В Архангельске начал работу Международный арктический форум "Арктика - территория диалога". Форум регулярно проводится с 2010 года и является крупнейшей площадкой для совместного обсуждения с зарубежными партнерами актуальных проблем и перспектив региона. Главная тема в этом году "Человек в Арктике". Чтобы людям жилось и работалось комфортно, регион должен развиваться в промышленном плане. Какие крупные инвестпроекты сейчас здесь реализуются? На этот и другие вопросы "РГ" отвечает замминистра промышленности и торговли РФ, член оргкомитета по подготовке и проведению форума Василий Осьмаков.
Василий Сергеевич, в каком направлении идет сейчас индустриальное развитие Арктической зоны?
Василий Осьмаков: Символично, что форум будет проводиться в Архангельске, откуда исторически началось освоение Русского Севера. Архангельская область и сейчас является одним из регионов - драйверов развития Арктики. На сегодня там действуют уже два промышленных кластера - судостроительный и лесопромышленный. В каждый из них входят более 30 предприятий.
Минпромторг готов рассматривать и поддерживать заявки по созданию других кластеров в Арктике. Появление таких точек роста дает необходимый импульс социально-экономическому развитию всей Арктической зоны.
В этой связи создание инфраструктуры в Заполярье является наиболее важной задачей. Для того чтобы обеспечить комфортные условия для проживания и работы в суровых арктических условиях, нужно комплексно развивать местные территории, повышать транспортную доступность, формировать современную информационно-телекоммуникационную среду. Это большая системная работа.
В регионе закладывается база для реализации крупных инвестиционных и инфраструктурных проектов
Арктика - в первую очередь источник сосредоточения колоссальных природных ресурсов, которые при этом крайне трудно извлекать. Реализуемые здесь проекты являются по-своему уникальными для нашей промышленности?
Василий Осьмаков: Для Крайнего Севера свойственны очаговый характер освоения территорий, удаленность от промышленных центров, слабодиверсифицированная структура экономики. Поэтому реализация здесь инвестиционных проектов - это действительно высокозатратный и сложный процесс, который требует согласованных действий со стороны всех его участников: государства, бизнеса, госкорпораций, научного сообщества, местных чиновников.
Несмотря на все эти объективные ограничения, Арктика остается регионом особых интересов для России не только с социально-экономической, но и с политической точки зрения. Это вопрос национальной безопасности, в том числе технологической.
Именно поэтому сейчас в регионе, при поддержке Минпромторга России, закладывается база для дальнейшего развития крупных инвестиционных и инфраструктурных проектов. В первую очередь по тем направлениям, где уровень импортозависимости до недавнего времени являлся для нашей промышленности критическим. Например, в области нефтегазового оборудования.
Импортозамещение не самоцель, а отличная мотивация для внедрения отечественных прорывных технологий
Какие меры необходимы для избавления от импортозависимости этой отрасли, которая особенно остро почувствовала на себе введение международных санкций?
Василий Осьмаков: Независимо от внешней конъюнктуры наше нефтегазовое машиностроение должно быть способным, опираясь на собственные силы и компетенции, производить ключевое оборудование для разведки, добычи и переработки сырья в Арктике. Импортозамещение здесь является не самоцелью или ответом на чьи-либо санкции, а отличной мотивацией для освоения и внедрения отечественных прорывных технологий.
Да, существуют определенные барьеры, связанные с созданием нефтегазового оборудования, над устранением которых сейчас ведется активная работа. В числе этих проблем - дефицит производственных мощностей для замещения устаревшего оборудования, недостаточно высокий уровень развития отечественных технологий, ограниченный спектр выпускаемой продукции.
Что предлагает минпромторг для решения этих проблем?
Василий Осьмаков: Перечень мероприятий очень широкий, поэтому выделю несколько основных направлений.
Во-первых, это создание полигонов для проведения натурных испытаний и сертификации нефтегазового оборудования. Во-вторых, разработка стратегических документов по комплексному геологическому изучению, промышленному освоению и переработке отдельных видов полезных ископаемых Арктической зоны.
Отдельно большая работа - создание судов, оснащенных самым современным сейсморазведочным оборудованием, в том числе для проведения сложных подводно-подледных донных работ. Большинство из них использует сегодня импортное оборудование. Изменить эту ситуацию в одночасье невозможно, но проблема постепенно решается.
Наконец, еще одно важное направление связано с созданием отечественных систем, позволяющих бороться с аварийными разливами нефти. Наверное, нет нужды лишний раз говорить о том, насколько важна в контексте освоения Арктики экологическая составляющая.
Способно ли наше машиностроение удовлетворить спрос со стороны государства и компаний-заказчиков на современное отечественное оборудование?
Василий Осьмаков: Мы видим сегодня большой потенциал для развития отечественных машиностроительных компетенций. Именно поэтому минпромторг выделил в отдельное приоритетное направление работу по импортозамещению технологий и оборудования для нефтегазодобычи в арктических условиях.
У нас есть несколько площадок, где мы общаемся с российскими компаниями топливно-энергетического комплекса, отраслевыми экспертами и научным сообществом. Это и Межведомственная рабочая группа по импортозамещению в ТЭК, и Научно-технический совет по развитию нефтегазового оборудования. Отдельные группы экспертов работают по направлениям "Технологии и оборудование для шельфовых проектов" и "Подводные добычные комплексы". Благодаря тесному взаимодействию с заказчиками и поставщиками, мы знаем их ключевые потребности, принимаем совместные решения по развитию отрасли.
Можно ли назвать примерный объем средств, необходимых для развития отечественного нефтегазового оборудования для нужд Арктики?
Василий Осьмаков: Минпромторг подготовил и уже направил в правительство проект подпрограммы "Создание оборудования и технологий нефтегазового и горнопромышленного машиностроения, необходимых для освоения минерально-сырьевых ресурсов Арктической зоны хозяйствования до 2020 года". Ее реализация позволит сократить долю импортной продукции для освоения месторождений полезных ископаемых на внутреннем рынке с 85 до 65 процентов к 2020году и до 50 процентов к 2025 году.
Целый ряд проектов реализуется также в рамках программы "Развитие судостроения и техники для освоения шельфовых месторождений на 2015-2030 годы". Так, на создание принципиального нового отечественного сейсморазведочного оборудования выделено свыше 1,2 миллиарда рублей.
В свое время специалисты подсчитали, что общая стоимость минерального сырья, сосредоточенного в российской арктической зоне, превышает 30 триллионов долларов. Поэтому вложения, направленные в освоение региона, могут окупиться с лихвой. Еще раз подчеркну, что вся эта работа проводится не просто с целью механической замены зарубежной продукции на российскую. Конечная цель импортозамещения напрямую связана с повышением глобальной конкурентоспособности наших производителей.
Какие проекты реализуются сегодня в других отраслях?
Василий Осьмаков: Как я уже говорил, одним из первостепенных является вопрос транспортной доступности в Арктике. Ведутся перспективные разработки по производству специальных транспортно-технологических машин, которые способны осуществлять грузопассажирские перевозки в экстремальных условиях Крайнего Севера. В сфере авиации я бы выделил новейшие технологические решения, реализованные при создании арктического вертолета Ми-8АМТШ-ВА. На нем установлена не имеющая аналогов в мире система запуска двигателей при температурах до минус 60 C в режиме автономного и безангарного базирования машины.
В части инфраструктуры осуществляется господдержка разработки композиционных материалов нового поколения с техническими свойствами, необходимыми для их использования при строительстве объектов в любых климатических зонах, в том числе Арктической.
Очень важным моментом, в том числе с экономической точки зрения, является модернизация инфраструктуры Северного морского пути. Эта артерия позволяет диверсифицировать цепочки поставок грузов из разных регионов мира. Для ее развития требуется, в частности, создание современного атомного ледокольного флота. И эта работа сейчас активно ведется. Например, в Санкт-Петербурге строятся три универсальных атомных ледокола, что в итоге должно укрепить наши позиции в Арктике.
Добавлю, что в 2016 году наши ледоколы провели по Северному морскому пути уже в два раза больше судов по сравнению с годом ранее. Они начали осуществлять проводку судов в "несезон", наша специальная техника первой в мире стала преодолевать маршруты, которые ранее считались непроходимыми. Все это настраивает на оптимистический лад.
Василий Осьмаков придумал схему финансирования закупок ПО для инжиниринга – инженерное проектирование в стране убили, чтоб задавить развитие производства, а теперь не знают как возродить
Сопредседатель комиссии рабгруппы ГД по инновационной политике Антон Ищенко и председатель комитета по технологическому проектированию объектов производственного назначения Национального объединения проектировщиков Игорь Мещерин провели в 830 круглый стол «Проектная (инжиниринговая) деятельность в РФ. Состояние и перспективы».
Обсуждение вышло содержательным и активным, возбудил проект Осьмакова.
Директор Департамента стратегического развития Минпромторга Василий Осьмаков отметил что президент определил тему как инжиниринг и промышленный дизайн. Иногда раскапываются древние документы до 1975 года. Если посмотреть рынок проектирования в России, ответить на вопрос невозможно. Невозможно заниматься импортозамещением без инжиниринговой деятельности. Инжиниринговая деятельность это люди и софт. Емкость рынка инжиниринговой деятельности около 90 млрд вбелую. Мы готовы поддерживать инициативы разумные. Отказ от системы НИОКР в гражданских отраслях с переходом на гранты, мы не заказываем вещь а покрываем расходы. Льготы на предбанковской стадии, беспроцентный кредит. Это то на что денег никто не дает.
Архитектор Алексей Воронцов попросил объяснить что такое инжиниринг и промдизайн? Нам вместо французского слова проектирование пытаются навязать английское инжиниринг.
Осьмаков в ответ показал слайд жизненный цикл продукции, которым попытались охватить все. Осьмаков сказал что не любит слово инновационный, предпочитая научно технический. В госорганах работает 11 лет, моды видел разные, главное чтоб мода не мешала. Инжиниринг и промдизайн пришло от президента.
Определение инжиниринга было дано Иваном Ивановичем Ляховым.
Отвечая на вопросы, Осьмаков привел пример – у нас была драка с производителями отечественного софта. Им сказали, что будем снижать издержки.
Советник президента Илья Пономарев очень смущает множение сущностей. Придет проектировщик, который скажет что не занимался проектированием, занимался инжинирингом, и на экспертизу не пойдет.
Отвечая на вопрос Ищенко об объеме создаваемого фонда промышленного развития, Осьмаков сказал что 19 млрд руб. создается на базе действующего ГАО есть устав утверждаться будет постановлением правительства. Финансовая программа будет 200-250 млн. Иногда ВЭБ заставляют дать денег на проектирование, это не очень правильно не его мандат. Мы не создаем новый инструмент развития.
Мещерин сказал что потенциал
Зампред комитета ГД по промышленности Николай Сапожников рассказал о том как работает схема с контрактом на 10 лет. Государство не требует предоставления права собственности, как в ГЧП, и потребуется отдельный закон. Отвечая на вопросы, Сапожников напомнил что сосредоточились на строительстве магазинов, строили жилье, но не заводы.
В комментарии МП Осьмаков пояснил, что схему возмещения убытков поставщикам инжинирингового ПО он придумал сам на основе германской. Принято постановление правительства, опубликовано на regulation.gov.ru. Была ругательная статья – видимо, его «заказали».
Председатель комитета по энергетике Иван Грачев заявил что нужны преференции, нор напомнил, что страна у нас коррумпированная. Должна быть четкая система чтобы определить кому можно дать налоговые преференции кому нет. Почему-то Сколково нужны преференции, а всей остальной стране нет. Решили заставить насадить светодиодные лампы, но если весь дом, нагрузка нелинейная, сжигает нулевую. И вместо энергосбережения наоборот. Исходили из того что это подхватит СРО. Саморегулирование должно проходить длительную добровольную стадию. Иначе саморегулирование штука вредная, демпинговать будут. Нужно что-то вроде национальных советов. Неквалифицированные структуры не должны получать. Как вы с этой задачей справитесь? Оценщики не справились. Перпендикулярный человечек по фамилии Плескачевский придумал одна организация один голос.
Вопросов Грачеву не было, только аплодисменты. Он готов заниматься этой проблемой, но времени у него не будет времени, поэтому просьба приходить к нему с заготовками.
Со схемой финансирования ПО для инжиниринга Осьмакова Грачев не знаком
480 руб. | 150 грн. | 7,5 долл. ", MOUSEOFF, FGCOLOR, "#FFFFCC",BGCOLOR, "#393939");" onMouseOut="return nd();"> Диссертация - 480 руб., доставка 10 минут , круглосуточно, без выходных и праздников
Осьмаков Василий Сергеевич. Зарубежный опыт реализации нефтегазовых проектов на основе соглашений о разделе продукции (СРП) и возможности его применения в России: диссертация... кандидата экономических наук: 08.00.14 / Осьмаков Василий Сергеевич; [Место защиты: Гос. ун-т упр.].- Москва, 2008.- 152 с.: ил. РГБ ОД, 61 08-8/1734
Введение
Глава 1. Соглашения о разделе продукции (далее - СРП) и их место в инвестиционной деятельности государства 15
1.1. Место соглашений о разделе продукции среди современных фискальных режимов в нефтегазодобыче 15
1.2. Правовая природа и концессионное содержание СРП 23
1.3. Проблема выбора фискальной системы 35
Глава 2. Опыт и проблемы реализации нефтегазовых проектов на основе СРП в России 48
2.1. Проблемы нефтегазового комплекса и государственная политика в сфере привлечения инвестиций отрасль 48
2.2. Реализация проектов на основе СРП в России 64
2.2.1 Основные показатели реализации проектов на основе СРП в России... 64
2.2.2 Нормативная правовая база реализации проектов на основе СРП 69
2.3. Организационные и юридико-технические аспекты СРП в России, специфика государственного регулирования 84
Глава 3. Основные направления реформирования режима СРП в России на основе применения зарубежного опыта 93
3.1. Использование СРП как частный случай трансплантации института 93
3.2.Основные особенности использования СРП в отдельных странах 97
Заключение 125
Библиография 131
Введение к работе
Общая характеристика проблемной ситуации. Топливно-энергетический комплекс (ТЭК) является одним из важнейших производственных элементов российской экономики. На его долю приходится около четверти производства валового внутреннего продукта, трети объёма промышленного производства, около половины доходов федерального бюджета, экспорта и валютных поступлений страны. Объем добычи нефти и газового конденсата в Российской Федерации составил в 2007 г. 490,83 млн тонн. (+2,1% к 2006 г.). Показатель 2007 г. на 13,1% ниже предкризисного максимума, достигнутого в 1987 г., и на 63% выше минимального уровня 1996 г., когда добыча упала до 301,3 млн т.
В то же время увеличение объемов добычи достигалось в основном не внедрением современных эффективных методов разработки, выходом на новые нефтегазоносные провинции, а разработкой «старых», уже давно эксплуатируемых или разведанных в советское время месторождений. Этот рост имеет преимущественно инерционный и экстенсивный характер, что подтверждается р езким падением темпов прироста добычи нефти в 2005-2007 гг. на фоне снижения инвестиционной активности в отрасли, нарастающем «старении» фонда месторождений, сворачивании геологоразведочных работ2.
Весь комплекс проблем, который присущ отечественным топливно-энергетическим предприятиям, можно сформулировать следующим образом - в настоящий момент в отрасли существует тенденция к падению и стагнации отраслевых показателей роста на фоне сокращения базы для этого роста.
Из этого вытекает ключевая задача российской нефтегазовой отрасли - развитие ресурсной базы и выход на новые регионы добычи. На смену западносибирским месторождениям должны прийти регионы
Восточной Сибири и Дальнего Востока, а также месторождения на морском шельфе.
Решение этой задачи невозможно без значительного увеличения притока инвестиций в российский нефтегазовый сектор. Так, по оценкам специалистов российского Министерства промышленности и энергетики, потребность газовой отрасли в инвестициях до 2010 года составляет $170-200 миллиардов, нефтяной - $230-240 миллиардов3. Однако данные официальной статистики показывают, что при нынешних темпах привлечения инвестиций в отрасль эти масштабные задачи вряд ли будут решены.
Описанная выше ситуация, имеющая место на фоне благоприятной мировой конъюнктуры и, безусловно, высочайшего потенциала российского нефтегазового комплекса, показывает низкую эффективность существующих инвестиционных инструментов (преимущественно, основанных административно-лицензионном подходе к недропользованию) в отрасли.
Альтернативой действующим инвестиционным институтам в нефтегазовой отрасли потенциально может стать такой инструмент, как соглашения о разделе продукции (далее - СРП). СРП доказали свою эффективность в сфере привлечения инвестиций в порядка 60 странах мира и за более, чем 40 лет своего существования, стали ключевым элементом международной нефтегазовой отрасли. В то же время попытки применения раздела продукции в России, имевшие место с середины 90-х годов, нельзя оценивать как успешные. В настоящее время применение этого режима на новых проектах практически невозможно.
Таким образом, актуальность диссертационного исследования обусловлена недостаточным уровнем проработанности нормативно-правовой базы реализации проектов на основе СРП и неэффективностью государственных органов управления и контроля над ними при низкой эффективности инвестиционных инструментов - субститутов СРП.
Несовершенство правового регулирования выражается в установлении сложного многоуровнего порядка заключения соглашений, увеличивающего риски бюрократического влияния на процесс. Неэффективность госуправления выражается в крайне медленном процессе выработки решений в сфере СРП, постоянных конфликтах интересов различных министерств и ведомств, а также отсутствии единого органа управления и разработки политики совершенствования этого режима.
Кроме того, в России на уровне принятия стратегических решений отсутствует видение развития этого режима в долгосрочной перспективе. Фактически, можно говорить о многочисленных дисфункциях института СРП в отечественном недропользовании, в результате чего ни одного проекта в рамках сформированной институциональной базы (то есть, совокупности нормативной правовой базы и органов государственного управления) в России реализовано не было.
Необходимость решения описанных выше проблем приобретает особую актуальность в свете сложившейся проблемной ситуации. Особо следует выделить то обстоятельство, что в настоящий момент в нашей стране остро встает вопрос освоения шельфовых нефтегазовых месторождений, концепция этого процесса прорабатывается в рамках Энергетической стратегии России до 2030 года и Стратегии освоения шельфа4. Здесь также место СРП пока не определено.
Степень разработанности проблемы. Рассматриваемая в диссертации проблематика является в значительной степени прикладной, а в России еще и крайне политизированной. Можно выделить несколько уровней проработки темы.
Первый уровень - это периодические издания, отдельную нишу среди которых занимают отраслевые журналы. Эти издания становились полемическими площадками для сторонников и противников СРП, их материалы не отличаются глубиной проработки материала, но в то же время позволяют понять политическую и коммуникативную подоплеку ситуации с разделом продукции в России. Видное место здесь занимают такие авторы, как Конопляник А.А., Михайлов А. и Субботина М.А. Являясь разработчиками нормативной правовой базы режима СРП в нашей стране, они последовательно доказывают эффективность применения раздела продукции в России.
Этим ученым принадлежит авторство и значительного количества серьезных исследований, представляющих собой наиболее проработанные в теоретическом отношении работы по тематике СРП в российской научной литературе. Эти второй уровень проработки рассматриваемой проблематики.
Отдельно следует выделить дискуссию, происходящую в юридическом научном сообществе, относительно правовой природы соглашений о разделе продукции5. Для целей данного диссертационного исследования эта полемика имеет значение, главным образом, как свидетельство неурегулированности статуса СРП в российском законодательстве.
В то же время на формирование отечественной публичной дискуссии относительно вопросов применения СРП оказало серьезнейшее влияние то обстоятельство, что, во-первых, со своего начала она имела политизированный характер и, во-вторых, исследования отечественных авторов изначально основывались на западном опыте. Своего рода «базовым» автором по проблематике СРП в русскоязычной библиографии стал Даниел Джонстон со своими работами «Анализ экономики геологоразведки рисков и соглашений в международной нефтегазовой отрасли (русскоязычное издание - 2005 г.)6 и «Международный нефтяной бизнес. Налоговые системы и соглашения о разделе продукции» (русскоязычное издание - 2003 г.)7.
Интересно, что подход западных исследователей к тематике СРП кардинальным образом отличается от специфики научных публикаций в России. Если в нашей стране основным вопросом обсуждения является правовая природа - административная или гражданско-правовая - СРП (видимо, это отражает специфику публичной полемики, в рамках которой шла борьба между мягкими и жесткими подходами к реализации соглашений, либо же полным отказом от контрактного подхода в недропользовании), то зарубежные исследователи рассматривают раздел продукции, прежде всего, с фискальных позиций (Д. Джонстон) или с точки зрения управления рисками (К. Биндерман).
Таким образом, в настоящий момент существуют различные подходы к оценке СРП - правовой, фискальный, «охранительный» (направленный на отрицание СРП как инструмента эксплуатации недр транснациональными корпорациями) и т.д. Однако, на взгляд автора, остается незанятой ниша исследований СРП с точки зрения государственного управленца, что особенно актуально в российских условиях. Недостаточно освещена проблема эффективности государственного менеджмента в недропользовании и совершенствования соответствующих инвестиционных институтов. При этом рассмотрение СРП с институциональной точки зрения, как сложного института, включающего в себя не только экономические и правовые аспекты, но и политические и коммуникативные позволяет по-новому интерпретировать мировой опыт и использовать сделанные выводы для совершенствования российской модели раздела продукции.
Объектом диссертационного исследования являются административно-организационные и экономические отношения на основе соглашений о разделе продукции между государством и инвесторами в нефтегазовой отрасли.
Предметом диссертационного исследования является основанный на анализе российского и зарубежного опыта поиск оптимальных путей реформирования режима СРП в России.
1. анализ и определение основных проблем, сдерживающих применение механизма СРП в Российской Федерации, их нормативную правовую, экономическую и, прежде всего, административно-управленческую (институциональную) природу;
2. исследование системы отношений государства с инвесторами -недропользователями в рамках проектов на основе СРП за рубежом;
3. разработка предложений по совершенствованию механизма заключения и реализации проектов на основе СРП в России на основе зарубежного опыта.
Для достижения вышеуказанных целей диссертантом были поставлены следующие задачи:
1. изучение и анализ СРП как инструмента привлечения инвестиций, его нормативной правовой и организационно-административной специфики;
2. оценка роли нефтегазовых ресурсов РФ в развитии экономики и анализ перспектив развития отрасли;
3. оценка инвестиционного климата в нефтегазовом секторе России, причины, обусловившие нынешнюю структуру и объем инвестиций в отрасль;
4. изучение и анализ основных теоретических аспектов и специфики государственного регулирования инвестиционного процесса в нефтегазовом комплексе;
5. анализ места законодательства о СРП в системе инвестиционных законов РФ;
6. анализ российского опыта реализации проектов на основе СРП, основных причин фактического «сворачивания» применения этого инструмента в России;
7. анализ зарубежного опыта реализации проектов на основе соглашений о разделе продукции, прежде всего, в сфере организации и структуризаціш работы по данным проектам;
8. определение аспектов российской практики реализации СРП-проектов, несоответствующих критериям рациональности и эффективности и международным стандартам;
9. предложение конкретных шагов по а) изменению административной структуры системы госрегулирования СРП-проектов; б) повышению эффективности нормативной правовой базы регулирования СРП-проектов.
Методологическую основу диссертационного исследования составляют принятые в отечественной науке способы и формы научного познания. В качестве научно-познавательных инструментов и приемов использованы общенаучные методы, такие, как системный, логический, исторический, сравнительный, прогностический, а также, методы анализа и синтеза и другие.
Теоретическую основу диссертационного исследования составляют научные труды отечественных и зарубежных ученых не только в области экономики, но и права. При этом автор основывался на трудах Барроуза Г., Басина Ю., Берковица Д., БиндеманаК., Великомыслова Ю.Я., Грея Ф., Джонстона Д., Донского С.Е., Кайзера М., Клубничкина М.К., Клюкина Б.Д., Конопляника А.А., Михайлова А., Мулявина М.К., Немченко СБ., Перчика А.И., ПэйнаН., Полтеровича В.М., Рафэна Ф., Смирнова И.А., Субботина М.А., Сулейменова М.К., Фаминского И.П., Щакиба X., Ше Мидона, Юшкарева И. Ю. и других ученых.
Эмпирическую основу диссертации составляют действующие соглашения о разделе продукции по разработке нефтегазовых месторождений в России, Индонезии, Китае, Казахстане и других странах. Кроме того, широко использовано законодательство РФ и зарубежных стран, статистические и аналитические материалы, отраслевые периодические издания, ресурсы сети Интернет, материалы конференций и семинаров, результаты консультаций и дискуссий с научным руководителем по данному диссертационному исследованию и профильными специалистами.
Научная новизна диссертации состоит, прежде всего, в интерпретации проблемной ситуации с СРП в России как примера неудавшейся трансплантации института и соответствующих практических выводах по реформированию сложившейся в России системы. Новизна представлена следующими положениями и выводами:
Выделены основные факторы действующей в России административной системы недропользования, сдерживающие применение контрактных форм недропользования. К таким факторам относятся: нестабильное экономико- правовое регулирование, отсутствие рентного подхода в российской системе налогообложения нефтегазовых компаний, противоречивость отечественного инвестиционного законодательства и правовой базы в сфере недропользования, отсутствие стратегического подхода к развитию институтов недропользования, противоречия между органами власти, курирующими энергетическую сферу, отсутствие у бюрократии современного рыночного опыта переговорной работы с иностранными инвесторами, неумение работать с контрактным инвестиционным инструментарием;
Впервые рассмотрена институциональная составляющая внедрения режима СРП в России. Определены основные проблемы СРП как института- трансплантанта в российской институциональной среде;
Проблема внедрения и реализации режима СРП рассмотрена с позиции государственного управленца (включая предложения по разработке конкретных результирующих документов), а не общеэкономического эффекта, юриста или инвестора;
определены институциональные особенности современного регулирования недропользования в некоторых зарубежных странах (Индонезии, Китае, Казахстане): оптимальное сочетание административных и рыночных подходов независимо от формы недропользования, типа правовой системы и политического режима. Основой формирования организационно - экономических условий чаще всего являются индивидуализированный подход и методы проектного финансирования, где на первый план выходит экономическая эффективность проекта и стабильность налогообложения и организационно-правового режима. Причем выбор конкретного решения - концессионного или на основе раздела продукции - имеет технический характер;
По результатам исследования сделан вывод о целесообразности реформирования российского режима СРП и, прежде всего, его составляющей, связанной с государственным менеджментом. Определены основные направления реформирования.
Практическая значимость диссертации заключается в возможности использования изложенных в работе подходов и выводов при разработке концептуальных документов по освоению континентального шельфа. В частности, в диссертации приводится конкретный механизм распределения полномочий по регулированию СРП и обосновывается необходимость разработки модельного СРП.
Достоверность результатов диссертационного исследования. Достоверность выполненного исследования достигнута посредством корректного использованием достоверной исходной информации (в работе использовались официальные источники статистической информации -Росстат, американское Информационное энергетическое агентство, данные международного энергетического агентства (МЭА), авторитетные исследования компании ВР9), применения положительно зарекомендовавших себя теорий (например, теория трансплантации институтов В.М. Полтеровича) и практического управленческого опыта (в частности, автор имеет четырехлетний стаж работы в российском уполномоченном органе по регулированию СРП - Министерстве промышленности и энергетики России), а также в приемлемой степени согласуется с результатами исследований авторитетных ученых.
Структура диссертационного исследования.
Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы и приложения.
Во введении обосновывается актуальность темы, раскрывается степень ее научной разработанности, определяются цель, задачи, объект, предмет и методы исследования, а также предлагаются направления ее практического применения.
Первая глава «Соглашения о разделе продукции и их место в инвестиционной деятельности государства» также содержит три параграфа.
В первом параграфе «Место соглашений о разделе продукции среди современных фискальных режимов в нефтегазодобыче» анализирует типологизацию различных фискальных систем в международном нефтегазовом бизнесе и показывает место раздела продукции среди них. Кроме того, демонстрируются различия в подходах отечественных и зарубежных исследователей к определению места раздела продукции в недропользовании.
Во втором параграфе «Правовая природа и концессионное содержание СРП» анализируется генезис СРП, его сходства и различия с концессиями, показаны различные подходы к определению его правовой природы и доказываются основные преимущества этого режима как инвестиционного института.
В третьем параграфе «Проблема выбора фискальной системы» проводится анализ различных фискальных систем по трем параметрам:
Доля государственного изъятия;
Регрессивность/прогрессивность фискальной системы;
Структура финансовых потоков (как по участникам соглашения, так и распределение по времени реализации проекта).
На основании этого анализа определена зона применимости СРП - это реализация проектов в пограничных краях ресурсного спектра (сверхмалых либо сверхбольших месторождений).
Вторая глава «Опыт и проблемы реализации нефтегазовых проектов на основе СРП в России» содержит три параграфа.
В первом из них «Проблемы нефтегазового комплекса и государственная политика в сфере привлечения инвестиций отрасль» диссертант анализирует текущее состояние российского нефтегазового комплекса, основные показатели его функционирования и эффективности действующих в отрасли инвестиционных институтов и их ключевые проблемы.
Во втором параграфе «Реализация проектов на основе СРП в России» рассматривает историю реализации проектов на основе СРП, становления государственных механизмов их заключения и контроля.
В третьем параграфе «Организационные и юридико-технические аспекты СРП в России, специфика государственного регулирования» диссертант рассматривает специфику формирования нормативной правовой базы в этой сфере, определяет основные причины неэффективности применения СРП в нашей стране и доказывает, что в России так и не сложились эффективные государственные институты взаимодействия с частными инвесторами на основе контрактных подходов.
Третья глава «Основные направления реформирования режима СРП в России на основе применения зарубежного опыта» также состоит из трех параграфов.
В первом параграфе «Использование СРП как частный случай трансплантации института» ситуация с СРП в России рассматривается как частный случай трансплантации института и описывается в терминах В.М. Полтеровича10. Определены типы дисфункции СРП в России и обоснован выбор стран, чей опыт может быть использован для сопоставления с Россией.
Во втором параграфе «Основные особенности использования СРП в отдельных странах» дан обобщенный анализ применения СРП в ряде стран. Отдельно рассмотрен опыт Индонезии, Китая и Казахстана.
В третьем параграфе «Направления реформирования режима СРП в России» диссертант на основе сопоставления опыта применения СРП в России и других зарубежных странах и с учетом особенностей этого инвестиционного института определяется сферу применения СРП в нашей стране (разработка шельфа) и необходимые институциональные реформы (разработку концепции освоения шельфа и определение в ней места СРП, разработку модельного контракта, упрощение порядка заключения и ратификации соглашений, передачу основной массы полномочий госкомпаниям и др.) для обеспечения его эффективного функционирования. Эти выкладки даются с учетом последних событий и решений в сфере освоения шельфа, приводится сопоставительный анализ СРП и конкурентного инвестиционного режима, основанного не предоставлении налоговых преференций шельфовым проектам.
В Заключении приводятся основные выводы и предложения диссертанта по результатам исследования.
До 60-х годов прошлого века разведку и добычу нефти на мировом уровне осуществляли лишь несколько крупнейших компаний. Однако за последующие десятилетия мировой нефтяной (а также и газовый) рынок изменился коренным образом: уже в 1995 году более 300 нефтяных компаний осуществляли разведку углеводородов в одной или двух странах, частные компании вели свою деятельность более чем в 150 странах мира.
Большое количество правительств и нефтегазовых компаний, участвующих в контрактных отношениях по поводу нефте- и газодобычи, разнообразие видов соглашений, используемых в этом процессе, и территорий, вовлеченных в добычу, создают современный «глобальный рынок» геологоразведочных и добычных проектов, а следовательно, современное многообразие фискальных режимов.
Сочетание правовых, политических и собственно фискальных элементов - то есть, то, что в настоящий момент в научной литературе включает в себя в широком смысле понятие «фискальная система» , -формирует инструментарий коммуникации и взаимодействия инвестора и государства относительно всех элементов производственной цепочки в отрасли - от upstream до downstream. В своей статье «Фискальные системы в нефтяной отрасли» нынешний министр энергетики Алжира Шакиб Хелиль дал более узкое определение понятию «фискальная система». По его словам, это - «все платежи, которые требует государство в рамках нефтяного соглашения»12.
Можно по-разному трактовать термины, но, в конечном итоге, именно эффективность компромисса между интересами государства и недропользователя определяет динамику развития нефтегазового сектора страны, его инвестиционный климат, основные производственные показатели. И прозрачная и эффективная фискальная система - это главный инструмент достижения этого компромисса. Таким образом, фискальные системы в нефтегазовой промышленности являются определяющим элементом функционирования отрасли.
При этом следует четко понимать, что в каждой стране формируется своя специфическая, уникальная фискальная система. Зачастую, в стране может использоваться и несколько фискальных моделей.
Каждый год 25-50 стран проводят конкурсные процедуры по распределению участков недр, 20-30 стран внедряют новые модельные контракты или фискальные режимы и практически все нефтедобывающие страны корректируют свои налоговые законодательства в рамках ежегодного бюджетного процесса. Можно с уверенностью утверждать, что видов фискальных систем больше, чем стран, занимающихся нефте- и газодобычей, по ряду причин:
1. В одной и той же стране могут действовать различные по времени заключения версии контрактов.
2. Чаще всего используются несколько типов соглашений (например, концессии на суше и соглашения о разделе продукции на море до недавнего времени использовались в Китае14, такой режим продолжает действовать в Индии, в России также действует смешанный режим административно-лицензионный на большинстве месторождений, три действующих проекта на условиях СРП и формально существующий, но не работающий ФЗ «О СРП»).
3. Контрактные условия часто пересматриваются в связи с изменением политической или экономической конъюнктуры или из-за появления новой информации. Это огромнее число контрактов или фискальных соглашений, встречающихся в мировой практике, можно по некоторым признакам отнести к одному из двух основных типов: концессионным (или роялти+налоги) системам (договоры особого рода, с сильным регулятивным элементом со стороны собственника ресурсов) и контрактным системам (соглашения, обеспечивающие равные гражданско-правовые позиции сторон - СРП, сервисные контракты)13. География распространения этих режимов представлена на Рисунке 1.
Сегодня топливно-энергетический комплекс (ТЭК) является одним из важнейших, устойчиво работающих и динамично развивающихся производственных комплексов российской экономики. На его долю приходится около четверти производства валового внутреннего продукта, трети объёма промышленного производства, около половины доходов федерального бюджета, экспорта и валютных поступлений страны. На 13% территории Земли, в стране, где проживает менее 3% населения мира, сосредоточено около 13% мировых разведанных запасов нефти и 34% запасов природного газа. Ежегодное производство первичных энергоресурсов в России составляет более 12% от мирового производства42.
В 1987 году Россия (без других республик СССР) добыла 571 миллион тонн нефти. Это самая высокая добыча нефти в одной стране за всю историю нефтяной промышленности мира. За этим последовало резкое сокращение добычи нефти, обусловленное общим кризисом российской экономики, сокращением внутреннего спроса на нефть и нефтепродукты, периодом реструктуризации нефтяной отрасли и другими факторами. Этот период закончился несколько лет назад. С 2000 года добыча нефти в России растет.
Объем добычи нефти и газового конденсата в Российской Федерации в 2005 году составил 470 млн. тонн (+2,4% к 2004 г.), 480 млн. тонн в 2006 г. (+2,1% к 2005 г.) и 490,83 млн тонн в 2007 г. (+2,1% к 2006 г.). Показатель 2007 г. на 13,1% ниже предкризисного максимума, достигнутого в 1987 г. и на 63% выше минимального уровня 1996 г., когда добыча упала до 301,3 млн т44. Причинами значительного роста добычи нефти в последние годы стали расширение возможностей экспорта (в частности, благодаря созданию Балтийской трубопроводной системы и использованию железнодорожного транспорта), а также рост внутреннего спроса.
В то же время увеличение объемов добычи достигалось в основном не внедрением современных эффективных методов разработки, выходом на «тяжелые» нефтегазоносные провинции, а разработкой «старых», т.е., уже давно эксплуатируемых или разведанных в советское время месторождений. То есть, этот рост имеет преимущественно инерционный и экстенсивный характер, что подтверждается резким падением темпов прироста добычи нефти в 2005-2007 гг. на фоне снижения инвестиционного активности в отрасли, нарастающем «старении» фонда месторождений, сворачивании геологоразведочных работ.
Так, если в 2002-2004 гг. прирост добычи нефти, включая газовый конденсат, достигал 8,9-11% в год, то в 2006 г. прирост добычи составил лишь 2,1%45. Кроме того, в настоящее время крупные и высоко дебитные месторождения эксплуатируемого фонда, составляющие основу ресурсной базы, в значительной степени выработаны; резко ухудшились по своим кондициям и вновь приращиваемые запасы. Сегодня в условиях Западной Сибири она составляет 2,1-2,7 долл. за баррель. На месторождениях Восточной Сибири добыча барреля уже обходится в 6,8-15 долл., а на континентальном шельфе себестоимость возрастет до 15 долл. и выше46.
При этом, в Западной Сибири, которая по-прежнему остается базой российской нефтедобычи и где степень освоения прогнозных ресурсов составляет около 35%, финансирование геологических работ начиная с 1998 года сократилось на 30%. На столько же уменьшились объемы разведочного бурения47.
В целом, на сегодняшний день более 75% месторождений нефти и газа уже вовлечены в промышленное освоение, при этом их средняя выработанность приближается к 50%48.
Остро стоит в отрасли проблема старения материально-технической базы. Так, основная часть технических средств имеет износ более 50%, только 14% машин и оборудования соответствуют мировым стандартам, 70% парка буровых установок морально устарело и требует замены49. С распадом СССР усугубилось положение с поставками нефтепромыслового оборудования из стран СНГ. Поэтому сейчас уже остро не хватает высокопроизводительной техники и оборудования для добычи и бурения.
Весь комплекс проблем, который присущ отечественным топливно-энергетическим предприятиям, можно сформулировать следующим образом - в настоящий момент в отрасли существует тенденция к падению и стагнации отраслевых показателей роста на фоне сокращения базы для этого роста. Здесь под «базой роста» подразумеваются не только минерально-сырьевые ресурсы, не только инфраструктура, но и относительный уровень технологического развития, эффективность нормативной правовой базы, кадровый потенциал и т.д. Отмечается существенное отставание добычи от восполнения ресурсной базы при задержке ввода новых месторождений и недостаточном объеме геологоразведочных работ.
По состоянию на июнь 2008 г. ведомственная отнесенность СРП не была определена из-за разделения Минпромэнерго в мае 2008г.
Здесь нельзя не отметить, что ведомственная отнесенность СРП менялась неоднократно, что не способствовало стройности и преемственности функции государственного контроля в этой сфере. С момента появления института СРП в законодательстве России за него отвечали: сначала МНР, потом Минтопэнерго, потом снова МПР, потом снова Минтопэнерго (Минэнерго), затем в 2001 г. соответствующие полномочия были переданы Минэкономразвития России, а после административной реформы эти функции перекочевали в Минпромэнерго и Росэнерго. Инициатор передачи полномочий по СРП в 2001 г. глава МЭРТ Герман Греф так охарактеризовал сложившуюся ситуацию: «Зачастую неэффективность участия государства в существующих СРП диктовалась именно несогласованностью позиций ведомств» .
Состав этих комитетов неоднократно на протяжении реализации проектов не был постоянным. В соответствии с постановлением Правительства Российской Федерации от 14 марта 2006 г. № 133 «О порядке назначения и деятельности представителей государства в управляющих комитетах, создаваемых в соответствии с условиями соглашений о разделе продукции» в состав управляющих комитетов были введены представители Минпромэнерго России, Минфина России, МПР России, Росэнерго и администраций соответствующих субъектов Российской Федерации (Сахалинской области и Ненецкого автономного округа). Работа в рамках управляющих комитетов проектов СРП проводится в соответствии с регламентами, установленными условиями каждого соглашения.
Так, совет представителей уполномоченного государственного органа (УГО) по проекту «Сахалин-1» состоит из 7 человек, в том числе 4 представителя Правительства Российской Федерации и 3 представителя администрации Сахалинской области. Для предварительной проработки материалов и подготовки заседаний при совете представителей УГО создана рабочая группа. В соответствии с СРП по проекту «Сахалин-1» совет представителей УГО и консорциум проводят встречи не реже двух раз в год.
В соответствии с положениями СРП по проекту «Сахалин-2» образован наблюдательный совет, состоящий из равного числа членов - по 6 человек от российской стороны и от инвесторов. При этом российская сторона в наблюдательном совете представлена: четыре представителя Правительства Российской Федерации и два представителя от администрации Сахалинской области. Для предварительного анализа документов при наблюдательном совете создана рабочая группа. В соответствии с условиями СРП заседания наблюдательного совета проводятся не реже четырех раз в год.
В рамках указанного проекта образован объединенный комитет, состоящий из шести членов и шести заместителей, соответственно по три члена от каждой из сторон СРП и по три заместителя. Российская сторона в объединенном комитете представлена двумя представителями Правительства Российской Федерации, а также двумя заместителями представителей, и одним представителем и одним его заместителем от администрации Ненецкого автономного округа. В соответствии с условиями соглашения по проекту «Харьягинское СРП» периодичность проведения заседаний объединенного комитета согласовывается сторонами.
Обращает на себя внимание абсолютный разнобой - от названия - до состава участников - в схемах госрегулрирования проектов. Представители государства принимают участие в каждом заседании управляющих комитетов лично, в исключительных случаях участвуют их представители на основании доверенности (что допускается условиями СРП).
На заседаниях управляющих комитетов рассматривается самый широкий круг вопросов - от текущих проблем функционирования проектов (например, разбираются проблемы заполнения таможенной документации) -до утверждения среднесрочных программ реализации проектов и смет расходов. С 2005 года Минпромэнерго РФ привлекает по государственным контрактам независимые организации (аудиторские и экспертные) для проверки затрат операторов проектов «Сахалин-1» и «Сахалин-2».
Принятие решений осуществляется на основании предварительно выработанной и согласованной с представителями государства, а в необходимых случаях с заинтересованными органами исполнительной власти, единой позиции в соответствии с указаниями (директивами) Минпромэнерго России.
В Главе 1 было показано, что соглашения о разделе продукции наиболее современный и широко используемый инвестиционный инструмент в мировом недропользовании (напомним, что в России СРП интерпретируется как «специальный налоговый режим»). В то же время опыт внедрения этого инструмента в России, как показано в Главе 2, имеет преимущественно негативный характер. При этом гипотезу о том, что СРП -это механизм, применяемый в основном «отсталыми» странами, вряд ли можно считать состоятельной в силу как реального опыта применения этого режима в странах, опережающих Россию по темпам развития (например, в Китае), так и полной настраиваемости параметров СРП-соглашений (в результате, в мировой практике СРП считается режимом более «тяжелым» для компаний, чем концессии).
Кроме того, в Главе 2 было показано, что различные типы инвестиционных соглашений в мировой нефтегазовой отрасли в последние 15-20 лет в значительной степени сблизились между собой. В результате этого выбор конкретного инструмента теперь является проблемой скорее технической, обусловливаемой параметрами конкретной решаемой этим соглашением проблемы.
В случае нашей страны, скорее, следует говорить о неудачном опыте трансплантации особого института - контрактного подхода в недропользовании и СРП как его частного случая - в российскую действительность93.
Проблема трансплантации институтов наиболее полно разобрана в известных работах В.М. Полтеровича: «Роль имитации особенно возросла благодаря интенсификации контактов между странами, деятельности международных финансовых организаций. Перестраивая управление общественным сектором, банковскую систему, регулирование рынков по образцу наиболее эффективных систем, развивающиеся страны стремятся преодолеть за десятилетия или даже за годы тот путь, который страны авангарда прокладывали в течение столетий. Процесс заимствования институтов, развившихся в иной институциональной среде, мы называем трансплантацией. Широкомасштабные реформы, проведенные в послевоенный период в десятках стран всех регионов мира, в значительной мере базировались на идее ускорения экономического развития путем трансплантации институтов. Введение этого термина оправдывается тем, что вызываемые им ассоциации оказываются плодотворными. Трансплантированные институты часто «не приживаются» или «болеют»...» . Отметим, что в англоязычной литературе термин «transplant» применяется к институтам уже не менее 25 лет96.
Действительно, СРП как институт берет свои корни в Горном праве Нидерландов, но окончательно формируется в Индонезии и Перу. То есть, это продукт взаимодействия бывших колоний (или «полуколоний») с бывшими же метрополиями, адаптация западных правовых концепций к потребностям развивающихся стран без сформированной институциональной базы. В то же время этот институт оказался весьма эффективным, что доказывает его широкое использование во всем мире, в том числе, в странах различных по своим экономическим, политическим и социальным параметрам.
В свою очередь для современной России СРП - это инновация, не имевшая ранее прецедентов (разве что можно вспомнить о ленинских концессиях 20-х гг.). И, что не маловажно, это принципиально новый формат равноправного взаимодействия государства и бизнеса на контрактной основе. К сожалению, практика внедрения этого института в России (см. Главу 1) оказалась на данный момент неуспешной. Впрочем, как и попытка применения родственных СРП концессионных механизмов. Имеет место так называемая «дисфункция» трансплантированного института.
В.М. Полтерович выделяет четыре основных типа «дисфункции» трансплантированных институтов:
1. Атрофия и перерождение института. [,
Трансплантат оказывается невостребованным, если его использование несовместимо с культурными традициями или институциональной, структурой реципиента. В этом случае он может постепенно атрофироваться и исчезнуть. Атрофирующийся институт (подобно атрофирующемуся органу) нередко становится источником более серьезной дисфункции: активизируются деструктивные возможности его применения, подавлявшиеся донорской институциональной средой. Сохраняя формальную идентичность, он фактически перерождается в инструмент теневой деятельности.
2. Активизация альтернативных институтов и отторжение.
Наряду с атрофией в списке трансплантационных дисфункций важное место занимает активное отторжение трансплантата. Обычно оно связано с активизацией альтернативных институтов, подчас неожиданной для инициаторов трансплантации.
В нынешнем Послании Федеральному Собранию Владимир Путин акцентировал внимание на том, что сейчас прекратился спад в реальном секторе, наметился даже небольшой промышленный рост. Важную роль в этом сыграли программы поддержки ряда отраслей промышленности, в том числе и по программам импортозамещения. О том, как себя сейчас "чувствуют" отрасли тяжелой промышленности, в том числе машиностроение, "РГ" рассказывает заместитель министра промышленности и торговли РФ Василий Осьмаков.
Василий Сергеевич, курс на импортозамещение был взят нашей страной не так давно. Уже не раз говорилось о соответствующих успехах в сельском хозяйстве или фармацевтической отрасли. А каковы, на ваш взгляд, достижения в машиностроении, удалось ли добиться здесь каких-то конкретных результатов?
Василий Осьмаков: Базовая отрасль машиностроения - это станкостроение, которое является основой модернизации практически всех секторов промышленности. После распада СССР производство станков в России упало в десятки раз. И если раньше мы были одним из мировых лидеров в этой области и конкурировали с США и Германией, то всего за 15-20 лет откатились в рейтинге стран-производителей в район третьего десятка, уступая даже Чехии или Турции.
Можно ли наверстать упущенное?
Василий Осьмаков: Сейчас минпромторг разрабатывает стратегию развития станкоинструментальной промышленности. В рамках этого программного документа хотим определиться с моделью развития рынка, сформировать четкие приоритеты и направления работы, определиться с теми сегментами, где нам нужно "вырастить" отечественных комплектаторов и успешно встроить их в глобальные цепочки.
Наши производители способны конкурировать на мировом рынке с немцами или японцами?
Василий Осьмаков: Нужно разделять технологические компетенции и умение продавать. Лидеры мирового станкостроения отправляют на экспорт более половины выпускаемой продукции. Условия и объем финансирования отрасли в этих странах в разы выше, чем в России. Просто для сравнения: в Германии доля станкостроения в ВВП страны составляет 0,4 процента, тогда как у нас этот показатель в 10 раз меньше - 0,04. В Японии компания может взять кредит под 0,1 процента, а наше предприятие получит его под 13-16 процентов. Поэтому мы создали Фонд развития промышленности (ФРП), который выделяет на реализацию инвестиционных проектов льготные займы в размере 5 процентов.
В 2016 году в ФРП была создана отдельная программа "Станкостроение", которая предполагает финансирование инвестиционных проектов путем предоставления целевых займов. По состоянию на третий квартал 2016 года по пяти проектам одобрено финансирование на сумму 1,79 миллиарда рублей. Наряду с этим реализуется новый механизм льготного лизинга, который предполагает возможность предоставления предприятиям льготных займов по ставке 5 процентов годовых на уплату до 50 процентов аванса за оборудование, взятое в лизинг.
В России есть все необходимые компетенции для производства как простых станков, так и сложных пятиосевых обрабатывающих центров с числовым программным управлением. Но нам еще многое предстоит сделать.
Где сейчас находятся российские центры станкостроения?
Василий Осьмаков: В России более 40 серьезных станкостроительных предприятий и, поверьте, слухи о смерти этой отрасли сильно преувеличены.
Процессы импортозамещения были запущены еще до введения санкций. Например, Ковровский электромеханический завод (КЭМЗ) уже давно наладил разработку и выпуск современного станочного оборудования. Заслуженное международное признание завод получил в 2013 году, заключив договор о сотрудничестве с японской компанией Takisawa. Он убедил мировых лидеров станкостроения, что может выпускать на своей площадке продукцию самого высочайшего уровня.
У нас есть группа "СТАН", консолидировавшая активы крупных отечественных предприятий, в том числе тяжелого станкостроения. Есть Балтийская промышленная компания, которая приступила к самостоятельному производству металлообрабатывающих станков. И многие другие предприятия.
На какую модель и на чей опыт вы ориентировались, приступая к разработке стратегии станкостроительной промышленности?
Василий Осьмаков: Мировыми лидерами в этой области можно назвать всего 4-5 стран и, что любопытно, у каждой из них своя уникальная модель, которая принесла успех. Германия - это наглядный пример развитого рынка малых и средних комплектаторов, работающих в максимально благоприятных институциональных условиях. Тайвань - это кластерная модель, без ярко выраженного иерарха, с высочайшим уровнем рентабельности. Предприятия там расположены, можно сказать, через дорогу друг от друга и вместе принимают ключевые решения. Япония - это набор крупных, семейных, вертикально интегрированных компаний с развитым средним сегментом.
Несмотря на санкции, российский рынок привлекателен для иностранных высокотехнологичных компаний Можно ли просто взять и скопировать в наши реалии одну из этих моделей? Очевидно, что нет. Нам нужно встраиваться в глобальные цепочки, продолжать курс на полную локализацию, организовывать трансфер самых передовых технологий. Благо, что, несмотря ни на какие санкции, российский рынок является привлекательным для иностранных высокотехнологичных компаний. Мы заключили специальный инвестиционный контракт (СПИК) с немецко-японским концерном DMG Mori Seiki по модернизации станкостроительного завода в Ульяновске с общим объемом инвестиций около 5 миллиардов рублей. Уральская корпорация "Пумори" и японская компания Okuma выпускают под общим брендом станки в Екатеринбурге. И таких совместных проектов появляется все больше и больше.
Как реализуются программы импортозамещения в других отраслях машиностроения?
Василий Осьмаков: Отличных результатов удалось добиться в сельскохозяйственном машиностроении. Доля отечественной сельхозтехники выросла с 24 до 54 процентов, то есть в 2016 году российское производство впервые за долгие годы стало преобладать над импортным. Производство сельскохозяйственных тракторов выросло почти в два раза по сравнению с прошлым годом, по зерноуборочным комбайнам рост составляет около 35 процентов. К примеру, Петербургский тракторный завод благодаря высокому качеству энергонасыщенных тракторов "Кировец" вышел на рекордные за последние 25 лет объемы производства, увеличив их за три года в 5 раз - с 500 до 2500 машин. В то же время подписан специнвестконтракт с крупной немецкой машиностроительной компанией Claas по созданию и развитию завода сельскохозяйственных машин в Краснодаре.
В нефтегазовой сфере импортозамещение вообще имеет колоссальное значение, учитывая особую важность этой отрасли для страны и для ее бюджета. Здесь действует специальная межведомственная рабочая группа по снижению зависимости российского топливно-энергетического комплекса от импорта. Поддержка отечественных производителей ведется через софинансирование НИОКР и внедрение механизмов стимулирования спроса. Нам удалось выстроить цепочки и межотраслевые балансы между производителями машиностроительной продукции и крупнейшими российскими компаниями нефтегазового сектора.
На сочинском форуме в этом году был заключен первый в нефтегазовом машиностроении специальный инвестиционный контракт между компанией "ГМС Ливгидромаш" и Орловской областью. В октябре был подписан специнвестконтракт с компанией "Томские технологии машиностроения". Этот механизм потому так и назван - СПИК, так как он служит инструментом коммуникации, увязывает между собой инвесторов и государство, потребителя с производителем.
Кроме того, минпромторг подготовил еще один межотраслевой инструмент поддержки, который будет реализовываться в наиболее импортозависимых отраслях, в том числе в нефтегазовом машиностроении. Это субсидирование пилотных партий промышленной продукции. Речь идет о специальной субсидии на компенсацию до 50 процентов расходов предприятия, понесенных им при производстве и реализации первых образцов. Тем самым мы сможем сгладить риски как производителя, сокращая его издержки на разработку, так и покупателя, снижая стоимость пилотной партии.
Одним из приоритетных промышленных секторов в минпромторге называют энергетическое машиностроение.
Василий Осьмаков: Это действительно так. Мы также готовим сейчас стратегию развития энергомаша до 2020 года и на перспективу до 2035 года, прорабатываем набор приоритетных проектов. Одним из самых перспективных направлений является проект по созданию газотурбинного двигателя мощностью 110 МВт. Это первая российская газовая турбина большой мощности. В качестве других приоритетов мы для себя определили распределенную энергетику и возобновляемые источники энергии. Так, шаг за шагом мы будем переходить к децентрализованной энергетике, к энергетике нового поколения, и наши производители должны быть к этому готовы.
Эксперты утверждают, что отечественный продукт не просто должен заменить импортный, а превосходить его по качеству, чтобы выйти на внешний рынок. Нам это удается? Есть ли показательные примеры?
Василий Осьмаков: Таких примеров более чем достаточно, причем не только в очевидных, традиционно сильных для нас отраслях.
Недавно мне довелось побывать вместе с коллегами из минпромторга на крупнейшей в Азии станкостроительной выставке JIMTOF, проходившей в Токио. Так вот во многих японских станках и аддитивных машинах использовались лазерные технологии IPG Photonics - компании, созданной выходцами из России, один из заводов которой расположен в подмосковном Фрязино.
В Невинномысске был создан национальный аэрозольный кластер, базовым предприятием которого является "Арнест". Там производятся импортозамещающие комплектующие для парфюмерно-косметических изделий и бытовой химии - клапаны, спрей-колпаки и т.д.
Немногие знают, что российские предприятия успешно экспортируют на Запад оборудование для производства шоколада, переработки икры, рыбы, морепродуктов, пельменные машины и аппараты.
А что касается крупных игроков с мировым именем, то в качестве примера можно привести сельскохозяйственную технику "Ростсельмаш", которая востребована в 56 странах мира. В одноименную группу компаний входит 13 предприятий, выпускающих технику под брендами Rostselmash, Versatile, Farm King, Buhler. Продуктовая линейка включает в себя более 150 моделей и модификаций 24 типов техники. За последние четыре года "Ростсельмаш" поставил 500 новейших зерноуборочных комбайнов в ЕС, в том числе фермерам Великобритании, Германии, Франции, Венгрии. Роторные комбайны TORUM, созданные при поддержке минпромторга, поставляются в США и Канаду. Разумеется, мы всегда готовы оказывать максимальную поддержку отечественным предприятиям с высоким экспортным потенциалом.
Инфографика: "РГ"/ Михаил Шипов / Ирина Фурсова
