Делать плохие прогнозы, как и говорить правду, легко и приятно. Почти ничем не рискуешь, а при случае можно сказать: «Я же предупреждал».
Первая часть прогноза, вынесенного в заголовок, казалось бы, для нас, россиян, носит исключительно позитивный характер. ВВП вырастет, денег в бюджете снова будет с избытком, хотя всем понятно, что они опять окажутся неизвестно где и непонятно у кого.
От пополнения резервных фондов гражданам ни тепло, ни холодно, а циклопические инфраструктурные проекты на триллионы рублей, скорее всего, окажутся выгодным лишь отдельно избранным олигархам и иностранным строителям. На реальные компенсации к пенсиям и тем более к зарплатам бюджетников нечего и рассчитывать.
Зато напороться на очередную волну роста цен можно запросто. И прежде всего на бензин. Ведь у нас в России так повелось, что, если нефть в цене падает, то бензин обязательно дорожает. Чтобы нефтяники не теряли стимула к заполнению АЗС внутри страны. Если же нефть начинает дорожать, тут уж бензину в России и вовсе деваться некуда. Надо дорожать вслед за исходным сырьём. А бензин, ясное дело, потянет за собой и все остальные цены.
Ну а в том, что ничего подобного не случилось нынешним летом и в сентябре, хоть мы и «предупреждали», виноват, судя по всему, только политический фактор. Точнее, единый день голосования, когда в глубинке не только прокатили сразу нескольких губернаторов, но и изрядно потрясли некоторые региональные парламенты. Впрочем, народ, судя по всему, таким образом ещё и на грядущую пенсионную реформу своим голосами решил как-то ответить. И никакие ухищрения исполнительной власти по сдерживанию цен на бензин никакой роли в умиротворении электората так и не сыграли.
Нет, и сейчас серьёзной угрозы роста цен на топливо пока не наблюдается. Но, очевидно, только потому, что нет серьёзного спроса. Точнее, по данным Росстата, он совсем не растёт, невзирая на традиционный сентябрьский рост деловой активности и уборочную кампанию. Безусловно, в какой -то мере сегодня на ценах ещё сказывается тот факт, что летом нефтяным гигантам из-под палки антимонопольной службы буквально пришлось создать серьёзные резервы горючего. Но вот надолго ли хватит этого резерва, сказать трудно.
Однако вернёмся пока к позитиву. Мировые цены на нефть на старте этой недели устремились вверх. В настоящий момент решающим фактором роста для них стали последние решения стран-экспортёров, которые весьма последовательно реализуют небезызвестную сделку ОПЕК+. В России эксперты уже поспешили зачем-то озвучить весьма странную оценку того, как она воплощается в жизнь – аж на 129 процентов. Интересно, что в венской штаб-квартире ОПЕК постоянно твердят о том, что стремятся всего лишь к стопроцентному её исполнению.
Министерский комитет по мониторингу сделки ОПЕК+, который заседал в воскресенье в Алжире, тоже решил всего-навсего «продолжить стремиться к 100%-ному уровню выполнения условий венского соглашения». Министры при этом отметили, что конкретные цифры не столь важны, главное - сохранить достигнутый баланс рынка.
Пока же стоимость декабрьских фьючерсов на североморскую нефтяную смесь марки Brent выросла на 0,2%, преодолев важную ценовую отметку в 80 долларов за баррель. Промежуточные котировки торгов во вторник достигали 80,69 доллара. При этом цена ноябрьских фьючерсов на нефть более дешёвой марки WTI - достигла 72,17 доллара за баррель при росте в 0,12%.
Нефтяные трейдеры ошибаются очень редко, но, когда в дело вмешивается большая политика, и они бессильны. Поэтому многие эксперты с некоторой опаской оценивают серию последних заявлений и заметок в twitter, которые в последние дни сделал американский президент Трамп.
Агрессивная риторика и угроза новых санкций в адрес Ирана в случае реального воплощения этих планов в жизнь, способны просто взорвать нефтяной рынок. Но, судя, по спокойствию, которое демонстрируют трейдеры, от слов Трампа до дела – дистанция если не огромного, то очень большого размера.
Возможно, как раз с учётом этой «дистанции» и делал свои прогнозы на 2019 год Халид аль-Фалих, министр энергетики Саудовской Аравии, неформального лидера ОПЕК. После заседания в Алжире он заявил, что ОПЕК+ ожидает не дефицит, а излишек предложения на мировом рынке нефти в 2019 году и допускает возможность возврата к сокращению её добычи. О возможном росте добычи, который достаточно уверенно прогнозировался ещё в августе, не было и речи.
Напомним, что ОПЕК и ряд не входящих в организацию стран, в том числе Россия (почему соглашение и назвали ОПЕК+), ещё в конце 2016 года договорились в Вене о сокращении добычи нефти на 1,8 миллиона баррелей в сутки. Отсчёт тогда было решено вести от уровня октября 2016 года. 300 тысяч баррелей из этих 1,8 миллиона достались России.
Действие договора началось в январе 2017 года, его затем продлили на весь 2018 год. Из-за того, что многие страны, и Россия среди них, даже перевыполняли свои обязательства по соглашению, шли разговоры о повышении уровней добычи. Но, похоже, дело так разговорами пока и ограничится.
Трейдеры, судя по всему, добавили к словам саудовского министра «уже», и на таком фоне нефть марки Brent подорожала в понедельник более чем на 3%. Во вторник, как видим, рост замедлился. Тем временем Россия, которая очень скрупулёзно выполняет свою часть соглашения ОПЕК+, в очередной раз погружается в дискуссии о том, что в таких условиях делать с внутренними ценами на продукты нефтепереработки, в первую очередь, понятно – на бензин.
Коммунистическая фракция в Госдуме уже довольно давно внесла законопроект введения госрегулирования цен на бензин и дизтопливо с 2019 года. Аргументы наследников КПСС выглядят весьма убедительно: внутренние цены на топливо не должны зависеть от внешней конъюнктуры, а нынешний их рост, как и возможный будущий, связаны только с изменением системы налогообложения. То есть с пресловутым налоговым манёвром, который переносит всю налоговую нагрузку непосредственно к скважинам.
Когда-то именно такой подход казался коммунистам, и не только им, единственно верным в отношении к сырьевым отраслям. Сейчас же практика показала, что сам по себе налог на добычу полезных ископаемых от роста цен избавить не может. Оппоненты коммунистов при этом напоминают, что налоговый маневр уже сделал экспорт нефти и нефтепродуктов по-настоящему выгодным, а внутренний рынок можно наполнять путём обязательных квотируемых госзакупок.
Однако сторонники г-на Зюганова высказывают весьма обоснованные опасения, что уже в начале 2019 года самый дешёвый 92-й бензин подорожает с нынешних 40 с небольшим до 50 рублей за литр. Почему? Да потому, что в акцизах на бензин нет никакой компенсации за поставки на внутренний рынок, и никаким кнутом, от Минэнерго или от антимонопольной службы, нефтяников на него не загонишь. В итоге нефтяные гиганты могут, даже не сговариваясь, устроить такой дефицит топлива внутри страны, что повышение цен на бензин станет единственным путём к спасению.
Характерно, что дискуссия по поводу небезызвестного налогового маневра возобновилась на довольно странном фоне. Речь о разрешении попавшим под санкции компаниям не репатриировать валютную выручку, сделанном ещё в июле. Его сейчас фактически пролонгировали до конца года, не особо афишируя такое решение, но подложив соломку в виде ссылки на очередную порцию санкций, которая грозит России уже в ноябре.
Как в таких условиях бороться за хотя бы относительно дешёвый бензин - вопрос, на который наши либерал-экономисты при власти ответа точно не знают. И похоже, они так же не знают ответа на вопрос, как теперь бороться за крепкий рубль, который по-прежнему сильно зависит от нефтяных цен, и чуть менее сильно - от цен на бензин внутри страны.
Но, судя по всему, всерьёз бороться они и не намерены.. ). А чуть раньше, хотя и не так конкретно, по нынешней кредитно-денежной политике Центробанка и Минфина прошёлся известный экономист Константин Корищенко. Когда-то он вплотную занимался фондовым рынком в Банке России и на бирже РТС, а сейчас занят исключительно наукой, пребывая на посту заведующего кафедрой фондовых рынков РАНХиГС.
Так вот, по его словам, сейчас в России и «экспортёры – за слабый рубль, и бюджет – за слабый рубль. При этом Центробанк – за стабильные резервы, а банки – это flow-трейдеры (консервативные трейдеры, торгующие, как правило, большими объёмами), они не имеют чёткой позиции в отношении слабости или силы рубля, они просто играют на движении рубля». Только население России - да и то не 100 процентов - сейчас заинтересовано в сильном рубле. Вот и выходит, что «если никто ничего не будет сознательно делать, рубль, скорее всего, должен слабеть», отметил эксперт.
Увы, именно так всё и произошло: за последнее время только на слухах и опасениях из-за санкций рубль потерял до 18 процентов по курсу и к доллару, и к евро. И хотя сейчас что-то отыгрывает, к старым равновесным котировкам он вряд ли вернётся.
Делать плохие прогнозы, как и говорить правду, легко и приятно. Почти ничем не рискуешь, а при случае можно сказать: «Я же предупреждал». Первая часть прогноза, вынесенного в заголовок, казалось бы, для нас, россиян, носит исключительно позитивный характер. ВВП вырастет, денег в бюджете снова будет с избытком, хотя всем понятно, что они опять окажутся неизвестно где и непонятно у кого. От пополнения резервных фондов гражданам ни тепло, ни холодно, а циклопические инфраструктурные проекты на триллионы рублей, скорее всего, окажутся выгодным лишь отдельно избранным олигархам и иностранным строителям. На реальные компенсации к пенсиям и тем более к зарплатам бюджетников нечего и рассчитывать. Зато напороться на очередную волну роста цен можно запросто. И прежде всего на бензин. Ведь у нас в России так повелось, что, если нефть в цене падает, то бензин обязательно дорожает. Чтобы нефтяники не теряли стимула к заполнению АЗС внутри страны. Если же нефть начинает дорожать, тут уж бензину в России и вовсе деваться некуда. Надо дорожать вслед за исходным сырьём. А бензин, ясное дело, потянет за собой и все остальные цены. Ну а в том, что ничего подобного не случилось нынешним летом и в сентябре, хоть мы и «предупреждали», виноват, судя по всему, только политический фактор. Точнее, единый день голосования, когда в глубинке не только прокатили сразу нескольких губернаторов, но и изрядно потрясли некоторые региональные парламенты. Впрочем, народ, судя по всему, таким образом ещё и на грядущую пенсионную реформу своим голосами решил как-то ответить. И никакие ухищрения исполнительной власти по сдерживанию цен на бензин никакой роли в умиротворении электората так и не сыграли. Нет, и сейчас серьёзной угрозы роста цен на топливо пока не наблюдается. Но, очевидно, только потому, что нет серьёзного спроса. Точнее, по данным Росстата, он совсем не растёт, невзирая на традиционный сентябрьский рост деловой активности и уборочную кампанию. Безусловно, в какой -то мере сегодня на ценах ещё сказывается тот факт, что летом нефтяным гигантам из-под палки антимонопольной службы буквально пришлось создать серьёзные резервы горючего. Но вот надолго ли хватит этого резерва, сказать трудно. Однако вернёмся пока к позитиву. Мировые цены на нефть на старте этой недели устремились вверх. В настоящий момент решающим фактором роста для них стали последние решения стран-экспортёров, которые весьма последовательно реализуют небезызвестную сделку ОПЕК+. В России эксперты уже поспешили зачем-то озвучить весьма странную оценку того, как она воплощается в жизнь – аж на 129 процентов. Интересно, что в венской штаб-квартире ОПЕК постоянно твердят о том, что стремятся всего лишь к стопроцентному её исполнению. Министерский комитет по мониторингу сделки ОПЕК+, который заседал в воскресенье в Алжире, тоже решил всего-навсего «продолжить стремиться к 100%-ному уровню выполнения условий венского соглашения». Министры при этом отметили, что конкретные цифры не столь важны, главное - сохранить достигнутый баланс рынка. Пока же стоимость декабрьских фьючерсов на североморскую нефтяную смесь марки Brent выросла на 0,2%, преодолев важную ценовую отметку в 80 долларов за баррель. Промежуточные котировки торгов во вторник достигали 80,69 доллара. При этом цена ноябрьских фьючерсов на нефть более дешёвой марки WTI - достигла 72,17 доллара за баррель при росте в 0,12%. Нефтяные трейдеры ошибаются очень редко, но, когда в дело вмешивается большая политика, и они бессильны. Поэтому многие эксперты с некоторой опаской оценивают серию последних заявлений и заметок в twitter, которые в последние дни сделал американский президент Трамп. Агрессивная риторика и угроза новых санкций в адрес Ирана в случае реального воплощения этих планов в жизнь, способны просто взорвать нефтяной рынок. Но, судя, по спокойствию, которое демонстрируют трейдеры, от слов Трампа до дела – дистанция если не огромного, то очень большого размера.
Возможно, как раз с учётом этой «дистанции» и делал свои прогнозы на 2019 год Халид аль-Фалих, министр энергетики Саудовской Аравии, неформального лидера ОПЕК. После заседания в Алжире он заявил, что ОПЕК+ ожидает не дефицит, а излишек предложения на мировом рынке нефти в 2019 году и допускает возможность возврата к сокращению её добычи. О возможном росте добычи, который достаточно уверенно прогнозировался ещё в августе, не было и речи.
Напомним, что ОПЕК и ряд не входящих в организацию стран, в том числе Россия (почему соглашение и назвали ОПЕК+), ещё в конце 2016 года договорились в Вене о сокращении добычи нефти на 1,8 миллиона баррелей в сутки. Отсчёт тогда было решено вести от уровня октября 2016 года. 300 тысяч баррелей из этих 1,8 миллиона достались России.
Действие договора началось в январе 2017 года, его затем продлили на весь 2018 год. Из-за того, что многие страны, и Россия среди них, даже перевыполняли свои обязательства по соглашению, шли разговоры о повышении уровней добычи. Но, похоже, дело так разговорами пока и ограничится.
Трейдеры, судя по всему, добавили к словам саудовского министра «уже», и на таком фоне нефть марки Brent подорожала в понедельник более чем на 3%. Во вторник, как видим, рост замедлился. Тем временем Россия, которая очень скрупулёзно выполняет свою часть соглашения ОПЕК+, в очередной раз погружается в дискуссии о том, что в таких условиях делать с внутренними ценами на продукты нефтепереработки, в первую очередь, понятно – на бензин.
Коммунистическая фракция в Госдуме уже довольно давно внесла законопроект введения госрегулирования цен на бензин и дизтопливо с 2019 года. Аргументы наследников КПСС выглядят весьма убедительно: внутренние цены на топливо не должны зависеть от внешней конъюнктуры, а нынешний их рост, как и возможный будущий, связаны только с изменением системы налогообложения. То есть с пресловутым налоговым манёвром, который переносит всю налоговую нагрузку непосредственно к скважинам.
Когда-то именно такой подход казался коммунистам, и не только им, единственно верным в отношении к сырьевым отраслям. Сейчас же практика показала, что сам по себе налог на добычу полезных ископаемых от роста цен избавить не может. Оппоненты коммунистов при этом напоминают, что налоговый маневр уже сделал экспорт нефти и нефтепродуктов по-настоящему выгодным, а внутренний рынок можно наполнять путём обязательных квотируемых госзакупок.
Однако сторонники г-на Зюганова высказывают весьма обоснованные опасения, что уже в начале 2019 года самый дешёвый 92-й бензин подорожает с нынешних 40 с небольшим до 50 рублей за литр. Почему? Да потому, что в акцизах на бензин нет никакой компенсации за поставки на внутренний рынок, и никаким кнутом, от Минэнерго или от антимонопольной службы, нефтяников на него не загонишь. В итоге нефтяные гиганты могут, даже не сговариваясь, устроить такой дефицит топлива внутри страны, что повышение цен на бензин станет единственным путём к спасению.
Характерно, что дискуссия по поводу небезызвестного налогового маневра возобновилась на довольно странном фоне. Речь о разрешении попавшим под санкции компаниям не репатриировать валютную выручку, сделанном ещё в июле. Его сейчас фактически пролонгировали до конца года, не особо афишируя такое решение, но подложив соломку в виде ссылки на очередную порцию санкций, которая грозит России уже в ноябре.
Как в таких условиях бороться за хотя бы относительно дешёвый бензин - вопрос, на который наши либерал-экономисты при власти ответа точно не знают. И похоже, они так же не знают ответа на вопрос, как теперь бороться за крепкий рубль, который по-прежнему сильно зависит от нефтяных цен, и чуть менее сильно - от цен на бензин внутри страны.
Но, судя по всему, всерьёз бороться они и не намерены. По поводу рубля не так давно очень жёстко высказался президентский советник Сергей Глазьев, о чём писал Topwar.ru (см.). А чуть раньше, хотя и не так конкретно, по нынешней кредитно-денежной политике Центробанка и Минфина прошёлся известный экономист Константин Корищенко. Когда-то он вплотную занимался фондовым рынком в Банке России и на бирже РТС, а сейчас занят исключительно наукой, пребывая на посту заведующего кафедрой фондовых рынков РАНХиГС.
Так вот, по его словам, сейчас в России и «экспортёры – за слабый рубль, и бюджет – за слабый рубль. При этом Центробанк – за стабильные резервы, а банки – это flow-трейдеры (консервативные трейдеры, торгующие, как правило, большими объёмами), они не имеют чёткой позиции в отношении слабости или силы рубля, они просто играют на движении рубля». Только население России - да и то не 100 процентов - сейчас заинтересовано в сильном рубле. Вот и выходит, что «если никто ничего не будет сознательно делать, рубль, скорее всего, должен слабеть», отметил эксперт.
Увы, именно так всё и произошло: за последнее время только на слухах и опасениях из-за санкций рубль потерял до 18 процентов по курсу и к доллару, и к евро. И хотя сейчас что-то отыгрывает, к старым равновесным котировкам он вряд ли вернётся.
Президент страны Николас Мадуро прогнозирует рост цен на венесуэльскую нефть до 90 долларов за баррель. Если это случится, Brent взлетит до 100 долларов. Реален ли такой сценарий?
Георгий Бовт. Фото: Михаил Фомичев/ТАСС
На днях президент Венесуэлы Николас Мадуро спрогнозировал рост стоимости барреля венесуэльской нефти до 90 долларов. Поскольку она привязана по цене к техасской WTI, то для сорта Brent, на который ориентируется Россия, это будет означать цену около 100 долларов.
Самое интересное, что сам Мадуро своей политикой немало способствует повышению нефтяных цен. Каким образом? Об этом — в комментарии Георгия Бовта.
Венесуэльская экономика в результате безумных экспериментов, которые проделывал с ней сначала Уго Чавес, а затем его преемник бывший водитель автобуса Николас Мадуро, оказалась не просто в кризисе — она переживает катастрофу. Уже и ООН, и Организация американских государств бьют тревогу, поскольку страна стоит на грани катастрофы уже гуманитарной.
Начиная с 2015 года, когда упали мировые цены на нефть, из 32-миллионного населения страны 2,3 миллиона из нее сбежали. Ежедневно разными путями Венесуэлу покидают от 5 тысяч до 15 тысяч человек. Причем часто даже без паспортов. Колумбия недавно согласилась принимать даже таких беженцев. Только в этой стране нашли пристанище более миллиона венесуэльцев, которые спасаются от тотальной нищеты и абсолютно пустых полок магазинов.
Правительство же продолжает на этом фоне вовсю «креативить», призывая, например, жителей столицы разводить в городских условиях кроликов и кур. Сам Мадуро хвастался по телевизору, как он выращивает полторы сотни кур и собирает яйца, которые те несут.
МВФ предупреждал, что инфляция в Венесуэле может перешагнуть в 2018-м рубеж в 1 млн процентов в год. Мадуро в качестве борьбы с ней призвал к переходу на национальную криптовалюту El Petro. Однако про криптовалюты отлично известно, что их курс скачет совершенно непредсказуемо, поэтому на такой финансовой основе строить подобие экономики можно лишь тогда, когда больше не на чем, и все равно не построишь. К тому же главный покупатель венесуэльской нефти США принимать El Petro отказываются.
В августе правительство деноминировало национальную валюту, отбросив от нее пять нулей, и подняло минимальную зарплату в 34 раза. Однако, во-первых, на эти деньги все равно нельзя ничего купить. Во-вторых, одновременно страна вынуждена была отказаться от одного из главных достижений правящих в ней популистов, а именно от бесплатного бензина. Теперь он продается по ценам, близким к рыночным.
По официальным данным, бюджетный дефицит достиг 20% ВВП. Впрочем, этой цифре, как и всем другим, исходящим от правительства Венесуэлы, верить нельзя. Эти цифры берутся с потолка. Никакого плана спасения экономики у правительства Мадуро нет. Оно просто не в состоянии его выработать в условиях восторжествовавшей безграмотной социалистической демагогии.
Самое главное, что полный крах терпит главный источник 90% внешнеторговых поступлений страны — нефтяная отрасль. После того как большинство иностранных компаний были изгнаны из страны, их имущество национализировано, а во главе нефтяной отрасли и главной государственной нефтяной компании были поставлены силовики, падение нефтедобычи стало пикирующим. Оно сокращается в последние недели на 50 тысяч баррелей в день.
А ведь когда генерал-майор Национальной гвардии Мануэль Кеведо возглавил Министерство нефти и энергетики Венесуэлы и нефтяную госкомпанию PDVSA в ноябре 2017 году, он обещал увеличить нефтедобычу на 1 млн баррелей в день и искоренить коррупцию. Но сейчас госкомпанию охватило тотальное воровство, а последние компетентные менеджеры ее массово покидают. Даже главные союзники Венесуэлы Россия и Китай недвусмысленно намекают, что генерал-майору надо бы освободить занимаемое место.
Вместо прежних 2,4 млн баррелей в сутки Венесуэла добывает сейчас едва 1 млн, а к концу года добыча может упасть еще на 0,5 млн баррелей.
При этом даже резко упавший объем добываемой нефти Венесуэла не в состоянии экспортировать: не хватает работоспособного оборудования и специалистов, купить новое оборудование нельзя из-за санкций, а также по причине отсутствия денег. В числе прочего сократились и экспортные поставки из Венесуэлы «Роснефти».
Кризис в Венесуэле, конечно, в краткосрочном плане наряду с американскими санкциями против Ирана, нефтяной экспорт которого Вашингтон хочет обнулить, поспособствует поддержанию нефтяных цен на высоком уровне. Вопрос лишь в том, выиграет ли Россия больше от этого повышения цен, чем проиграет, потеряв средства, вложенные в венесуэльскую экономику, когда та окончательно рухнет. Причем, скорее всего, вместе с режимом Николаса Мадуро.
Казалось бы, чем дороже нефть, тем России лучше. Однако министр энергетики Александр Новак уверяет, что это совсем не так. Чересчур высокая цена барреля скрывает в себе опасность, которой Россия при поддержке ОПЕК очень хотела бы избежать. Чего же именно боится российский министр энергетики? России невыгодна чересчур высокая цена нефти на мировом рынке, заявил министр энергетики России Александр Новак. Казалось бы, чем нефтяные котировки выше, тем лучше для любой страны-экспортера, и, конечно, для России. Бюджет ломится от высоких доходов, нефтегазовое производство растет, появляются деньги на инвестиции, что способствует в целом росту экономики. Однако намного лучше, когда цена на нефть не высокая, а стабильная, с чем сегодня согласны даже российские компании, утверждает Новак. Почему так? «Мы не хотели бы иметь сиюминутную выгоду с последующим резким падением цены. А это может быть при высоких ценах, потому что тогда идет перепроизводство, тогда начинают реализовываться проекты, не совсем эффективные, и рынок заливается нефтью. Что дает следующий цикл кризиса, как это было в 14-м году», – сказал Новак в интервью телеканалу «Россия 24» в кулуарах Российской энергетической недели. Поэтому цена нефти в 65–75 долларов за баррель снизила бы риски нового кризиса на нефтяном рынке, считает министр энергетики. Для российского бюджета, который сверстан исходя из 40 долларов за баррель, такая цена вполне комфортна. Она позволяет и профицитный бюджет формировать, и в Резервный фонд откладывать. Сейчас, оговаривается министр, риски кризиса минимальны, и все благодаря сотрудничеству 24 стран ОПЕК и России в последние два года. «То есть за счет совместных действий по сокращению добычи мы быстрее прошли период кризиса и выхода из этой ситуации», – считает министр. Вот только спокойствию нефтяного рынка в последнее время мешает американский президент Дональд Трамп. «Те эмоциональные всплески, высказывания, твиты, которые идут со стороны руководства США, они вносят сумятицу на рынок. И в принципе рынок не понимает: как действовать, что будет в будущем. Например, вот та цена, которая на сегодняшний день формируется на рынке, на мой взгляд, она несколько завышена относительно той, если бы не было этих эмоциональных всплесков. Мы, кстати, на панельной сессии, которая была здесь, на полях российской энергетической недели, в которой участвовали и министр Саудовской Аравии, и генсек ОПЕК, все говорили о том, что на сегодня не столько баланс спроса и предложения формирует цены на мировых нефтяных рынках, сколько те эмоции, которые присутствуют сегодня среди участников рынка», – сказал Новак. Твиты Трампа действительно становятся нарушителем спокойствия на рынке нефти, которая торгуется на бирже, а значит, в ней велика спекулятивная составляющая. «Трейдеры смотрят не только на то, как увеличилась добыча сланцев, но и что пишет в «Твиттере» Трамп про Иран или Китай, пытаясь угадать некие новые тенденции», – говорит ведущий эксперт Фонда национальной энергетической безопасности Игорь Юшков. Однако Новак, по его мнению, проявляет себя как дипломат, понимая хрупкость ситуации и всех договоренностей с ОПЕК. На самом деле все очень боятся, что рынок нефти из-за США снова начнет трясти. «Сейчас и так все нервничают и волнуются, потому что ОПЕК+ с Россией сокращают и сдерживают добычу, а американцы наращивают и занимают долю рынка. Основными бенефициарами этого соглашения являются американцы», – говорит Игорь Юшков. «Думаю, что Новак и российское руководство опасаются того, что если цена начнет расти, то американцы смогут еще больше увеличить объем добычи, и все остальные страны тогда скажут: «Ну ничего себе, зачем мы помогаем американцам, при этом сами недополучаем, давайте тоже добывать больше», – говорит эксперт. И как только скажут, что ОПЕК+ развалилась, на биржах сразу начнется паника и распродажа фьючерсов. Важную роль сыграет даже не само увеличение добычи, а именно о том, что союз ОПЕК+ распался. Это нанесет большой ущерб. «В тот же день, как подписали сделку ОПЕК+, цена за баррель подскочила на пять долларов. Сейчас при 80 долларах за баррель паника на негативной новости приведет к тому, что цена упадет до 60 долларов за баррель всего за неделю», – описывает страшный сценарий эксперт ФНЭБ. Американский президент не раз через мессенджер пытался заставить ОПЕК+ увеличить производство, так как считает цены на нефть слишком высокими. Более того, от него исходит угроза принятия поправок в закон Шермана, чтобы США могли наказывать международные картели и монополии, действие которых влияет на рынок нефти, газа и нефтепродуктов в США. Это прямая угроза ОПЕК+, на которую там пока не обращают серьезного внимания. Однако Трамп умеет удивлять. Несмотря на заявления Трампа, на самом деле его нефтяникам нужна как раз дорогая нефть. «США уже вышли на первое место в мире по объему добычи, но при текущих ценах сланцевые производители хоть и увеличивают свою добычу, но уже не так значительно. Но если цена на нефть продолжит расти и дальше, то сразу становятся рентабельными многие проекты, прежде всего американские сланцевые, а дальше и канадские, и шельфовые в разных странах. Они начнут волнообразно наращивать добычу, возникнет переизбыток нефти, и, соответственно, произойдет то, что мы уже видели в 2014 году. Профицит предложения порождает низкие цены», – поясняет Игорь Юшков. Сейчас же благодаря ОПЕК+ найден некий баланс: с одной стороны, и цены на нефть не низкие, а с другой – они не настолько высокие, чтобы начался лавинообразный рост производства. Вторая причина, почему России не нужна дорогая нефть, – она создает угрозу отказа потребителей от нефти и перехода на другие источники энергии и меньшее потребление нефти, объясняет Новак. Когда нефть слишком дорогая, потребители начинают экономить, и это плохо для всей нефтегазовой промышленности и в целом для экономики. Сейчас темпы роста мировой экономики оцениваются в 3,9% в год, а если цена нефти слишком сильно вырастет, то они могут замедлиться до 2,3%, объясняет министр. Если сейчас ежегодный спрос на нефть высокий – 1,5–1,6 млн баррелей в сутки, то при росте цен на черное золото спрос может уменьшиться, потребление снизится, добавляет он. Конечно, это невыгодно России, зарабатывающей на экспорте сырья. Собственно, развитие альтернативной энергетики во всем мире – это результат дороговизны традиционных энергоресурсов. С одной стороны, страны пытаются импортозаместиться на энергетическом рынке. С другой, чем дороже традиционные источники, тем конкурентноспособней становятся возобновляемые источники энергии (ВИЭ). Но в целом потребитель выбирает тот ресурс, который дешевле (а экологичность и другие факторы играют все же второстепенную роль). В США, например, из-за сланцевой революции уголь стал дороже газа. И американцы в 2000-х повезли этот уголь в Европу, где его удовольствием стали покупать. То есть в самой Америке газ из-за своей дешевизны вытеснил уголь, а в Европе, наоборот, американский уголь стал вытеснять российский газ, который оказался более дорогим (в силу высоких нефтяных цен). «Как только газ подешевел вслед за ценовым обвалом нефти в 2014–2015 годах, европейцы стали массово увеличивать закупки российского газа. В 2016 году Газпром поставил исторический рекорд по экспорту газа в Европу, в 2017 году обновил этот рекорд», – говорит Игорь Юшков. «Когда газ подешевел, все стали массово отказываться от альтернативной энергетики, в том числе от более грязного угля и от СПГ как более дорогой формы газа», – добавляет он. Если до 2014 года в Европе как на дрожжах возникали амбициозные и дорогие проекты по ВИЭ – ветряным станциям или солнечным батареям, то сейчас энтузиазма сильно поубавилось. С 2011 по 2016 гг. инвестиции в развитие ВИЭ в европейских странах упали на 50% – до 44 млрд евро, следует из доклада европейского Энергетического союза. «Одно дело, когда платишь 200 долларов за тысячу кубов, а другое дело, когда 400–450 долларов. Поэтому сейчас европейцы умерили свой пыл по ВИЭ, хотя эта отрасль все равно развивается, но уже не столь бурно и радостно, как раньше», – заключает Юшков. Если цены на нефть снова вырастут до 100–120 долларов за баррель, следом автоматически взлетит и стоимость газа для европейских потребителей. Следом спрос на российский газ в Европе начнет падать, что совсем не на руку Газпрому, который строит два газопровода в Германию и Турцию, не считая китайской «Силы Сибири». Больше всего, кстати, расстраиваться в этом случае надо будет Украине – потому что сохранение транзита через ее территорию после 2020 года возможно только при сохранении как минимум текущего европейского спроса, а лучше его роста. Что касается ВИЭ, то их доля в мире сейчас составляет всего 3%. По прогнозу BP, доля возобновляемых источников энергии к 2035 году достигнет 10%. Однако за это время глобальное потребление энергии в мире возрастет еще больше – на 30%, а это значит, что ВИЭ займет свою нишу, не отобрав кусок пирога у традиционных ресурсов. Ольга Самофалова
Перебои с поставками из Ирана оказались серьёзнее, чем ожидало большинство аналитиков, и сложности с добычей американской сланцевой нефти могут помешать странам, не входящим в ОПЕК, перекрыть эту нехватку. Вдобавок ко всему, новые правила Международной морской организации, вступающие в силу в 2020 году, могут значительно осложнить поставки.
Сведя всё это воедино, американский банк Мэррилл Линч (БМЛ) пришёл к выводу о том, что "Увеличилась вероятность взрывного роста цен на нефть и сценария краха, подобного произошедшему в 2008 году". БМЛ в своих расчётах исходит из ориентировочной цены в 95 долларов США за баррель нефти марки Brent к концу второго квартала 2019 года. В 2008 году цена на нефть этой марки подскакивала до уровня в 150 долларов США за баррель.
Картина с поставками нефти на фоне ситуации с Ираном и Венесуэлой - ключевыми агентами влияния на рост нефтяных котировок в четвёртом квартале, выглядит всё более удручающей. Следует отметить, что банк пересмотрел оценку потерь иранских поставок в сторону увеличения с 500 тысяч до 1 миллиона баррелей в сутки.
Сланцевые месторождения США частично перекрывают эти потери, однако, взрывной рост добычи от сланцевых буровых компаний начинает замедляться, отчасти из-за недостаточных мощностей трубопроводов. БМЛ оценивает рост предложения в США в размере 1,4 миллионов баррелей в сутки в 2018 году и только в 1 миллион баррелей в сутки в 2019-м.
Это говорит о том, что нет такого же повышающего давления на цену марки WTI, как и на Brent, что обусловлено некоторыми затруднениями в поставках, связанными с вышеуказанной нехваткой трубопроводных мощностей на территории США. И подобные проблемы имеют место не только в Пермском нефтегазоносном бассейне Западного Техаса, но они также возможны и в таких местах как Баккен или Ниобрара. Также нельзя исключать временных экспортных ограничений из района Мексиканского залива, так как внутреннее производство превышает возможности транспортных систем.
Тем временем перспективы спроса не ясны. На сегодня спрос высок, МЭА (международное энергетическое агентство) ожидает роста спроса в 2018 году до 1,4 миллионов баррелей в сутки и БМЛ разделяет эту оценку. И в то же время он указывает на три важных фактора, способных подорвать рост цен.
Во-первых, сильный доллар. Это может остановить рост цен, как и в 2008 году. Во-вторых, более крупные долги на развивающихся рынках, что означает ослабление позиций многих стран к уровням 2008 года. В-третьих, капиталы могут продолжать убегать из развивающихся рынков по причине роста процентной ставки ФРС, снижения корпоративных налогов и сборов в США.
Почему уделяется такое внимание развивающимся рынкам? Причина в том, что на них приходится основная часть роста потребления нефтепродуктов, поэтому любые колебания в силах испортить картину глобального спроса. Сильный доллар, высокие долги и утекающий капитал могут привести к значительному снижению спроса на развивающихся рынках в случае роста цены на нефть марки Brent выше 120 долларов за баррель, утверждает БМЛ.
Тем не менее, есть некоторые факторы, способные привести к резкому росту цен на нефть, даже если последующее снижение спроса быстро их скорректирует. БМЛ заявляет о глобальных перебоях с поставками в объёме порядка 3 миллионов баррелей в сутки, что не намного ниже недавних пиковых значений в 3,75 миллиона баррелей в сутки, имевших место в 2014 году. И это без учёта растущих иранских потерь. Другими словами, если в результате американских санкций поставки иранской нефти снизятся на 1 миллион баррелей в сутки, что становится всё более вероятным, общий объём недополученных поставок может взлететь до своего максимума за последние 20 лет, чего мир не видывал со времён войны в Персидском заливе в начале 90-х, когда перебои с поставками доходили до 5 миллионов баррелей в сутки.
Наконец, изменения в правилах Международной морской организации заставят производителей снизить содержание серы в морских видах топлива с нынешних 3,5 до 0,5 процента. Это приведёт к резкому росту спроса на дизельное и другие виды топлива с низким содержанием серы в преддверии вступления этих изменений в силу в 2020 году. "Переход к требованиям низкого содержания серы в топливе вряд ли будет плавным" — отмечают в БМЛ.
Похоже на то, что медвежьи настроения в нефтегазовой отрасли прекратили существовать. Агентство Bloomberg отмечает, что в отчётах о доходах 22 крупнейших энергетических компаний за третий квартал не единожды упоминалась фраза "длительное снижение", и впервые с 2015 года так и было. Ещё совсем недавно считалось, что стремительный рост добычи сланцевой нефти в США привёл к постоянному снижению издержек на добычу сырья, что должно было привести к периоду низких цен на нефть в обозримом будущем.
Этот взгляд на вещи, похоже, оказался ошибочным, так как всё большее число аналитиков склонны говорить об опасениях роста цен до трёхзначных показателей.
"Рынку нечем ответить на уменьшение поставок нефти на 2 миллиона баррелей в день в четвёртом квартале. Похоже, что мы увидим рост цены на нефть выше ста долларов за баррель" — говорит в своём выступлении на глобальной азиатско-тихоокеанской нефтяной конференции S&P Дэниэл Джегги — со-основатель Mercuria Energy Group Ltd., сообщает агентство Bloomberg. Также приводится мнение одного из лучших нефтяных трейдеров компании Trafigura о том, что цифру в сто долларов за баррель мы, возможно, увидим ещё до конца этого года.
Многое зависит в этом вопросе от того, какой ответ на эти вызовы предпримет Саудовская Аравия.
"В наших планах - удовлетворять спрос" — говорит министр энергетики Саудовской Аравии Халид аль-Фалих.
"Причина, по которой мы не наращиваем производство, — говорит он, — в том, что наши потребители и так получают ровно столько нефти, сколько им нужно" — его комментарии прозвучали после завершения саммита ОПЕК+, на котором не были приняты планы по наращиванию добычи.
The Wall Street Journal уведомляет своих читателей о том, что саудовская нефтедобывающая компания Saudi Aramco объявила своим заказчикам о возможной нехватке арабской лёгкой нефти в октябре, и что в долгосрочной перспективе она не сможет удовлетворить спрос в случае, если Иран будет выбит с рынка.
Как сообщил нефтяной трейдер изданию The Wall Street Journal: "Мы на пути к пиковым значениям в 90-100 долларов за баррель. Пострадает не только Иран, это (санкции) ударит бумерангом по самим Соединённым Штатам возросшими ценами на бензин".
Хуже того, Саудовская Аравия официально заявляет о своей способности покрыть нехватку иранских поставок даже в случае полного ухода Ирана с рынка. В прошлом саудовские официальные лица уже предлагали увеличить добычу до 12-12,5 миллионов баррелей в сутки, если того потребует рынок. Однако саудовские источники сообщили изданию WSJ, что наращивание производства до 11 миллионов баррелей уже затянется, даже если всего на несколько месяцев, так как поставки около 10,4 миллионов баррелей в день уже оставили гораздо меньше свободных нефтедобывающих мощностей, чем принято считать.
