Когда в 90-е советские немцы эмигрировали в Германию, всем казалось, что навсегда. Поэтому на немца Бруно Рейтера кто-то смотрел как на сумасшедшего, а кто-то - как на предателя. В 1992 году на месте депортации российских немцев в Сибири он создал Азовский немецкий национальный муниципальный район. Сегодня туда возвращаются немцы из ФРГ. От 5 до 9 тысяч немцев в год уезжают из Германии в Россию. Из них до трех тысяч человек ежегодно едут в Сибирь – в Гальбштадт Алтайского края и в Азово Омской области.
Бруно Рейтер - заведующий лабораторией генетики Сибирского НИИ сельского хозяйства, отец-основатель и первый глава национального немецкого района. Сегодня он - глава фонда репатриантов «Возрождение» - колесит между Омском, Москвой и Берлином в надежде найти выход без "сжигания мостов".
Бруно Рейтер. Фото из архива Международного союза немецкой культуры
Бруно Генрихович, почему немцы возвращаются?
250 лет в России и около двадцати пяти лет в Германии. Чего вы хотите?
...Услышать от вас объяснение: почему начался обратный отток немцев из Германии в Россию?
Правильнее говорить, что есть тенденция к отъезду. Не забывайте: уехали почти два миллиона, а вернулись, по разным оценкам, 100–140 тысяч человек. Сюда я бы в первую очередь причислил тех, кто просто не смог приспособиться к новой жизни в Германии. Немцы в СССР ведь в основном жили в селах. Они уезжали сельской элитой, носителями образцово-показательного советского «орднунга» по-немецки, а там переселились в города и стали маргиналами. Не всякий перенесет такой удар.
Вторая группа возвращенцев - это неустойчивая тенденция последних лет. Люди не принимают перемен с заселением Германии беженцами с арабского Востока, не принимают навязывания им новых стандартов «европейской идентичности», в которой меняется роль традиционных ценностей – веры и семьи. Они уезжают из Германии, которую нарисовали в своем воображении – навсегда стабильной, сытой и безопасной. А она уже не такая.
Третья группа - тот самый русский фактор. Ностальгия. Три березки во поле – это ведь не анекдот. Это философия. У тех берез человек первый раз в любви объяснялся, первый раз девушку поцеловал. К третьей группе примыкает четвертая – протестная. В 90-е годы многие, едва ли не больше половины уезжали, нет, рванули в Германию, под напором эмоций. Их было несколько волн. Многих колебавшихся подкосило глумливое предложение президента Ельцина воссоздать немецкую государственность – Республику в Поволжье - не в Саратовской и Волгоградской областях, где она была, а на ядерном полигоне – в астраханской полупустыне Капустин Яр. Обида и эмоции взяли верх у десятков тысяч людей.
Наконец, были те, кто не задумывались: «Все уезжают, я как все». Теперь пришло время всем этим группам задуматься над однажды принятым решением.
Мы как единица измерения новой глобализации
Лес.медиа
Около года назад вы говорили о том, что до сорока процентов тех, кто уехал, готовы вернуться. Откуда такая цифра?
Тенденция к возвращению только набирает обороты. Особенно ее раскачивает все та же протестная волна. Пока она копится. Те, кто за десятилетия адаптации, так и не приспособился к жизни в Германии, как улитки ушли в скорлупки: живут узким диаспоральным русскоязычным миром и невольно противопоставляют себя германскому языковому и культурному пространству. Именно они возвращаются и будут еще возвращаться. Их, по данным нашего фонда, было до 40 процентов.
Не берусь утверждать однозначно, но последние события в ЕС с беженцами, дают прирост желающих со временем перебраться в Россию, еще на 10-15 процентов. И, таким образом, можно говорить примерно о половине желающих вернуться.
Но есть железобетонное «но». Менталитет немца таков, что, во-первых, неудобно признать, что совершил ошибку. Во-вторых, есть национальное правило – «есть обязательства». Но я же не слепой и вижу, братец ты мой, предложат – первым рванешь. Было бы где жить – дом или квартира. Работа не столь важна. Немцы, как всегда, без нее не останутся. А вот жилье… Многие, если не большинство переселенцев, по рукам и ногам связаны ипотечными кредитами. Я не раз слышал: «Вот выплачу ипотеку…» Подразумевается, что жилье останется кому-то из детей, а взрослые вернуться. Или люди продают жилье в ФРГ, а на разницу покупают квартиру в России и маленькое «дело».
Вторых больше. Они видят перспективы делать бизнес в России. Думаю, будущий ландшафт российско-германских отношений обязательно будут определять вот эти уехавшие, не уехавшие и колеблющиеся русские немцы. Мы как единица измерения новой глобализации. Или элемент диффузии глобализации.
Что вы ответите тем в Германии, кто считает, что русские возвращаются потому, что не принимают настоящую немецкую идентичность?
Я не раз слышал, будто возвращенцы не признают европейскую немецкую идентичность. Это ошибочная формулировка. Дело даже не в том, что можно и нужно спорить о ключевых вещах – кто и как сохраняет корневую немецкую идентичность.
Мы, российские немцы, сберегли редкие диалекты немецкого языка, в Германии они умерли. Мы сохранили уникальный фольклор и народные традиции, которых в Германии уже нет. Наконец, мы сберегли платтдойч – разновидность немецкого языка. В ФРГ он умер.
Там, если говорить об эволюции идентичности, то надо признать, что она американизирована и унифицирована как раз в ущерб этничности, которой, кстати, немцы ФРГ стесняются. Например, своего языка. Поэтому, я бы поспорил насчет природы и вклада в немецкую идентичность. Но и глупо бы было отрицать, что у российских немцев нет русской идентичности. Говорю же, 250 лет – это не на историческую родину в тур съездить.
Мы, поволжские немцы, попали в Сибирь в Азовский район как репрессированные
Лес.медиа
Много русских немцев в Германии остаются туристами?
Они даже себе боятся в этом сознаться, но с этим чувством живут годами.
Как вам пришла в голову идея создания немецкой автономии в Сибири в 90-е, когда советские немцы из России и СНГ массово уезжали в Германию? От отчаяния?
Из расчета. Простого арифметического. Если кто-то уезжает, кто-то обязательно останется. Нужен канал связи. Им стал Азовский немецкий национальный муниципальный район Омской области. Почему нет?
Не верю, что вот так рутинно и…
Только так. Знаете, когда у тебя на глазах в прах превращается идея воссоздания немецкой государственности на Волге, а ты в нее верил и хотел домой, эмоции.. они помогают погибнуть, а нам надо было сохранить немецкий этнос в России.
Я всегда был за восстановление немецкой республики в Поволжье. Я сам с Волги. Мы, поволжские немцы, попали в Сибирь в Азовский район как репрессированные. Нас распределили в село Александровку – в деревню на 100 процентов немецкую, где жили добровольные переселенцы конца 18 века. Тут все было на немецком языке, обычаи и традиции – немецкие.
Мы, поволжские немцы, конечно, немного отличались. Скучали. Дед и отец часто говорили: «Дома было дома». Под воздействием мифов и ностальгии по неведомой Волге рос и я. Мечтал о республике в Поволжье, но в 90-е, когда началась массовая эмиграция, стал понимать, что сами снижаем свои шансы на ее возрождение.
Сколько немцев из Сибири могли вернуться на Волгу? Мы в фонде «Возрождение» считали – 6-7 процентов. А как быть сибирским немцам при компактном проживании, но без всякого статуса на фоне массового отъезда своих же? Ну, и сам собой встал вопрос: «Кто, если не я?»
Азово, хотя и основан азовскими казаками, был и остается немецким с конца XVIII века
Лес.медиа
Почему вы понятно – известный ученый-генетик и политик, голос которого слышат и Москва, и Берлин, а почему – Азово?
Азово, хотя и основан азовскими казаками, был и остается немецким с конца XVIII века. В 1959 году я уходил в Советскую армию из Азовского района, а в 1963 году вернулся - наш район разобран на пять частей. Шло укрупнение экономики других районов, а немецкие села всегда были экономически сильными, вот и бросили «на усиление».
Азовского района официально не было до 1991 года. Когда началась перестройка, встал вопрос о его воссоздании в прежних границах. Я понял, что это шанс на создание немецкой автономии в Сибири. Ради этого дела оставил даже науку и пошел в депутаты. Моя аргументация – факт. Немецкое влияние на экономику района и Омской области всегда было очевидно определяющим: в Омской области более двухсот лет немцы по численности населения занимали второе место после русских. Сегодня, правда, только пятое.
В общем, было с чем выйти на трибуну и аргументировать идею воссоздания района. Меня поддержали почти все депутаты кроме одного. Это был немец. Он потом даже добился моего исключения из «Возрождения». Меня сделали предателем идеи воссоздания немецкой государственности на Волге.
Я этой политизированности до сих пор не могу принять. В погоне за призраком республики в Поволжье можно было потерять то, что есть, то, что в руки само шло. Ведь создание национального района, наоборот, укрепило и укрепляет компактность немцев в Сибири. К нам возвращаются не только немцы из ФРГ, но переезжают люди из Казахстана и Киргизии. Это хорошие стартовые позиции для дальнейшего процесса развития и воссоздания государственности.
Разве почти 30 процентов – мало? Это остров надежды.
Лес.медиа
Какие чувства у вас вызывает такой факт. В 90-е в Азово было 67 процентов немцев, а осталось всего 29 процентов с небольшим...
Право меньшинства, оно остается его правом. Разве почти 30 процентов – мало? Это остров надежды. Национальный район, если и дальше будет прирастать немцами из ФРГ и Казахстана, а вместе с ними и германскими инвестициями, вполне может оформиться в национальный округ.
Насколько рискованно для Москвы поднимать статус немецкого района до национального округа, если немцы живут и в Германии, и в России? Новая миграция пускает такие корни, что эксперты заговорили о двойной лояльности российских немцев – и ФРГ, и РФ.
Идею двойной лояльности и продвигать не надо. Она есть. Двойная лояльность российских немцев – это необходимость, осознанная народами, но государствами - Германией и Россией. Половина народа - там, половина - здесь. Это не вытравить ни из географии, ни из души. И самое главное – глупо и преступно подавлять эти чувства. Я жду мудрости осознания этой необходимости. Ведь и Москва, и Берлин, как бы не сопротивлялись новой миграции немцев, вынуждены ее принимать как цивилизационный процесс, а не как издержки адаптации или способ влиять на двусторонние отношения.
Страна идеальных дорог и вкусного пива - жизнь в Германии кажется упорядоченной и обеспеченной. После падения железного занавеса сотни тысяч этнических немцев решились на переезд из постсоветских республик на родину предков. В последние годы, однако, наметилась обратная тенденция - немцы возвращаются в Россию. Переселенцы рассказали РИА Новости о причинах неприятия германских порядков.
© Фото: из личного архива семьи Рукабер
Сергей Рукабер, Карлсруэ - Крым
Я в Германию уехал в 1999 году, прожил там 18 лет, в Россию мы окончательно вернулись 31 июля 2017 года. Германия для меня так и не стала родиной, я всегда держал в уме возможность нового переезда. Решающим фактором послужило воссоединение родного Крыма с Россией.
В Германии я все эти годы не чувствовал себя в своей тарелке, многое просто дико для меня было. Например, с первого класса с недавних пор в школах там введен урок сексуального просвещения. Подробно рассказывают о секс-меньшинствах, все подается в том духе, что именно такие отношения нормальны. Дочка однажды вернулась после занятий домой и спросила: "А как это, когда одна тетя с другой тетей?" Получается, учили лесбиянству. Я ответить ничего не смог, но пошел жаловаться в школу. Мне сказали, что отказ от этого урока грозит разбирательством с полицией.
Многие думают, что заработать в Германии проще. Да, доход у меня был больше нынешнего, но и налоги намного выше. В итоге на руки сейчас я получаю примерно столько же, сколько и там. Типичная история в Германии: платишь какой-то налог, а в конце года оказывается, что заплатил мало, что-то еще должен государству.
© Фото: из личного архива семьи Рукабер. Семья Рукабер в Карлсруэ
У меня там была транспортная компания. Сначала дела шли успешно, но после кризиса 2008 года нас загнали в очень большие долги. Здесь, в России, я открыл ИП и занимаюсь своим делом. Я знаю, сколько должен выплатить, никаких лишних бумаг, волокиты. Общение с чиновниками сведено к минимуму. В Германии за 17 лет я научился порядку, поэтому тут я сразу стал работать легально - зарегистрировался, оформился.
Общение между людьми в Германии тоже другое. У меня нет языкового барьера, немецкий язык я знаю хорошо. В Карлсруэ остались знакомые. Есть пара семей, с которыми мы до сих пор поддерживаем контакт, перезваниваемся по мессенджерам, по скайпу. Но большинство с тобой общаются, пока ты смотришь в лицо. Отвернулся - тебя готовы сожрать.
Нормальными считаются постоянные жалобы на соседей. В восемь вечера надо уже сидеть дома, заткнуться и не шевелиться, ни в коем случае не шуметь. А я не могу сказать детям, чтобы они замерли, потому что какой-то посторонний дядя так хочет. Я всем говорил: "Не нравится? Валите в дом престарелых, там у вас будет идеальная тишина". Мне проще было заплатить штраф, чем муштровать детей. После первых двух жалоб просто предупреждали. На третий раз пришел штраф 50 евро.
При этом у беженцев полная свобода действий. Была однажды ситуация: я провожал родителей на вокзале в Карлсруэ. Приехал на своем личном автомобиле, пока помогал им донести багаж до поезда, какие-то арабы забрались в машину. Я позвал полицейских, а те мне говорят: "А вам что, тяжело их отвезти?" Бить мигрантов нельзя, в любом конфликте с ними виноватым окажешься однозначно ты.
В России я вздохнул свободнее, но и здесь не все гладко. Главная трудность для моей семьи сейчас - оформление документов. На местах в Крыму много некомпетентных чиновников, которые сами не знают ни законов, ни инструкций. У меня трое детей, нам пока дали удостоверение многодетной семьи, но льгот мы никаких не получаем.
© Фото: из личного архива семьи Рукабер. Сергей Рукабер с женой в Крыму
Антон Клокгаммер, окрестности Гамбурга - Томск
Я десять лет прожил в городке Рендсбург на севере Германии и уже десять лет как в России. В Германии жизнь очень размеренная, наперед известно, что будет через пять, 15 лет. Педантичность доведена до тошноты. Возможно, во взрослом возрасте стабильность больше ценится, но мне тогда хотелось больше драйва, свободы, легкости. Мне было 20 лет, и я переписывался с томскими друзьями. Кто-то из моих сверстников уже занимал руководящие должности, организовывал ИП, ООО. Мои немецкие приятели в этом возрасте продолжали играть в приставку.
В Германии нет такого четкого разделения на частное и общественное, как у нас. Например, я как-то раз припарковался у бассейна и некоторое время сидел в машине. Не прошло и минуты, как мне в лобовое стекло постучал немецкий дедушка с требованием заглушить двигатель. По его словам, я загрязняю природу. Мы в России как рассуждаем? Конечно, первая мысль: "Какое твое дело?"
Отличаются и взаимоотношения людей. Характерный случай был в школе. На контрольной я не понял один вопрос. Решил посмотреть задачу у своего закадычного друга Дэниса. Тот это заметил и немедленно пожаловался учителю. Нас рассадили, мне сделали замечание. На перемене я к нему подошел и попытался объяснить: "Смотри, я не списывал у тебя. Я просто не понял задачу. Мы с тобой друзья. Почему ты поднял такой шум?" Он как заведенный отвечал: "Ну как, нельзя же! Списывать нельзя". Мы могли поссориться, совсем разругаться, но я видел, что он искренне не понял моего вопроса.
Я еще успел отслужить в немецкой армии. Девять месяцев, на выходные уходили домой. Там получилось интересно: мы служили, служили, а уже под конец выяснилось, что все, с кем у меня сложились хорошие отношения, - выходцы из бывшей ГДР. Мы понимали друг друга с полуслова, у нас были общие понятия о взаимопомощи, взаимовыручке. По сравнению с призывниками из ФРГ у этих ребят очень сильно отличалось чувство юмора. В ФРГ шутки американские, примитивные. Самое смешное для них - если кто-то громко рыгнул, пустил газы, что-то сказал про чужую маму. У ребят из ГДР юмор был более тонкий, острый, между строк, с игрой слов.
© Фото: из личного архива Антона Клокгаммера. Антон Клокгаммер
Хотя в материальном плане жить в Германии лучше. Я сейчас пропадаю целыми днями на работе, в подчинении у меня 50 человек, получаю в три-четыре раза больше среднего заработка в Томске. Мои одноклассники в Германии ничем не руководят, отвечают только за себя, не имеют высшего образования, работают обычными электриками, сантехниками, но получают те же две тысячи евро. На эти деньги там спокойно можно взять в ипотеку дом. Ипотека в Германии гораздо доступнее: ставка - два-три процента вместо наших 12-13.
Денис Шелл, Ганновер - Омская область
В Германии я жил почти 20 лет, но в июле 2016-го вернулся в Россию. За два десятилетия, проведенных в Германии, понял, что моя родина на самом деле здесь. Тут я себя свободно, спокойно чувствую. В Германии долго жил в окрестностях Ганновера.
У меня свой участок земли, своя скотина в селе Азово Омской области. В Германии на фермерство огромные налоги. Я там занимался мойкой свинарников, курятников. Собственная фирма была. В плане чистоты в Германии требования гораздо строже, чем у нас. Даже в хлеву должно быть чисто как на тарелке. Рынок большой, с русскими работать не все хотят.
Вообще, по отношению к переселенцам из постсоветских стран много предубеждений. Я этнический немец, окончил в Германии школу, хорошо знаю язык, получил профессию. Но с первых дней меня там называли русским. "Издалека Ивана видать", - такая там присказка. Я думал, со временем это пройдет, но до отъезда так ничего и не изменилось. Общался в основном с такими же переселенцами, хотя были и местные знакомые. Много заносчивых немцев, они с "руссланддойче" (немцы из России. - Прим. ред.) знаться не хотят. Я их даже частично понимаю. Некоторые переселенцы ведут себя не очень адекватно, творят чудеса, не считаются с местными порядками. Доверие, уважение теряется.
© Фото: из личного архива Дениса Шелла. Денис Шелл
Алексей Грюненвальд, окрестности Кельна - Крым
В Германии я жил с 1993 года, сейчас окончательно еще не переехал, занимаюсь оформлением российских документов. Мы такой народ, что у нас ни флага, ни родины. В Казахстане мы были фашистами, хотя мои предки переселились еще во времена Екатерины Великой. В Германии нас считают русскими. Я подумал, что если меня русским называют, то я к ним и поеду. Предметно задумался о переезде в Россию после присоединения Крыма. В 2015-м мы прилетели на полуостров первый раз, прощупали почву. В 2016-м в городе Саки купили недвижимость.
В Германии я сменил две профессии. Сначала был риелтором, потом занялся продажей автомобилей. Налоги там просто грабительские - обдирают как липку. Крупные фирмы еще неплохо себя чувствуют, а мелкому бизнесу тяжело концы с концами свести. Поборы буквально на все. Я был очень удивлен, например, когда получил квитанцию на оплату телевизора - 40 евро за три месяца.
Вся эта обдираловка только по одной причине - надо чем-то кормить беженцев. Расселяют их в каждую деревню, хотя наших русских они вроде побаиваются. Один мой друг как-то тормознул на перекрестке, который переходили два араба. Те остановились, подошли к машине и провели большими пальцами по горлу. Знакомый им в ответ показал средний палец. Завязалась драка. В итоге полиция оштрафовала на пятьсот евро моего друга, а мигрантов не тронула.
Сильно раздражала в Германии агрессивная пропаганда секс-меньшинств. Там постоянно проводятся какие-то гей-парады, гомосексуалисты без стеснения на улицах отсвечивают голыми задницами. У меня слов цензурных по этому поводу просто нет, а ведь все это видят и дети! В садиках, школах им рассказывают, что мальчик с мальчиком, девочка с девочкой - это нормально. Многие немцы на самом деле таким положением тоже недовольны, не зря на последних выборах много голосов получила "Альтернатива для Германии", которая за семейные ценности и улучшение отношений с Россией.
РИА Новости, Игорь Кармазин
Да, такие случаи пока единичны, но они есть и их правдивость неоднократно была подтверждена. Многие наши соотечественники бывающие в Германии рассказывают, что неоднократно слышали подобные рассуждения бывших эмигрантов, которые готовы рискнуть и вернуться обратно.
И пока у нас в России некоторые думают, что Европа это молочные реки и кисельные берега, а проблемы с мигрантами это лишь "киселевская пропаганда", скоро в Россию побегут не только русские немцы...
08:4725.06.2018107
Иногда задают вопрос, почему общественные науки советского прошлого, базировавшиеся в нашей стране на протяжении семи десятилетий исключительно на фундаменте марксизма-ленинизма, оторванные от основного мирового потока общественных наук, тем не менее давали значительный образовательный эффект. Среди подготовленных в советской школе «гуманитариев» были выдающиеся экономисты, значимость идей и работ которых стала явной, как только были сняты (в начале 1990-х гг.) идеологические запреты на научные и практические идеи. Работы и деятельность выпускников экономического факультета МГУ — Т. Гайдара, А. Анчишкина, С. Шаталина, Н. Хмелевского и многих других вошли в золотой фонд экономической науки, оказали огромное влияние на преобразования в нашей стране. Эти кадры получали образование в советских вузах без помощи западных учебников. Однако полученная ими основа позволила «добрать» недостающие знания, пройти мучительный путь переоценки старых представлений на сломе общественного устройства, достигнуть понимания необходимости перехода к новой экономической системе в реальности и к новому мышлению в науке. Эти знания позволили и в практической экономике принимать необходимые и, возможно, единственно верные в критический момент российской истории решения.
На наш взгляд, этому «образовательному эффекту» есть, по крайней мере, два объяснения. Первое можно трактовать так. Основным изучаемым предметом была марксистская политическая экономия. Курсы по политической экономии для экономистов были более или менее полным изложением содержания «Капитала» К. Маркса. При всем критическом отношении к марксизму в сегодняшней экономической науке, идеи, изложенные в «Капитале», и метод их изложения представляли собой сложную, логически обоснованную, во многом внутри себя непротиворечивую систему. В когнитивном смысле эта черта значительно отличала труд Маркса от многих поверхностных, идеологически априорно заданных и официально признанных произведений (и учебных материалов) марксистов. Интерес к поиску системных связей формировался у студентов с самого начала изучения «Капитала» (с первого курса), входил в «привычку» при изучении других, в том числе и прикладных, дисциплин.
Второе объяснение, как это ни парадоксально, состоит в дефиците учебников по политической экономии в тот период. Фактически в 1950 — 1965-х гг. было два основных учебника по политической экономии, которыми пользовались все вузы при подготовке экономистов, — учебник, написанный сотрудниками Института экономики под редакцией академика К. В. Островитянова, и университетский «Курс политической экономии» под редакцией профессора Н. А. Цаголова. Кроме того, в 1964 г. был переведен на русский язык и издан издательством «Прогресс» учебник П. Самуэльсона «Экономика. Вводный курс» с пометкой «Для научных библиотек» на титульном листе.
За неимением достаточного количества учебных материалов при отсутствии технологии электронных источников информации студенты вынуждены были обращаться к первоисточникам — некоторым выборочно переведенным на русский язык фундаментальным работам классиков экономической мысли — А. Смита, А. Маршалла, Дж. М. Кейнса, Р. Харрода, Э. Хансена, Й. Шумпетера и других. В круге чтения были работы советских авторов, в основном комментаторские, а также доступные (далеко не всем) не переведенные на русский язык работы зарубежных авторов из запаса спецхранов библиотек.
Чтение первоисточников заставляло прикладывать усилия для проникновения в авторскую мысль, доказательства и аргументацию, не разжеванные и не адаптированные для облегчения труда познания научной идеи. В результате усилия по преодолению трудностей освоения первоисточников вырабатывали способность к самостоятельному изучению материала и тем самым готовили студентов, способных «добывать» знания, анализировать сложные тексты в «поисках истины».
Источник: Рудакова И. Е. Новые кадры для нового курса: проблемы и задачи экономического образования // Вестник Московского университета. Серия 6. Экономика, 2016, № 1. Критика экономической теории Неопределенность категории экономики, как науки Специфика советской экономической науки Основные тенденции развития экономической теории Неоклассическая теория и марксизм: некоторые заимствования Критерий справедливости: Роулз и Сен Экономические переменные Экономическая модель, как правило, включает в себя определенные зависимости одной величины от другой. Например, если семья получает больший доход, то она большую сумму денег расходует на потребление. Создание общественных благ с точки зрения теории общественного выбора Что такое квалиметрия?
(Пока оценок нет)После Октябрьской революции 1917 г. в российской экономической науке произошли существенные изменения. Господствующая идеология признавала подлинно научной только марксистско-ленинскую теорию. Все другие ранее существовавшие в отечественной науке направления не только объявлялись ложными, извращающими действительность, но и преследовались властями. Многие известные ученые были вынуждены покинуть страну, оставшиеся или встали на официально разрешенные позиции, или ограничили свои исследования чисто прикладными проблемами. Впрочем и это не гарантировало им защиту от дальнейших репрессий.
Таким образом, в СССР осталась только одна марксистско-ленинская экономическая наука. Однако внутри нее самой произошло разделение на своеобразные научные школы. Эти научные школы обладали рядом характерных признаков.
Во-первых, каждая из научных школ имела собственный объект и предмет анализа. Во-вторых, они обладали собственной методологией анализа. В-третьих, имели основоположников, учение которых признавалось всеми представителями данной школы – теорию мэтра можно было развивать только при сохранении основополагающих принципов и выводов. В-четвертых, существовала региональная специфика школы (например, московская, ленинградская, новосибирская). В-пятых, научная школа, как правило, институционально оформлялась в рамках университета, института и т.п. В-шестых, школа имела определенное научное признание или в стране, или за рубежом.
Из всех направлений отечественной экономической мысли экономико-математическая школа внесла наиболее весомый вклад в развитие мировой науки. В учебных курсах всех стран встречаются имена Л. Кантаровича, В. Новожилова, В. Немчинова и ряда других отечественных экономистов-математиков. Центрами этой школы были Москва, Ленинград и Новосибирск.
Экономико-математическую школу как самостоятельное направление экономической науки следует отличать от применения математического метода в экономическом анализе. Математический метод универсален для многих наук, он широко применяется в ряде отраслей экономического знания. В отличие от прикладного использования математики специальная экономико-математическая школа использует математическое моделирование как основу и делает акцент на развитие самого математического аппарата.
Как известно, в мировой экономической науке использование математики как основного метода исследования возникло еще в первой половине XIX в. в трудах А. Курно, Г. Тюнена и Л. Вальраса. В дореволюционной России этот подход развивался в трудах ряда ученых.
Определенный вклад в это направление внес М. Туган- Барановский, который при развитии трудовой теории стоимости и теории предельной полезности сформулировал известную теорему: предельные полезности пропорциональны трудовым затратам. Опираясь на это положение, Н. Столяров математически доказал его истинность. При этом впервые в отечественной науке была сформулирована задача максимизации функции суммарной полезности. Еще один отечественный экономист – В. Дмитриев построил математическую модель, формально подтверждающую идею А. Смита о разложении совокупного общественного продукта исключительно на затраты живого труда (догма Смита). Однако говорить о формировании экономико-математической школы в дореволюционный период было бы преувеличением.
Ситуация сохранялась и в начале советского периода. Некоторые аспекты использования математического метода можно найти в работах Н. Бухарина в начале 1920-х гг. Это дало импульс развитию этого подхода рядом советских экономистов. В 1926 г. появилась статья И. Блюмина , в которой обосновывались общие вопросы использования математики в экономическом анализе. Определенный вклад в этот вопрос внесли В. Базаров и Л. Крицман .
Значительное развитие прикладных математических исследований в 1920-е гг. было связано с Конъюнктурным институтом, возглавляемым Н. Кондратьевым . Роль Кондратьева в развитии теории цикла будет раскрыта ниже. Здесь же следует отметить, что и Кондратьев, и его сотрудники – А. Вайнштейн. Я. Гсрчук, А. Конюс, Е. Слуцкий, Н. Четвериков – широко использовали в своих исследованиях математический метод. С его помощью рассчитывался баланс народного хозяйства, строились модели экономического роста, эмиссии денег и ряд других.
Относительно благоприятная атмосфера 1920-х гг. позволила создать предпосылки для возникновения экономикоматематической школы. Однако ситуация существенно изменилась в 1930-е гг. Этому способствовал ряд причин. Во-первых, резко снизилась необходимость познания объективных законов экономики в связи с переходом к волевым административным решениям, в основе которых лежала "политическая необходимость". Во-вторых, усилились идеологические репрессии и гонения против инакомыслящих. Наиболее крупные экономисты предыдущего периода - Базаров, Кондратьев, Чаянов и др. – были уничтожены как "враги народа". Математические методы подверглись шельмованию как формалистические и буржуазные. Один из лидеров СССР того периода – В. Куйбышев – объявил этот подход статистико-арифметическим уклоном.
Однако, как ни парадоксально, именно в конце 1930-х гг. была рождена советская экономико-математическая школа. Ее основоположником стал виднейший математик-экономист Леонид Витальевич Канторович (1912–1986) – до сих пор единственный отечественный лауреат Нобелевской премии по экономике.
Пытаясь оптимизировать транспортные перевозки и использование сырья в производстве, Канторович создал новый математический аппарат – линейное программирование . Полученные им результаты были изложены в небольшой брошюре "Математические методы организации и планирования производства" , вышедшей в 1939 г. в Ленинградском университете. Большую роль в дальнейшем развитии математической школы сыграло знакомство Канторовича с профессором Политехнического института В. Новожиловым.
Виктор Валентинович Новожилов (1892–1970) активно работал с 1939 г. над проблемой эффективности инвестиций. В 1941 г. им было введено понятие нормы затрат обратной связи, позволяющее определить критерий выбора инвестиционной политики. В отличие от Канторовича Новожилов менее строго формулировал математические условия задачи, однако больше внимания уделил ее экономической интерпретации. В 1946–1947 гг. Новожилов разработал новый подход к планированию, строящийся на минимизации затрат при заданном уровне выпуска продукции.
Официальная советская экономическая наука весьма критически отнеслась к использованию Канторовичем и Новожиловым математического метода. Они обвинялись в формализме, использовании буржуазных методов и прочих "грехах". Ситуация резко изменилась во второй половине 1950-х гг. в эпоху хрущевской "оттепели".
В 1958 г. Василий Сергеевич Немчинов (1894–1964) организовал Лабораторию экономико-математических методов. В 1959 г. иод его редакцией вышел сборник статей "Применение математики в экономических исследованиях" . Центральное место в нем заняли работы Канторовича и Новожилова. Стала складываться система подготовки кадров в этой области науки. Пионером выступил экономический факультет Ленинградского государственного университета. Крупный научный центр возник в Новосибирске, куда переехал Л. Канторович.
1960-е гг. стали золотым веком экономико-математической школы. Реабилитация кибернетики и общая эйфория населения по поводу всемогущества точных наук (на волне космических полетов и других достижений) вызвали оптимистические прогнозы относительно возможности научного управления народным хозяйством. Этому способствовало распространение компьютеров, которые смогли взять на себя большой объем вычислений.
В связи с этими изменениями остро встал вопрос о критериях оптимальности . В советской литературе прошла дискуссия по этому вопросу. Т. Хачатуров отстаивал идею множественности критериев, доказывал, что оптимизировать экономику по одному показателю невозможно. Ему возражали экономисты во главе с Н. Кобринским . К сожалению, научная дискуссия не привела к созданию общепризнанной теории. Оппоненты остались на своих позициях.
Большое место в советской экономической науке 1960-х гг. занимала проблема оптимизации использования ресурсов . Этот интерес продемонстрировал, что отечественные ученые приблизились к основному течению мировой экономической мысли, хотя и сохраняли идеологические особенности. Значительный вклад в решение этой проблемы внес Л. Канторович, решивший задачу максимизации выпуска при заданных ресурсах. Для этого ему пришлось выйти за рамки традиционной марксистской трудовой теории стоимости и использовать в анализе предельные величины, что вызвало резкую критику со стороны ортодоксальных марксистов (А. Боярский, А. Кац, С. Струмилин ). Однако концепция Канторовича получила широкое распространение в советской науке. В 1965 г. Канторович и Новожилов получили Ленинскую премию (высшую научную награду того времени) за разработку математических методов решения задачи планирования и управления народным хозяйством.
В 1970-е гг. идеи ученых-"шестидесятников" были развиты в концепции оптимального функционирования социалистической экономики (СОФЭ) , позволяющей моделировать многие макроэкономические процессы. Однако в стране уже наступила эпоха застоя, и идеи СОФЭ были отвергнуты официальной наукой. В альтернативу СОФЭ В. Глушков предложил Программу построения общегосударственной автоматизированной системы управления, основанной на полной централизации управления экономикой. Однако и эта теория нс была воплощена в жизнь.
Причина торможения научного прогресса в области экономико-математических методов в 1970-е и последующие годы далеко неоднозначна. С одной стороны, это объяснялось общей стагнацией социальной и идеологической жизни в СССР, с другой – тем, что для дальнейшего развития экономико-математического направления требовалось развитие самого математического аппарата. Разработки предыдущих лет, сделанные В. Леонтьевым, Л. Канторовичем и другими учеными, в определенной степени себя исчерпали. Только в 1980–1990-е гг. в мировой науке стали широко использовать новые математические приемы. Однако в связи с известными причинами отечественная наука этого периода не могла реально конкурировать с зарубежными разработками.
