Онлайн-аскеза: как живут люди, у которых нет аккаунтов в социальных сетях
Сложно представить себе жизнь без комментариев, лайков и мессенджеров, но некоторые люди выбирают такое существование добровольно. Топ-менеджер, студентка и юрист рассказывают о том, как отказались от социальных сетей и что после этого изменилось.
25 лет, менеджер / раньше активно пользовалась Instagram
Пару лет назад я очень активно пользовалась соцсетями. Когда мы собирались за столом с друзьями, я втыкалась в Instagram и выкладывала фотографии, придумывала к ним длинное описание, признавалась друзьям в любви — все это прямо во время ужина.
Фотографии — это отдельная тема. Я проходила мимо красивой стены и думала о том, что нужно здесь сфотографироваться. Я не слишком фотогеничный человек и раньше могла сделать где-то 18 тысяч фотографий, выбирала из них одну и 2,5 часа ее обрабатывала. А еще раньше у меня была фишка: назначить встречу в определенном ресторане только для того, чтобы зачекиниться там и сделать кучу фотографий. Я понимаю, что это странно, а говорить об этом еще более странно, но сейчас я в этом себе признаюсь и надеюсь, что рано или поздно это осознание настигнет всех инстаманьяков.
Сейчас иногда бывает, что знакомые говорят — я вот тебе кинул запрос в Instagram, а ты мне не отвечаешь. Приходится объяснять, что это все в прошлом. Периодически я чувствую оторванность, например, если пропускаю открытие ресторана или очередную модную шуточку, но в основном мне обо всем рассказывают друзья в WhatsApp.
Сейчас мне забавно смотреть на себя в прошлом — этакая 17-летняя прожигательница жизни, которая знает все про любовь, смысл жизни и, главное, учит всему этому других. Постепенно это все перерастаешь. Я очень активно отговариваю друзей от социальных сетей, лучше посвящать это время близким. Маленькие поступки больше говорят о тебе, чем длинные посты. Например, у меня есть подруга, с которой мы пишем друг другу настоящие бумажные письма. А когда выезжаем куда-то за границу, то обязательно присылаем друг другу открытки.
30 лет, топ-менеджер / никогда не была зарегистрирована в соцсетях
Мне 30, я не замужем, работаю в розничной сети руководителем по финансам, живу в Москве больше 25 лет. Никогда не была зарегистрирована в соцсетях, меня это не привлекало — может быть, потому что, когда соцсети начинали развиваться, меня окружали люди, которые этого не понимали. Молодой человек не желал видеть меня в социальных сетях, и семья, близкие люди относились к онлайн-общению скептически. Сыграла роль и моя вовлеченность в работу и отсутствие свободного времени.
Все мои друзья пользуются соцсетями. Бывает, что все обсуждают какое-то видео, которое уже собрало тысячи лайков, и я сижу и не понимаю, о чем речь. Но я не смущаюсь и не расстраиваюсь, а просто прошу мне скинуть ссылку. Когда я говорю новым знакомым, что меня нет в соцсетях, — как правило, мне пытаются пожать руку.
Желания что-то запостить у меня никогда не было, сама не люблю фотографироваться и фотографировать, предпочитаю собирать впечатления своими глазами, а не через экран. Я немножко закрытая, меня нужно сначала расположить к себе, чтобы я рассказала что-то, и делиться своими новостями со всеми вокруг я тоже не склонна.
Иногда, когда прихожу с друзьями в кафе, я предупреждаю: кто первый возьмет в руки телефон, платит за весь счет. Меня раздражает, что мы не можем просто посидеть и пообщаться, — все в телефонах. Наверное, так я формирую свое мнение о людях. Если я пришла с человеком в кафе и он постоянно сидит в телефоне, что-то с кем-то обсуждает, переписывается и еще и улыбается, то я не понимаю, что я рядом с ним делаю.
У девушек я замечала какое-то дикое, фанатичное обсуждение лайков и чужой личной жизни. Мне это всегда было чуждо — что, людям заняться нечем?
34 года, юрист / раньше пользовался «ВКонтакте» и Instagram
Я работаю корпоративным юристом, обеспечиваю юридическую чистоту сделок и безопасность компании. Лишнего времени у меня мало, дом-работа, каждую свободную минуту я занимаюсь теннисом большим и стендовой стрельбой. Выходные, как правило, стараюсь провести более спокойно. Удалился из «ВКонтакте» где-то год назад, сейчас пользуюсь только мессенджерами. В один день подумал — зачем мне это? Трата времени, утром как зомби: встал, залез в приложение, посмотрел, что там у людей произошло, вместо того чтобы почитать книжку, сделать зарядку.
У меня есть дальняя знакомая, которая во всем себе может отказывать, но должна выложить в Instagram классные фотки, которые показывают, как у нее все классно. Может, например, два дня не есть, чтобы потом пойти в дорогой ресторан и сфотографироваться там.
У меня много друзей, которые не пользуются соцсетями. Я заканчивал академию МВД и работал в следственных органах — там это запрещено негласно. Когда я выпускался, такого отношения к соцсетям не было, но уже тогда я понимал, что не стоит распространять информацию о своей личной жизни.
Я часто замечал, что люди, по которым видно, что они на первом свидании, при неловкой паузе сразу утыкаются в телефон. Раньше, когда не знали, о чем говорить, говорили о погоде. Сейчас утыкаются в iPhone.
Я не вернусь в социальные сети ни при каких обстоятельствах. Для жизни они мне не требуются. Я не медийная личность, и по работе они не нужны. С теми, с кем я хочу общаться, я общаюсь и так. И я считаю, что общение по телефону или при личной встрече — лучше.
21 год, студентка / раньше активно пользовалась «ВКонтакте»
Я учусь в институте и работаю. Я очень активно пользовалась соцсетями в старших классах, начинала вообще с соцсети «Мой мир» — была классе в шестом, пятом, что-то около 12-13 лет. Как раз тогда мне подарили первый мой ноутбук, появился интернет — и меня понесло.
В профиле в «ВКонтакте» у меня было где-то 450-500 друзей, у каждого нового знакомого был главный вопрос: «А ты есть в «ВКонтакте»?». Неважно, тесно ты с ним общаешься или нет, — нужно было обязательно добавить друг друга. Иногда я смотрела и думала: «Кто эти люди?» Лицо знакомое, имя знакомое, но откуда я его знаю?
В какой-то момент я поняла, что постоянно сижу в телефоне. Я ехала в метро и читала новости, переписывалась, рассматривала глупые картинки, сидела дома и, вместо того чтобы делать что-то полезное, снова рассматривала глупые картинки. И вроде это нормально — можно от всего отвлечься, но я делала это постоянно и переписывалась на какие-то несущественные темы.
Сейчас из всей группы в институте я единственный человек без соцсетей. На паре обратила внимание, что абсолютно у всех на телефоне открыта одна и та же страница с переписками. Это мне показалось странным — все как зомби, хотя всего год назад я вела себя точно так же. И разговаривать с людьми сложно, потому что они сидят в телефоне.
Раньше я уделяла большое внимание профилю человека, изучала его фотографии и аудиозаписи и думала: какой он, должно быть, классный. Я не понимала, что реальная жизнь отличается от соцсетей, сливала это все в одно. Иногда знакомилась с человеком в реале, потом открывала его профиль и думала: «Что-то он скучный, наверное, я ошиблась в нем. Ну не может же такой классный человек иметь такую страницу, что-то здесь не так». Возможно, из-за этого я потеряла много интересных людей.
Я думаю, что вездесущие геотеги — это просто счастье для воров и всех спецслужб, которые теперь знают все о каждом. Кто куда пошел, все переписки, все трансляции — все. У моей знакомой был случай, когда из-за того, что она выкладывала фото с отдыха в Instagram, ее квартиру обокрали. Увидели, что она и ее семья не в Москве. Если бы посторонние люди не знали, где она, на сколько она уехала, — возможно, этого бы не произошло. Она немного облегчила преступникам их задачу.
1 мая, который большинство финнов проводят в футболках и не на работе, Штеффи Эронен (Steffie Eronen) возится с домкратом у своего старого «Вольво». Рядом стоит ее восьмилетний племянник, который хочет узнать, как можно сменить колеса автомашины. Эронен, невысокая женщина с глубоким голосом, которая редко, но от всей души смеется, собственно говоря, хотела сегодня ничего не делать, как и все другие. Вся семья собралась у родителей ее мужа на типичный праздник. Но тут ее маленький племянник сказал, что все, что касается машины, является типичной мужской работой, и страсть к работе Эронен пробудилась. «То, что ребенок в это действительно верит, привело меня в такое бешенство, что я не могла это выдержать». И в конечном счете для нее, собственно, все равно — потратит ли она свой праздничный день на работу или нет. Ибо вопрос о работе или безделье имеет для 39-летней женщины совершенно иное значение, чем для большинства европейцев.
Урожденная немка является одной из двух тысяч людей в Финляндии, которые получают деньги, даже если они не работают. Даже если она не ищет активно работу. Ибо Эронен стала частью государственного эксперимента: с начала этого года Финляндия тестирует безусловный основной доход.
Это самая горячая тема, которая сейчас подогревает споры вокруг социального государства западного образца. Левые критики капитализма хотят освободить людей от принуждения к оплачиваемой работе таким образом, чтобы государство гарантировало всем своим жителям материально обеспеченное существование без ответных услуг с их стороны. В самое последнее время также и предприниматели, такие как гиганты Силиконовой долины Питер Тиль (Peter Thiel) и Илон Маск (Elon Musk) или главы Dax Тимотеус Хетгес (Timotheus Höttges) и Джо Кэзер (Joe Kaeser) также требуют такого основного дохода, чтобы люди получали деньги и тогда, когда работу берут на себя роботы. Точно также неистово, как эти сторонники, высказываются и критики: деятели профсоюзов, которые опасаются окончания трудового века, социал-демократы, которые недовольны тем, что концерны хотят таким образом избежать своей ответственности за социальную сферу, консервативные экономисты, которые опасаются резкого роста количества бездельников, если человек не будет больше вынужден работать ввиду отсутствия материальной нужды. Чего не хватает до сих пор противникам и сторонникам, так это эмпирической базы для их тезисов: что действительно произойдет, если люди не должны будут больше работать? Станут ли они лентяями или высвободят свои новые силы? Финский эксперимент впервые дает ответы на эти вопросы.
Штеффи Эронен никогда не стала бы участницей эксперимента, если бы она не искала работу. Она переселилась сюда шесть лет тому назад, когда полюбила одного финна. Они поженились и у них родилась дочь. Ее муж работает электриком на одной строительной фирме и получает ежемесячно около трех тысяч евро брутто. Пока они будут экономными, этого достаточно. «Но я хотела быть независимой. Я не хочу испытывать боязни из-за финансового положения и хочу, чтобы я сама могла себя содержать», — говорит она. Когда ребенок достиг возраста для посещения детского сада, она пошла на биржу труда, чтобы найти работу.
Однако поскольку она не могла бегло говорить по-фински, ей не предоставили работу даже в супермаркете. Ее посредники по поиску работы сделали ей предложение: стране нужны социальные работники и поэтому она поддерживает в финансовом отношении всех тех, кто совершенствуется в этой сфере. Таким образом Эронен приступила к обучению на социального работника и стала одной из примерно 177 тысяч человек, которые получают деньги от биржи труда.
И именно эта картотека безработных стала через полгода лотереей для проведения уникального эксперимента. Марьюкка Турунен (Marjukka Turunen), главный юрист в Kela — социальном ведомстве Финляндии, была отобрана доя руководства. Эта женщина в квадратных очках с роговой оправой и с коротко стрижеными светлыми волосами 20 лет работает на эту организацию: «Проблема нынешней системы заключается в следующем: люди или начинают работать с полным рабочим днем или они не работают вообще и нуждаются в поддержке. Все промежуточные варианты безуспешны», — говорит она. Поэтому ей предстоит исследовать: будут ли люди работать больше или меньше, если они станут получать деньги, но не будут ни к чему принуждаться? Из этой картотеки безработных надо было выбрать две тысячи человек, которым с начала года ежемесячно будет переводиться по 560 евро. Без того, чтобы государство, как раньше, требовало ответных услуг, таких как активный поиск работы, повышение трудовой квалификации или что-либо подобное.
При этом финский парламент нельзя было заподозрить до сих пор в какой-либо социальной романтике. В стране правит коалиция правых и центристов. Их однако раздражало, что безработные получают деньги налогоплательщиков и все же охотнее сидят дома. Для большинства безработных не представляет интереса именно частичная или малооплачиваемая работа. Как только они что-то подрабатывают, то выплаты им соответственно сокращаются. Для многих нет никакой разницы — работают они или сидят дома. Большинство выбирает второй вариант.
Штеффи Эронен до сих пор сохранила письмо, в котором она была проинформирована о своем будущем безусловном доходе. Оно подшито в синей папке, которую завела Эронен, и хранится в жилой комнате. Она исходила из того, что потом будет получать еще больше писем с биржи. Однако у нее нет больше никаких формуляров, заявлений, никаких доказательств, которые ей надо подшивать. Есть только письмо размером в девять страниц.
«Решение об основном доходе» написано в заголовке, так же коротко, как и следующие предложения. «Вас выбрали для эксперимента. С 1-го января Вам будет гарантирован основной доход». Ниже следуют 24 даты. В эти дни финское государство будет переводить на счет Эронен 560 евро. Просто так.
«Для меня было так невероятно, когда я получила это письмо. Я исходила из того, что эксперимент предназначен только для финских граждан», — говорит она. Она положила письмо на стол в жилой комнате, зашла в фейсбук и набрала название проекта: Perustulo. Она хотела узнать, получили ли и другие люди это письмо из ведомства. И таким образом она прочитала строки, с которыми обратился к общественности один мужчина, проживающий в 350 километрах к северу Финляндии: «Я один из двух тысяч граждан, которые со следующего года станут получать основной доход. Я чувствую себя свободным. Я чувствую себя вновь полноценным гражданином», — заявил незнакомец. Эронен послала ему сообщение: надо ли нам где-то отмечаться? Правда ли, что мы просто так сможем подрабатывать?
Меньше стресса, больше удовлетворения
Она до сих пор поддерживает контакт с Юха Эрвинен (Juha Järvinen). 38-летний мужчина попал в лотерею ведомства, он также получал пособие по безработице. При этом он всегда работал. У Эрвинена крепкие мускулистые руки, шрамы в двух местах показывают, что он занимается физическим трудом. Он бегло говорит по-английски, может также заниматься программированием. Подростком Эрвинен научился проявлять фотографии и заработал таким образом свои первые деньги. После окончания школы он узнал, как сделать сайт. Позже он занимался производством видео. Где-то позднее он научился делать оконные рамы с наличниками.
Остатки его последней работы умещаются сегодня в одной коробке из-под обуви: у него еще осталось 1500 брошюр из фирмы, занимавшейся производством деревянных рам. Дело шло хорошо, никто более не делал окна с наличниками. «Проблема была не в работе, проблемой был я сам», — говорит он сегодня. Эрвинен разменивался по мелочам. Он хватался за все новые заказы, не успевая выполнить старые. Он никого не нанимал на работу, пытался все сделать сам. А потом пришел еще это крупный заказ, который не был оплачен. Неоплаченных счетов за материал становилось все больше. «В какой-то момент я был словно парализован. И вот однажды меня стошнило, когда я зашел в мастерскую», —говорит он. Три года назад он заявил наконец о своем банкротстве.
Жена Эрвинена работает медицинской сестрой. Лишь на ее зарплату семья не могла жить. Поэтому финн запросил пособие по безработице. А затем он получил письма с биржи. Чиновники направили его на компьютерные курсы. Там он должен был изучить, как функционирует программа написания, именно он, который уже несколько десятилетий может сам программировать. «Никто не занимается добровольно на этих курсах и поэтому они не функционируют», — говорит он.
Основной доход как мотивация
На повседневную жизнь Эронен основной доход до сих пор не оказал никакого влияния. Она встает каждый день в четверть седьмого. Потом завтракает со своей семьей, затем ее муж отводит дочь в детский сад. До обеда она одна — это единственное время, которое у нее есть для учебы. Однако в большинстве случаев она не успевает сделать все, что наметила. Это такие же дни, как и сегодня. Она до половины проработала задание, а потом должна была прерваться, чтобы забрать дочь. Затем следуют обычные дела: сделать покупки для ужина, зубной врач, посмотреть новую обувь для малышки.
И все же 560 евро — это большая разница. Ибо каждую минуту из оставшегося времени она может использовать по своему усмотрению: если она работает, то у нее ничего не вычитают. Если она остается дома, то нее нет опасений за свое существование. «Раньше я думала по поводу десятичасовой работы: что мне с этим делать? Я должна была бы сохранять квитанции, и это вычиталось бы из моего пособия», — говорит она. «А теперь каждый заработанный евро — это на один евро больше».
Стимулы благодаря основному доходу
Руководитель эксперимента наблюдает этот эффект у большинства участников. «Мы уже сейчас видим, что многие занимаются дополнительной работой», — говорит Торонен. В результате этого вчерашние безработные стали выплачивать больше налогов и тратят больше денег на потребление. «Многие основали также фирму. Раньше они не решались на это, поскольку у них не было финансовых гарантий», — говорит юрист.
Экономист Эрнст Фер (Ernst Fehr) относится к тем научным работникам в области экономики, которые исследуют, как ведут себя люди, когда речь идет о деньгах. Финский эксперимент оказал первоначально однозначное воздействие на психику его участников. «Однозначно можно заявить: у людей меньше стресса и тем самым они стали более довольными», — говорит он.
Фер называет воздействие основного дохода на безработных стимулирующим эффектом: «До этого они теряли деньги, если они находили работу. А теперь люди больше склонны скорее к тому, чтобы получить работу». Таким образом основной доход оправдывает часть тех денег, которых он стоит. Побочный эффект, который сделал между тем многих либералов друзьями основного дохода.
Ибо в теперешней неразберихе непонятно, кто, собственно, выступает за, а кто против основного дохода. В то время как многие технические фирмы выступают за, против выступают объединения работодателей и находятся здесь в необычном единении с профсоюзами, которые также отвергают эту идею. Политический деятель от партии ХДС Дитер Альтхаус (Dieter Althaus) разработал даже собственную модель финансирования основного дохода, в то время как «Зеленые» скорее находятся в нерешительности. И наоборот СвДП хочет вновь с помощью либеральных денег граждан сократить социальные расходы государства, а у «Левых» в настоящий момент нет абсолютно никакого единства в этой дискуссии.
Даже получающая эти деньги Эронен разрывается на две части: «Я опасаюсь, что многие фирмы смогут использовать основной доход, чтобы сокращать заработную плату», — говорит она. Ведь у каждого, мол, хватает на жизнь.
В то же время она убеждена в том, что у людей всегда есть стимул зарабатывать больше. В конечном счете эти деньги от государства лишь покрывают основные потребности. «Всегда будут люди, которые хотят большего. Ведь каждый хочет улучшить свою ситуацию и свою жизнь», — говорит Эронен.
В настоящее время семья проживает в маленькой трехкомнатной квартире на окраине города. Она мечтает о том, чтобы переселиться когда-нибудь со своей семьей в более просторный дом, быть может, даже в свой собственный. Это также является для нее стимулом для того, чтобы как можно скорее вновь начать работать. «Сидеть дома — это не вариант для меня. Тут мне было бы скучно, а кроме того это было бы неиспользованным потенциалом», — говорит она. Через два года она закончит свою учебу. После этого она больше всего хотела бы заниматься поддержкой наркоманов или беженцев.
Полная эмансипация человека
«Это просто здорово, что наконец появятся сведения о том, как действительно действует основной доход», — говорит экономист Фер. Сам он скорее относится к скептикам: «Если повсеместно будет введена такая система, то я ожидаю, что возникнет субкультура, которая будет существовать только за счет основного дохода и небольшой нелегальной работы. И даже если это будет лишь десятая часть общества, то это подрывает признание населением социального государства». Работать на других — это функционирует в западном обществе лишь в том случае, если другой, собственно говоря, тоже хочет работать.
И поэтому к Юхе Эрвинену часто относятся враждебно. Он, мол, «ленивый хиппи», живет «за счет других» и кроме того он сам «виновен», народив четырех детей и не работая.
Его дом — это смесь из разноцветной виллы и мечты неформала в лесу на севере Финляндии, ближайший крупный город находится на расстоянии одного часа езды на машине. «Это неправда, что я не хочу работать. Но здесь нет никакой работы», — говорит он. По крайней мере никакой такой, которая называлась бы «главное — работать». В конце концов ему пришлось согласиться на работу за один евро в час в клининговую фирму. Он называет это «рабским трудом».
Гуманисты в традиции Эриха Фромма (Erich Fromm) рассматривают основной доход как полную эмансипацию человека. Фромм аргументировал в 1966 году, что в обществе переизбытка никто не должен больше бояться умереть от голода и тем самым может быть освобожден от психологии страха. Именно последнее является причиной того, почему люди соглашаются с условиями труда, которых они не хотят. «Гарантированный доход мог бы впервые действительно освободить людей от экономической угрозы и сделать их независимыми», — писал социальный психолог.
Эрвинен впервые вновь вошел несколько недель назад в свою старую мастерскую. Он использует ее теперь для своего самого последнего проекта. Он научился тому, как делать барабаны из дерева и шкур оленей. Некоторые он продает за 900 евро. Для того чтобы придать дереву круглую форму, его нужно нагреть. Однако у Эрвинена не было никакого котла, чтобы нагревать метровые доски. Таким образом он разработал собственную технику: он заворачивает материал в алюминиевую фольгу и кладет его на четверть часа на печь. Эта идея подходит под определение труда социолога Манфреда Фюльзака (Manfred Füllsack). Этот австриец обозначает работу как попытку решить проблемы. А тем самым и социальный доход прежде всего представляет собой одно — труд.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.
Во всех странах мира так или иначе существует система выплат от государства: социальные пособия малоимущим, представителям непопулярных, но востребованных профессий (например, врачам и учителям, особенно в сельской местности), молодым семьям, многодетным родителям. Но каждому соискателю пособия нужно сначала доказать, что он имеет право его получать.
Безусловный основной доход предполагает, что абсолютно все жители или граждане страны получат определённую сумму для покрытия минимальных расходов на жизнь. Это самый простой способ ликвидировать бедность. Но далеко не все понимают и принимают такой формат. Например, на референдуме в 2016 году швейцарцы отказались от БОД – опасались массового притока мигрантов и роста налогов. А 45% жителей Кении, которым предложили участвовать в эксперименте некоммерческой организации GiveDirectly, отказались получать пособие – просто не поверили, что деньги могут раздавать просто так.
Противники безусловного основного дохода сетуют на то, что население нерационально распорядится средствами от государства. Например, вовсе перестанет работать, раз нет необходимости бороться за выживание и зарабатывать на хлеб, или потратит пособие на алкоголь и развлечения. Но опросы показали, что только 2% швейцарцев и 4% европейцев в целом бросили бы работу, если бы получали «минималку».
Юлия Грызенкова
Доцент кафедры «Ипотечное жилищное кредитование и страхование» Финансового университета при Правительстве РФ
Уже сегодня в ряде развитых стран существуют значительные социальные группы, живущие на пособия и превратившиеся в социальных иждивенцев. Появление гарантированных выплат увеличит количество таких граждан, а нерешённая проблема экономической миграции способна обрушить социальный мир практически в любой стране. Поэтому небольшие и пока незавершённые эксперименты на Западе массово пока не тиражируются, а для их реализации нужна не только стабильность в богатом обществе, но и инновационная среда и предпринимательский дух.
В Финляндии во время проведения эксперимента с безусловным доходом руководствовались логикой, что безработный не стремится искать работу, потому что его доход всё равно не изменится. Зарплата и – примерно одинаковы. Если же человек получает БОД, то у него будет стимул ещё и зарабатывать дополнительные средства.
Европейские опросы подтверждают и основную идею безусловного основного дохода: если граждане перестают бояться «не прокормить семью», то бросают нелюбимое дело и начинают заниматься тем, о чём давно мечтали. они бы сменили на любимую, в которой их производительность и результативность была бы намного выше – об этом говорят 64% жителей Евросоюза. А 40% опрошенных сообщили, что наконец перестали бы тревожиться о базовых финансовых потребностях.
Безусловный базовый доход действительно обеспечивает некоторую свободу. Человек знает, что у него всегда будет «подушка безопасности», поэтому смелее совершает карьерные перемещения или осваивает новую профессию. Но основательница проекта о фрилансе Digital Broccoli Миля Котлярова скептически относится к идее БОД.
Миля Котлярова
Основатель Digital Broccoli
Конечно, пособие помогло бы решиться на риск, заняться образованием, развиваться как профессионал и создавать собственное дело. Это положительно сказалось бы и на экономике – как страны, так и мира в целом. Другой вопрос, что не все люди знают и понимают, чем бы они могли заниматься, если бы не нужно было работать на нелюбимой работе. И дело не всегда в них самих: часто родители отбивают у ребёнка желание совершенствоваться в том, что ему действительно нравится. Будет проще, когда рутинную , а людям останется только творческая и управленческая. У нас не будет выбора: придётся включать голову, чтобы найти дело своей жизни. Вот тогда можно будет задуматься о безусловном доходе.
Роботизация – ещё один аргумент в пользу базового дохода от государства. В ближайшем будущем мировой трудовой рынок может пережить значительные сокращения из-за того, что людей заменят высокотехнологичные механизмы, которые лучше выполняют рутинную работу. Число безработных увеличится, и БОД поможет им не потеряться в кризисной ситуации, а начать мыслить креативно.
Максим Юдин
Директор управления продаж и клиентского обслуживания QBF
Эксперты высказывают мнение, что с 2018 года количество сокращений рабочих низкой квалификации в России достигнет пяти процентов – вместо них будет использоваться искусственный интеллект. Такое развитие рынка в стране уже к 2020-2022 году даст прирост безработицы до 20-25%. Сокращения в сфере финансов коснутся тех, в чьи обязанности входит документооборот и обслуживание банковских клиентов. У руководства «Сбербанка», например, в планах освобождение трёх тысяч рабочих мест.
Один из недостатков системы, который часто критикуют противники безусловного основного дохода – возможный дефицит бюджета. Ведь нужно где-то брать средства на выплаты абсолютно всему населению страны. На практике предполагается, что дополнительных вливаний в экономику не потребуется – финансы просто перераспределятся и «оздоровят» экономику.
Например, можно будет сэкономить на огромном , который администрирует социальные выплаты населению. Малоимущим слоям населения больше не придётся собирать справки и подтверждать потребность в пособии. Отменить можно будет пособие по безработице, а впоследствии упразднить и пенсионную систему. Кроме того, дополнительным источником финансирования станут налоги.
Может сложиться впечатление, что правильней было бы выдавать ежемесячное пособие только нуждающимся. На самом деле в этом и состоит основная проблема: государство определяет, кто является нуждающимся, а кто – нет, к тому же претенденту на пособие необходимо регулярно подтверждать свой статус. Главное в безусловном основном доходе – его безусловность, которая стирает классовые границы и уравнивает всех граждан страны, вне зависимости от того, бедны они или богаты, работают или нет, состоят ли в браке или одиноки.
Давно наблюдающееся расслоение населения на богатых и бедных также является предпосылкой для введения безусловного базового дохода. По заявлению зампреда Правительства Ольги Голодец, доход около пяти миллионов работающих россиян не дотягивает до прожиточного минимума. Введение базового дохода может улучшить положение дел для тех, кто готов работать с полной отдачей за имеющуюся зарплату, – считает Максим Юдин.
В своём видеоблоге известный политолог Екатерина Шульман отмечала, что именно это и является причиной, по которой базовый доход не скоро начнут практиковать в России. Дело скорее в политике: чиновники определяют, кто на какие привилегии может рассчитывать, а потому никогда добровольно от них не откажутся.
Тем не менее, в 2014 году ввести БОД предлагали члены фракции КПРФ, отмечая, что для этого понадобится изменение налоговой системы и введение прогрессивного налогообложения. Предполагалось, что получать обязательный минимум (около 15 тысяч рублей для взрослых и половину суммы для детей) будут все без исключения, просто те, у кого уровень доходов намного выше среднего, и налогов будут приносить больше.
Идея безусловного основного дохода не нова – впервые она упоминается в 16 веке в «Утопии» Томаса Мора. Но и в современной истории многие страны пробовали хотя бы частично практиковать выплату безусловного основного дохода:
Но самый масштабный эксперимент проходит в Финляндии. С 1 января 2017 года 2000 человек получают безусловный основной доход в размере 560 евро. Эксперимент продлится до конца 2018 года, и его либо отменят, либо введут повсеместно. Причём пока БОД в Финляндии выплачивают дополнительно к социальным пособиям.
Безусловный доход можно тратить на что угодно, в отличие от других пособий (например, asumistuki – только на оплату аренды квартиры и коммунальные платежи). Безработных, которые получают это пособие, выбрали случайным образом. Можно работать или учиться – никаких изменений с денежными выплатами не произойдёт. Я считаю, что для нации финнов это отличный повод найти себя, или просто подумать о жизни пару месяцев. Финны – работяги. Безусловный доход позволит им подумать: «А что ещё я могу, кроме как с 7 до 15 делать одну и ту же работу?» На 560 евро плюс asumistuki можно месяц жить без излишеств, хватит на оплату счетов и еду. Но больше ничего себе не позволишь.
В России многие представители политических и экономических элит предлагали ввести безусловный основной доход, но слишком много тех, кто уверен, что подобная практика развратит население. Они указывают на то, что русские люди не очень-то любят работать, а потому попросту перестанут это делать, если получат деньги просто так. К тому же тратить их будут наверняка на алкоголь и наркотики.
Максим Юдин считает, что многие россияне просто не умеют работать с капиталом, поэтому они и не стремятся делать накопления. Человек с зарплатой среднего уровня, по убеждению эксперта, может уже сейчас сам себе создать базовый доход. Это может быть достигнуто за счет откладывания 5% с каждой зарплаты и вложения этих денег в инвестиционные продукты высокой надёжности и конкурентной доходности. Накопление капитала таким способом вполне возможно, и это первый шаг к воплощению идеи базового дохода, который составят проценты от вложенных в оборот средств.
В обозримом будущем нам вряд ли доведётся увидеть проверенный несколькими странами мира эффект социального эксперимента – снижение уровня бедности, безработицы, преступности, расходов на здравоохранение, рост удовлетворённости населения своей работой. Можно назвать десятки причин, по которым базовый доход в России не приживётся, но проверить это на практике вряд ли кто-нибудь решится. А чем бы вы занялись, если бы получали базовый доход?
При использовании материалов сайта сайт указание автора и активная ссылка на сайт обязательны!
Все мы привыкли к тому, что для комфортного существования нам нужна работа. Тем более если речь идет о создании или поддержании семьи. Фактически это один из нескольких принципов, на которых зиждется наше общество на бытовом уровне. Впрочем, существует социальная концепция, которая предлагает забыть о работе в привычном смысле этого слова.
Безусловный основной доход - это обобщающее название для множества похожих социальных проектов, суть которых, если вкратце, заключается в следующем: гражданам страны или иной области вне зависимости от их состояния и социального положения регулярно выплачиваются деньги. Просто за то, что они граждане, живущие на конкретной территории. Выплаты эти производятся государством или каким-нибудь другим институтом и не требуют выполнения никакой работы.
Идея эта не нова - о чём-то похожем писал англо-американский философ и публицист Томас Пейн в своей книге Agrarian Justice ещё в 1795 году. Его концепция подразумевала, что гражданину страны принадлежит доля в национальном производстве, таким образом, каждый регулярно получал долю от общего государственного дохода. В 1943-м подобная концепция была практически одобрена парламентом Великобритании, но в итоге победила система социальной поддержки, основанная на идеях Уильяма Бевериджа - привычные нам выплаты, размер которых зависит от стажа, зарплаты и тому подобного. В 1985 году канадское либеральное правительство пыталось ввести безусловный основной доход в виде так называемого отрицательного налога (negative income tax), но затея провалилась, поскольку консерваторы в парламенте посчитали, что государству она обойдётся слишком дорого. В общем-то, ни одна попытка каким-то образом реализовать идею БОД в масштабах государства пока не была реализована. Зато было реализовано несколько интересных и показательных социальных экспериментов.
Социальные эксперименты
В деревнях, где был применен безусловный основной доход,
дела пошли в гору - повысился уровень здравоохранения и обеспечения пищей , жители стали гораздо более экономически активными, улучшилось состояние жилищ, питание и посещение школ.
Так, на Аляске существует фонд, ежегодно выплачивающий жителям региона средства, размер которых зависит от того, насколько успешной была его инвестиционная политика. Он был основан государством в 1976 году, чтобы жители Аляски получали выгоду от продажи нефти, находящейся на их территории.
В 2011 году индийская Ассоциация индивидуальных предпринимателей-женщин (Self-Employed Women’s Association) при финансовой поддержке UNICEF начала эксперимент, продлившийся полтора года. Жителям десяти из 20 деревень регулярно выплачивались деньги - сначала по 200 рупий (это примерно 4,35 доллара) каждому взрослому и 100 рупий каждому ребёнку, затем взрослым стали платить по 300 рупий, а детям - по 150. Жителям остальных десяти поселений средства не выплачивались - это была контрольная группа. В деревнях, где был применён безусловный основной доход, дела пошли в гору - повысился уровень здравоохранения и обеспечения пищей, жители стали гораздо более экономически активными, улучшилось состояние жилищ, питание и посещение школ. В итоге правительство Индии заменило 29 социальных программ на прямые выплаты средств гражданам.
В Намибии в деревне Очиверо с населением около тысячи человек коалиция благотворительных организаций, организация по борьбе со СПИДом, профсоюзов и церквей запустили пилотный проект, в рамках которого в течение года выплачивали каждому жителю ежемесячно 100 намибийских долларов (примерно 9 евро). Результаты оказались исключительно позитивными. Как показало исследование, проведенное после эксперимента , уровень жизни в деревне заметно повысился - мужчины прекратили заниматься браконьерством, дети перестали голодать, а в школе их успеваемость повысилась. Также на 11% увеличилось и количество занятых и работающих людей - жители открывали булочные, парикмахерские, артели по производству кирпича. Потребление алкоголя резко сократилось, уровень преступности понизился на 42%, а общее количество людей, живущих за чертой продовольственной бедности, упало с 76 до 37%.
В следующем году социальный эксперимент по внедрению безусловного дохода планируют реализовать в голландском городе Утрехт. Власти города совместно с экономистами из местного университета намерены привлечь для него несколько десятков человек, которые будут получать безусловный основной доход в размере 900 евро на человека (1300 евро на семейную пару), не зависящий от их деятельности. При этом разные группы участников будут существовать по разным правилам, в их числе будет и контрольная группа, по которой будут калибровать полученные результаты.
Подобные проекты проводились уже неоднократно и во многих странах. В отчёте финансиста Чандры Пасмы из Basic Income Canada Network от февраля 2014 года упоминаются 12 программ со всего света, так или иначе связанных с идеей безусловного основного дохода. В подавляющем большинстве случаев результаты их были положительными. Впрочем, и проводились они в сравнительно небольшом масштабе, так что макроэкономический эффект предсказать довольно сложно.
Скоро концепция безусловного основного дохода может перейти из разряда экспериментов в реальную практику - в 2013 году в Швейцарии было собрано 126 тысяч подписей за проект, согласно которому каждый житель страны будет получать 2500 швейцарских франков (примерно 2000 евро) ежемесячно. И при этом многие работодатели, как ни странно, не против - например, основатель сети магазинов DM Гётц Вернер уже в течение нескольких десятилетий последовательно отстаивает идею безусловного основного дохода для всех. У правительства страны есть пять с половиной лет на то, чтобы отреагировать на инициативу.
Впрочем, некоторые активисты БОД не надеются на государство и предпочитают действовать снизу и в одиночку, как американец Скотт Сантенс. Для популяризации концепции безусловного дохода он запустил краудфандинговую кампанию, в рамках которой предлагает пользователям жертвовать ему деньги, чтобы достичь базового дохода в 1000 долларов в месяц. Сантенса поддерживают 115 человек, на данный момент обеспечивающие его 800 долларами в месяц , которые он тратит на свою жизнь. Собранные им деньги свыше 1000 долларов в месяц он обещает отправлять другому активисту идеи БОД.
Похожая краудфандинговая инициатива, только чуть большего масштаба, была недавно реализована в Германии - группа из 19 тысяч сторонников базового дохода обеспечивает им 13 других случайным образом выбранных граждан. Один из стипендиатов теперь пишет диссертацию, а другой бросил работу в колл-центре и стал учителем.
УЛУЧШИТСЯ ЗДОРОВЬЕ ГРАЖДАН , как физическое, так и духовное, поскольку им не надо будет беспокоиться о своём будущем, а ВОЗМОЖНОСТЕЙ И ВРЕМЕНИ ДЛЯ ПОДДЕРЖАНИЯ СЕБЯ В ФОРМЕ станет только больше.
Во-первых, это самый эффективный способ борьбы с бедностью - государство напрямую даёт людям деньги, при этом отпадает необходимость в массивном бюрократическом аппарате, занимающемся социальными программами и перераспределением финансов для них.
Во-вторых, это должно решить проблему технологической безработицы - ситуации, когда из-за развития технологий и повсеместной автоматизации сокращается количество рабочих мест. И хотя несколько веков технологической эволюции до сих пор фатально не снизили уровень занятости, в будущем эта проблема будет становиться всё ощутимей. Рабочая сила станет излишней либо будет нуждаться в более высоком уровне квалификации. Так, согласно исследованию Оксфордского университета, в течение следующих 20 лет почти половина всех существующих профессий будет устранена в связи автоматизацией производства.
Кроме того, по мнению сторонников идеи безусловного дохода, он поможет победить экономическое неравенство и повысит покупательную способность граждан. Будет ликвидирована бюрократия, которая неизменно вырастает вокруг «социалки». Система налогообложения станет проще и прозрачнее, ведь с БОД гораздо понятнее, на что идут налоги, поскольку часть денег возвращается к налогоплательщикам в более чем ощутимом виде. Безусловный основной доход становится как бы минимальным прожиточным минимумом, который не только регулярно выплачивается государством, но и действительно является прожиточным.
А главное, она позволит людям заниматься тем, что им действительно нравится, а не тем, что им велят делать рынок и работодатель. То есть предоставит равные возможности для раскрытия личности и самореализации без ограничения прав одной личности другой личностью или институтом.
При БОД улучшится здоровье граждан, как физическое, так и духовное, поскольку им не надо будет беспокоиться о своём будущем, а возможностей и времени для поддержания себя в форме станет только больше. Также люди будут более мотивированы заниматься волонтёрской деятельностью, которая отталкивала многих как раз тем, что при значительных тратах времени волонтёры не получают взамен ничего, кроме морального удовлетворения, хотя могли бы это же время потратить на зарабатывание денег. С БОД эта проблема уйдёт, и люди смогут посвятить себя некоммерческой деятельности. Также на примере Намибии видно, что, имея под собой финансовый фундамент в виде безусловного основного дохода, люди более склонны открывать лавки, мастерские - словом, небольшие предприятия. Учитывая то, с каким количеством проблем сталкивается малый бизнес сейчас, БОД с высокой степенью вероятности повлияет на ситуацию оздоравливающе.
Откуда берутся деньги?
Безусловный доход
объединяет уже существующие соцальные и дотационные выплаты, включающие пособие по безработице, минимальную заработную плату, финансовую помощь бедным и многие другие программы, а кроме того, сокращает бюрократические расходы, необходимые на их реализацию.
Средства на регулярные выплаты появятся за счёт того, что при наличии БОД отпадает необходимость в привычной нам социальной поддержке, а значит, и в её институтах. Безусловный доход объединяет уже существующие социальные и дотационные выплаты, включающие пособие по безработице, минимальную заработную плату, финансовую помощь бедным и многие другие программы, а кроме того, сокращает бюрократические расходы, необходимые на их реализацию. Так, один из теоретиков БОД Аллан Шиахен в своём исследовании перечисляет 130 федеральных дотационных программ в США, которые можно будет закрыть или значительно урезать в пользу безусловного основного дохода.
При такой схеме работы не надо будет выплачивать зарплату чиновникам, терять часть средств за счёт распилов и коррупции. Весьма вероятно, что БОД даже окажется дешевле, особенно если взять страны с раздутым административным аппаратом. Помимо этого, на нужды БОД будут выделяться средства из бюджета, собранные через налоги, причём налоги эти могут быть разными в зависимости от фантазии теоретика БОД.
Так, некоторые предлагают финансировать БОД за счёт привычных нам налогов - подоходного и на добавочную стоимость, налога с продаж или «налога Робин Гуда », налога на наследство и кучи других обложений. Но встречаются и более интересные идеи. Например, можно требовать платы за пользование общими богатствами, то есть тем, что никто не создавал, или тем, что было создано всеми. В эту категорию попадают как ресурсы (нефть на Аляске в примере выше), так и более прозаичные вещи вроде воздуха или воды. Платить за воздух - звучит странно, конечно, но деньги, полученные таким образом, пойдут не куда-то, а прямиком в карман гражданам в виде БОД.
По сути, возможностей для финансирования безусловного основного дохода множество. По отдельности ни одна из них не сможет обеспечить его существование, но, если их комбинировать и выделять деньги, которые раньше шли на поддержание аппарата чиновников, может оказаться, что БОД вполне себе осуществим .
Предсказать то,
как безусловный доход повлияет на трудовую активность в рамках государства, практически невозможно. Получается замкнутый круг.
Всё это звучит утопично - и неспроста. Как бы заманчиво ни выглядела концепция безусловного основного дохода, в ней есть изрядное количество дыр. Чем больше внимания привлекает к себе эта идея, тем больше на неё обрушивается критики.
Одной из основных претензий является то, что из-за безусловного основного дохода люди просто перестанут работать. Казалось бы, деньги ты получаешь просто так, зачем напрягаться? А если безусловного дохода не хватает, то можно найти подработку на неполный рабочий день. Что приводит нас к следующей претензии: из-за того, что люди меньше работают, в экономике страны происходит спад производства и, как следствие, коллапс.
Однако в ходе всех произведённых экспериментов выяснилось, что люди действительно стали работать меньше, но этот показатель крайне незначителен. В основном спад трудовой активности был связан с тем, что жители стали дольше оставаться безработными. Звучит не слишком приятно, однако это можно толковать двояко - может быть, в связи с отсутствием необходимости хвататься за любую работу, они искали место, которое им по душе, при этом не подгоняемые страхом оказаться в нищете. А люди, тщательно подбирающие себе рабочие места, - это хорошо даже с экономической точки зрения.
С другой стороны, в текущей политической и экономической ситуации очень сложно представить безусловный основной доход в рамках целой страны, а не 20 деревень. Если Швейцария как «банковская столица мира» и может себе это теоретически позволить, то страна с шаткой экономикой - вряд ли.
Введение базового основного дохода (в той или иной форме) на территории государства может привести к непредсказуемым последствиям. Например, в такую страну наверняка повалят мигранты, поэтому австрийский социолог Манфред Фюльзак предлагает обеспечить БОД и жителей приграничных территорий. Но какие на этот счёт будут мысли у правительства приграничных территорий? Не посчитает ли оно такой шаг вторжением в своё экономическое пространство?
Как раз с экономической точки зрения безусловный основной доход и выглядит наиболее утопично. Самый крепкий аргумент противников безусловного основного дохода потребует привлечения некоторого количества экономической теории.
Чем больше сторон вовлечено в экономический обмен, тем он становится сложнее - для этого нам и нужны деньги как унифицированная единица обмена. Если взять самую распространённую схему БОД как отрицательного налога, то любое количество денег, изъятое таким образом из производства (ведь деньги просто взяли и отдали людям), уменьшает или потребление, которое произошло бы за счёт этих денег, или инвестиции, которые имели бы место за счёт этих же денег. А инвестиционный капитал - это очень важно: он позволяет создавать новое богатство, но это требует работы, а значит, нужно нанимать рабочих и тратить часть инвестиций на выплату зарплат. Земля, труд и капитал организуются таким образом, который позволяет увеличение общего количества богатства в обществе - другое дело, что богатство это распределяется неравномерно. Инвестиционный капитал также создает новую конкуренцию, что толкает цены вниз, а качество при этом должно идти вверх. Соответственно, по мнению противников БОД, сокращение инвестиционного капитала через изъятие денег уменьшает количество богатства, которое могло бы быть создано.
И БОД, таким образом, просто означает перемещение денег из инвестиций в потребление - с одной стороны, инвестиции не были сделаны, стало меньше возможностей увеличить богатство, а с другой - индивидуум, которому выделили эти деньги, не должен работать и предоставлять свои услуги, чтобы получить выгоду. То есть потенциальное богатство уменьшается, что снижает стоимость денег как унифицированного инструмента обмена. А человек, получающий безусловный основной доход, покупает товары за менее ценные деньги, что начинает напоминать инфляцию.
Но и эта очень весомая на первый взгляд критика строится только на одном допущении - что получатели безусловного основного дохода не будут работать. Но, как говорят нам примеры, приведённые выше, спад трудовой активности там, где был введён БОД, был крайне незначителен. Однако предсказать то, как безусловный доход повлияет на трудовую активность в рамках государства, практически невозможно. Получается замкнутый круг.
Так что же, это работает или нет?
Обычному же человеку стоит смотреть на концепцию безусловного основного дохода как на один из возможных вариантов прекрасного будущего, где работать нужно, только чтобы удовлетворять свои личные или общественные амбиции. Локальные эксперименты проводятся не просто так, а пять с половиной лет, которые есть у швейцарского правительства, рано или поздно истекут. Так что нам остаётся ждать и планировать, куда потратить кучу времени, которая появится у нас в мире, где не будет работы в привычном смысле слова.
