Всем известно, что Дональд Трамп не стал долго праздновать свою инаугурацию, а приступил к выполнению обязанностей американского президента незамедлительно. Сразу же, в первый день работы на новой должности, он подписал несколько распоряжений, в числе которых - указ о прекращении членства США в Транстихоокеанском партнерстве. Это свидетельствует о том, какое значение придаётся этому вопросу. Возможно, кто-то считает, что его можно было бы отложить, и так уж сильно не спешить. Однако Трамп имеет своё мнение.
Сделать это Дональд Трамп пообещал ещё в ходе предвыборной кампании, причём именно в первый же день. И это, разумеется, не каприз, а один из важнейших пунктов плана, общая цель которого состоит не просто в сохранении уровня занятости на американском рынке труда, а в создании максимального количества новых рабочих мест. Для этого нужно, чтобы в стране производилось как можно больше продукции. США - огромная держава, способная обеспечить себя качественными товарами в необходимых количествах, да и ещё продавать их всему миру, как это было несколько десятилетий назад. Теперь же национальный рынок заполонил импорт, а многие американцы вынуждены жить на пособие по безработице. При чём тут Транстихоокеанское партнерство? Чтобы на этот вопрос ответить, для начала следует разобраться в сущности этого экономического объединения.
Идея партнёрства принадлежит не американцам, а правительствам Чили, Сингапура и Новой Зеландии, а возникла она в 2003 году. К этим странам через два года примкнуло государство Бруней. В таком составе было подписано соглашение о TPP, то есть Trans-Pacific Partnership, вступившее в силу в 2005 г.
Замысел состоял в том, чтобы максимально упростить перемещение товаров и капиталов через границы, а в идеале создать единый рыночный механизм вроде того, что существует в Европе. В США было принято решение о вхождении в это финансово-экономическое сообщество в 2008 году. Процесс, что называется, пошёл. Новые страны, привлекаемые объёмными потенциальными рынками сбыта, устремились в ТТП. «Тихоокеанскими торговыми партнёрами» стали столь разные по размерами и уровню развития производства государства, как Вьетнам, США, Канада, Япония, Перу, Мексика, Австралия и Малайзия, не считая учредителей - Сингапура, Новой Зеландии, Брунея и Чили. Всего по состоянию на 2015 год - двенадцать участников. Правда, для полноценного членства требовалась ратификация парламентами, но соглашение было подписано 4 февраля 2016 года.
Барак Обама в инициативе учредителей ТТП разглядел начинание, которое следовало организовать и возглавить как крайне полезное для США. В том, что Америка в силу своей наибольшей экономической мощи будет доминировать при таком раскладе, у него даже сомнений, очевидно, не было. Выгода представлялась очевидной. Товары, произведенные в США, теоретически могли завоёвывать, не встречая пошлинного противодействия, обширные рынки. Встречный же поток не обещал быть очень уж огромным. В некоторых случаях торговый баланс мог быть и отрицательным, но в целом Америка должна была иметь положительное сальдо. Следствием расширения рынка сбыта стали бы новые рабочие места и рост дохода населения США на 0,5% ВВП или в денежном выражении на $131 млрд (прогноз Института Питерсона). В общем, предсказывался значительный рост экспорта из США в страны ТТП.
По плану всё выходило очень хорошо, а на деле получилось несколько иначе. Ожидаемого положительного сальдо почему-то не вышло. Сначала всё шло просто отлично, и наибольший профицит возник на самом объемном рынке сбыта, японском (на более чем $216 млрд в 2012 году). Однако к 2015 году ситуация изменилась. Как подсчитал Институт экономической политики, суммарно все одиннадцать стран-партнёров сумели продать в Соединённые Штаты своих товаров на $177,9 млрд больше, чем купить у них, что привело к снижению валового внутреннего продукта США на $284,6 млрд и сокращению от одного до двух миллионов работников по стране, в основном в промышленном производстве. Больше всего пострадали семь центральных восточных штатов, входящих в «Ржавый пояс». Они голосовали за Трампа, обещавшего прекратить это безобразие.
Надежды на успешное продвижение американских товаров в страны Транстихоокеанского партнёрства не оправдались по нескольким причинам, предвидеть которые объективно было можно. Зачастую играли роль значительно более скромные тарифы оплаты труда (Вьетнам, Мексика) или сознательное занижение курсов национальных валют, что создавало существенные конкурентные преимущества. Американские рабочие привыкли к лучшей оплате и высоким стандартам социальной защиты, что неизбежно сказывается на себестоимости производимой ими продукции. В общем, вместо триумфальной победы экспорта из США случилось фиаско.
Одной из причин активного продвижения идеи Транстихоокеанского партнёрства администрацией Барака Обамы была надежда на то, что совокупная экономическая мощь участников «подвинет» региональное торговое доминирование КНР. Китай и так ведёт себя в последнее время чересчур независимо, и в экономическом, и в военно-политическом смысле. Создаваемая при поддержке США новая система должна была, по замыслу, стать геополитическим инструментом, обеспечивающим противовес экспансии Поднебесной и в тихоокеанском бассейне, и вообще в мире. В ТТП КНР не звали. Ситуация, конечно, не совсем соответствовала понятию «торговой войны», но чем-то напоминала действия НАТО вблизи российских границ. Нападать вроде бы никто не собирается, но «нервы помотать» можно. Мелочь - а приятно. «И нам польза, и людям вред», - как сказал один антагонистический персонаж старого советского детского фильма.
Теперь, однако, ситуация полностью меняется. Без мощного «локомотива» ТТП существовать практически не может. И если Америка из партнёрства вышла, то Китай может запросто в него войти. Уже прозвучало заявление премьер-министра Австралии Тернбулла о «высоком потенциале» сотрудничества с КНР.
В 2001 году Китай стал членом Всемирной торговой организации, после чего американский производственный бизнес получил доступ к недорогим трудовым ресурсам. Следствием этих процессов стала потеря рабочих мест в США и массовое размещение мощностей в КНР. Товары, ранее изготавливавшиеся в Америке, даже такие традиционные, как джинсы и бейсболки, стали продаваться с ярлыками «Сделано в Китае». Что касается ситуации внутри страны, то многие работники потеряли свои места не только по причине переноса производств в «дешёвые» азиатские регионы, но и потому, что процессы автоматизировались. За первое десятилетие нового века количество занятого населения в США сократилось на 5 миллионов человек при наблюдаемом росте производительности. Специалисты Государственного университета Болла считают, что лишь 15% из них стали жертвой расширения ВТО, виновники безработицы остальных - роботы и АСУ. Кстати, такие же неприятные последствия автоматизации имеют место и в Азии.
Эти факты наводят на мысли о сомнительности прогнозируемого от действий Трампа эффекта.
Нет сомнения в том, что, ограничивая дешёвый импорт пошлинами, новое руководство США создаст определённые преференции внутренним производителям. Однако эти меры практически неизбежно вызовут рост цен на потребительские товары, особенно те, которые американцы привыкли покупать за считанные копейки (то есть центы, конечно). Стоимость футболки, сшитой в Китае, к примеру, составляла несколько долларов, теперь же она будет исчисляться, по крайней мере, двузначной цифрой.
Впрочем, Дональд Трамп настроен оптимистично. Он не собирается полностью перекрывать путь товарам из стран ТТП на рынок США, а планирует заключать двусторонние соглашения в противовес коллективным. Возможно, что, сочетая разумную жёсткость с гибкостью, он добьётся хороших результатов.
«Оценить, что реально достигнуто в рамках Транс-Тихоокеанского партнерства, пока непросто. Продвижение этой инициативы осуществляется в закрытом режиме даже для бизнеса и общественности самих договаривающихся государств, не говоря уже о других странах. На протяжении последних пяти лет, в течение которых идут переговоры, периодические заявления об успехах затем опровергаются. Последний раз это было перед саммитом АТЭС на Бали в ноябре 2013 года. Судя по сообщениям, речь скорее идет о договоренностях продолжить переговорный процесс, который уже более года находится в замороженном состоянии. Сроки его возобновления пока не объявлены.
Очевидно, что Транс-Тихоокеанское партнерство – очередная попытка США построить выгодную для себя архитектуру регионального экономического сотрудничества. В то же время полагаю, что отсутствие в составе его участников таких крупнейших региональных игроков, как Россия и Китай, вряд ли позволит выстроить эффективное торгово-экономическое взаимодействие».
Остроту этой теме придает ярко выраженное стремление Америки увязать ТТП с целями своей внешней политики в Азиатско-Тихоокеанском регионе (АТР). На полях саммита АТЭС в Гонолулу в 2011 году Хилари Клинтон, тогда госсекретарь США, определила место ТТП как часть плана США по «укреплению наших двусторонних союзов в области безопасности; усилению участия в работе региональных многосторонних институтов; расширению торговли и инвестиций, укреплению широкой базы военного присутствия; продвижению демократии и прав человека».
В течение той же недели, выступая в австралийском парламенте, президент Обама провозгласил, что «США, как тихоокеанская держава, будет играть долгосрочную роль в формировании будущего этого региона на основе базовых принципов в тесном партнерстве с друзьями и союзниками». Эти цели будут достигнуты на пути «укрепления военного присутствия США в этом регионе Восточной Азии, укрепления ключевых союзников, поощрения правовой системы, при которой увеличиваются права рабочих, а наш бизнес сможет конкурировать на равных с местными компаниями; где защищаются права интеллектуальной собственности и новые технологии, лежащие в основе инноваций, и где курс валют определяется рынком и не позволяет странам получать несправедливое преимущество». В этом контексте Обама определил ТТП как «потенциальную модель» для всего региона, тем самым смешав вместе деловые и внешнеполитические интересы США для оказания давления, прежде всего на Китай.
Действительно, многие эксперты считают, что главная цель ТТП – изменить архитектуру торговли в АТР так, чтобы в конечном счета вынудить Китай втиснуться в рамки нового соглашения. Однако ТТП заслуживает более подробного и беспристрастного анализа, прежде всего как невиданное ранее по масштабам торговое соглашение.
Высококачественное партнерство ХХI века
Транстихоокеанское партнерство с самого начала назвали «высококачественным партнерством XXI века», которое станет новой моделью для всех преференциальных торговых соглашений (ПТС), заключаемых между государствами во всех частях мира.
Во-первых, ТТП по определению, по исходному замыслу является партнерством открытого типа, предполагающим присоединение к нему новых государств. Так в 2011 году переговоры велись между девятью странами (Австралия, Бруней, Чили, Малайзия, Новая Зеландия, Перу, Сингапур, США и Вьетнам), а к саммиту АТЭС в Шанхае в 2014 году к ним добавились Канада, Япония и Мексика.
Во-вторых, ТТП планирует выйти на самые высокие стандарты взаимного открытия рынков и качества регулирования торговли, инвестиций, рабочей силы, окружающей среды, допуска иностранных партнеров к госзакупкам.
Группа международных экспертов под руководством Патрика Ло считает, что «ТТП являются ПТС XXI века, потому что предлагают не только доступ на рынок товаров, но также новое решение вопросов торговли и производства в сферах сельского хозяйства, текстиля, правил происхождения товаров, услуг, технических барьеров в торговле, санитарных и фитосанитарных мер, инвестиций, финансовых услуг, телекоммуникаций, электронной коммерции, компенсационных мер, прав на интеллектуальную собственность, конкуренции, наращивания производственных мощностей, стандартов функционирования рабочей силы и правил охраны окружающей среды». Новые проблемы, которые должны быть включены в ТТП, касаются упрощения стандартов регулирования торговли с упором на заметную роль мелкого и среднего бизнеса.
Достичь гармонизации норм регулирования в таких разнообразных областях можно лишь при концептуальной поддержке переговоров на высшем политическом уровне. При этом можно говорить о попытке создать некую базовую модель «мультилатерального регионализма».
Если говорить о ПТС предыдущего поколения, поколения «двадцатого века», то их основным смыслом являлось обеспечение транзита готовых товаров через границу, преодоление высоких тарифных барьеров. Сегодня речь идет о функционировании фирм и компаний на чужой территории, за границей. Это отражает усиление взаимозависимости экономик вследствие роста торговых и инвестиционных обменов.
Эволюция переговоров о ТТП
Транстихоокеанское партнерство выросло из преференциального торгового соглашения, широко известного как «тихоокеанская четверка». В 90-е годы на полях нескольких саммитов АТЭС Австралия, Чили, Новая Зеландия, Сингапур и США проводили неформальные дискуссии с целью обсудить механизмы создания нового типа торгового соглашения между «одинаково мыслящими» государствами. В период между 2002 и 2005 годом во время саммитов АТЭС представители Чили, Новой Зеландии и Сингапура провели четыре раунда переговоров о более тесном экономическом партнерстве трех стран. Во время пятой встречи в апреле 2005 года к переговорам примкнул Бруней с намерением стать одним из учредителей соглашения. В июне 2005 года на встрече министров торговли АТЭС было объявлено об успешном завершении переговоров о соглашении по Транстихоокеанскому стратегическому экономическому партнерству.
Первый раунд переговоров по созданию ТТП состоялся в марте 2010 года в Мельбурне. В нем приняли участие представители восьми стран: Австралии, Брунея, Чили, Новой Зеландии, Перу, Сингапура и США. Вьетнам имел статус ассоциированного члена. Страны-участницы заявили о желании завершить разработку соглашения к ноябрю 2011 года, чтобы объявить об этом на саммите АТЭС в Гонолулу. За это время было проведено восемь раундов интенсивных переговоров. Было решено, что никаких «наблюдателей» быть не должно. Это означало, что Вьетнам должен был определиться со своим статусом в ТТП. Уже в ноябре 2010 года на саммите АТЭС в Японии президент Вьетнама объявил о присоединении к переговорам в качестве полноправного члена. Участники приветствовали это решение, поскольку получали, во-первых, доступ к быстрорастущему рынку (10% в год) в 85 млн человек, а во-вторых, усложняли конфигурацию партнерства, добавляя страну, которую нельзя отнести к «клубу богатых». Это открывало возможности для других развивающихся стран. После присоединения Вьетнама о своем желании участвовать в ТТП объявила Малайзия и была принята в октябре 2010 года.
В 2012 году к переговорам присоединились Канада и Мексика, а в 2013-м – Япония. При участии Японии на страны ТТП будет приходиться порядка 40% мирового ВВП и около 1/3 мировой торговли. Япония сегодня – четвертый по величине торговый партнер США. В 2013 году Америка экспортировала в Японию товаров на 65 млрд долл. и услуг приблизительно на 48 млрд долл.
С приходом новых участников возникло много трудноразрешимых проблем, которые, собственно, и не позволяют до сих пор объявить о создании полноценного партнерства. Канадцы, например, запросили разрешение на исключение сектора производства молока и молочных продуктов из соглашения. С этим категорически не согласилась Новая Зеландия. А у США есть претензии к Канаде по вопросам прав интеллектуальной собственности. Сложно идут переговоры между США и Японией по проблемам доступа на продовольственный и автомобильный рынки.
Американское возвращение в Азию
Президент США Барак Обама во время своего первого президентского визита в Восточную Азию в ноябре 2009 года объявил о новой стратегии «возвращения в Азию». В своей речи в Токио Обама, рожденный на Гавайях, позиционировал себя как «первый тихоокеанский президент США». Он заявил, что «как азиатско-тихоокеанская страна США собираются подключиться к дискуссиям, которые оформят будущее региона, и готовы участвовать в полном объеме в работе соответствующих организаций по мере их становления».
Обосновывая необходимость участия США в ТТП, тогдашний торговый представитель США Рональд Кирк отмечал «быстрое распространение в регионе ПТС, в которых США не участвуют». Он подчеркнул, что «эти ПТС, как и другие тренды экономического развития, привели к заметному сокращению доли США на ключевых азиатско-тихоокеанских рынках за последнее десятилетие». Участие США в ТТП призвано «развернуть этот тренд».
Как новое партнерство должно соотноситься с уже действующими ПТС? Рассматривались три возможные модели: а) ТТП заместит все существующие двусторонние ПТС между членами; б) ТТП будет сосуществовать со всеми действующими соглашениями, а бизнесу, по аналогии с практикой Сингапура и Новой Зеландии, будет разрешено выбирать более выгодное соглашение; в) ТТП превратится в гибридное соглашение (часть старых положений сохранится, часть будет заменена).
Теоретически первая модель выглядит наиболее выигрышной. Ожидается, что бизнес сам выберет новые положения ТТП как более совершенные с точки зрения либерализации и доступа к рынкам. В итоге новое соглашение заменит действующие. Это позволит экспортеру, например, применять один и тот же расчет происхождения товара при отгрузке продукции в различные страны ТТП. Наконец удастся воплотить мечту о достижении заявленных «стандартов XXI века», включив в новое соглашение лучшие практики и опыт действующих ПТС.
Реальность, однако, оказалась сложнее. Многие положения действующих ПТС были сформулированы с учетом взаимных интересов и компромиссов. А новое соглашение ТТП может нарушить эти хрупкие балансы. Например, по действующему между США и Австралией ПТС сахар исключен из двустороннего соглашения. А по новому ТТП Австралия может его (сахар) экспортировать в США.
К тому же переговоры выявили методологическую разницу в подходах. Уже к началу 2011 года стало очевидным, что наилучшим форматом для США являются двусторонние переговоры. Размер американского рынка таков, что большинство партнеров ради преференциального попадания на него идет на уступки. Так, австралийцы помимо сахара уступили в вопросах госрегулирования фармацевтической продукции и прав интеллектуальной собственности.
США исходя из представлений о силе собственной позиции предложили провести двусторонние переговоры со всеми странами-участницами. Наверное, затем, чтобы в результате на стол легли 11 двусторонних договоров с США. Но страны «тихоокеанской четверки» пока не согласны отказываться от изначального замысла – создать унифицированное мегарегиональное соглашение.
Переговоры буксуют даже в таком знакомом для участников ВТО вопросе, как снижение барьеров в торговле товарами. Максимум, до чего удалось договориться в августе 2010 года в Перу, было «решение ничего не решать». Вместо решения о всеобщем снижении барьеров было предложено «сосредоточится на предоставлении специфических условий доступа на рынок отдельными странами».
Увязка противоречивых интересов стран с разным уровнем развития
ТТП включает ряд развивающихся государств. По классификации Мирового банка Чили, Малайзия, Мексика и Перу относятся к развивающимся странам с доходами выше среднего уровня, а Вьетнам – с доходами ниже среднего. Возможно, скоро присоединятся Филиппины, Таиланд и Индонезия. Возникают вопросы – можно ли обеспечить решение проблем развития этих стран в рамках ПТС и как согласовать права рабочей силы, интеллектуальной собственности, прозрачности и прав человека.
Поскольку переговоры в рамках Дохийского раунда находятся в печальном состоянии, можно предположить, что именно ПТС будут служить главным двигателем либерализации торговли в ближайшее время. Должно ли ТТП включать специальные нормы для стимулирования роста в развивающихся странах?
ТТП не гарантирует развития, но при некоторых условиях может обеспечить доступ на рынок развитых стран, который простимулирует инвестиции и экспортоориентированный рост. ПТС, как правило, не предоставляют участникам специальных и дифференцированных условий, о которых говорится в ВТО. Ничего о таких условиях не говорится и в переговорах о ТТП.
В конце концов, главной чертой ПТС является снижение тарифа внутри партнерства до «нуля» практически на весь объем взаимной торговли. Приоритетные потребности развивающихся стран лежат скорее всего не в тарифных преференциях, а в мерах по улучшению инвестиционного климата и поддержанию курса валюты, стимулирующего экспорт. ПТС могут помочь в деле продвижения институтов нового, рыночного типа.
Вполне возможно, что такие страны, как Малайзия, Перу и Вьетнам, должны будут тщательно взвесить плюсы и минусы от участия в партнерстве. На чашах весов – доступ на рынки развитых стран, издержки от невключения – и риски от внедрения стандартов богатых стран в области интеллектуальной собственности, охраны окружающей среды и труда. Следует также учитывать политические факторы.
Структура переговорного шаблона американской делегации достаточно жесткая и может чинить препятствия в ходе переговоров о ТТП. С одной стороны, США добиваются обязательств от партнеров по проведению глубоких внутренних реформ системы государственного регулирования, что идет дальше действующих сегодня правил ВТО (интеллектуальная собственность, финансовые услуги, инвестиции). С другой стороны, содержание обязательных переговоров – вопросы, которые вообще не являются предметом ведения ВТО (трудовые и экологические стандарты). Это может стать неподъемным бременем для развивающихся стран, участвующих в ТТП, которые до сих пор не имели ПТС с США (Бруней, Малайзия, Вьетнам). Даже если им дадут более длинный переходный период, существует опасность, что нынешнее состояние их экономик не позволит им успешно вписаться в новые формы интеграции.
Известный специалист по вопросам ПТС Ричард Болдуин довольно пессимистично оценивает перспективы выработки качественных соглашений ХХI века. Он считает, что лишь у небольшой группы стран – США, ЕС и Японии – есть потенциал получать выгоды в силу асимметрии экономической и политической мощи. Ричард Болдуин считает, что в ходе переговоров о новых, «глубоких» ПТС, с одной стороны, разрушается роль ВТО как центральной инстанции, устанавливающей торговые правила, а с другой – новые ПТС могут стать средством диктата условий торговли и экономического взаимодействия.
Является ли ТТП американским противовесом Китаю
Американские цели и интересы на переговорах о ТТП не ограничиваются экономическими вопросами. Есть важные проблемы внешнеполитического и геополитического характера, которые Вашингтон хочет решить в рамках партнерства. Стоит вопрос об укреплении военных двусторонних альянсов в Азиатско-Тихоокеанском регионе как противовеса растущей военной мощи Китая.
Увязка вопросов безопасности и ПТС соответствует последним тенденциям торговой политики США – использовать ПТС для усиления стратегических взаимоотношений. Началом такого тренда можно считать заключение соглашения о свободной торговле между США и Израилем в 1985 году. Новый импульс заключению двусторонних ПТС был придан после 11 сентября 2001 года, когда администрация Джорджа Буша начала переговоры со странами стратегической или геополитической важности. Бывший торговый представитель США Роберт Зеллек говорил в 2003 году: «ПТС с США являются привилегией, которую надо заслужить сотрудничеством в вопросах внешней политики и безопасности». В одних случаях преференциальные соглашения были как знак благодарности за сотрудничество в борьбе с международным терроризмом (Бахрейн, Иордания, Марокко и Оман). В других – они выступали в качестве продвижения целей безопасности (Австралия, Чили и Сингапур).
Торговый представитель США Рональд Кирк провозгласил в 2011 году, что «потенциально новые члены ТТП должны быть подготовлены к тому соответствовать приоритетам США». Такая позиция фактически означает, что ключи от двери в ТТП для новых членов находятся в Вашингтоне. Практическое следствие такой позиции означает, что, если, например, Китай захочет вступить в ТТП, то он должен вначале пройти через процедуру двусторонних переговоров с США. Один из самых заметных критиков ТТП, крупный авторитет в вопросах преференциальной торговли Ягдиш Бгавати отмечал, что «ТТП принципиально будет служить интересам тех стран, которые, опасаясь агрессивного Китая, будут добиваться не столько роста торговли, сколько политической безопасности».
Слабым местом такого подхода является то, что ТТП может стать заложником представлений о том, что партнерство является частью внешнеполитической стратегии США по сдерживаю Китая. Такая интерпретация предназначения ТТП получила достаточно широкое распространение в научных и экспертных кругах.
Действительно, многие члены партнерства поддерживают цели внешней политики США, некоторые из них надеются повысить свою безопасность при помощи совместных военных мероприятий.
Австралия имеет союзнический договор с США, в рамках которого на территории страны размещен совместный разведывательный центр. Сингапур активно поддерживает военное присутствие США в регионе и предоставляет им доступ к своим военно-воздушным и военно-морским базам. Бруней и Малайзия имеют соглашения об оборонном сотрудничестве с США. Перу и Чили являются близкими союзниками США в Латинской Америке. Новая Зеландия и США приостановили свой союз в 1985 году, после того как Новая Зеландия отказала американским подводным лодкам в праве заходить в свои порты. Однако в 2007 году США и Новая Зеландия возобновили военную кооперацию. Наконец, Вьетнам начал определенное военное сотрудничество с США на фоне эскалации напряженности с Китаем в Южно-Китайском море.
Несмотря на наличие тесных военных контактов и связей, сама мысль, что торговая политика США гарантируется не столько экономическими соображениями, сколько Советом национальной безопасности, сильно беспокоит партнеров по переговорам. Сообщалось, например, что в ноябре 2011 года Австралия и Новая Зеландия довели до сведения официальных лиц в Вашингтоне «в недвусмысленной форме», что, как только они почувствуют мотивы сдерживания Китая, они немедленно покинут переговоры.
Эта точка зрения разделяется другими членами ТТП, у которых есть значительные торговые, инвестиционные и политические отношения с Китаем. Они, естественно, не хотят быть заложниками американских внешнеполитических соображений.
Однако представляется, что такой взгляд на мотивы участия в ТТП слишком прямолинеен. Азиатские члены ТТП вынуждены будут искать баланс между своими военными, политическими и торговыми интересами. Экономические отношения с Китаем для них критически важны, и они вряд ли будут заинтересованы в участии в соглашениях, враждебных Китаю.
Конечно, существуют безусловные интересы американского бизнеса в создании высококачественного «соглашения XXI века» для повышения предсказуемости своего существования на территории стран партнерства. Но нельзя игнорировать и попытки Вашингтона при помощи ТТП оказать серьезное давление на Пекин, показать, по каким правилам будут развиваться глобальные экономические отношения в будущем.
Президент США Дональд Трамп подписал в понедельник исполнительный указ о выходе из числа стран, имеющих договоренности о создании Транстихоокеанского партнерства. При этом единственной страной, ратифицировавшей соглашение, является Япония, а для вступления договора в силу необходима ратификация всеми странами-подписантами.
Что представляет собой соглашение, когда оно было подписано, каковы его основные положения и вступит ли оно в силу после выхода США - в материале ТАСС.
ТТП берет свое начало от Соглашения о Транстихоокеанском стратегическом экономическом партнерстве, подписанного Брунеем, Чили, Новой Зеландией и Сингапуром в 2005 году. Соглашение вступило в силу спустя год и предусматривало, помимо отмены таможенных пошлин на товары и услуги, ряд мер в сфере унификации санитарных норм, защиты прав интеллектуальной собственности, государственных закупок и политики в области конкуренции.
В период с 2008 по 2013 год намерение присоединиться к существующему договору выразили еще восемь стран, включая США и Японию. По мере формирования переговорной платформы страны-подписанты провели 19 формальных раундов переговоров и более 20 неформальных встреч, последняя из которых завершилась в сентябре 2015 года.
Дата подписания договора оттягивалась из-за наличия серьезных разногласий по ряду вопросов, таких как установление таможенных пошлин на сельскохозяйственную, фармакологическую и автомобильную продукцию.
Министры торговли 12 стран Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР) — Австралии, Брунея, Канады, Чили, Японии, Малайзии, Мексики, Новой Зеландии, Перу, Сингапура, США и Вьетнама — подписали соглашение 4 февраля 2016 года в Окленде. Страной — депозитарием договора, соответственно, является Новая Зеландия.
Общее население стран-подписантов — более 800 миллионов человек, площадь — 32,5 миллиона квадратных километров, совокупный номинальный ВВП — 27 миллиардов долларов, или 37,4% от мирового ВВП.
ТТП является не только договором об отмене таможенных пошлин в классическом понимании, но затрагивает и другие, более глобальные экономические вопросы.
Соглашение регулирует унификацию правил определения страны происхождения товаров, меры по защите рынка и поддержанию конкуренции, фитосанитарные нормы, режим защиты интеллектуальной собственности, правила торговли услугами, а также проведения торгов при размещении госзаказов.
Число товаров, таможенные пошлины на которые подлежат поэтапной ликвидации, составляет 18 000.
Для того чтобы ТТП вступило в силу, необходима ратификация 12 государств. Если этого не произойдет в течение двух лет с момента подписания, то будет достаточно ратификации странами, производящими 85% от совокупного ВВП стран-подписантов.
Министры торговли Новой Зеландии, Австралии, Чили, Мексики и Сингапура выразили надежду на то, что их страны ратифицируют соглашение в 2016 году. Бывший президент США Барак Обама в день подписания ТТП заявил о намерении требовать ратификации Конгрессом в том же году.
Однако президент Дональд Трамп подписал указ о выводе США из договоренностей о создании ТТП на третий день после вступления в должность.
Таким образом, соглашение в текущем виде может вообще не вступить в силу, так как ВВП США составляет 16,8 миллиарда долларов, или 62% от совокупного ВВП стран-подписантов.
Процесс ратификации, по состоянию на январь, завершился лишь в Японии.
По словам Дональда Трампа, США выйдут из Транстихоокеанского партнерства, как только он перешагнет порог Овального кабинета. Каким теперь будет ТТП - если оно вообще не распадется.
Транстихоокеанское партнерство (ТТП) - это торговое соглашение между 12 странами, главная задача которого заключается в том, чтобы снизить тарифные барьеры и углубить экономические связи между подписантами. Оно также направлено на регулирование внутренних правил и законов стран-участниц, чтобы максимально унифицировать систему получившейся среды.
Какие-то тарифы исчезнут как только ТТП будет ратифицировано, однако ряд пошлин на «стратегическую продукцию» будет снят только с течением времени. В целом соглашение затронет более 18 тыс. тарифов.
Считается, что партнерство создавалось как противовес набирающему силу Китаю, и действительно, вторая по величине экономика мира отсутствует в списке подписантов.
В феврале 2016 года соглашение подписали 12 стран: США, Япония, Австралия, Новая Зеландия, Канада, Малайзия, Вьетнам, Сингапур, Бруней, Мексика, Перу и Чили.
Дональд Трамп , что выведет Америку из сделки в первый же день своего президентства. Премьер-министр Японии Синдзо Абэ по этому поводу сказал:
«Но ТТП без США не имеет смысла».
Несмотря на то что другие участники соглашения бьются за спасение сделки, ставшей главным достижением президентства Барака Обамы, не стоит забывать, что торговые соглашения вроде ТТП никогда не были популярны в среде избирателей из рабочего класса, которые, как считается, и доставили Трампа в Белый дом.
Многие полагают, что из-за либерализации торговли в первую очередь пострадала американская глубинка и что ТТП значительно усилит конкуренцию между рабочими стран-участниц. Критики партнерства напирают на то, что семь лет переговоров прошли за закрытыми дверями, а само соглашение нацелено исключительно на крупный бизнес.
Немало противников соглашения нашлось и в родной партии Обамы, например, сенаторы Берни Сандерс и Элизабет Уоррен. К тому же против сделки выступают и многие традиционные сторонники Демократической партии, например, профсоюзы и экологи.
Сторонники свободы слова также восстали против соглашения, когда произошла попытка унифицировать законодательство об авторских правах среди подписантов.
Как и во время кампании по , возникли опасения, что сделка может нанести ущерб национальному суверенитету, а рабочие места утекут за границу.
Для того чтобы ТТП вступило в силу, соглашение должны ратифицировать шесть стран, представляющих 85% ВВП стран-участниц. Главное действие драмы разыграется в законодательных учреждениях стран, хотя Обама, например, заключил сделку с Конгрессом США, по которой законодатели вправе только одобрить или отвергнуть договор, но в любом случае не смогут изменить его содержание. Правда, администрации Обамы пришлось признать, что им не удалось ратифицировать соглашение прежде, чем он покинет Белый дом.
Две самые большие экономики среди стран-участниц партнерства - США и Япония, так что если Трамп исполнит свое обещание и выведет Америку из соглашения, оставшимся странам придется изрядно потрудиться, чтобы сохранить сделку.
Китай отказался присоединиться к соглашению, так как оно было разработано, чтобы изолировать страну в политическом и экономическом отношениях, однако если США решат выйти из сделки, на формирование которой потребовалось семь лет, в долгосрочной перспективе это скорее негативно скажется на экономике Китая. Да Вэй, эксперт по США в Китайском институте современных международных отношений, говорит:
«Если США решат выйти из ТТП, это будет означать, что Америка отвергает глобализацию, а Китай как раз сильно от нее выигрывает и точно не хочет, чтобы процесс пошел в обратном направлении».
Некоторые китайцы, конечно, будут счастливы видеть политический провал США, и все же «Китай этого не одобряет; мы озабочены замедлением глобализации», - заявил Да Вэй.
В целом торговая риторика Трампа может значительно повлиять на качество американо-китайских отношений, так как в своих заявлениях он продвигает идеи «экономического национализма» и часто нападает именно на вторую по величине экономику в мире.
На прошлой неделе в редакционной статье прокоммунистической Global Times прозвучало явное предупреждение Трампу: «Осложнение отношений с Китаем сыграет против него».
Когда соглашение о ТТП было подписано, стало ясно, что внешнеторговые интересы России не будут сильно затронуты: товарооборот со странами-участниками сделки относительно невелик.
По итогам саммита АТЭС в Лиме президент России Владимир Путин заявил, что региональные торговые объединения должны функционировать на базе универсальных норм Всемирной торговой организации (ВТО). По мнению Путина, «важным» и «нужным» региональным объединениям не следует быть закрытыми, как ТТП.
Теперь, когда Штаты пообещали выйти из Транстихоокеанского партнерства, ВТО, членом которой является и Россия, вновь займет лидирующую позицию в вопросе международных торговых отношений.
В понедельник США, Австралия, Бруней, Канада, Чили, Япония, Малайзия, Мексика, Новая Зеландия, Перу, Сингапур и Вьетнам достигли соглашения по договору о Транстихоокеанском партнерстве (ТТП), сообщила газета The Wall Street Journal.
Активные переговоры о создании ТТП велись с 2008 года. Правда, это не рекорд — переговоры Доха-раунд начались еще в 2001 году, при этом прогресса по ним до сих пор нет. Медленное продвижение переговоров по ТТП в значительной степени объяснялось торгом между Вашингтоном и Токио: Япония добивалась отмены в США тарифов на импорт японских машин и запчастей, тогда как США требовали новой квоты на импорт риса и сокращения импортных пошлин на свинину и говядину, отмечается в докладе Центра экспертизы по вопросам ВТО.
Соглашение предусматривает почти полную отмену таможенных пошлин между странами — участницами экономического блока, что приведет к удешевлению продукции.
Совокупный ВВП этих 12 стран превышает $28 трлн, что составляет почти 40% мирового ВВП.
«Появление новой экономической архитектуры вполне логично. Нескольким странам проще договориться между собой, чем идти на снижение торговых барьеров в рамках ВТО», — сказал Сергей Уткин, заведующий отделом Центра ситуационного анализа РАН.
Сейчас в ВТО, куда входит 161 страна, нотифицировано более 400 интеграций.
В Вашингтоне исходят из того, что Юго-Восточная Азия — это место, куда переместилась основная экономическая активность.
А реализация ТТП была одним из основных пунктов в повестке администрации президента Барака Обамы.
Правда, договор должен быть еще одобрен конгрессом. Голосование по нему возможно только в 2016 году. При этом среди демократов и республиканцев он не пользуется большой поддержкой.
Если законодатели не смогут договориться, то ратификация договора может дождаться уже новой администрации. И совсем не факт, что при другом президенте Белый дом будет так же активно продвигать его, пишет The Huffington Post.
Хиллари Клинтон уже критиковала соглашение, тогда как Дональд Трамп и вовсе назвал его «плохой сделкой».
Документ также должен быть одобрен законодателями остальных стран — участниц ТТП.
«Когда более 95% потенциальных потребителей нашей продукции живут за границами США, мы не можем позволить странам вроде Китая определять правила мировой экономики. Эти правила должны написать мы, открывая американским товарам новые рынки»,
— цитирует The Financial Times президента США Барака Обаму.
США не являлись инициатором создания ТТП. Изначально он планировался как зона свободной торговли, которая открыта для стран — членов АТЭС.
Однако Китай стал проводить более агрессивную политику экономической экспансии. «КНР активно создавала свободные экономические зоны, стал более заметным формат ШОС, — поясняет заведующий Школой востоковедения НИУ ВШЭ Алексей Маслов. — В последние два года Пекин продвигает проект Шелкового пути, который позволил бы перезапустить действующую инфраструктуру уже под контролем Китая. Естественно, что не все страны региона поддерживают эту инициативу».
В итоге Китай отодвинули от проекта ТТП.
«ТТП может стать серьезным противовесом Китаю, который является крупнейшей торговой фабрикой и мощным партнером. Никто в ЮВА не хочет усиливать Китай еще больше. А создавать с Пекином новые зоны свободной торговли неинтересно: за счет таких партнерств компании КНР выходят на местные рынки, тогда как получить реальный доступ к китайскому рынку остается сложно», — уточняет Уткин.
«Формально США предлагают в ТТП равное партнерство. США и Япония не могут играть на демпинге, как Китай, поэтому привлекают новых партнеров через систему преференций. Не секрет, что китайские инициативы на деле оборачиваются большими перспективами для Пекина и малыми для партнеров», — согласен Маслов.
Россия пока до конца не определила свои позиции в отношении ТТП. «Вопрос изучается», — сказали «Газете.Ru» в Минэкономразвития.
«На самом высоком уровне прозвучала определенная озабоченность рисками сегментации мировой торговли в случае реализации этого мегарегионального соглашения, стремлением некоторых держав, в первую очередь США, решать вопросы не в ВТО, а за ее рамками», — отмечают в докладе Центра экспертизы по вопросам ВТО.
В частности, на юбилейной конференции ООН
российский президент Владимир Путин отметил «симптом растущего экономического эгоизма»: «Ряд стран пошли по пути закрытых, эксклюзивных экономических объединений, причем переговоры об их создании идут кулуарно, втайне не только от собственных граждан и собственных деловых кругов и общественности, но и от других стран».
Текст договора о ТТП из 30 глав до сих пор не обнародован.
Тем не менее России стоит быть готовой к взаимодействию с новыми экономическими образованиями.
«Сейчас ТТП больше выглядит как клуб, который закрыт для России и Китая.
Но это не мешает Москве работать, к примеру, с Новой Зеландией, одним из учредителей ТТП», — подчеркнул ранее в «Газете.Ru» эксперт по международной торговле Института Катона Дэниел Айкенсон.
«Не являясь участником соглашения ТТП, мы не сможем получить аналогичные условия. То есть создаваемые внутри этого объединения товары и услуги станут более конкурентоспособными, чем российские, не имеющие таких преференций», — считает гендиректор Центра международной торговли Москвы Владимир Саламатов.
Формально Россия может изъявить о своем желании вступить в ТТП в любой момент — вопрос в том, готова ли она соответствовать требуемым правилам и стандартам организации. «Если такая готовность обнаружится, надо понимать, что вступить в этот формат не получится без одобрения со стороны Вашингтона с учетом его доминирующей позиции в ТТП. В нынешних условиях жесткого противостояния Москвы с Западом сделать это будет непросто», — отмечают авторы доклада.
«Никто не знает, какие требования войдут в итоговое соглашение. И даже если бы Россия соответствовала всем стандартам, а отношения между Москвой и Вашингтоном были бы идеальными, ТТП должно было бы состояться хотя бы с теми странами, которые уже изъявили о своем желании присоединиться к нему, — рассуждает Айкенсон. — И только потом бы начался процесс приема новых членов. Наверно, это бы заняло не 18 лет (переговоры о присоединении России к ВТО велись 18 лет, с 1993 по 2011 год. — «Газета.Ru»). Возможно, больше. Но процесс бы пошел».
Как полагают некоторые эксперты в США, в американском сознании нет такого негатива к России как к потенциальному торговому партнеру, какой есть в отношении Китая. «В американском обществе сложилось мнение, что усиление торговли США с Китаем ухудшило положение американских производителей.
Поскольку объем торговли с Россией у США гораздо меньше, чем с Китаем, возражений экономического характера против участия России в ТТП не должно быть»,
— говорится в докладе.
