Как мы знаем, последние несколько лет в России наметился устойчивый рост числа граждан, которых относят к классу «бедняков» – по данным Росстата, уровень бедности в РФ сегодня уже превышает 14% и охватывает больше 22 млн граждан. Такое количество малоимущих в стране вызывает много критики в сторону властей, что вполне естественно. И это несмотря на то, что с 2010 года, борьба с бедностью в России является частью государственной экономической политики.
В качестве очередного эффективного инструмента для уменьшения количества малоимущих, представители Минфина называют «пособие по бедности».
Такой формы социальной помощи в нашей стране еще не было, но нужно признать, что во многих развитых странах пособие по бедности введено достаточно давно и успешно «работает». В российских условиях оно вполне могло бы стать эффективной формой поддержки малоимущих, но его форма и порядок предоставления требуют широкого обсуждения. Между тем высказанное предложение еще далеко от законотворческой инициативы и в планы на ближайшее время пока не входит. Карьерист.ру попытался разобраться в истинных намерениях Минфина и возможных последствиях введения такого пособия в РФ.
Пособие по бедности действительно является некой новинкой для российского законодательства, поскольку ни о возможности его введения, ни об успешном мировом опыте ранее никто не говорил. Первой, кто публично озвучил возможность его введения, стала первый замминистра финансов Татьяна Нестеренко в интервью «Российской газете», опубликованном 27 октября. Как заявила чиновница Минфина, внедрение такого инструмента помощи бедным россиянам было бы правильным, учитывая современные условия. По ее данным, самыми нуждающимися сегодня являются многодетные семьи, где дети еще не достигли 16-летнего возраста, а работающими является лишь 1 родитель . Судя по всему, это мировая статистика, не имеющая ничего общего с российскими условиями жизни.
Между тем по предложенному Нестеренко принципу, подобные пособия должны носить адресный характер и предоставляться не целой категории населения, определенной по конкретному критерию, а каждому гражданину или семье отдельно , отобранным исходя из условий их жизни. Судя по словам чиновницы, такая помощь должна быть реализована в форме государственной программы, участниками которой могут стать лишь проверенные граждане. В данном случае, главным критерием для проверки должна стать «нуждаемость» и «имущественная обеспеченность».
Самыми нуждающимися сегодня являются многодетные семьи, где дети еще не достигли 16-летнего возраста, а работающими является лишь 1 родитель.
Именно такой принцип предлагает применять Нестеренко при выдаче некоторых социальных пособий.
Но сути это не меняет – без конкретных критериев «нуждаемости» не обойтись. Поэтому замминистра акцентирует внимание, что для полноценной работы такой программы на законодательном уровне необходимо определиться, что вообще такое «нуждаемость», выделить конкретные критерии ее оценки и порядок выявления, порядок определения благосостояния для семей и отдельных россиян, вместе с массой других особенностей, для которых, очевидно, понадобится целый закон. Хотя, куда более логичным было бы применение в качестве «мерила бедности» прожиточного минимума . Он, конечно, далек от объективных условий жизни в стране, но если оценивать бедность адекватно, то у государства просто не окажется средств для борьбы с ней. Даже сэкономленных на «адресности» средств будет недостаточно.
Да и потом, критерий нуждаемости – сугубо субъективное понятие, его крайне сложно будет отразить формально. Понятно, что одинокий инвалид 1 группы и няня в детском саду с зарплатой в 10 тыс. рублей будут иметь разную «нужду», и она будет иметь явно разное стоимостное выражение, хотя оба из них будут формально бедными. Одно только поднятие этого вопроса ставит под сомнение справедливость распределения социальной помощи. Но, о формализации говорить пока не приходится – сама же Нестеренко уточнила, что в бюджете на будущую трехлетку подобных программ не заложено. Да и в правительстве инициатива поддержки не получила – как передает «НТВ», в пятницу, ходе заседания трехсторонней комиссии вице-премьер Ольга Голодец заявила, что озвученная представителем Минфина инициатива не рассматривается, а слова Нестеренко – это ее личное мнение. Так что перспективы нововведения представляются слишком туманными.
Туманными они кажутся и некоторым законодателям.
В частности, зампред эсеров в Госдуме Михаил Емельянов, чьи слова приводит Информационное агентство REGNUM, считает, что введение государственной помощи на случай бедности может негативно отразиться на выплате других форм социальной помощи , предоставляемых в России. По мнению парламентария, сама идея введения адресной помощи хорошая, но у него существует ряд сомнений в ее эффективности. В частности, объем помощи, который в нынешних экономических условиях может носить лишь символический характер. К тому же даже при определении достойных цифр, проблему с бедностью такие методы все равно не решат.
Введение государственной помощи на случай бедности может негативно отразиться на выплате других форм социальной помощи
Как утверждает Емельянов, вся проблема гораздо глобальнее – ее нужно искать в направлении экономической и бюджетной политики. По мнению депутата, политика в стране больше направлена на пособничество бедности, нежели борьбу с ней, поэтому ее нужно менять. Более того, парламентарий опасается, что параллельно с обсуждаемым пособием будут сокращены многие другие целевые программы и льготы . Он утверждает, что адресная помощь уже давно обсуждается в правительстве, но инициаторы ее введения делают акцент на ее индивидуализации, предлагая предоставлять пособие лишь «подлинно нуждающимся», а тем социальным прослойкам, которые не подходит под формальные признаки – отказать.
По мнению депутата, есть и противоположные опасения, что введение пособия по бедности будет способствовать «социальному иждивенчеству » – существованию исключительно за счет средств, полученных в качестве помощи. Однако реальными такие опасения назвать сложно – чтоб получить таких иждивенцев, пособие должно быть массовым, а жить исключительно на массовую помощь в России объективно невозможно. В любом случае высказанная идея пока что носит лишь абстрактный характер, а судить про какие-либо последствия можно будет лишь после озвучивания конкретных нормативных правил ее предоставления. Как выразился Емельянов: – «Дьявол будет в деталях».
Не меньше скептицизма вызывает инициатива введения пособия по бедности и у главы думского комитета по труду Ярослава Нилова. Как пишет ИА REGNUM, у депутата возникает вполне логичный вопрос – где государство возьмет деньги на это пособие, когда нет средств даже на полноценное поднятие пенсий по уровню инфляции ? Законодатель согласен с тем, что количество бедняков в России увеличивается катастрофическими темпами, причем как реально, так и формально. И в этом он согласен с Емельяновым – это все следствие провальной государственной политики. Более того, по словам Нилова, он не исключает того, что озвучивание такой инициативы лишь фикция, и оно сделано лишь в качестве социально ориентированного противовеса по отношению к информации о введении и такого сбора. Такой себе перевод темы.
Парламентарий напомнил, что государство уже имеет ряд обязательств, направленных на борьбу с бедностью и носящих аналогичный с инициируемым пособием характер. Например, которые получают все без исключения пенсионеры, чье возрастное пособие не дотягивает до уровня прожиточного минимума. Но это пенсионеры, а как быть с трудоспособными и работающими гражданами, которые формально попадут в категорию бедняков? Ведь именно таких в качестве примера привела Нестеренко (семья с двумя и более детьми, где работает лишь один из родителей).
Где брать деньги для них и насколько это вообще этично, называть работающих граждан малоимущими?
При этом Нилов удачно подметил неприметный парадокс – в случае принятия решения про налог на тунеядство и пособие по бедности, семья, приведенная замминистра финансов в качестве примера, будет попадать под оба из них. Так, неработающий родитель будет платить взносы за пользование социальной инфраструктурой и одновременно получать помощь по бедности … Тем не менее само высказывание такой инициативы со стороны представителей правительства, по мнению депутата, носит позитивный характер – это говорит о том, что там, наконец, есть понимание масштаба проблемы с бедняками, и что они есть не только в незащищенных слоях, но и среди трудоспособных и работающих граждан.
И с таким позитивом трудно не согласиться – действительно, инициатива введения такого пособия в качестве дополнительной меры соцподдержки является положительным сигналом. Но то, что данное предложение было высказано, мягко говоря «не вовремя», уже вызывает сомнения в искренности намерений чиновников. И в этом свете, предположение Нилова о «социально направленном противовесе налогу на тунеядство» выглядит очень даже правдоподобно.
Да и потом, существует масса других инструментов целевой социальной помощи – например, карточки на бесплатные продукты получает 21% американцев, доходы которых даже сравнивать с доходами наших бедняков просто возмутительно.
Министерство финансов России предлагает ввести пособие на бедность. О подобной инициативе рассказала заместитель министра финансов Татьяна Нестеренко в интервью «Российской газете ».
В материальной поддержке больше всех сейчас нуждаются семьи с детьми до 16 лет, особенно семьи с двумя и более детьми и одним работающим родителем, пояснила заместитель министра финансов, ссылаясь на статистические данные. По ее словам, большинство стран мира предоставляют адресные пособия по бедности. Главным критерием при выборе участников такой программы выступает «проверка нуждаемости и имущественной обеспеченности », то есть право на участие в программе получают все семьи, доходы и обеспеченность имуществом которых находятся ниже установленного в той или иной стране уровня, пояснила замминистра.
«Сегодня было бы правильно и нам перейти на применение принципа нуждаемости при назначении отдельных социальных выплат и обсудить возможность введения нового вида пособия - пособия по бедности », - заявила Нестеренко.
Для этого необходимо законодательно определить понятие «нуждаемость», конкретизировать критерии нуждаемости, порядок оценки доходов и имущества семьи или гражданина.
Такую работу следует проводить и находить приемлемые и согласованные решения, однако «с точки зрения бюджета на 2017–2019 годы, изменений по данному направлению в бюджетных проектировках не предусмотрено» , также отметила замминистра.
Ранее (21 октября - прим. ред. ) министр труда и социальной защиты России Максим Топилин заявил, что сбор с безработных, но трудоспособных граждан, так называемый «налог на тунеядцев», можно установить в размере 20 тысяч рублей в год.
«Если человек „в тени“, за него взнос в фонд обязательного медицинского страхования платит субъект России. В среднем эта сумма в регионах составляет восемь-девять тысяч рублей. Итого 20 тысяч в год, для начала», - пояснил министр. При этом он подчеркнул, что 20 тыс. - это «даже маловато ». Это - условная цифра, которая была составлена на основе подоходного налога и взноса в ФОМС, объяснил он.
Необходимо исходить из того, что человек легально работает, когда он заплатил подоходный налог, уточнил министр Топилин. «За год, если считать его с МРОТ, сумма составит 11,7 тыс. руб. Если человек „в тени“, за него взнос в фонд ОМС платит субъект России. В среднем в регионах - 8–9 тыс. Итого 20 тыс. в год, для начала », - сказал чиновник.
В Кремле подчеркнули, что не обсуждали предложение Максима Топилина зафиксировать «налог на тунеядство» в размере 20 тысяч рублей в год.
Затем премьер-министр Дмитрий Медведев заявил , что дискуссию о налоге на тунеядство «спровоцировал» министр труда, выступая на совещании в Ингушетии, после этого журналисты «допросили» Топилина на борту самолета, где он и назвал сумму в 20 тыс. руб.
«Хочу обратить внимание - это никакой не налог на тунеядство, его так лучше не называть, речь идет о вовлечении в систему платежей за социальные услуги тех, кто не зарегистрирован , - подчеркнул Медведев. - И тех, кто не участвует в формировании соответствующих фондов, но, в то же время пользуется социалко й».
Речь идет не о «налоге на тех, кто не работает », пояснил премьер. Ведь в России сейчас нет наказания для тунеядцев. «У нас по действующим правилам или по Конституции, если хотите, можно и не работать, у нас нет ответственности как в советские времена, в том числе уголовной, за тунеядство ». - сказал премьер. В целом реакция на предложения на эту тему очень разная, также добавил Медведев, заметив, что этот вопрос существует и его надо проанализировать.
Это было ответом премьера на просьбу о скором введении «налог на тунеядство», которую озвучил губернатор Ставропольского края Владимир Владимиров в ходе совещания по развитию Северного Кавказа.
При этом уровень жизни и реальные доходы россиян снижаются третий год подряд. Скандалы с невыплатой заработной платы учителям, врачам, рабочим, бюджетникам и небюджетникам периодически просачиваются и в прессу, перебираясь из социальных сетей в телевизор. На этом фоне чиновники предлагают то ввести «налог на тунеядцев», то выплачивать пособие по бедности. Такие противоречия внутри власти не способствуют тому, чтобы найти рационального зерно, а только мешают и приводят к ослаблению государственного института.
Кстати, из апрельского заявления Топилина россияне узнали, что в стране нет пенсионеров «с точки зрения формальных признаков» , а в июле, продолжая традицию рассказывать анекдоты, трудовой министр рассмотрел в зарплате однопроцентный рост, заявив, что предприятия понемногу выходят из зарплатного кризиса, поэтому трудное время почти пройдено.
Алена Солнцева о том, чем для многих россиян является пенсия.
В российской провинции летом все силы уходят на огородничество и собирательство — заготовки идут полным ходом, грибы, охота, рыбная ловля… И по моим наблюдениям, население озабочено покупкой закаточных крышек куда более, чем политической или социальной жизнью. В учреждениях отпуска, тетеньки, которые обычно выдают справки и выписки, отправляются «отдыхать» — крутить, закатывать, солить, мариновать.
Однако в этом году в сонной жизни приволжских городков и поселков происходит неслыханное бурление. Представители местных коммунистов, ЛДПР, «Справедливой России» и несистемной оппозиции с начала июля проводят митинги, на которые наконец-то выходит местное население, требующее отмены реформы и отзыва депутатов, за нее голосующих. Кое-где требуют отставки уже не только правительства, но и разгона Думы, запрета «Единой России». А несколько местных единороссов публично объявили о выходе из партийных рядов в знак протеста (о таком прежде и не слыхивали).
Пенсионная проблема оказалась одной из самых болевых точек за последнее десятилетие: ошибка авторов реформы в том, что они рассматривают вопрос о пенсиях в русле глобальной экономики, обсуждают увеличившуюся продолжительность жизни и непосильный груз социальных обещаний, в то время как для жителей глубинки сегодня пенсия является способом выживания.
Именно в небольших населенных пунктах, где работы нет или она очень малооплачиваемая, вопрос о сроках получения пенсионного пособия стоит особенно остро. И не потому, что люди там хотят выйти пораньше на заслуженный, как прежде говорили, отдых, а по другим причинам, о которых наши экономисты, видимо, не подозревают.
Пенсия в наших краях имеет почти сакральное значение. Иной раз люди работают буквально за копейки, за две тысячи — на почте, за пять — в охране, за восемь — в котельной, причем вполне нормальные люди, которые могли бы на подсобном хозяйстве или мелкими ремонтами у дачников заработать (и зарабатывали) гораздо больше. Но на вопрос, стоит ли каждый день, в любую погоду, по бездорожью, часто пешком за много километров ходить на неинтересную работу, за которую почти не платят, мне отвечали: «А как же пенсия?»
Да, пенсия маленькая, горожане, работающие за зарплаты в 50 и более тысяч, и представить себе не могут, как важно людям, по-настоящему скудно живущим, получить эти дополнительные восемь-девять тысяч рублей, которые почти удваивают реальный доход.
Работы мало, и за нее держатся именно потому, что боятся прервать трудовой стаж. Ну а если поблизости работы нет вовсе (а это частая ситуация в депрессивных дотационных районах), а ездить за тридевять земель на вахту — чтобы, например, две недели стоять в Москве за станком и жить в общежитии нет уже ни сил, ни здоровья — пенсионного пособия тем более ждут как манны небесной. Для многих это единственный за всю жизнь гарантированный финансовый скачок в скромном семейном бюджете: начисление скромной, но постоянной суммы дает небольшую передышку в вечном поиске заработка.
Моя деревенская соседка до пенсионного возраста пока не дожила, но и никакой работы у нее здесь нет, зато есть дом и огород, на котором она выращивает картошку и огурцы. Ее дочери, живущие в городе, взять ее к себе не могут — квартиры съемные, зарплаты скудные, дети малые, зато охотно подкидывают внуков на лето. Некоторое время она пожила в общежитии в Подмосковье, работая упаковщицей по схеме 6/1 по 10,5 часов, где ей обещали платить 35 тысяч рублей грязными, но половину вычитали за еду, проживание. Когда до получения пенсии, которая решила бы ее проблемы с оплатой электричества и покупкой дров, ей оставалось пару лет, она вернулась домой, тут хотя бы есть своя кровать и своя картошка, и с тех пор хватается за любой приработок — огород вскопать, траву покосить, дом убрать, (да, налогов с этих денег она не платит, их едва хватает на то, чтобы не умереть с голоду). Понятно, что дополнительные годы поденщины не прибавляют ей социального оптимизма.
Еще одна местная жительница имеет работу уборщицы в пансионате, и хотя она уверяла меня, что, как только придет срок выхода на пенсию, тут же работать бросит, продолжает ходить на службу. Я ее спрашиваю, что же это, жаловалась на боли в ногах, в спине, дескать, трудно уже убирать и мыть большое помещение, а теперь вроде бы и нормально, все работаешь? А она мне объясняет, что впервые в жизни у нее появились деньги, что ее зарплата плюс пенсия обеспечивает ей тот доход, о котором она мечтала — около восемнадцати тысяч в месяц.
Теперь она откладывает деньги на новые оконные рамы и еще мечтает переложить фундамент под избой, ну и может быть даже купить стиральную машину.
Бывший счетовод колхоза, женщина с образованием, теперь ветеран труда, в свои восемьдесят лет получает очень большую для наших мест пенсию — более 20 тысяч рублей. Здоровье у нее слабое, давление высокое, надо бы сделать операцию на сердце, а еще — удалить катаракту, но пока не наладится давление, врачи оперировать не будут, говорит она. А жить-то нужно — внуки еще маленькие, дочь тоже не здорова, зять недавно в аварию попал, теперь ему нужно выплатить штраф, а где денег взять? Только у бабушки, из ее неслыханно огромной пенсии. И богатая старушка отстегивает и внуку, и зятю, и дочери — мечтая, что они сами скоро начнут получать от государства пенсионное пособие, и тогда она сможет, наконец, заняться своим лечением и будет покупать в автолавке не только вафли, но растворимый кофе и конфеты.
На бабушкину пенсию живут в другой маленькой семье, где внучка — школьница, а дочь — медсестра в массажном кабинете санатория, поэтому непопулярные в наших широтах полгода, то есть весной в распутицу и осенью в грязь, когда в санатории пусто, ей выплачивают неполный рабочий день, а полная ее ставка — семь тысяч пятьсот рублей. В больнице платили бы 15 тысяч, там есть вакансия, но до больницы надо ехать два часа на автобусе.
Самые смелые, активные, энергичные, конечно, уезжают в большие города, получают профессии, становятся военными, полицейскими, пожарными, но не всем повезло. Есть и те, кто в силу самых разных обстоятельств остался в неперспективной России — где нет ни рабочих мест, ни социальной и медицинской помощи, и пенсия там — последняя надежда на социальную справедливость. На маленькую, но все же надежную гарантию послабления — именно тогда, когда вроде все еще при тебе, но здоровье начинает сдавать, силы убывать, — раз, и приходит помощь от государства. Людей это утешает. Позволяет чувствовать себя уверенней. Когда людей лишают этого утешения, они теряют веру в справедливость. Вера эта, воспитанная поздним социализмом и неуклонным обещанием повышения уровня жизни трудящихся, давно стала архаикой, но на этой архаике как раз и построена вся новая российская государственная идеология.
Те, кто попадает под реформу, у кого получение этого социального пособия на бедность откладывается на год, два или три, чувствуют себя обманутыми. Можно сколько угодно говорить о том, что государство не дойная корова, что обеспечение собственной старости — в сущности, дело собственных рук, что если всю жизнь работать на низкооплачиваемой работе и не предпринимать усилий для изменения жизни, то можно умереть под забором — все так, но у людей другой опыт, они жили в надежде на тот минимум, который им был обещан.
В наших местах еще живы те люди, которые помнят, что колхозники от государства пенсии не получали, и каким важным был тот момент, когда все же им ее стали платить.
Да, нынешние отложенные пенсионеры в те времена были детьми, но про главное завоевание социализма они помнят. Они пережили отмену колхоза, съездили на работу в шахты и на заводы, вернулись, потому что шахты и заводы прикрыли. А теперь их лишают — кого на три года, а кого и на пять, законного, как они думают, права.
Как бы мала ни была их пенсия, она не лишняя. К тому же, помимо денег, в отличие от зарплаты, исправно приходящих на карточки раз в месяц, есть еще и льготы. Пенсионеры получают возможность не платить налог на недвижимость, скидки на лекарства и лечение, даже маленькие послабления на цены в супермаркете — тоже учитываются. Это богатым людям не важно, что в супермаркетах до полудня пенсионерам скидка 5%, а бедным — прибыток.
Угроза отодвинуть желанный приз за многолетнюю трудовую повинность вызывает тревогу и беспокойство. Рушится последний оплот социального утопизма в душах наших соотечественников, которым вышестоящие товарищи постоянно внушали, что если ни во что не вмешиваться, не суетиться, не проявлять инициативы, то награда придет сама — в виде гарантированной добавки к любому заработку, без личного участия, для всех одинаково. Последний оплот советской системы — уравнивающая государственная пенсия — на самом деле является социальным пособием по бедности, отмена или откладывание которого способно вывести из строя всю систему государственного патернализма.
Я не думаю, что волна протестов, нарастающая в регионах, сможет привести к отмене намеченных преобразований, для этого она слишком слаба и не организована. Но эмоционально отношения уже обострены, и снять это ожесточение невозможно, не модернизировав систему. В силу сложившихся обстоятельств сегодня модернизация не возможна ни сверху, ни снизу, а это значит, что узел проблем будет заворачиваться все туже.
Минфин заявил о необходимости введения в России нового вида пособия — по бедности. В интервью «Российское газете» замглавы министерства Татьяна Нестеренко сослалась на опыт «большинства стран мира» и отметила, что «сегодня было бы правильно и нам перейти на применение принципа нуждаемости при назначении отдельных социальных выплат и обсудить возможность введения нового вида пособия — пособия по бедности».
«Большинство стран мира принимают активные меры по защите беднейших групп своего населения и предоставляют адресные пособия по бедности», — сказала она, добавив, что «право на участие в программе получают все семьи, доходы и обеспеченность имуществом которых находятся ниже установленного в той или иной стране уровня».
Для введения нового пособия необходимо законодательно определить понятие «нуждаемость», а также единые критерии нуждаемости, порядок оценки доходов и имущества семьи и другие параметры, уточнила Нестеренко. Она напомнила, что сегодня социальная поддержка оказывается адресно по категориальному принципу.
Вместе с тем она сообщила, что в проекте бюджета на ближайшие три года изменения в связи с введением нового пособия «не предусмотрены». Однако, подчеркнула Нестеренко, в ведомстве считают, «что такую работу следует проводить и находить приемлемые и согласованные решения».
По ее словам, больше всех сегодня, по статистике, в материальной поддержке нуждаются семьи с детьми до 16 лет, особенно семьи с двумя и более детьми и одним работающим родителем.
Кроме этого, Нестеренко рассказала о другой активно обсуждаемой в последнее время проблеме — индексации социальных выплат. По ее словам, «в бюджете на 2017-2019 годы предусмотрена индексация всех социальных выплат, включая пенсии».
«Более того, мы со следующего года переходим на единый порядок индексации всех социальных выплат. Что это значит? Если до настоящего времени индексация большинства выплат осуществлялась исходя из прогнозного уровня инфляции, при этом конкретная дата индексации была везде разная, то со следующего года индексация произойдет одновременно по всем социальным выплатам (с 1 февраля) а для определения ее размера мы будем использовать отчетные данные, то есть более точные», — рассказала она.
Нестеренко отметила, что в ведомстве такой порядок индексации считают «более справедливым по отношению к гражданам, поскольку исключает какие-либо неточности прогноза и увеличивает размер пособий исходя из уже сложившегося роста цен».
При этом, по ее словам, бюджетные ассигнования на индексацию пенсий, пособий и социальных выплат ежегодно будут увеличиваться. Так, на 2017 год в проекте бюджета предусмотрено на эти цели 332 млрд рублей, в 2018 году — уже 597 млрд рублей, а в 2019 году почти триллион рублей — 904 млрд рублей.
Она опровергла утверждение, что ежегодно расходы на социальные статьи бюджета сокращаются.
«Расходы на социальную политику растут. Размеры социальных выплат, индексация которых установлена законодательством, ежегодно увеличиваются», — сказала замминистра. добавив, что «вместе с тем в течение ряда лет действительно снижаются расходы по отдельным видам выплат, отдельным категориям граждан, но это связано с сокращением численности получателей данных выплат».
По ее словам, расходы государства на здравоохранение, если рассматривать динамику, выросли с 2012 по 2016 год на 18,3 процента. Это касается и расходов на образование.
«Расходы на образование на 2017 год в законопроекте определены в сумме 568,5 млрд рублей. По сравнению с 2016 годом это составляет 102 процента. Такая динамика объясняется в основном решением задачи по повышению оплаты труда педагогов федеральных государственных образовательных учреждений. При этом дополнительно в рамках приоритетного проекта ”Образование” планируется направлять ежегодно 25 миллиардов рублей. Таким образом расходы федерального бюджета на образование будут еще увеличены», — сообщила Нестеренко.
Замминистра также прокомментировала Минтруда не индексировать материнский капитал три года. По ее словам. Минфин «учел это предложение» и «размер материнского капитала сохранится на уровне 2016 года, а именно 453 026 рублей».
«Однако если вы посмотрите на динамику расходов государства на выплату материнского капитала, то объем средств, несмотря на сохранение размера, увеличивается. И увеличивается в 2017 году почти на 9 процентов. Граждане стали гораздо активнее распоряжаться средствами материнского капитала», — заключила замминистра.
Напомним, 20 октября стало известно, что правительство России законопроект о «заморозке» индексации материнского капитала до 2020 года.
