В явной или скрытой форме информационная борьба между странами мира в защиту своих собственных интересов и в осуществлении противоборства за границы политического влияния, рынки и ниши сбыта, спорные межгосударственные территории ведется постоянно. В этой борьбе все заметнее проявляются формы и методы информационного противостояния, получившие в СМИ название "информационная война".
Как правило, в таких интеллектуальных войнах применяются запрещенные и грязные способы ведения промышленного шпионажа. К ним относятся кражи и несанкционированный съем информации о технологии НОУ-ХАУ, о физических и юридических лицах, которые в последующем используются для производства продукций-подделок и создания различного рода компроматов. Далее, спланированные конкурентами контакты, перерастающие в подкуп, угрозу или шантаж и, в конечном итоге, склонение к инициативному сотрудничеству. Способом ведения промышленного шпионажа следует назвать и несанкционированное копирование с помощью оргтехники конфиденциальных документов. Активно используют джеймс бонды проникновение в персональные компьютеры и компьютерные сети с целью получения информации закрытого характера или персональных данных. И, наконец, существует преднамеренное блокирование работы средств защиты информации, нарушение мер разграничения доступа или допуска к сведениям, данным или документам, отнесенным к коммерческой и иной тайне.
Причины возникновения рисков и угроз разнообразны. Во-первых, необоснованные, а порой и противоправные, корпоративные информационные отношения между группами субъектов экономической деятельности. Во-вторых, отсутствие должного правового обеспечения (прикрытия) или механизмов выполнения законодательных актов в сфере информационной безопасности. В-третьих, неурегулированность информационного рынка, проявление открытых элементов промышленного шпионажа, что в свою очередь и приводит к недобросовестной конкурентной борьбе. По официальным данным, только 25-30% национальных информационных ресурсов России созданы за счет финансовых средств налогоплательщиков органами власти - от федеральной до местной. Остальные находятся в частных руках отечественных и зарубежных собственников. И весь груз защитных мер по охране информации, информационных ресурсов и технологий ложится на плечи их владельцев.
В книге Д.Блоча и П.Фитцджеральда "Тайные операции английской разведки" говорится о том, что "существуют два метода сбора информации: открытый и тайный. При тайном методе используются сотрудники разведки и агентура, а также различные технические средства. После второй мировой войны с помощью технических средств добывается все большее количество необходимой информации, сейчас, вероятно, до 80-90%: Технические методы сбора информации обладают рядом преимуществ, которые способствуют все более широкому их применению: относительная безопасность исполнителей по сравнению с агентурной разведкой и несомненная точность и актуальность информации". Исходя из положения о том, что государственная разведка является прародителем промышленного шпиона, можно сделать однозначный вывод - вышеперечисленные методы находят свое применение и в промышленном шпионаже.
Французский исследователь методов промышленного шпионажа Морис Денюзьер отмечает: "Современная научная, промышленная и экономическая информация большей частью легко доступна. 95% интересующих Вас данных можно получить из специальных журналов и научных трудов, отчетов компаний, внутренних изданий предприятия, брошюр и проектов, раздаваемых на ярмарках и выставках. Цель шпиона - раздобыть оставшиеся 5% информации, в которой и кроется фирменный "секрет", "тайна мастерства". Излюбленное оружие современного промышленного шпионажа - применение новейшей разведывательной электронной аппаратуры. Это оружие обслуживается не только квалифицированными специалистами из различных областей науки, техники и производства, но и кадровыми шпионами разведывательных спецслужб. Большинство из них в последующем охотно меняет опасное ремесло военных разведчиков на более прибыльное амплуа похитителя частных промышленных секретов. В последние годы ряд западных и отечественных корпораций и монополий стали позволять себе роскошь - открыто иметь в штате должности контрразведчиков по промышленному шпионажу.
Собственно промышленный (экономический, информационный, технический, компьютерный) шпионаж, получивший свое развитие в мире в конце 50-х, по-прежнему является неотъемлемой частью бизнеса как на западе, так и у нас. При этом уровень его воздействия возрастает из года в год и совершенствуется, исходя из роста информационных технологий и средств их применения.
По западной теории, "промышленный шпионаж есть добывание законным и незаконным путем у конкурентов сведений или информации из области научных исследований, производства продукции по наиболее перспективной технологии, а также персональных данных с целью их использования в корыстных целях". Современный промышленный шпионаж это, прежде всего, информационный шпионаж в сфере человеческой жизнедеятельности. И направлен он на решение основной цели - получение финансовой, политической и иной прибыли (превосходство производственной технологии, оборонного потенциала, партии или личности над другими).
Надо отметить, что промышленный шпионаж существует не одно столетие, а точнее с эпохи зарождения средневековых цеховых производств. Например, в 1295 году в Берлине специальным предписанием властей иностранцам запрещалось работать на местных ткацких станках, дабы те "не узнали секретов их работы". Каменотесы Страсбурга в 1459 году приняли суровое решение, запрещающее "всем купцам ли, болтунам ли открывать секреты, коими они (каменотесы) могут ловко и быстро работать". В XVII веке в немецком городе Насау за разглашение иностранцам секретов кузнецкого мастерства виновных подвергли смертной казне. В ХIХ-ХХ веке, когда прогресс человеческой цивилизация в области математики, физики, радиоэлектроники, кибернетики, связи, информатики достиг высокого уровня, во многих государствах мира зародились разведывательные и контрразведывательные спецслужбы, на вооружение которых поступали средства, способные решать задачи по сбору, обобщению информации, так необходимой для принятия государственных решений. Применяемые спецслужбами способы и методы получения нужной и важной информации в скором времени составили основу осуществления промышленного шпионажа.
Дальнейшее развитие электроники и полупроводниковой технологии привело к повсеместному использованию современных технических устройств и средств в решении задач, возложенных на разведку, а затем и на промышленный шпионаж. Оказывается, выгоднее потратить определенную сумму финансовых средств на добывание чужой технологии, чем в несколько раз большую - на разработку и создание собственной. А в политике, бизнесе или в военном деле выигрыш в получении таких данных становился просто бесценным.
Бывший директор ЦРУ США В. Чейтс еще в 80-е годы заявлял, что: "в современных условиях наше ведомство переходит от добывания чисто военной информации к сбору информации экономической". Этого и должны опасаться современные отечественные производители, предприниматели и бизнесмены со стороны западных конкурентов. Ведь ни для кого сегодня не является тайной, что техническими средствами разведки владеют как государство, так и юридические и физические лица. "Ибо конкуренция и промышленный шпионаж в условиях рыночной экономики и нецивилизованных рыночных отношений также неразлучна, как неразделима. И хотя для нас это абсолютно новое явление, мы должны быть готовы к нему", - утверждают в один голос многие российские эксперты и специалисты в области обеспечения информационной безопасности. "Шпионские" страсти, некогда разоблаченные и осмеянные отечественной пропагандой, сегодня бушуют и в столице, и в далекой российской провинции - везде, где ведется конкурентная борьба, особенно, там, где она осуществляется недобросовестными методами.
Промышленный шпионаж в условиях быстрого развития информационной технологии представляет собой конкретный и очень эффективный вид борьбы за монополию. С открытостью нашего российского общества, вызванного объективными и субъективными причинами, он со своими "белыми и черными" пятнами вливается в экономику России.
Методы и способы ведения промышленного шпионажа постоянно переходят в современные информационные войны - объективно существующее специфическое противостояние алгоритмов и технологий, идей и мыслей, реализованных в информационных устройствах и средствах, предназначенных для нанесение экономического, политического, финансового, психологического и иного урона (ущерба) противнику или конкуренту, и, прежде всего, их информационным и телекоммуникационным системам (сетям), информационным технологиям, ресурсам и средствам.
Информационная пропаганда, в прошлом осуществляемая друг против друга США и СССР, военные и экономические союзы и блоки в целом, разведслужбы и радиотелевизионные "голоса" в отдельности можно причислить к испытательному полигону современных информационных войн. Тогда это противоборство называлось "холодной войной". Ее идеологическая сущность сводилась к одной цели - убедить народ страны в правильности государственной политики и необходимости привлечении огромных финансовых средств для поддержания (или наращивания) своих вооруженных сил, так как, по мнению идеологических "мыслителей", противостояние в этой войне неизбежно должно было перерасти в мировой вооруженный конфликт.
Поддержка национально-освободительных движений, локальных войн и режимов власти с помощью штыков привела к переделу исторических и географических (этнических) границ, к гуманитарным и иным катастрофам практически на всех континентах. Борьба с " красными ведьмами", диссидентами, уклонистами, за свободу слова и печати позволила создать условия для возникновения и процветания коррупции и криминала в большинстве развитых стран мира. Оба лагеря старательно раскручивали гонку вооружения и милитаризацию промышленности, приведшие многие страны к дестабилизации экономики и к социальным катаклизмам. Результаты не замедлили ждать. Раздел сферы влияния закончился падением Берлинской стены и распадом СССР, социалистического лагеря и Варшавского договора.
Современный промышленный (информационный) шпионаж представляет симбиоз двух направлений партийно-идеологического противоборства мировых систем - сочетание информационного и психологического воздействие на сознание человека. Это сочетание называют третьей мировой информационно-психологической войной. Наиболее опасным из перечисленных направлений такой войны является возможность применения способов воздействия на психику человека помимо его воли. Возможность отрицательного воздействия информации на мозг человека создает предпосылки для производства психологического (психотронного) оружия, которое атакует подкору головного мозга специальными энерго-информационными полями.
Психологическое оружие современности представляет собой совокупность всевозможных форм и методов скрытого подавления в человеке таких его функций как сознание, поведение и здоровье с целью решения задач политического, военного, экономического и иного характера, в том числе осуществления успешной конкурентной борьбы на рынке сбыта. При этом основной формой такого целенаправленного воздействия является способ непосредственного (или через спецсредства) ввода в подсознание человека, минуя его форму осознанного контроля, событий и нужной информации, которая позволяет осуществить над ним необходимые целевые действия. Эти действия и являются главной формой тайного оружия любой информационной войны.
Мощным оружием воздействия на сознание людей являются и СМИ. Оно используется в виде тиражирования информационных "мифов" политического, экономического, сексуального, криминального или иного характера. СМИ, как опытные манипуляторы, обеспечивают "массовую" поддержку даже той политической власти, которая не отвечает чаяньям большинства народонаселения страны. Пресса, телевидение, радио, кино, аудио- видео и другая компьютерная продукция - вот современный театр "боевых действий".
За последнее время все чаще формы, методы и способы ведения промышленного шпионажа, применяемые в информационных войнах, приводят к прямым вооруженным конфликтам. Примером информационного противостояния российских политиков с сепаратистами могут служить события (развертывание испытательного полигона новых технологий информационной войны) в Чеченской республике. Эта война началась как непонимание или различие в трактовке понятий о суверенитете, а закончилась вооруженной борьбой с организованной преступностью, террористами и радикальным исламизмом.
Исторические события 1-ой чеченской войны (1994-1996 гг.) свидетельствуют о том, что проигранная исполнительными и военными органами власти информационная война того периода, как в теории, так и в практике, способствовала принятию неправильных, а порой и вредных решений по исключению чеченского синдрома. В тот период 70% отечественных и западных СМИ были, условно называя, на стороне чеченских сепаратистов, кто по объективным политическим мотивам, кто - из корыстных целей, т.е. финансовых интересов. С учетом этих факторов и возникли столь существенные потери со стороны федеральных войск, в три раза превысившие потери при проведении войсками НАТО операции "Буря в пустыне". Но более горькими были сами результаты этого этапа событий - подписание соглашения с самопровозглашенными лидерами Ичкерии, как закономерного результата, прежде всего, неудачного ведения информационной войны.
Отличительной чертой 2-ой чеченской войны является то обстоятельство, при котором федеральная власть, правильно поставив идеологическую работу с российским обществом и СМИ, успешно ведет информационную войну на театре военных действий, отражая и реагируя на все негативные факторы, объективно возникающие в ходе осуществления антитеррористической операции. Несмотря на значительные людские потери со стороны военнослужащих и мирного населения, на возникновение сложной гуманитарной ситуации и постоянного давления (порой предвзятого и субъективного по своей сути) со стороны Запада, это существенным образом не сказывается на общественном мнении россиян в понимании ими предпринимаемых действий.
Кстати, основанием для начала проведения НАТО "миротворческой" операции в Косово послужили ложные сведения о, якобы, существующем геноциде сербов над албанцами. Результат столь серьезно обставленной информационной войны против югославского народа оказался поразительным: по оценке европейских экспертов жертвы мнимого геноцида завышены СМИ в 40 (?!) раз, а нанесенный югославской экономики ущерб составляет сотни миллионов долларов, не говоря о том, что противостояние албанцев против сербов не прекратилось.
В российских СМИ появляется все больше информационной продукции в виде заказных авторских программ на ТВ (получивших название - телевизионные "киллеры") и "пиаровских" статей в периодической печати. Их теневое и негативное воздействие на многие политические и другие процессы с точки зрения объективности и "независимости" (от государства, но не от возможностей финансовых спонсоров) хорошо проявились при проведении избирательной компании в Государственную Думу и, с еще большой силой, проявляются в ходе выборов Президента России.
Список "грязных" избирательных технологий впечатляет. К ним относится выявление и опубликование компромата на политиков, не угодных власти, в виде высвечивания сведений их личной жизни и здоровья, противоречащих основам правовой защиты конфиденциальной информации. Таким образом происходит запугивание и шантаж в отношении кандидатов и членов их семей, в т.ч. не доказанное законным порядком участие в коррупции и других правонарушениях. Обычно правоохранительные органы отказывают потерпевшей стороне в привлечении к уголовной или иной ответственности тех, кто опубликовал заведомо ложные сведения. Не менее пассивна и судебная власть. Но случается, сам кандидат специально организует "утечку" информации из своего прошлого, чтобы создать ситуацию под названием "чем хуже, тем лучше".
К следующей информационной технологии следует отнести попытки подкупа отдельных кандидатов с "просьбой" в отказе от участия в избирательной компании и, особенно, в тех округах, где количество кандидатов очень большое. Возможно и нарушение порядка финансирования и представления равных правовых условий для освещения деятельности кандидатов.
Национальной традицией стало создание определенных льгот и привилегий для кандидатов "от власти", в т.ч. предоставление удобного эфирного времени, полос в центральных СМИ, вопреки официального жребия. Это полновесно сочетается с исполнением ими должностных "возможностей" при проведении избирательной компании, привлечением управленческого аппарата, информационных и других ресурсов для осуществления избирательной агитации и работой с электоратом. Подобная практика благоволит к нарушению порядка и условий по созданию партий, движений, блоков и фронтов (сроков регистрации, создании региональных отделений и т.д.), а также отсутствию у них экономических, социально-политических программ или платформ действий. По сравнению с этим, организация митинга, собрания, съезда и другого массового мероприятия в поддержку того или иного кандидата, которое противоречит законодательству о выборах в вопросах их организации и правильности финансирования, кажется невинной шалостью.
Зачастую в избирательной компании участвуют сомнительные имиджмейкеры, политологи и фонды, занимающиеся исследованием "гласа народа". А отсутствие у кандидатов культуры в ведении полемики, дискуссии со своими оппонентами, как правило, сводящейся к необоснованным с точки зрения здравого смысла обвинениям, даже неловко относить к информационным технологиям.
Избирательные технологии - это эффективное использование современных информационных ресурсов, средств и систем с целью повышения избирательских возможностей, в т.ч. подделки необходимого количество подписей с помощью компьютерной графики или открытия сайта в Интернет. Это укоренившаяся практика оплаты (в денежной форме или натуральном эквиваленте) тех, кто собирает подписи, развешивает листовки, участвует в массовых мероприятиях по поддержке кандидата и его платформы. Но самой опасной избирательной технологией является создание виртуальной партии "ПРОТИВ ВСЕХ", формирующей в обществе слой нигилистов, что ведет к коренной ломке конституционных основ - права российских граждан быть избранным и участвовать в выборах.
Сегодня информационная война представляет собой последовательное продолжение промышленного шпионажа - явные и скрытые целенаправленные информационные воздействия систем друг на друга с целью получения определенного выигрыша в материальной сфере. В Уставе МО США дано следующее определение: "Информационная война состоит из действий, предпринимаемых для достижения информационного превосходства в интересах национальной военной стратегии и определяемых путем влияния на информацию и IT противника, при одновременной защите собственной информации и своих информационных систем".
Информационное оружие наносит максимальный урон в том случае, если оно применяется против информационно-телекоммуникационных сетей постоянно и осмысленно. Причем, мишенью являются все элементы информационных технологий, ресурсов и систем, мыслительная часть человеческой деятельности, имеющие потенциальную возможность для перепрограммирования (воздействия на психику). Заставить противника или конкурента изменить свое поведение можно лишь с помощью создания информационной угрозы (риска). В современной информационно-психологической войне приоритет отдается скрытым (тайным) угрозам, создаваемым на основе аккумулирования человеческих знаний в информатике.
И только открыто говоря о формах и методах ведения промышленного шпионажа, информационной войны можно осуществить организационно-технические меры по объективному противодействию этим угрозам, а также предостеречь российский бизнес от потенциально наваливающего на него информационного оружия современности.
Редакция благодарит издательский дом "Оперативное прикрытие" (Санкт-Петербург) за статью, предоставленную для нашего журнала.
Промышленный шпионаж используется на всех уровнях экономики, начиная с небольших предприятий и заканчивая государствами. Основная его составляющая - добывание сведений, представляющих коммерческую ценность, причем с использованием для этого запрещенных законом методов (подкупа, шантажа, подслушивания, воровства и т. п.). Кроме того, нередко имеет место дискредитация конкурента, дестабилизация его деятельности с целью дальнейшего вытеснения с рынка.
Несмотря на отсутствие законодательного определения промышленного шпионажа и специального уголовно-правового запрета, определенная практика привлечения к ответственности недобросовестных конкурентов, инсайдеров и бизнес-шпионов уже начинает формироваться.
Можно с уверенностью сказать, что в последнее время стала чаше применяться уголовно-правовая норма об ответственности за разглашение и использование коммерческой, налоговой и банковской тайны (ст. 183 УК РФ). Из других статей Уголовного кодекса, позволяющих наказывать экономических шпионов, можно назвать, например, умышленное повреждение имущества (ст. 167), кражу (ст. 158), коммерческий подкуп (ст. 204), нарушение тайны переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных или иных сообщении (ст. 138).
Так, за текущий месяц целых три громких дела, связанных с коммерческим шпионажем и утечкой информации, завершились судебными приговорами.
7 мая Тверской районный суд г. Москвы осудил к условному заключению сотрудника «ТНК-ВР Менеджмент» Илью Заславского и его брата Александра, признав их виновными в покушении на незаконное получение сведений, составляющих коммерческую тайну, и сбор сведений, составляющих коммерческую тайну, путем подкупа.
Несколькими днями позже Московский районный суд г. Санкт-Петербурга приговорил к 6 месяцам тюремного срока сотрудника учебного центра ОАО «Спарк» Валерия Олейникова, который передал для продажи в Иран сведения о технологии ремонта вертолетов Ми-8.
Наконец, на прошлой неделе Таганский районный суд г. Москвы в особом порядке приговорил к году колонии-поселения бывшего специалиста отдела телефонных продаж компании «Росгосстрах-Столица» Ивана Швагу. За незаконное копирование клиентской базы страховщика и попытку ее продажи сотрудник получил год колонии-поселения.
Далеко не всегда конкуренты-злоумышленники ограничиваются незаконным получением и использованием коммерческих секретов. Для дестабилизации деятельности конкурирующей компании они подчас применяют откровенно диверсионные маневры.
В апреле 2008 г. Кузьминский районный суд г. Москвы признал виновным в покушении на кражу, совершенном с незаконным проникновением в помещение (монтажника ЗАО «Телеинформ», владелец - компания «Акадо») Алексея Бабурина и приговорил его к году колонии-поселения. Как установил суд, Бабурин незаконно проник в техническое помещение ООО «Ти Ком Эксвипмент» (дочерняя компания ООО «Нэт Бай Нэт Холдинг») и срезал четыре пары кабеля марки NM 10001 Neomax UTP 5e на сумму 6990 руб.
Гендиректор «Нэт Бай Нэт» неоднократно утверждал, что Бабурин совершал не кражу в личных целях, а диверсию в интересах конкурентов. Между тем суд не принял во внимание факт конкуренции между двумя компаниями. Как следует их приговора, информация, связанная с трудовыми отношениями и опытом работы, использовалась монтажником Бабуриным в личных целях.
Несмотря на то, что пострадавшей компании не удалость доказать факт промышленного шпионажа (в форме диверсии) со стороны прямого конкурента, данный пример по праву может считаться прецедентом. Впервые при краже кабеля удалось установить связь между злоумышленником и интернет-провайдером. Кроме того, этот случай - один из немногих примеров, когда факт промышленного шпионажа был предан огласке.
Если бы расследование было проведено боле тщательно и выяснилось, что монтажник ЗАО «Телеинформ» похищал кабель не для продажи, а с целью порчи имущества конкурирующей компании, то можно было бы привлечь к ответственности и его работодателя.
Как показывает практика, руководство компании и корпоративные службы безопасности редко заявляют на сотрудников-шпионов в милицию. Причиной тому служат вполне разумные опасения навредить репутации предприятия и лишиться шансов на реальное возмещение ущерба, ведь у находящего под следствием лица гораздо меньше возможностей компенсировать убытки.
Впрочем, в некоторых случаях без содействия правоохранительных органов не обойтись. Как правило, их помощь требуется для розыска и задержания шпиона и его подельников.
В октябре 2008 г. в Республике Коми правоохранительные органы пресекли попытку вынести с территории УМЗа пакет документов, составляющей коммерческую тайну Ухтинского механического завода. Среди документов были запатентованные заводом чертежи с описанием узлов и агрегатов башенных кранов, которые выпускались на заводе.
На месте преступления был задержан мужчина, который, по версии следствия, получил за вознаграждение от сотрудника УМЗа копии указанных документов. По предварительным подсчетам, сумма ущерба, который был бы нанесен заводу в случае успеха этой «операции», оценивается как минимум в 10 млн руб. (без учета возможной коммерческой выгоды предприятия от продажи своей продукции).
Прокуратура г. Ухты Республики Коми возбудила уголовное дело по ч. 3 ст. 183 УК РФ (незаконное получение сведений, составляющих коммерческую тайну, причинившее крупный ущерб и совершенное из корыстной заинтересованности).
Несмотря на то, что некоторые компании (и в особенности - их работники) относятся к несанкционированному сбору, обработку и разглашению конфиденциальных сведений весьма легкомысленно, практика убеждает в том, что рано или поздно утечка информации даст о себе знать. Поэтому необходимо подстраховаться и использовать только законные способы получения информации, независимо от того, кто ваш конкурент и какими методами работает он.
Если шпиона разоблачат, то тяжесть последствий для него будет напрямую зависеть от того, был ли им нарушен закон и если был, то насколько серьезно, - отмечает эксперт в области конкурентной разведки Евгений Ющук . - Это и есть главная причина, по которой конкурентная разведка получает все большее распространение в российском бизнесе по сравнению с промышленным шпионажем.
Чрезвычайно эффективным средством в конкурентной борьбе является постоянное слежение за конкурентами, их новейшими изобретениями, опытно-конструкторскими разработками, применяемыми технологиями. Для субъектов рынка, находящихся в конкурентной среде, всегда важно иметь сведения о своих соперниках, об их планах, намерениях, о личной жизни конкурентов, об их связях и контактах.
С другой стороны, каждый участник конкуренции стремится сохранить наиболее важные сведения втайне от своих визави, что ограничивает набор способов легального получения информации. В то же время важность коммерческой информации для хозяйственной деятельности осознавалась во все времена и у всех народов, что и предопределило возникновение целой отрасли нелегального сбора информации методами недобросовестной конкуренции – промышленного шпионажа.
Собственно термин «шпионаж» происходит от немецкого глагола «sp ä hen » – следить, выслеживать, а прилагательное «промышленный» имеет уточняющее значение, указывающее на область экономических интересов. Как нам представляется, категория «промышленный шпионаж» не вполне точно отражает сущность данного явления, которое более точно можно было бы назвать «коммерческая разведка». Однако в силу того, что термин укоренился в системе методов недобросовестной конкуренции, мы будем использовать именно его.
Промышленный шпионаж используется как на межгосударственном уровне, так и в конкурентной борьбе частных лиц и предприятий (см. рис.8).
В целях поддержания национальной безопасности практически каждое государство имеет специальную разведывательную службу, которая осуществляет сбор информации по экономическим, военным и политическим вопросам, а также пытается нейтрализовать действия разведывательных служб иностранных государств средствами контрразведки.
Промышленный шпионаж – один из древнейших методов недобросовестной конкуренции. Первые упоминания о промышленном шпионаже можно найти в анналах истории, относящихся к самым ранним периодам становления человеческой цивилизации. Так, классический пример промышленного шпионажа мы находим в истории Китая, который датируется XV в. до н.э. Источник сообщает о китайской принцессе, отправившейся к своему возлюбленному за границу в шляпе из живых цветов, где были спрятаны шелковичные черви. Тем самым она нарушила монополию Китая на производство шелка.
В истории сохранилось немало фактов промышленного шпионажа. Так, долгое время европейцам не удавалось проникнуть в секреты технологии производства фарфора, и только в начале XVIII века на китайскую императорскую торговую мануфактуру проник французский монах-иезуит. Ему удалось изучить технологию производства фарфора из каолина и, обманув местную охрану, выкрасть и переправить в Европу образцы сырья. С помощью химического анализа французам удалось раскрыть состав этого материала. Это обстоятельство, а также наличие каолина позволило французским промышленникам в 1756 г. наладить в Севре производство фарфора.
Англичане, в свою очередь, похитили секреты французского производства с помощью своего агента Бриана, который находился в Севре с теми же целями, с какими французский агент посещал китайскую фарфоровую мануфактуру. Благодаря промышленному шпионажу Англия и Франция намного обогнали Германию, которая самостоятельно раскрыла секреты производства фарфора.
Промышленному шпионажу мы во многом обязаны тем, что многие научные и технологические секреты алхимиков не были безвозвратно утеряны. В наследство от алхимиков мы получили систематизированные знания по фармацевтике, поиску ядов и противоядий, различных лекарств и способах их получения, о химических процессах, ингибиторах и катализаторах химических реакций. Алхимики впервые получили порох, азотную и серную кислоты, проникли в секреты хранения пищевых продуктов. Однако там, где секреты хранили особо тщательно, они во многих случаях утрачивались для общества, иногда открываясь заново через много лет.
Для современной науки так и остались неразгаданными способы приготовления и состав «греческого огня», напоминающего по своим свойствам напалм; секрет очищения алмазов от цветных включений, снижающих их ценность; секрет «холодного света». Отдельные утраченные технологии удалось со временем восстановить. Так произошло с дамасской сталью – булатом, – упругой и твердой узорчатой сталью, которая в период раннего средневековья производилась в Дамаске и применялась для изготовления кинжалов и сабель. Секрет изготовления дамасской стали был утерян, а затем вновь был открыт в России известным металлургом П.Аносовым в 1841 году.
Таким образом, следует отметить, что промышленный шпионаж выполняет также социально полезную функцию, помогая сберечь для общества новые технологии производства и материалы. Кроме того, похищенные ноу-хау становятся эффективным средством в борьбе с монополизмом, подрывая доминирующее положение отдельного производителя товара или услуги.
В современной экономической практике роль промышленного шпионажа заметно возросла. Большинство крупных фирм имеет в своем составе отдельных служащих или целые подразделения, в обязанность которых входит сбор информации о конкурентах, похищение промышленных и коммерческих секретов, а также борьба с агентурой противоборствующих фирм. Согласно данным опроса, проведенного в США, из 1558 компаний 1324 открыто признали, что ведут постоянный промышленный шпионаж против главных своих конкурентов. Функционирование подобных подразделений в составе промышленных и торговых компаний тщательно засекречено и получение информации о них из открытых источников крайне затруднено. Американский юрист Р.Найдер отмечает по этому поводу: «Фактически из публикуемой информации мы знаем больше о ЦРУ и других ведомствах по охране национальной безопасности, чем о внутренней кухне и вообще деятельности «Дженерал моторз», «Экссон», ИТТ и других частных компаний».
Ввиду ограниченности легальных способов добывания необходимой информации, субъекты рынка в жесткой конкурентной борьбе часто используют методы недобросовестной конкуренции. В арсенале способов промышленного шпионажа наибольшее распространение получили:
Быстро осваивают методы промышленного шпионажа и современные российские предприниматели. Используя в своих целях сложившуюся в экономике страны ситуацию, слабую правовую базу в части законодательства о конкуренции и регламентации использования специальных технических средств, они запасаются необходимым оборудованием, которое ныне имеется в свободной продаже. По некоторым оценкам, только в Москве к началу 2000 г. оборудование для промышленного шпионажа приобрели не менее 3500 юридических лиц. Средняя стоимость «джентльменского набора» для службы безопасности компании оценивается в $ 170-200 тыс. На рынке России действуют около 200 отечественных малых предприятий, специализирующихся на изготовлении шпионской техники и большинство крупнейших иностранных производителей спецоборудования. Так, за российский рынок стали бороться такие известные фирмы, как «PK Elektronik» (Германия), «Knowledge Express» (США), «Anics» (США), «Intraco Engineering» (Германия) и ряд других. Они предложили десятки образцов современной техники в любом количестве. В красочном каталоге французской фирмы COFREXPORT, распространенном в России, около сотни устройств, которыми пользуются и государственные службы. Среди них микропередатчики, включающиеся от голоса и передающие информацию на расстояние до двух километров. Миниатюрная система телефонного прослушивания: когда линия разъединена, микрофон передает все звуки в помещении, а при поднятой трубке прослушивается разговор в радиусе нескольких десятков километров. Перехватчики факсов, микровидеокамера размером с ноготь, электронные стетоскопы, позволяющие прослушивать помещение через стены, двери, окна, водопроводные трубы и многое другое сейчас можно приобрести в розничных магазинах. Такого рода бесконтрольная торговля в значительной степени облегчает деятельность недобросовестных предпринимателей.
Конкретные примеры недобросовестной конкуренции с использованием методов промышленного шпионажа возьмем из современной экономики России. Как известно, специфика экономической ситуации в стране в период 1990-2000 гг. заключается в том, что интеллектуальный труд отечественных ученых, их научные и технологические достижения остались невостребованными, чем незамедлительно воспользовались иностранные конкурирующие компании. В частности, широкую огласку получила деятельность в России известной южнокорейской корпорации «Самсунг электроникс», которую однозначно можно классифицировать как промышленный шпионаж. Методы, использовавшиеся фирмой при сборе информации о ноу-хау российских ученых и промышленников, включают в себя большинство методов промышленного шпионажа, рассмотренных нами выше.
Активно интересоваться новейшими разработками российских научно-исследовательских институтов и конструкторских бюро «Самсунг электроникс» начала с начала 1990-х гг. В Москве было открыто представительство компании и организован исследовательский центр, в круг интересов которого входил определенный перечень вопросов. Этот перечень содержался в факсе, переведенном из штаб-квартиры компании в Сеуле, где содержалось 21 российское ноу-хау, которые «Самсунг» хотела бы получить в максимально сжатые сроки. В перечне значились: инфракрасная компьютерная локальная сеть, технология расчета электромагнитных полей антенн, операционная система реального времени, система сжатия и развертки аудио и видеоинформации, лазерные диоды, голографические дисплеи и прочее.
В исследовательский центр, организованный «Самсунг», были приняты на работу российские научные сотрудники, специализирующиеся в соответствующих областях и имеющих определенные научные и профессиональные связи. Вновь принятые сотрудники подыскивали для «Самсунг» предприятия, которые могли бы выполнить заказ фирмы. Обнаружив потенциального исполнителя, центр вступал в переговоры с администрацией предприятия, обговаривал приблизительные параметры аппаратуры, которую корейская сторона хотела бы получить. На этом этапе за стол переговоров обязательно приглашались в качестве экспертов ведущие специалисты. Этот момент знакомства с российскими учеными и конструкторами и был ключевым в переговорах.
Корейцы сразу же устанавливали с новыми знакомыми самые теплые отношения: специалистов приглашали на вечеринки и там после соответствующей обработки делали им предложение о трудоустройстве – тем, кому предстояло работать на центр в Москве, предлагали по $ 800 ежемесячно, для тех, кто выезжал в Сеул, оплата была выше — $ 1500.
Как только представителям «Самсунг» удавалось заполучить крупных специалистов, переговоры с российской фирмой тут же прекращались.
Многие сотрудники отечественных КБ и НИИ работали на «Самсунг» по совместительству. Так произошло со специалистами российской компании «Алмаз», которые уже задолго до своего прихода в центр сотрудничали с «Самсунг». Когда о совместительстве стало известно, вся группа специалистов «Алмаза» во избежание скандала спешно сделала выбор, предпочтя «Самсунг» родному предприятию.
Такие примеры встречаются в современной экономической практике достаточно часто и не только в России. Они встречаются в различных вариациях и сочетаниях. Однако цель, в которой используется промышленный шпионаж, в конечном счете, всегда одинакова, – победить в конкурентной борьбе.
Елена Чкония
Я всегда любила читать шпионские романы, но никогда не думала, что когда-нибудь столкнусь с этим. Мне всегда казалось, что такое случается с другими, а причем тут я? Важную должность не занимаю, секретов не знаю, хоть я, вроде, и Секретарь. Все это было, пока мне не сделали то самое предложение, от которого нельзя отказаться. Меня это сильно поразило, и уже потом, анализируя всю ситуацию в целом, я поняла, что сейчас те, кому необходимо узнать коммерческую тайну какой-либо компании, часто действуют именно через ее Секретарей. Промышленный шпионаж набирает силу, и многие компании не отказались бы проникнуть в тайны компаний конкурентов или даже соратников. Но не всегда шпионаж преследует цели вызнавать секреты компании: часто жертвой становится не сама компания, а ее руководитель. И нет тогда лучшего источника, чем его Секретарь, особенно если у начальника непростой характер или Секретарь надумала сменить место работы.
Почему именно Секретарь? Она лучше всех знает своего шефа, имеет доступ ко многим документам и непосредственно к кабинету своего начальника. Мало кто может заподозрить Секретаря в чем-то нехорошем. Она присутствует на совещаниях и узнает о многих событиях в компании раньше, чем остальные сотрудники. И кто может заподозрить ее, когда она, копируя документы по просьбе руководителя, снимает лишнюю копию в "архив"?
Что же такое промышленный шпионаж?
Глоссарий.ру (http://www.glossary.ru/) дает такое определение:
Промышленный шпионаж (Industrial espionage) - вид недобросовестной конкуренции; деятельность по незаконному добыванию сведений, представляющих коммерческую ценность. УК РФ устанавливает уголовную ответственность за незаконное получение и разглашение сведений, составляющих коммерческую или банковскую тайну.
Коммерческая тайна
(Commercial secret; Confidentiality) - право предприятия на сохранение в тайне производственных, торговых и финансовых операций, а также соответствующей документации.
Как на тебя могут выйти?
Для этого есть несколько путей: 1. Просто подойти к тебе после рабочего дня и предложить. Обычно те, кто делают подобные предложения, бывают в курсе того, что происходит в офисе.
2. Могут прибегнуть к шантажу, если есть чем шантажировать. А потом начать шантаж тем фактом, что ты один раз уже решила заработать на продаже секретов фирмы.
3. Войти к тебе в доверие и "мило" слушать за рюмочкой чая твои жалобы о работе.
4. Просматривать твой ЖЖ, или сообщения, которые ты оставляла на форуме. Очень часто в Интернете можно найти множество информации: от отчетов о работе компании (например, из живых журналов менеджеров) до мнения Машеньки из бухгалтерии о главбухе или фото отчета об отпуске руководителя, о котором не знает его жена.
ИСТОРИЯ, РАССКАЗАННАЯ МНЕ В ЭЛЕКТРИЧКЕ
Мария, 35 лет, помощник руководителя:
"Я никогда не думала, что на меня могут выйти с подобным предложением. И вот однажды, после очень трудного дня я вышла с работы, проклиная ее и думая, что, наверное, завтра я напишу заявление и уйду навсегда и от неприятного начальника, и от всей этой нервотрепки. Для поднятия настроения я решила зайти в ближайшее к работе кафе и выпить рюмочку чего-нибудь покрепче, и где-то через полчаса ко мне за столик подсела девушка. У нас завязался разговор ни о чем. И я даже не успела понять, как наш разговор перешел на тему работы, но я выплеснула на нее все, что во мне накопилось. Говорила я долго и в красках описала повадки начальника-самодура, с которым я работала уже больше пяти лет. И тогда Ирина (как она представилась) спросила у меня, почему я не хочу уйти от него. И я сказала о том, что собираюсь как раз завтра отдать ему заявление. На это мне было сказано, что она как раз знает для меня неплохую работу, и назвала оклад, который был в два раза больше того, что я получала на старой работе. Особенно меня удивило то, что можно было получить этот баснословный оклад, не уходя с работы и получая мою старую "законную" зарплату. Все, что мне нужно было делать, это передавать этой девушке копии всех поступающих ко мне документов и распорядок дня моего руководителя, а также некоторые личные данные о моем ненаглядном шефе. В тот момент я была так зла на него, что с легкостью согласилась на это, хотя отголосок моей совести говорил, что это совсем не хорошо. Однако я успокаивала себя тем, что эти деньги будут для меня бонусом за неоплачиваемые переработки и недобрый нрав моего "любимого" начальства.
Через две недели ежевечерних передач информации моим новым нанимателям я получила первую прибыль и стала собирать информацию с удвоенным энтузиазмом. Так я и работала на две стороны почти два месяца и уже присмотрела местечко, куда собиралась отправиться "поправлять здоровье" после "вредной" работы. Только однажды, придя на работу, я узнала, что мой "дорогой" шеф уже никогда не появится здесь. Ночью в его машине отказали тормоза. Потом уже выяснились детали про неисправность в ее механизме, но я не поверила в это. Я помнила, как сама рассказывала, что он любит гонять по пустым дорогам ночью. Никто не стал задавать вопросы, когда я попросила уволить меня в тот же день. Все решили, что это из-за того, что случилось с моим шефом. На заморский курорт я так и не поехала.
Я постоянно ждала, когда в мою дверь постучат люди в милицейской форме и начнут задавать вопросы, но ко мне так и не пришли. Зато через две недели ко мне домой заехала
Ирина, хотя я и не давала ей своего адреса. Она рассказала, что все наши встречи записаны на пленку, и если я не хочу, чтобы они попали в руки людей, которых они очень заинтересуют, я должна вернуться на работу. Мне пришлось согласиться, в то время я не видела другого выхода. Я начала работать с новым начальником. Он был молод и энергичен, затевал большие перемены и новые проекты и очень переживал из-за того, что его замыслы конкуренты узнают даже раньше, чем наш совет директоров. В офисе прошла проверка службы безопасности, но они так и не нашли "жучков". Никто не проверял диктофон, на который я обычно записывала совещания, чтобы перерабатывать пленку в протоколы. Я присутствовала на всех совещаниях, где обсуждали постоянные утечки данных, я знала обо всех "левых" данных, которые лежали в папках и "забывались" на моем столе и так далее. Мне слишком доверяли. Тогда меня осенило, что вырваться из этого круга я смогу только в тот день, когда меня уволят. Чего только я не делала, чтобы меня уволили! Вот только все добросовестно помнили, сколько я проработала в компании, и что мне пришлось пережить. Мои отчаянные попытки обеспечили мне перевод сначала в общий секретариат, а потом и вовсе на ресепшен. Через три месяца стараний меня наконец-то уволили. Ирина тоже оставила меня в покое...
А когда через три месяца я зашла на старую работу, то в своей бывшей приемной увидела Ирину, которую руководитель мне представил как Анну... Тогда я поняла, что мне нужно как можно быстрее уйти отсюда и забыть все, что было как страшный сон. В итоге я даже не забрала зарплату, за которой тогда пришла. Я до сих пор вздрагиваю от дверного звонка и стараюсь стороной обходить милиционеров".
Тест на верность
Люди, занимающиеся недобросовестной конкурентной разведкой или промышленным шпионажем, хорошо умеют выбирать себе агентов. Они зачастую хорошие психологи, или бывшие сотрудники соответствующих структур, они знают, как убедить тебя или воспользоваться сложной ситуацией, возникшей у тебя на работе. Прежде чем подойти с предложением, за тобой будут наблюдать, как и за многими другими сотрудниками твоей компании. Будут пытаться узнать, чем именно ты можешь быть полезна и каковы твои слабые места. Ими могут стать старенькие родители, которым нужно дорогостоящее лечение, или банально плохие отношения с начальником.
Обычно, Секретарь - не единственный источник информации, но именно он может вывести на небольшие тайны руководителя (мой начальник, например, ото всех скрывал то, что каждый четверг он "уезжал на важную встречу", но на самом деле приезжал в салон делать омолаживающие маски). Просто, работая долго с руководителем, узнаешь так много, что даже сам руководитель не может предположить о степени твоей осведомленности. Это и может помочь им понять, чем шантажировать твоего начальника или как сорвать важную сделку, от которой многое завесит. А Секретарь может даже и не догадываться о том, что выдает начальство. Все довольны. До поры до времени...
Некоторые компании специально устраивают тест своим сотрудникам на профессиональную верность. Чаще такое случается в больших компаниях. Но вероятность того, что это именно проверка, равна примерно 15-20%. Проверять могут и нового сотрудника, и человека, с которым работают уже много лет.
Светлана (референт, 30 лет):
"Два года назад я работала референтом у замечательного начальника. Однажды он устроил мне грандиозный скандал, причем, что было обидно, скандал был на пустом месте. Самый милый начальник из тех, с кем я работала, устроил его из-за пустяка. Причем ругался он на меня часа два к ряду. И не просто ругался! Он еще и оштрафовал меня. А на выходе из здания меня ждал человек, который сделал мне предложение по сливу информации. Я еще не отошла от скандала милого шефа и не совсем представляла себе, как я могу так поступить. На автомате я соглашалась со всем, что он мне предлагал. Но когда я пришла на работу, то первым делом рассказала о том, что случилось, службе безопасности. Меня удивило, что никто не забеспокоился, но тогда я не обратила на это внимания. Позже оказалось, что это был проверка "на вшивость", а за проявленный героизм мне даже выдали премию".
Последствия
Многие из нас подписывали документы о неразглашении коммерческой тайны, вот только в основном данные бумаги не имеют юридической силы, так как кроме собственно документа о неразглашении должны присутствовать еще и документы, в которых прописано, что конкретно является коммерческой тайной, кто с этими документами и в каком порядке имеет право работать... Бумаги, представляющие коммерческую тайну, должны храниться в сейфе или, по крайней мере, в запертом шкафу. Часто документы о неразглашении коммерческой тайны составлены в таком виде, что с юридической точки зрения трудно привлечь нарушителей к ответственности. Чаще всего компании не хотят, чтобы о факте промышленного шпионажа узнали, и стараются скрыть это. Но если предприятию нанесен значительный ущерб, руководство пойдет на раскрытие дела и затеет судебное разбирательство. Но такие случаи редки. Редкая компания все-таки захочет обнародовать факт, что ее служба безопасности дала сбой и не смогла предотвратить кражу данных, особенно когда в этом замешены сотрудники самой компании.
