то вскоре и эти страны начнут развивать свои ресурсы. И у них также появится избыточный продукт, и они также начнут искать рынков, чтобы его реализовать.
— А теперь, господа, прошу вашего внимания. Наша планета не безгранична. Существует лишь определённое число стран. Что же будет, когда и последняя, самая отсталая страна станет на ноги и включится в число стран, не знающих, куда девать свой избыточный продукт?
Эрнест остановился и обвёл взглядом слушателей. Лица их выражали забавное недоумение. За недоумением, однако, сквозил страх. Эрнесту удалось, несмотря на сухость его выкладок, вызвать перед ними яркое видение кризиса, и все они сидели как заворожённые, со страхом заглядывая в будущее.
— Я начал с азов, мистер Кэлвин, — лукаво продолжал Эрнест, — но только для того, чтобы познакомить вас со всеми буквами алфавита, до самой последней. Как видите — все это очень просто. Но чем проще, тем убедительней, не так ли? Я уверен, что каждый из вас додумался до ответа. Так как же? Если каждая страна в мире будет иметь свой избыточный продукт, что будет со всей капиталистической системой?
Но мистер Кэлвин только озабоченно покачал головой. Он, видимо, мысленно проверял аргументы Эрнеста, ища в них скрытую ошибку.
— Давайте проверим ещё раз ход моих мыслей, — сказал Эрнест. — Мы начали с конкретного, частного случая, с обувной фабрики. Мы установили, что делёж вновь произведённой стоимости между рабочими и предпринимателем обувной фабрики не отличается принципиально от дележа её во всей промышленности в целом. Мы также установили, что рабочие могут выкупить лишь часть полученного продукта и что капитал не может потребить всей причитающейся ему доли. Мы обнаружили к тому же, что, когда рабочие накупят товаров на все заработанные деньги, а капиталисты возьмут столько, сколько им требуется, останутся свободные товарные излишки. Мы пришли к заключению, что единственный способ сбыть с рук эти излишки — это вывезти их за границу. Мы увидели, что страны, куда вывозятся товарные излишки, также приступают к развитию своих естественных ресурсов и что в скором времени у них оказывается свой избыточный продукт. Распространив этот процесс на все страны мира, мы пришли к выводу, что настанет день, когда все страны будут ежегодно, ежечасно производить излишки товаров, которые им некуда будет девать. Спрашивается, что нам делать с этими излишками?
Снова никакого ответа.
— Мистер Кэлвин!
Мистер Кэлвин развёл руками.
— Признаюсь, я смущён.
— Вот уж не думал, — сказал мистер Асмунсен. — И ведь все как будто верно, ничего не скажешь.
Мне ещё не приходилось слышать о Марксовой теории прибавочной стоимости, но Эрнест изложил её так просто, что я была поражена не менее других.
— Я скажу вам, как можно избавиться от этих излишков, — заявил наконец Эрнест. — Выбросьте их в море! Выбрасывайте ежегодно на сотни миллионов долларов обуви, платья, пшеницы и всяких других товаров. Разве это не выход?
— Выход, конечно, — отвечал мистер Кэлвин. — Но только нелепый выход. Странные вы даёте советы.
Эрнест вихрем налетел на него.
— Поверьте, не более странные, чем даёте вы, разрушители машин, зовущие человечество к допотопным порядкам наших предков. А вы что предлагаете, чтоб избавиться от товарных излишков? Вы предпочли бы вовсе их не производить? Но как же вы надеетесь этого добиться? Не возвратом ли к примитивной системе производства, столь несовершенной, хаотичной, расточительной и дорогой, что ни о каких излишках уже не пришлось бы и мечтать?

В этом отрывке Джек Лондон ставит читателя перед фактом конечности капитализма и, как вывод, неизбежности прихода социализма, благодаря которому исчезнет необходимость получения прибыли из процесса производства.
Джек Лондон закончил свой роман «Железная пята» в 1908 году, а уже в 1914 году началась Первая Мировая Война - массовое уничтожение «лишних товаров» и «лишних людей». Следующий раз, когда это понадобилось, наступил очень скоро - в конце 30-х годов. Тогда «лишних товаров» и «лишних людей» уничтожили ещё больше, а заодно и произошёл передел рынков сбыта.

Ну и, рассмотрим эту тривиальную идею буквально на пальцах. Хороший анализ неизбежного конца капитализма дал в 2009 году один из участников форума worldcrisis.ru, ныне покойный Владимир Белл (Беломытцев) в своём анализе "О причинах, механизме образования и последствиях нынешнего кризиса мирового капитализма ". (Этот текст когда-то давно уже был на АШ). Вот самая суть его рассуждений:

Простой вопрос: откуда берутся деньги у потребителей? - и что вытекает из ответа на него.

Будем рассматривать внутренний рынок (изолированное государства с капиталистической системой - модель, которую рассматривал Дж.М. Кейнс).

Основными потребителями товаров на этом рынке являются работники капиталистических производств, госслужащие, социальные иждивенцы.
Это те категории граждан, которые тратят доходы в основном на потребление.
Деньги у этих категорий граждан берутся, в конечном итоге, от капиталистов и входят в издержки производства капиталистами товаров. У работников они появляются в виде зарплаты получаемой у капиталистов. У госслужащих - из зарплат, которые им платит государство. У социальных иждивенцев - из социальных пособий, которые им даёт государство. И госслужащие, и социальные иждивенцы получают деньги с налогов, которые платят государству капиталисты и работники. Эти налоги, прямо или косвенно, входят в издержки производства капиталистами продукции.

Важный вывод:
на внутреннем потребительском рынке платёжеспособный спрос населения (всех категорий, кроме капиталистов) равен издержкам производства капиталистами потребительских товаров .

В реальности платёжеспособный спрос населения, ещё меньше, поскольку они не весь доход тратят на потребление, а создают некоторые сбережения (Сб ).
Получается, что платёжеспособный спрос (ПС ) внутреннего потребительского рынка на товары в реальности всегда несколько меньше, чем издержки производства (ИП ) капиталистами товаров:

ПС (населения) = ИП (товаров) - Сб (населения). (1)

Для получения прибыли капиталисты должны продать этим категориям населения произведённые товары по цене, превышающей издержки их производства. Но это в принципе невозможно сделать, если платёжеспособный спрос потребителей точно равен этим издержкам производства, а тем более, меньше. Понятно, что при такой формуле платёжеспособного спроса населения никакой речи о получении капиталистами прибыли от производства потребительских товаров и речи быть не может.

В потребительский спрос внутреннего рынка вносят свой вклад сами капиталисты. Но их потребительский спрос всегда ниже, получаемой ими прибыли, поскольку основная функция капиталистов, заключается в накоплении денежных средств и умножении капитала. Учтём это. Тогда прибыль (Пр ), которую капиталисты могут получить, будет определяться полным (с учётом потребления самих капиталистов) платёжеспособным спросом рынка на товары минус издержки производства товаров капиталистами:

Пр (капиталистов) = ПС (населения) + ПС (капиталистов) - ИП (товаров). (2)

Подставляя ПС (населения) из первой формулы, получим:

Пр (капиталистов) = ПС (капиталистов) - Сб (населения).

Небольшой анализ этой формулы:
Допустим, капиталисты всю прибыль направляют на накопление денег и умножение капитала (идеальные капиталисты), а потребители не делают сбережений (идеальные потребители). Тогда ПС (капиталистов) = 0; Сб (населения) = 0.
Возможная прибыль, которую капиталисты могут получить, тоже равна нулю: Пр (капиталистов) = 0.
Допустим, что капиталисты идеальные (ПС (капиталистов) = 0), а потребители неидеальные (Сб (населения) > 0).
Капиталисты не только не могут получать прибыль, но будут с убытками: Пр (капиталистов) < 0.
Допустим, капиталисты не идеальные (ПС (капиталистов) > 0), а потребители идеальные (Сб (граждан) = 0).
Капиталисты могут получать прибыль ровно в том размере, сколько они сами потратили на потребление, произведённых ими товаров: Пр (капиталистов) = ПС (капиталистов).

Как видно из анализа, капиталисты, либо не могут получать прибыли, либо получают убытки, либо получают прибыль столько, сколько сами потратили на потребление. В первых двух случаях, капиталисты сворачивают производства. В последнем случае, капиталисты могут поддерживать производства, но не могут накапливать денежные средства и приумножать свой капитал, то есть, не могут выполнять функцию развития производств.

Важный вывод:
Из-за равенства платёжеспособного спроса населения и издержек производства товаров капиталисты не могут получать на внутреннем рынке прибыль для накопления им денежных средств, умножения капитала, и создания развития общественного производства .

Какой выход находят капиталисты из этой ситуации?
Два варианта:
1) Получение прибыли за счёт внешних рынков.
2) Убедить население (потребителей) брать кредиты на покупку товаров.

Во втором варианте существуют два механизма повышении платёжеспособного спроса внутреннего рынка за счёт кредитов:
А) граждане сами берут потребительские кредиты на покупку товаров;
Б) кредиты берёт государство и через госзаказы и госфинансирование вливает их в платёжеспособный спрос внутреннего рынка.
В случае А) начинает расти долг потребителей частным банкам.
В случае Б) начинает расти внутренний долг государства банкам.

Ну и, небольшой прогноз, вытекающий из вышеприведённых рассуждений от того же Владимира Белла:

Причиной начинающихся превращений мировой капиталистической системы является то, что Земля круглая и, распространившись по ней, охватив её полностью, мировой капитализм лишился внешних рынков .

С такими же проблемами, как у США, начинает сталкиваться и остальной развитой капиталистический мир. И у западной Европы, и у Японии тоже растёт долговой потребительский пузырь. Капитализм в них развивается за счёт его надувания до тех пор, пока он не достигнет пределов своего роста. Япония первая сообразила, что к чему, и стала переводить долг потребителей во внутренний долг государства (он у неё в процентах к ВВП самый большой) и перекладывать его на внешние потребительские рынки, в том числе и на рынок США.

Схожие проблемы и у растущего капитализма третьих стран. Всем нужны внешние рынки, на которые можно было бы переложить издержки развития капиталистической системы: дующиеся долговые и финансовые пузыри и их схлопывание. А таких внешних рынков нет. Никто из капиталистов не хочет, чтобы исчезли, именно его капиталы. Все хотят сохранить и умножить свои капиталы за счёт схлопывания чужих капиталов.

Из нынешнего кризиса США выйдут, путём перестройки своей экономики на прямое финансирование платёжеспособного спроса внутреннего рынка государством.
Какое-то время они даже будут благоденствовать. Одновременно в США начнётся формирование тоталитарной системы и военной машины для военной агрессии в остальном мире, с целью погашения растущего внутреннего государственного долга перед своими капиталистами военными завоеваниями за пределами США. Точно такие же претензии начнут формироваться и в остальном капиталистическом мире. Им же тоже чем-то и как-то надо питать платёжеспособный спрос на внутренних рынках, чтобы свои капиталисты могли на них получать прибыль.

Мировой капитализм всё больше станет напоминать хищных зверей запертых в одной клетке, где выживание одних возможно только за счёт поедания других. Противоречия в мировом капитализме начнут нарастать, как снежный ком, до тех пор, пока он не сорвётся в третью мировую капиталистическую бойню .
Уже дважды так происходило в мировом капитализме. Человечеству удалось выжить. В третьей схватке этих хищников, может такого подарка человечеству и не случиться.

Пользуясь растерянностью, воцарившейся за столом после этого неожиданного сообщения, Эрнест продолжал:
- Многие из вас говорили, что социализм - несбыточная мечта. Вы кричите о невозможности, так позвольте мне показать вам неизбежное. Неизбежное же не только в том, что все ваше племя мелких капиталистов обречено на вымирание, - к такой же вымирающей породе относятся и крупные капиталисты вместе с трестами. Помните: поток развития нельзя повернуть вспять. Он течёт все дальше и дальше - от конкуренции к концентрации, от малых объединений к большим, а от больших к ещё большим и большим, устремляясь к социализму, объединению всемирного масштаба.
- Вы скажете, что это мечта. Не спорю. Но я берусь доказать вам математическую непреложность этой мечты. Вас же я попрошу, чтобы вы, следя за ходом моих рассуждений, сразу же указывали мне, где я допустил ошибку. Сперва я докажу вам, что капиталистическая система обречена на гибель, докажу с математической непреложностью. И прошу вас не сердиться, если вам покажется, что я начал несколько издалека.
- Прежде всего разберём с вами конкретный пример из области промышленности, и как только вам что-нибудь покажется спорным, прошу меня остановить. Возьмём обувную фабрику. Кожа здесь перерабатывается в обувь. Предположим, фабрика закупила кожи на сто долларов. Пройдя через фабричный процесс, кожа эта превращается в обувь стоимостью, скажем, в двести долларов. Что же случилось? К стоимости кожи прибавилось сто долларов. Как это произошло? Давайте рассудим.
- Вновь произведённую стоимость создали капитал и труд. Капитал предоставил для промышленного процесса фабрику и машины и оплатил все расходы. Труд дал труд. Совместными усилиями капитала и труда была создана новая стоимость в размере ста долларов. Пока нет возражений?
Все отрицательно покачали головой.
- Создав эту новую стоимость, капитал и труд делят её между собой. Отвлечёмся от сложных соотношений, какие даёт статистика, и возьмём для удобства круглые цифры. Положим, капитал берет себе пятьдесят долларов и столько же отдаёт рабочим в виде заработной платы. Мы не станем вникать в те конфликты, которые при этом возникают. Каковы бы они ни были и к чему бы ни приводили, делёж - так или иначе, в том или другом процентном соотношении - производится. Но то же самое верно и для других отраслей промышленности. Согласны?
И снова все согласились с Эрнестом.
- Допустим теперь, что рабочие, получив свои пятьдесят долларов, захотели бы купить на них обувь. Им удалось бы купить только часть всей изготовленной обуви, не правда ли?
- Разобрав этот конкретный случай, обратимся ко всей американской промышленности, которая занята переработкой не только кожи, но и всякого другого сырья, а также включает в себя транспорт, торговлю и прочее. Опять-таки для круглого счета скажем, что Соединённые Штаты в общей сложности производят в год товаров на четыре миллиарда долларов. За этот период рабочие получат два миллиарда долларов заработной платы. Всего же произведено промышленных товаров на четыре миллиарда долларов.
- Какую же часть этих товаров могут купить рабочие? Ясно, что не больше половины. Об этом спорить не приходится. И я беру, конечно, наиболее благоприятный случай. Капитал всеми правдами и неправдами старается урезать долю рабочих, в действительности же им не выкупить и половины товарной продукции в стране.
- Итак, повторяю. Рабочие могут приобрести и потребить товаров на два миллиарда. А это значит, что останется ещё излишек товаров стоимостью в два миллиарда, которых рабочие не в состоянии купить и употребить.
- Рабочие не проживают даже и своих двух миллиардов, - отозвался мистер Коуолт. - Иначе у них не было бы вкладов в сберегательные кассы.
- Вклады рабочих в сберегательные кассы - это не более как подвижной резервный фонд, который тут же и расходуется по мере накопления. Это деньги про чёрный день, на случай болезни или инвалидности, это сбережения на старость и похороны. Вклады в сберегательную кассу - все равно что краюха хлеба, отложенная на полку, чтоб было чем встретить завтрашний день. Нет, рабочие потребляют весь товар, какой они в состоянии купить на свои заработки.
- На долю капитала тоже приходится два миллиарда долларов. Он оплатит из них все свои издержки, ну, а там - израсходует ли он остальную сумму на приобретение товаров? Иначе говоря, проживёт ли он целиком свои два миллиарда?
Вопрос был поставлен в упор группе гостей, сидевших против Эрнеста. Все они отрицательно покачали головой. И только один откровенно признался:
- Не знаю.
- Ну как не знаете? - возразил Эрнест. - Рассудите сами. Если бы предприниматели проживали свою долю прибылей, не было бы никакого накопления капитала. Он так и оставался бы на точке замерзания. А между тем история американской экономики показывает, что общая сумма капитала в стране неуклонно растёт. Стало быть, капиталисты не проживают своей доли. Вы помните время, когда Англия владела львиной долей наших железнодорожных облигаций? Постепенно Америка выкупила эти облигации. Что это означает? Да то, что часть свободных капиталов пошла на выкуп облигаций. А как объяснить, что капиталисты США приобрели на сотни миллиардов мексиканских, русских, итальянских и греческих облигаций? Ясно, что на эту покупку капитал выделил часть свободных средств. С тех пор как существует капиталистическая система, капиталисты никогда не проживали своей доли прибылей.
- Но тут-то мы и подходим вплотную к интересующему нас вопросу. Ежегодно в Соединённых Штатах производится товаров на четыре миллиарда. Рабочие потребляют товаров на два миллиарда. Капитал не покупает товаров на всю причитающуюся ему долю прибыли. Остаётся свободный резерв товаров. Что делать с этим резервом? Куда его девать? Рабочие не могут его раскупить. Они уже истратили свою зарплату. Капитал купил все, что способен потребить. И все же остаётся излишек. Куда его девать? Что с ним обычно делают?
- Вывозят за границу, - догадался мистер Коуолт.
- Вот именно, - подтвердил Эрнест. - Наличие товарных излишков приводит к поискам иностранных рынков. Их вывозят за границу, другого применения им нет. И эти-то товарные излишки, вывезенные за границу, и составляют то, что называется активным торговым балансом. Пока нет возражений?
- Не стоило тратить время на преподавание нам этих азов коммерции, - съязвил мистер Коуолт. - Они каждому из нас известны.
- А между тем этими азами я и собираюсь вас доконать, - отпарировал Эрнест. - Чем проще доказательства, тем они убедительнее. И доконать я вас собираюсь нимало не медля. Итак, внимание!
- Соединённые Штаты - капиталистическая страна с высокоразвитой промышленностью. При её капиталистическом методе производства у неё постоянно остаётся избыток промышленных товаров, от которого ей необходимо избавиться путём вывоза их за границу. Но то, что верно относительно Соединённых Штатов, применимо и ко всякой другой стране с высокоразвитой промышленностью. Каждая такая страна имеет свой «излишек» товаров. Я говорю о том положении, когда обычный обмен уже состоялся и налицо «товарные излишки» в чистом виде. Рабочие во всех странах израсходовали свою зарплату и не в состоянии ничего купить; капитал полностью удовлетворил свои нужды и не намерен покупать ничего больше. А между тем у этих стран имеются товарные излишки. Передать их одна другой они не могут. Что же им делать? Как избавиться от свободных товаров?
- Продать их странам с менее развитой промышленностью, - подсказал мистер Коуолт.
- Правильно! Видите, мои рассуждения так ясны и элементарны, что каждый из вас может продолжить их сам. А теперь дальше. Предположим, Соединённые Штаты избавятся от своих излишков, вывезя их в страну с неразвитой промышленностью, например, в Бразилию. Заметим, что это происходит, когда внутренний рынок насыщен до отказа и не может поглотить излишков производства. Итак, что же получат Соединённые Штаты от Бразилии за эти товарные излишки?
- Золото, - ответил мистер Коуолт.
- Ну, на золото не шибко расторгуешься, не так уж его много, - возразил Эрнест.
- Золото в виде облигаций и всяких других ценных бумаг, - поправился мистер Коуолт.
- Совершенно верно, - сказал Эрнест. - Соединённые Штаты получат от Бразилии облигации и другие ценные бумаги. А что это означает? Это означает, что железные дороги Бразилии, а также фабрики, рудники и земельные владения перейдут в собственность Соединённых Штатов. А что это означает, в свою очередь?
Мистер Коуолт подумал и покачал головой.
- Я скажу вам, - продолжал Эрнест. - Это означает, что и Бразилия [под руководством американских промышленников] начнёт разрабатывать свои ресурсы, а стало быть, и у неё появится свободный излишек товаров. Может ли Бразилия сбыть его Соединённым Штатам? Нет, Соединённые Штаты сами заинтересованы в вывозе товаров. А могут ли Соединённые Штаты, как раньше, сбывать свои товары в Бразилию? Нет, потому что и у Бразилии теперь такое же положение.
- Что же тогда произойдёт? И Соединённые Штаты и Бразилия вынуждены будут заняться поисками стран с неразвитой промышленностью, куда они могли бы сплавлять свои товарные излишки. Но так как законы сбыта остаются все теми же, то вскоре и эти страны начнут развивать свои ресурсы. И у них также появится избыточный продукт, и они также начнут искать рынков, чтобы его реализовать.
- А теперь, господа, прошу вашего внимания. Наша планета не безгранична. Существует лишь определённое число стран. Что же будет, когда и последняя, самая отсталая страна станет на ноги и включится в число стран, не знающих, куда девать свой избыточный продукт?
Эрнест остановился и обвёл взглядом слушателей. Лица их выражали забавное недоумение. За недоумением, однако, сквозил страх. Эрнесту удалось, несмотря на сухость его выкладок, вызвать перед ними яркое видение кризиса, и все они сидели как заворожённые, со страхом заглядывая в будущее.
- Я начал с азов, мистер Кэлвин, - лукаво продолжал Эрнест, - но только для того, чтобы познакомить вас со всеми буквами алфавита, до самой последней. Как видите - все это очень просто. Но чем проще, тем убедительней, не так ли? Я уверен, что каждый из вас додумался до ответа. Так как же? Если каждая страна в мире будет иметь свой избыточный продукт, что будет со всей капиталистической системой?
Но мистер Кэлвин только озабоченно покачал головой. Он, видимо, мысленно проверял аргументы Эрнеста, ища в них скрытую ошибку.
- Давайте проверим ещё раз ход моих мыслей, - сказал Эрнест. - Мы начали с конкретного, частного случая, с обувной фабрики. Мы установили, что делёж вновь произведённой стоимости между рабочими и предпринимателем обувной фабрики не отличается принципиально от дележа её во всей промышленности в целом. Мы также установили, что рабочие могут выкупить лишь часть полученного продукта и что капитал не может потребить всей причитающейся ему доли. Мы обнаружили к тому же, что, когда рабочие накупят товаров на все заработанные деньги, а капиталисты возьмут столько, сколько им требуется, останутся свободные товарные излишки. Мы пришли к заключению, что единственный способ сбыть с рук эти излишки - это вывезти их за границу. Мы увидели, что страны, куда вывозятся товарные излишки, также приступают к развитию своих естественных ресурсов и что в скором времени у них оказывается свой избыточный продукт. Распространив этот процесс на все страны мира, мы пришли к выводу, что настанет день, когда все страны будут ежегодно, ежечасно производить излишки товаров, которые им некуда будет девать. Спрашивается, что нам делать с этими излишками?
Снова никакого ответа.
- Мистер Кэлвин!
Мистер Кэлвин развёл руками.
- Признаюсь, я смущён.
- Вот уж не думал, - сказал мистер Асмунсен. - И ведь все как будто верно, ничего не скажешь.
Мне ещё не приходилось слышать о Марксовой теории прибавочной стоимости, но Эрнест изложил её так просто, что я была поражена не менее других.
- Я скажу вам, как можно избавиться от этих излишков, - заявил наконец Эрнест. - Выбросьте их в море! Выбрасывайте ежегодно на сотни миллионов долларов обуви, платья, пшеницы и всяких других товаров. Разве это не выход?
- Выход, конечно, - отвечал мистер Кэлвин. - Но только нелепый выход. Странные вы даёте советы.
Эрнест вихрем налетел на него.
- Поверьте, не более странные, чем даёте вы, разрушители машин, зовущие человечество к допотопным порядкам наших предков. А вы что предлагаете, чтоб избавиться от товарных излишков? Вы предпочли бы вовсе их не производить? Но как же вы надеетесь этого добиться? Не возвратом ли к примитивной системе производства, столь несовершенной, хаотичной, расточительной и дорогой, что ни о каких излишках уже не пришлось бы и мечтать?

В этом отрывке Джек Лондон ставит читателя перед фактом конечности капитализма и, как вывод, неизбежности прихода социализма, благодаря которому исчезнет необходимость получения прибыли из процесса производства.
Джек Лондон закончил свой роман «Железная пята» в 1908 году, а уже в 1914 году началась Первая Мировая Война – массовое уничтожение «лишних товаров» и «лишних людей». Следующий раз, когда это понадобилось, наступил очень скоро - в конце 30-х годов. Тогда «лишних товаров» и «лишних людей» уничтожили ещё больше, а заодно и произошёл передел рынков сбыта.

Простой вопрос: откуда берутся деньги у потребителей? - и что вытекает из ответа на него.

Будем рассматривать внутренний рынок (изолированное государства с капиталистической системой – модель, которую рассматривал Дж.М. Кейнс).

Основными потребителями товаров на этом рынке являются работники капиталистических производств, госслужащие, социальные иждивенцы.
Это те категории граждан, которые тратят доходы в основном на потребление.
Деньги у этих категорий граждан берутся, в конечном итоге, от капиталистов и входят в издержки производства капиталистами товаров. У работников они появляются в виде зарплаты получаемой у капиталистов. У госслужащих - из зарплат, которые им платит государство. У социальных иждивенцев – из социальных пособий, которые им даёт государство. И госслужащие, и социальные иждивенцы получают деньги с налогов, которые платят государству капиталисты и работники. Эти налоги, прямо или косвенно, входят в издержки производства капиталистами продукции.

ПС (населения) = ИП (товаров) – Сб (населения). (1)

Пр (капиталистов) = ПС (населения) + ПС (капиталистов) – ИП (товаров). (2)

Подставляя ПС (населения) из первой формулы, получим:

Пр (капиталистов) = ПС (капиталистов) – Сб (населения).

Ну и, небольшой прогноз, вытекающий из вышеприведённых рассуждений от того же Владимира Белла:

Да и сейчас, если смотреть издалека, слегка прищурившись, кое-где еще выглядит здоровым и полным сил? Теория утопического капитализма, которая многим знакома по учебникам типа "Экономикс", ответить на эти вопросы никак не может. Мало того, даже сегодня еще полно людей, которые уверены, что капитализм, с его стихийным рынком, некогда оказался эффективнее советской плановой экономики. Чтобы разобраться в ситуации нужно несколько выйти за рамки общепринятой хрематистики, выдающей себя ныне за экономическую науку:

О конце капитализма

Похожие публикации