В те времена, когда началась колонизация современного острова Березань, он был полуостровом. И в VII веке до новой эры здесь была основана первая колония греков в Северном Причерноморье. Как и многие другие города, Ольвия тоже была основана выходцами из ионийского города Милета. Сейчас это территория современной Турции.
Раскопки древней Ольвии археологи начали производить очень давно, более ста лет назад. Это поселение всегда интересовало ученых, и потому исследования здесь проводят до сих пор. Первооткрывателем Ольвии был одесский ученый Р. Прендель, который надеялся здесь найти более древнее поселение. Случайно наткнувшись на поселение античных времен, он потерял интерес к раскопкам Ольвии, но именно ему принадлежит первенство. Позже исследования поселения продолжили и нашли более 500 погребений. Одной из задач столь пристального внимания к древнему городу было то, что его пытались защитить от грабителей, которые варварски грабили остров Березань.
Само поселение на острове занимает довольно большую территорию – более десяти гектаров. В одной его части расположен некрополь, а на юге сохранились остатки турецкой крепости XVIII столетия. Культурные слои в поселении перемешались между собой, но археологи выделяют три основных периода. Это архаический, классический и римский. Все они относятся к периоду до нашей эры.
Самый интересный и наиболее исследованный период – это архаический (VI – начало V века до новой эры). Археологам удалось раскопать значительную территорию поселения и узнать много интересных фактов о жизни первых поселенцев. Сначала они жили в землянках, от которых сохранились прямоугольные или круглые котлованы. Землянки были небольшими, приблизительно десять квадратных метров, высота жилища – чуть больше двух метров. Та часть жилища, что возвышалась над землей, строилась из дерева и кирпича, а полы в доме были глинобитными. Внутри землянки вырезались лежанки и различные ниши для хозяйственных нужд. В пол вкапывались амфоры.
В то время уже существовали ремесленники, и во время раскопок были найдены остатки их мастерских с различными отходами от производства.
Так выглядели поселения первое время. Позже, когда город разросся, была произведена перепланировка жилищ и улиц. Дома стали наземными и их строили на каменном фундаменте и с кирпичными стенами. Подобно тому, как возводили здания в метрополии. Жилые и хозяйственные дома строились так, чтобы получался внутренний дворик, который был центром жизни всей семьи. Это тоже была греческая традиция. Дома были одноэтажными и сверху покрывались тростником. Черепицу использовали редко. Часто в центральной части дома был каменный алтарь, где поклонялись богам. Сначала, когда Березань была полуостровом, пресной воды было вдоволь, и она добывалась из колодцев, которые были в каждом дворе. Позже, когда поднялся уровень лимана, Березань превратилась в остров, и вода стала соленой.
Что касается погребений, то довольно часто встречается кремация, а детей хоронили в амфорах. В погребение к умершему добавляли посуду, иногда оружие. Если это было захоронение богатого жителя, то можно найти и украшения.
Недалеко от некрополя были расположены храмы и алтари, посвященные греческим богам. Археологи обнаружили остатки храма Афродиты конца VI века до новой эры. Сохранились стены, которыми был огражден каменный алтарь. Их высота – 20-60 сантиметров, и они были выложены из бутового камня. На полу храма были найдены остатки сосудов и терракотовых статуэток. Именно так выглядел храм Афродиты в метрополии Ольвии – городе Милете.
Все эти находки говорят о том, что это уже был довольно большой город. Но вот найти то место, где находилась гавань, не удалось. Хотя и были обнаружены остатки якоря и другие находки, свидетельствующие о том, что порт был.
Также спорным вопросом является то, были ли у города оборонительные стены. Со стороны степи они должны быть обязательно, но исследования не подтвердили это. Было предположение, что они находятся под водой, но и эта гипотеза была отвергнута. Со временем рельеф острова менялся, и какая-то часть поселения была затоплена водой. Подводные археологи обследовали затопленный город, но стен так и не нашли. Тогда ученые сошлись на мнении, что оборонительные сооружения строили из необожженного кирпича. Если это так, то остатки стен могли быть размыты водой.
Что касается экономики полиса, то долгое время считалось, что ольвийцы занимались торговлей. Да, торговля тоже имела место, но посредническая. А так жители полиса занимались в основном сельским хозяйством.
При раскопках было найдено много амфор, которые были привезены из острова Лесбос и Хиос, из города Милет. Столовая посуда состояла из кувшинов, мисок и была расписана. В основном это красный и серый цвет.
Эти предметы быта также были привезены из метрополии и служили доказательством того, что связь между городами существовала.
«Достойный похвалы Еврисивий, сын Сириска, воздвиг меня Зевсу
Освободителю, царю богов, укрепляяотеческую землю и по справедливости
почитая славное всевладычество Зевса Освободителя».
Древняя Греция, греческие колонии Северного Причерноморья... Кажется, что это где-то очень далеко во времени и пространстве, что всё это осталось в далёкой античной Греции... Но когда оказываешься в месте, где когда-то кипела жизнь большого древнегреческого полиса, вдруг понимаешь, что географически это совсем недалеко, по времени только, может, чуть дальше... Вот она, эта самая земля, вот здесь стоял храм Зевса, вот здесь храм Аполлона, здесь, наверное, театр, здесь торговали, здесь жили люди...
Ольвия - один из четырёх крупнейших древнегреческих городов-колоний Северного Причерноморья - просуществовала больше 1000 лет. На древнегреческом ΟλβІα - счастливая. Некоторые греческие авторы называют Ольвию Борисфеном, а жителей города - борисфенитами по наименованию реки Борисфен (так греки называли Днепр). Ольвия была основана греческими переселенцами из Малой Азии из города Милета в VI в. до н.э. В это время греки активно осваивали большие пространства вдоль берегов Средиземного, Чёрного и Азовского морей. «Греки расселись по берегам нашего моря, как лягушки вокруг болота», - в шутку писал Платон.
Греческим переселенцам понравилось место на высоком берегу Бугского лимана недалеко от его впадения в Днепровский лиман. Это не самый берег Чёрного моря, до моря отсюда около 40 километров. От Понта Эвксинского (Чёрного моря) сначала нужно подняться вверх по Борисфену (Днепру), а затем немного уйти влево вверх по Гипанису (Южному Бугу). Но сам Бугско-Днепровский лиман с его просторами и далёкой линией другого берега вполне смотрится как морской залив. А другой берег Днепровского лимана и в хороший день смотрится тонкой ниткой на горизонте, при не очень же хорошей видимости его и совсем не видно.
Сейчас это окрестности села Парутино Очаковского района Николаевской области Украины. До Очакова километров 30 (там как раз лиман впадает в Чёрное море), до Николаева около 40 и до Одессы порядка 100 километров.
Северное Причерноморье в те времена - владения скифов. Переселенцам с ними нужно было или воевать, или договариваться. Воевать со скифами было бесполезно. Предание говорит, что когда греки высадились на берег, то сразу же встретили скифов, которых напоили вином. Скифам вино очень понравилось и они позволили грекам здесь поселиться.
А позже, «когда милетяне обратились к оракулу с просьбой одобрить вывод нового поселения в этот район, его природные богатства были уже хорошо известны. Поэтому оракул без труда предрёк счастливую участь основателям полиса и их потомкам, назвав их колонию Счастливым городом Oλβνη πολις. <…>
С течением времени Счастливый город стали называть одним прилагательным, и он превратился в Ольвию. Однако наименование граждан - ольвиополиты - по-прежнему производилось от полного названия. Ольвия не была оригинальным наименованием колонии, так как в греческой ойкумене насчитывалось около десятка Ольвий.» Из-за неоднозначности названия «Ольвия» для географической определённости Ольвию на Гипанисе часто называли Борисфеном, а ольвиополитов - борисфенитами, и это делали даже сами ольвиополиты, хотя Ольвия и Борисфен - близкие, но всё таки разные поселения.
Геродот, посетивший Ольвию в V в д.н.э, писал в своей «Истории»: «Ближе всего от торговой гавани борисфенитов [Ольвии] (а она лежит приблизительно в середине всей припонтийской земли скифов) обитают каллипиды - эллинские скифы; за ними идёт другое племя под названием ализоны. Они наряду с каллипидами ведут одинаковый образ жизни с остальными скифами, однако, сеют и питаются хлебом, луком, чесноком, чечевицей и просом. Севернее ализонов живут скифы-земледельцы. Они сеют зерно не для собственного пропитания, а на продажу. Наконец, ещё выше их живут невры, а севернее невров, насколько я знаю, идёт уже безлюдная пустыня. Это - племена по реке Гипанису к западу от Борисфена.
За Борисфеном же со стороны моря сначала простирается Гилея, а на север от неё живут скифы-земледельцы. Их эллины, живущие на реке Гипанис, называют борисфенитами, а сами себя эти эллины зовут ольвиополитами. Эти земледельцы-скифы занимают область на три дня пути к востоку до реки Пантикапа, а к северу - на одиннадцать дней плавания вверх по Борисфену. Выше их далеко тянется пустыня. За пустыней живут андрофаги - особое, но отнюдь не скифское племя. А к северу простирается настоящая пустыня, и никаких людей там, насколько мне известно, больше нет.»
Страбон тоже упоминает Ольвию: «Далее следует река Борисфен, судоходная на 600 стадий; поблизости течёт другая река - Гипанис и лежит остров перед устьем Борисфена с гаванью. Если проплыть вверх по Борисфену 200 стадий, то будет одноимённый с рекой город; этот город называется также Ольбией, является большим портом и основан милетцами.»
Упоминает Ольвию и Плиний Старший в «Естественной истории»: «В 120000 шагах от Тираса протекает река Борисфен и дальше следует озеро, племя того же имени и город, удалённый от моря на 15000 шагов, с древними наименованиями Ольвиополь и Милетополь.».
Н.М.Карамзин: «Веков за пять или более до Рождества Христова греки завели селения на берегах Черноморских. Ольвия, в 40 верстах от устья днепровского, построена выходцами Милетскими ещё в славные времена Мидийской Империи, называлась счастливою от своего богатства и существовала до падения Рима; в благословенный век Траянов образованные граждане её любили читать Платона и, зная наизусть Илиаду, пели в битвах стихи Гомеровы.»
Подробнее упоминает об Ольвии С.М.Соловьёв: «Мы упоминали уже о греческих колониях на северном берегу Понта. Самою значительною из них была здесь Ольвия (Борисфен, Милетополис), основанная милезийцами за 655 лет до Р.Х. при устье Гипаниса, или Буга. Старый город был разрушен гетами в половине последнего века до Р.Х., потом при участии скифов Ольвия была восстановлена, но не достигла прежнего богатства и великолепия; старый город, по Геродоту, имел предместие, рынок, дворец скифского царя Скюлеса; по надписям видно, что в нём был гимназиум, хлебный складочный магазин, базар, рыбный рынок, корабельные верфи. Скифы производили здесь торговлю посредством семи толмачей; Ольвия имела обширные торговые связи с греческими городами до самой Сицилии. Главным храмом считался храм Юпитера Ольвиоса, где граждане собирались для совещаний, но из божеств особенным уважением пользовался Ахиллес, певцу которого, Гомеру, также воздавались божеские почести. В стране варварской жители Ольвии не могли сохранить в чистоте греческого языка, они переняли также и скифскую одежду, в которой преобладал чёрный цвет. Верную картину быта греческих колонистов можно видеть в рассказе Диона Хрисостома, который в Ольвии искал убежища от преследований Домициана. Когда жители Ольвии увидали заморского оратора, то с греческой жадностию бросились послушать его речей: старики, начальники уселись на ступенях Юпитерова храма, толпа стояла с напряженным вниманием; Дион восхищался античным видом своих слушателей, которые все, подобно грекам Гомера, были с длинными волосами и с длинными бородами, но все они были также вооружены: накануне толпа варваров показалась перед городом, и в то время, когда Дион произносил свою речь, городские ворота были заперты, и на укреплениях развевалось военное знамя; когда же нужно было выступать против варваров, то в рядах колонистов раздавались стихи Илиады, которую почти все ольвиополиты знали наизусть. Время падения новой Ольвии трудно определить.».
На протяжении всей своей истории Ольвия была тесно связана с митрополией и с другими греческими колониями. Она торговала с Грецией, входила в Афинский морской союз. Ольвию осаждали войска одного из полководцев Александра Македонского, позже она была провинцией Римской империи. Ольвия оказала большое культурное влияние на окружающий её мир скифов, сарматов и других народов Северного Причерноморья.
В период своего расцвета территория города составляла около 50-55 га (сейчас почти третья часть древнего города затоплена водами Бугского лимана), а его некрополя - около 500 га, в Ольвии было больше 20 000 жителей. По берегам Бугского, Днепровского и Березанского лиманов располагались сотни сельских поселений, составлявших сельскую округу города - хору (хорой называлась сельскохозяйственная округа древнегреческого полиса).
Место, выбранное для города, было очень удачным, так как оно имело естественные природные оборонительные линии. Высокое треугольное плато с двух сторон было окружено глубокими оврагами, здесь располагался Верхний город. Склоны плато окружал амфитеатром Нижний город, защищённый с третьей стороны лиманом.
В истории Ольвии выделяют три основных периода - 1) - эллинский (от основания города во второй четверти VI в. до н.э. - до середины I в. до н.э. - времени гетского нашествия); 2) - греко-римский (от момента восстановления Ольвии в конце I в. до н.э. - до второго готского нашествия в 269-270 гг.); 3 - позднеантичный (от времени возобновления жизни на месте Ольвии в последней четверти III в. - до её полного прекращения в третьей четверти 4 в.). Во время первого, наиболее продолжительного периода, государство достигло максимального за всю историю своего существования расцвета экономики и культуры. Второй период характеризуется уменьшением экономического потенциала государства, сокращением территории города, проникновением римских влияний, усилением контактов с варварскими племенами. Третий период является временем окончательного упадка Ольвии.
В первый период возникает наиболее древний в Ольвии культовый участок - теменос, где поклонялись Аполлону Врачу. Со временем появляется ещё один теменос - с культом Аполлона Дельфиния, и возникает агора - площадь, имевшая торгово-административные и общественные функции. На теменосе Аполлона Врача возводится небольшой храм, а на теменосе Аполлона Дельфиния появляется священная роща. На обоих участках строятся алтари. Появление этих двух теменосов, а главное - агоры, и начало выпуска собственной, сугубо местной бронзовой монеты в форме дельфинов позволяет говорить о возникновении государства в конце третьей четверти VI в. до н.э.
Вокруг Ольвии во второй половине VI в. до н.э. формируется её хора. Возникает множество небольших сельских поселений, население которых занималось земледелием, животноводством, охотой и рыболовством, в небольшой степени ремеслом.
Ольвийское государство было классическим греческим полисом. Культурно-политическим и торгово-ремесленным центром был город, сельскохозяйственные поселения входили в сферу его влияния. Это была демократическая рабовладельческая республика. Прав гражданства не имели женщины, иностранцы, полусвободные группы населения и рабы.
В конце IV - первой половине III вв. до н.э. Ольвия достигает наибольшего за всю свою историю расцвета. Она окружена мощными каменными стенами с большими Западными и Северными въездными воротами. Численность населения составляет не менее 20-25 тысяч человек.
Главными статьями импорта были вино, оливковое масло, парадная посуда, ткани, украшения, предметы искусства.
Высоко была развита духовная культура жителей Ольвии. Боги, которым особенно поклонялись, имели свои храмы и святилища - Аполлон, Зевс, Афина, Кибела, Гермес. Кроме того, здесь были распространены культы Деметры и Коры-Персефоны, Плутона, Диониса, Артемиды, Ахилла, Геракла, Диоскуров, Гекаты и др. Широко почитались сатиры, силены, кабиры, демоны, менады, музы и другие менее значимые божества.
В Ольвии были свои философы, учёные, поэты, музыканты. Некоторые из них называются в письменных источниках - философ Бион Борисфенит, философ - стоик Сфер, философ и историк Посидоний. В городе был театр. Ольвиополиты активно занимались спортом.
В середине I в. до н.э. Ольвия была разгромлена войсками гето-даков во главе с Буребистой. Оставшиеся в живых жители покидают город, и жизнь здесь прекращается на несколько десятилетий. Город никогда уже не достигает уровня прежнего расцвета.
Жизнь на месте Ольвии возрождается не ранее конца I в. до н.э., по прошествии нескольких десятилетий после готского разгрома.
Со второй четверти III в. расцвет Ольвии постепенно начинает угасать. Вследствие вторжения готов и союзных им племён в различное время были захвачены и сожжены Тира и Ольвия. Ольвия пострадала даже дважды - во время первых «скифских» или «готских» походов в 232 - 238 гг. и во время их последнего массового похода 269 - 270 гг.
Первая катастрофа была кратковременной. Вторая катастрофа оказалась более серьёзной. Ольвия была полностью разрушена и оставлена на какое-то время жителями.
Последнее восстановление Ольвии происходит не ранее конца 80-х гг. III в. Но это было не более, чем на 100 лет, когда жители навсегда покинули Ольвию.
Географическое местоположение покинутой людьми и затерявшейся во времени Ольвии было забыто миром на много столетий. Оно было установлено русскими учёными в конце XVIII века на окраине села Парутино недалеко от Николаева. Говорят, что название села «Парутино» происходит от слова «порушенный». Село на порушенном. Но люди селились рядом с древними развалинами, на месте Ольвии никто не селился, там был разрушенный город.
Сейчас Ольвия - это Национальный Государственный историко-археологический музей-заповедник Украины.
Подъезжая к Парутино, видишь уходящие к горизонту поля пшеницы, ячменя, подсолнухов. Наверное, что-то похожее было и в те времена, когда в сельскохозяйственной округе Ольвии - хоре - кипела жизнь. Основным продуктом экспорта из Северного Причерноморья в митрополию у греков всегда было зерно.
Город Ольвия был окружён стенами и представлял собой крепость в виде неправильного треугольника. Такую форму диктовал рельеф местности, на которой располагался город: с двух сторон овраги, с третьей - лиман. Ольвия делилась на Верхний город, Среднюю часть (склон холма к лиману) и Нижний город. Часть Нижнего города сейчас находится под водой поднявшегося с античных времён Бугско-Днепровского лимана.
Сейчас Ольвия - это большое плато с частично раскопанными улицами с основаниями домом и других строений. Раскопки продолжаются, здесь постоянно работает Ольвийская Экспедиция. По оценкам археологов в настоящее время раскопано не более 1/80 территории, т.е., практически вся Ольвия ещё лежит под землёй и под водой лимана и ждёт своего часа. Для посетителей доступна примерно половина территории раскопок, та, где сейчас раскопки законсервированы. Места ведущихся в настоящее время раскопок закрыты для посещения. Территория охраняется серьёзно вооружённой охраной. Это обусловлено проблемой «чёрных археологов».
«Чёрные археологи» - реальная проблема не только для Ольвии, но и для всех значимых археологических памятников. Под землёй лежит неисчислимое даже в денежном счёте (что говорить о культурном) богатство, которое, в общем-то, вполне доступно чуть ли не любому желающему.
«Чёрные археологи», естественно, имеют совсем не научные цели раскопок и чаще всего просто уничтожают археологические памятники, а находки оседают или в частных коллекциях, или уходят из страны.
Археолог Андрей Ганжа, не один десяток лет принимавший участие в раскопках Ольвии, пишет: «Несколько лет назад какой-то высокий чин, в погонах таможенника, с экрана телевизора сказал, что в год из Украины вывозится археологических предметов на два миллиона долларов. Наивный!
В 2000-2001 году, в той же Ольвии было грабительски вскрыто более 500 древнегреческих погребений. А что оно есть, такое погребение? Это одна-две расписные лакированные вазы, до десятка других сосудов, обязательно - монета во рту или ладони покойника (таков обряд), почти всегда - украшения, часто оружие, десятки амфор. В общем, целый мир, окружавший человека, ушедшего в Вечность. Но это лирика, а реальность - $46,5 миллиона. Это экспертная оценка разграбленного материала! За два года!
А когда я назвал цифру в 2 миллиона своим знакомым «чёрным археологам», они, совсем не глупые ребята, снисходительно ухмыльнулись, и порекомендовали добавить три ноля. Профессионалы порекомендовали сделать то же, только улыбка была совсем другая, оскальная. 2 000 000 000!!!»
И как крик с болью о судьбе Ольвии:
«На Ольвию и Березань «облизывались» многие. Как учёные, так и грабители, живущие «чёрной археологией». Но в течение десятилетий Ольвийский заповедник (с 2002 года - Национальный) привечал первых и отбивался от вторых. Но больше не сможет. Пережив века и нашествия, пережив германо-румынскую оккупацию и не менее лихое советское время, Ольвия и Березань, как памятники общечеловеческого исторического наследия, погибнут именно в наше время, время украинской государственной независимости. Похоже, «чёрные» победили.»
Приезжая в Ольвию, лучше быть хотя бы немного подготовленным, иначе можно увидеть здесь только заросшие травой холмики и законсервированные раскопки, остовы домов, служебных построек и храмов, которые мало что расскажут о себе. Конечно, на территории заповедника есть указатели рекомендуемых маршрутов осмотра, есть схемы города, есть художественные реконструкции-рисунки зданий, непосредственно на местах раскопок есть пояснения, что именно перед вами. Но без предварительной подготовки это может не дать целостной картины большого античного полиса. Хорошо походить по Ольвии с экскурсоводом, но это не всегда получается. Примечательно, что охранники музея-заповедника, постоянно обходящие и контролирующие его территорию, вполне могут очень интересно и обстоятельно ответить на любой вопрос. А предварительная небольшая подготовка позволит мысленно увидеть живую жизнь Счастливого города, поднимутся храмы, зашумит священная роща, закричит торговая площадь, по улицам неспешно пройдут граждане...
На территории два музея. В одном собраны каменные экспонаты - в том или ином виде сохранившиеся колонны, статуи, барельефы, надгробия... Подобные экспонаты лежат также и под открытым небом. Во втором музее собраны предметы искусства и быта, каменные надписи и др. Смотрители музея очень доброжелательны и с удовольствием проведут по музею небольшую интересную экскурсию.
Раскопанные подвалы и фундаменты домов под открытым небом сейчас специально укреплены, чтобы, выведенные из-под земли, они не разрушались под действием погодных условий.
В первое время переселенцы, для которых берега Гипаниса и Борисфена стали новым отечеством, жили в землянках, поскольку в ближайших окрестностях Ольвии нет залежей камня, который можно было бы использовать в строительстве (как, скажем, в Николаеве или в Одессе). Позже в городе стали строить дома, как в Греции. Но в Северном Причерноморье климат суровее, нежели в Греции и Малой Азии. Поэтому здесь дома имели подвалы, в которых зимой лучше сохранялось тепло. Несмотря на то, что это берега Чёрного моря, с ноября по апрель здесь совсем не жарко. Зимой обыкновенно температура чуть выше нуля, сыро, пасмурно, ветрено и дождливо. Но иногда зимы бывают очень холодными. Ярким тому примером была зима 2009 - 2010. В эту зиму снег временами доходил по полуметра, на лиманах стоял лёд, даже Одесский порт какое-то время был подо льдом, в крае было объявлено чрезвычайное положение. По рассказам одесситов зимою 2007 - 2008 море замерзало на 100 метров от берега. И в античное время подобное тоже нередко случалось. «...в античности регулярно замерзали не только реки Северного Причерноморья, но и Керченский пролив; по нему скифы перегоняли скот с Крымского на Таманский полуостров и обратно». Поэтому задача максимального сохранения тепла зимою была весьма актуальной.
Когда греки обжились на новом месте, они стали строить дома по классической греческой схеме: все помещения располагались по двум, трём или четырём сторонам внутреннего прямоугольного двора. В богатых домах внутренний двор окружал портик с каменными колоннами, в более скромных портик строился не со всех сторон, и колонны были деревянными, в бедных домах портиков не было вообще.
Окна и двери комнат выходили во внутренний дворик, на улицу смотрели только глухие стены и заборы. Дома, тесно примыкая друг к другу, образовывали кварталы из нескольких домов.
Улицы жилых кварталов Ольвии были очень узкими, буквально 2-3 метра, городские власти смотрели даже за тем, чтобы уличные двери открывались внутрь дома, а не наружу, чтобы они не загораживали проход и проезд по улице.
Во всех частях города была развитая система канализации, фрагменты которой можно увидеть.
Порт связывал Ольвию с внешним миром, прежде всего, с другими греческими городами и с митрополией. Известно, что сухопутные торговые связи Ольвии достигали Волги и Урала, а по Днепру ольвиополиты поднимались до широты Киева. Но главным путём был всё-таки морской путь. Корабли из митрополии и других греческих городов и колоний поднимались по Борисфену и Гипанису. Перед ними открывался впечатляющий вид окружённой стенами Ольвии, Счастливого города. Порт по античным правилам был разделён на две гавани - для торговых и военных кораблей. В торговой гавани находились склады для товаров, оптовый и рыбный рынки, от неё поднимались улицы Нижнего города, которые шли на Террасный (Средний) город. Но даже с лимана за высокой каменной стеной с башнями хорошо были видны храмы и главные здания города. Всё это своей красотой и мощью производило неизгладимое впечатление на путешественника. В древности понимали толк в соединении ландшафта и архитектуры (точнее, архитектуру целенаправленно вписывали в окружающий ландшафт), поэтому все древние памятники архитектуры так гармонично смотрятся на окружающем фоне. И странники, приплывающие в Ольвию, были уже очарованы ею прежде, чем они сходили на берег.
Не менее замечательный вид открывался со стен города на просторы лимана. И сейчас, глядя с ольвийского берега вдаль... на горизонт... поражаешься, как же умели древние выбирать места для поселений, как же они чувствовали красоту! Чувство красоты было у них в крови. Они не могли поселиться в другом месте, не таком красивом. Стоя на высоком берегу лимана так и хочется ощутить себя птицей и, взмахнув крыльями, полететь. Похожее чувство возникает в горах, когда стоишь на вершине, а под тобой уходит вдаль глубокая долина...
Навигация и активная жизнь порта длились в тёплое время около полугода. Зимой греки старались без особой нужды не выходить в море, поскольку их корабли плохо переносили штормы, которые зимой нередки на Чёрном море. К тому же временами зимой на лимане становился лёд и жизнь в порту замирала. Зато летом порт был оживлённым местом, поскольку жизнь греков всегда была очень тесня связана с лиманом и морем, а каждый приход корабля из заморских земель в этот край ойкумены был заметным событием. Кроме товаров, вновь прибывшие привозили с собой новости внешнего мира, рассказы о делах и событиях. Аристотель отмечал, что в Афинах "народные ораторы проводят целый день... в болтовне с приезжающими с Фасиса или Борисфена..." . Если уж в Афинах так интересовались прибывшими издалека, то, тем более, подобное событие было значимым для далёкой Ольвии. В какой-то степени морские порты были аналогом караван-сараев караванной Азии, где узнавались новости из всех стран.
Общественная и торговая жизнь Ольвии проходила на агоре. Слово «агора» в Греции сначала означало «народное собрание», со временем так стали называть то место города, где проводилось народное собрание. Обычно это была торговая площадь или рынок. Т.е. агора - это торгово-административный центр города. Агора возникла в Ольвии практически сразу после основания города. Самые широкие улицы города соединяли агору с воротами. Здесь находились торговые ряды, административные и другие здания.
Одну из сторон ольвийской агоры занимала стоя. Стоя в античной архитектуре - это крытая галерея с колоннадой, обычно с одним-двумя рядами колонн и длинной сплошной стеной. В Ольвии стоя на агоре имела два ряда колонн. Как правило, стоя была обязательным элементом каждого греческого города, а посещение стои было обязательным в греческом образе жизни. В стое проводились различные встречи и собрания, обсуждались новости. Поэты здесь читали стихи, ораторы выступи с речам, а философы учили своих учеников. От слова «стоя» произошло название стоической философии или стоицизма, поскольку его основатель Зенон встречался со своими учениками в Афинской стое. Кстати, стоики были довольно популярны в Северном Причерноморье, вообще, и в Ольвии, в частности, поскольку их философия была близка жизненной философии местных греков, старающихся жить, по возможности, в гармонии с природой и в добром соседстве с окружающими варварскими племенами. Поскольку, согласно стоической философии, ход мировых событий и, тем более, жизни каждого человека предустановлен заранее, то единственный способ жить правильно - это жить в согласии, в гармонии с природой. «Кто согласен, того судьба ведёт, кто не согласен, того она тащит», - говорил стоик Сенека.
На найденном в Ольвии аттическом кувшине VI в. до н.э. изображён воин со щитом, на котором виден знак Знамени Мира. Об этом рассказывает Е.П.Маточкин: «Знамя Мира было освящено в 1931 году в Брюгге, где сама ратуша декорирована готическим трилистником. В том же году Рерих создаёт серию произведений, отражающих смысл и назначение охранительного полотнища. Это известные его картины - плакаты "Зарево" и "Знамя Мира. Pax cultura". В триптихе "Fiat Rex!" знак нарисован дважды: на рукоятке меча и на щите воина. По-видимому, это крестоносец. (Вспомним рериховское замечание о знаках на щитах крестоносцев). Это явно не античный воин, хотя в то время также на щитах бывал знак Знамени Мира. Его мы видим на чёрно-фигурном аттическом кувшине из Ольвии VI в. до н.э.»
Внеэкономическое принуждение
форма принуждения к труду, основанная на отношениях личной зависимости трудящихся от эксплуататоров, непосредственного господства и подчинения. Характерно для рабовладельческого и феодального общества. Как форма эксплуатации В. п. обусловлено низкой степенью развития производительных сил при рабовладельческом и феодальном строе. Собственность рабовладельцев и феодалов на непосредственного производителя является условием и предпосылкой присвоения ими прибавочного труда рабов и крепостных крестьян.
Элементы В. п. возникли при первобытнообщинном строе, когда к некоторым общественным работам (постройка дорог, ирригационных сооружений, военных укреплений и др.) принудительно привлекались все работоспособные общинники. При рабовладельческом строе В. п. выступало в самых грубых, обнажённых формах (что характерно особенно для античной Греции и Рима). Труд рабов использовался главным образом при сооружении дворцов, храмов, роскошных гробниц фараонов и царей. Рабы были фактически превращены в рабочий скот и подвергались самой нещадной эксплуатации. Наряду с формами полного рабства в рабовладельческом обществе существовали и другие формы зависимости с разной степенью В. п. (например, зависимость илотов в Древней Спарте, которые считались собственностью государства, имели своё хозяйство и платили натуральный оброк; лаой в эллинистическом Египте, занятые преимущественно обработкой царской земли и сохранившие пережитки общинного устройства).
При феодализме В. п. обусловливалось характером производственных отношений: крепостной крестьянин, имевший земельный надел и свои орудия труда, работал в хозяйстве феодала (помещика) по принуждению, так как был лично зависим от него. Феодальная земельная собственность могла быть экономически реализована в форме ренты в пользу землевладельца лишь с помощью В. п. Наиболее резкие формы В. п. имело в период господства отработочной ренты и постепенно ослабевало по мере перехода к продуктовой и денежной ренте. При преобладании последней личная зависимость отступала на второй план перед поземельной. Однако отношения между крепостными и феодалами не утрачивали принудительного характера. Сохранялась полная судебная и административная власть вотчинника, сословная неполноценность крестьян. В странах «второго издания крепостничества» (Ф. Энгельс) ≈ Германии, Чехии, Венгрии, Польше, России ≈ в 16≈18 вв. произошло усиление крепостной зависимости, которая приобрела черты, близкие к рабству.
Капитализм как система наёмного рабства опирается на экономическое принуждение. Он предполагает личную свободу работника, но в то же время и лишение его каких бы то ни было средств производства. Поэтому пролетарий, чтобы не умереть с голоду, вынужден продавать капиталисту свою рабочую силу, испытывать гнёт эксплуатации.
Лит.: Маркс К., Капитал, т. 1, Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 23, гл. 24; т. 3, там же; т. 25, ч. II, гл. 47; Энгельс Ф., Происхождение семьи, частной собственности и государства, Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 21; Энгельс Ф., К истории древних германцев, там же; т. 19; Ленин В. И., Развитие капитализма в России, Полн. собр. соч., 5 изд., т. 3; Греков В. Д., Крестьяне на Руси..., 2 изд., кн. 1≈2, М., 1952≈1954; Лященко П. И., История народного хозяйства СССР, 4 изд., т. 1, М., 1956; Полянский Ф. Я., Экономическая история зарубежных стран. Эпоха феодализма, М., 1954; Поршнев Б. Ф., Очерк политической экономии феодализма, М., 1956.
форма принуждения к труду, основ. на отношениях непосредств. господства и подчинения, на личной зависимости трудящегося от эксплуататора; специфич. форма обществ. отношений людей в процессе материального произ-ва, характерная для рабовладельч. и феод. антагонистич. классовых формаций. Эта форма эксплуатации, при к-рой присвоение прибавочного труда требует в качестве его предпосылки присвоения самого носителя этого труда, была обусловлена низкой ступенью развития производит. сил при рабовладельч. и феод. строе, неразвитостью обществ. произ-ва и личности самого производителя и низкой производительностью труда отд. работника. При рабовладельч. строе, когда рабы, как элемент производит. сил, являлись собственностью рабовладельца, В. п. выступало в самых грубых обнаженных формах (особенно характерных для "античного" рабства). Наряду с полным рабством в рабовладельч. об-ве существовали другие формы зависимости с разной степенью В. п. (напр., зависимость илотов в Спарте, лаой - в эллинистич. Египте и др.).
Необходимость В. п. при феодализме вытекала из характера феод. произ-ва и феод. собственности, при к-рых обрабатываемая земля (по крайней мере в части, дающей необходимый продукт) находилась во владении непосредств. производителя - крестьянина, "наделенного" землей (хотя верховным собственником земли являлся феодал). Поэтому феод. позем. собственность, лежавшая в основе эксплуатации в феод. об-ве, могла быть экономически реализована (в виде ренты в пользу земельного собственника) лишь с помощью В. п. Институтом, юридич. оформлявшим В. п. в эпоху становления феод. способа производства, являлся иммунитет, содержание к-рого составляли судебные и адм. права феодала-вотчинника по отношению к зависимому (или впадающему в зависимость) крестьянству. Степень В. п., его конкретно-историч. формы в период феодализма варьировались. Наиболее ярко выраженное в период господства отработочной ренты (см. Крепостное право, Серваж, Вилланство) В. п. постепенно ослабевало по мере перехода к ренте продуктовой и денежной. В последнем случае, когда личная зависимость отступала на задний план перед зависимостью поземельной, В. п. все больше приближалось к простому оброчному обязательству, к договорным отношениям. Однако реальные отношения не утрачивали принудит. характера - судебная и адм. власть вотчинника, сословная неполноправность крестьян сохранялись (частично - вплоть до бурж. революций). В странах "второго издания крепостничества" В. п. в 16-18 вв. вновь приняло грубые, приближающиеся к античному рабству формы. В странах Востока, где верховным собственником земли выступало гос-во и где в осн. не сложилось собственного помещичьего х-ва, В. п. осуществляло прежде всего государство. Для капиталистич. способа произ-ва ведущим, определяющим является экономич. принуждение к труду, однако капитализм на своей периферии сохраняет различные формы В. п. (так, вплоть до 2-й пол. 19 в. были узаконены плантац. рабство и работорговля), консервируя и особенно усиливая их в эпоху империализма (различные формы принудительного труда в колониальных и зависимых странах и др.).
Лит.: Маркс К., Капитал, т. 1, гл. 24, Маркс К, и Энгельс Ф., Соч., т. 17, М., 1937; его же, Капитал, т. 3, гл. 47, там же, т. 19, ч. 2, М., 1947; Ленин В. И., Соч., 4 изд., т. 2, с. 449; его же, там же, т. 3, с. 157-79, 266-73, 525-26; его же, там же, т. 15, с. 66; Сказкин С. Д., Классики марксизма-ленинизма о феодальной собственности и внеэкономическом принуждении, в сб.: Ср. века, 1954, в. 5; Поршнев Б. Ф., Очерк политической экономии феодализма, М., 1956., См. также статьи Рабовладельческий строй, Рабство, Феодализм, Иммунитет.
М. А. Барг. Москва.
Cтраница 3
Для докапиталистических формаций с господством внеэкономического принуждения к труду характерна личная зависимость производителей, в то время как для экономического принуждения необходима юридическая независимость трудящихся от господствующего класса. Если внеэкономическое принуждение к труду предполагает сращенность производителя со средствами производства или превращение самого работника в объективное условие производства (рабство), то для экономического принуждения характерна отделенность непосредственных производителей от средств производства и жизненных средств. Если при внеэкономическом принуждении эксплуатация осуществляется на основе отношений господства-подчинения, то экономические методы эксплуатации основаны на развитии процесса труда, его организации и управления. В этих условиях у работников появляется экономическая заинтересованность в качестве, количестве и результатах труда. Наконец, возникает специфический механизм, скрывающий отношения эксплуатации.
Конечно, поведением человека, в том числе и в производстве, движут интересы, в первую очередь экономические. Но в условиях, когда в развитых странах средний уровень доходов занятого населения устойчиво и значительно превышает расходы на физиологически необходимые нужды, когда имеются системы обеспечения по старости, временной нетрудоспособнести и инвалидности, не только административное, но и экономическое принуждение к напряженному труду (включая давление безработицы в странах капитализма) начинает терять свою эффективность. Хотя, конечно, было бы крайне опрометчиво вообще сбрасывать его со счетов. Нужны новые стимулы к добросовестному продуктивному труду, адресующиеся природе человека как созидателя, творца, а не просто потребителя определенного набора продуктов и услуг.
В любом обществе существует принуждение к труду. Экономическое принуждение связано с категорией наемного труда. Для возникновения наемного труда необходимы два условия: обладание личной свободой (отсутствие рабовладельческой или крепостнической зависимости) и отсутствие собственности на средства производства, т.е. возможности начать свой бизнес. В этих условиях человек вынужден наниматься на работу. Главным мотивом труда при этом является желание получить материальное вознаграждение.
Буржуазные и реформистские теоретики пытаются доказать, что рабочие и капиталисты как товаровладельцы равны между собой, что они обмениваются равными стоимостями, эквивалентами и что поэтому труд наемных рабочих на капиталистических предприятиях является свободным, добровольным трудом. В действительности равноправие капиталистов и рабочих носит формальный характер. За вывеской равенства скрывается экономическое принуждение к труду. Рабочий, не имея средств производства и средств существования, вынужден значительную часть рабочего дня работать на капиталиста бесплатно, его труд фактически является принудительным трудом, который К. Маркс характеризует как наемное рабство. Капиталистическая эксплуатация отличается от рабовладельческой и феодальной в сущности лишь тем, что она носит скрытый характер, маскируется меновыми отношениями купли-продажи рабочей силы.
Ему соответствует политика концентрации частной собственности в целях более эффективного контроля. Последний же необходим для того, чтобы частная собственность работала на общественное благо. Консерватизму в принципе не чужды трудовое и экономическое принуждение и соответствующие ограничения свободы, обеспечиваемые силами семейно-корпоративного устройства.
Свобода и равенство в отношениях между капиталистами и рабочими чисто формальны. Реально же юридическая свобода рабочего, его права как гражданина буржуазного общества обесцениваются, ибо нет главного - равенства экономического, равенства по отношению к средствам производства и к созданному трудящимися национальному богатству. Не свобода и равенство, а экономическое принуждение заставляет рабочего служить капиталу на условиях, которые последний сам и диктует.
Данные отношения были обусловлены низким уровнем развития производительных сил: в одиночку человек просто не мог выжить. Капиталистическое общество характеризуется частно-капиталистической собственностью на средства производства и экономическим принуждением к труду свободного работника, собственника своей рабочей силы.
С возникновением классов первоочередную роль начинают играть политический и правовой авторитет государства, опирающийся на насилие и различные формы экономического принуждения, а также нравственный авторитет, отражающий интересы того или иного класса.
С формальной точки зрения сингапурские женщины, соглашающиеся на ограничение числа детей и стерилизацию, свободны. Ни закон, ни правительство их к этому не принуждают. Их вынуждает и принуждает материальная нужда. Конечно, экономическое принуждение не столь жестко, как административное или правовое насилие. Но оно сохраняет, тем не менее, характер насилия и принуждения.
Каждому общественному строю свойственна определенная система стимулов к труду, обусловленная соответствующим типом производственных отношений. В докапиталистических формациях эксплуататорские классы, чтобы побудить непосредственных производителей к труду, используют в основном прямое насилие, внеэкономическое принуждение. Капитализм базируется на экономическом принуждении, основанном на формальном равенстве между собственником средств производства и владельцем рабочей силы. Уничтожение частной собственности на средства производства, эксплуатации человека человеком и утверждение социалистической общественной собственности коренным образом меняет отношение непосредственных производителей к труду. Возникает новый тип экономических (материальных) интересов, гармонически сочетающих интересы общества в целом, трудовых коллективов и членов социалистического общества. При этом ведущими являются общенародные интересы, выражающие потребность в максимально возможном росте общественного богатства и на этой основе - наилучшем удовлетворении возрастающих потребностей членов общества, всестороннем развитии каждого. При социализме каждый работник - сохозяин общественного богатства, поэтому он в силу своего положения заинтересован в том, чтобы высокопроизводительно трудиться, умножать общественное богатство.
Эксплуатация человека человеком не является порождением капиталистического способа производства, она существовала н раньше, в условиях рабовладельческого строя и феодализма. Однако каждой общественно-экономической формации, основанной на частной собственности на средства производства и эксплуатации человека человеком, присуща своя специфическая социально-экономическая форма организации и присвоения эксплуататорами прибавочного труда, своя специфическая форма присвоения и использования его результатов. Так, эксплуатация крепостных крестьян была основана на сочетании-экономического и внеэкономического принуждения к труду. В условиях же капитализма господствует экономическое принуждение произво дителя к труду. Наемные рабочие свободны от личной зависимости. Но, лишенные средств производства и средств существования, они вынуждены продавать свою способность к труду капиталисту. Не работая на капиталиста, не создавая прибавочной стоимости, наемный рабочий не может существовать, так как он не будет иметь средств для удовлетворения жизненно важных потребностей. Тем самым наемный рабочий, не будучи собственностью того или иного отдельного капиталиста, принадлежит всему классу капиталистов в целом, и, по существу, его труд носит принудительный характер.
Эксплуатация человека человеком не является порождением капиталистического способа производства, она существовала и раньше, в условиях рабовладельческого строя и феодализма. Однако каждой общественно-экономической формации, основанной на частной собственности на средства производства и эксплуатации человека человеком, присуща своя специфическая социально-экономическая форма организации и присвоения эксплуататорами прибавочного труда, своя специфическая форма присвоения и использования его результатов. Так, эксплуатация крепостных крестьян была основана на сочетании - экономического и внеэкономического принуждения к труду. В условиях же капитализма господствует экономическое принуждение производителя к труду. Наемные рабочие свободны от личной зависимости. Но, лишенные средств производства и средств существования, они вынуждены продавать свою способность к труду капиталисту. Не работая на капиталиста, не создавая прибавочной стоимости, наемный рабочий не может существовать, так как он не будет иметь средств для удовлетворения жизненно важных потребностей. Тем самым наемный рабочий, не будучи собственностью того или иного отдельного капиталиста, принадлежит всему классу капиталистов в целом, и, по существу, его труд носит принудительный характер.
Эксплуатация человека человеком не является порождением капиталистического способа производства, она существовала и раньше, в условиях рабовладельческого строя и феодализма. Однако каждой общественно-экономической формации, основанной на частной собственности на средства производства и эксплуатации человека человеком, присуща своя специфическая социально-экономическая форма организации производства и присвоения эксплуататорами прибавочного труда. Так, эксплуатация крепостных крестьян была основана на сочетании экономического и внеэкономического принуждения к труду. В условиях же капитализма господствует экономическое принуждение производителя к труду.
Авторитет родовой общины, существующие традиции и угроза голодной смерти, действуя в совокупности, образуют неумолимую, побуждающую к действию силу. Расслоение общества на классы, возникновение эксплуатации человека человеком требуют создания соответствующей системы методов принуждения к труду. В рабовладельческом и феодальном обществах этим целям служит внеэкономическое принуждение, дисциплина палки, хотя и здесь встречается в неразвитой форме экономическое стимулирование. Капитализм создает особую и весьма эффективную для своего времени систему экономического принуждения. Она побуждает людей, лишенных собственных средств производства, продавать рабочую силу, соблюдать жесткую дисциплину, трудиться под прессом безработицы сверхинтенсивно.
Согласие редко оказывается добровольным или осознанным. Согласие часто достигается в условиях социального (или экономического) принуждения. Обещания исследователя сохранить тайну частной жизни и конфиденциальность не всегда могут быть выполнены. Возможно, специалист социально или юридически защищен кодексами, содержащими эту доктрину, но работник легко становится жертвой жестокого обмана, приводящего к общественному осуждению и экономическому принуждению в результате дискриминации в труде и страховании.
