Частное предпринимательство
Период XVIII - первой четверти XIX в. включает в себя 2 этапа развития сибирского предпринимательства. В первой половине XVIII столетия происходит становление относительно самостоятельного торгово-промышленного предпринимательства как социально-экономического института. В это время расширяются внутренние и внешние границы потребительского рынка, упраздняются внутренние таможни и организуются внешние, появляются новые социальные слои потребителей. Кустарные ремесла перерастают в промышленность, юридически оформляются стихийно сложившиеся ярмарки в крупных городах Сибири, сибирский хлеб начинает вывозиться в Европейскую Россию.
Следующий этап, который охватывает середину XVIII - 1830-е гг., характеризуется созданием сети городских и сельских - ярмарок и включением их в общероссийскую систему ярмарок. Прокладывается Московский тракт и формируется сеть уездных и волостных путей сообщения. Создается: мануфактурная промышленность, как казенная, так и частная, организуются компании, совмещавшие торговлю и производство, открываются первые банки и даже появляется «сибирская» монета.
Новый этап развития предпринимательства, начавшийся в Петровскую эпоху, был связан с дальнейшим процессом хозяйственного освоения края. Оформлению торгового и промышленного предпринимательства в виде самостоятельного социально-экономического института во многом способствовала гилъдейская реформа 1727 г., по которой все предприниматели делились на 3 гильдии, различавшиеся юридическими правами, сферами коммерческой деятельности и размерами налогов.
В первой половине XVIII столетия в Сибири шел процесс формирования промышленного предпринимательства. Кустарные ремесла перерастали в мануфактурные заведения, которые в большей мере обеспечивали потребительский рынок товарами, которые ранее доставлялись из Европейской России. Первые сравнительно крупные частные промышленные заведения появились в Сибири в начале XVIII в., а в 1760-х гг. их число составляло примерно 25, не считая разного рода ремесленно-кустарных мастерских и кузниц.
Наиболее крупные промышленные предприятия относились к добывающей промышленности. Так, еще в XVII в. были основаны Троицкий, Усть-Кутский, Селенгинский и Усольский солеваренные заводы. В 1704 г. в Забайкалье был построен казенный Нерчинский сереброплавильный завод.
На Алтае начальный период промышленного предпринимательства связан с именем Акинфия Никитича Демидова, представителя известной семьи тульских и уральских заводчиков. В конце 1710-х гг. на юге Западной Сибири были обнаружены месторождения полиметаллических руд. Однако пока бюрократический аппарат раскачивался, предприимчивый Демидов, воспользовавшись данной Петром I берг-привилегией 1719 г., разрешавшей добывать и плавить частным лицам руды, получил разрешение на добычу медной руды и строительство заводов в Томском и Кузнецком уездах и основал здесь несколько рудников и 2 медеплавильных завода - Колывано-Воскресенский (1728 г.) и Барнаульский (1739 г.).
Вскоре после смерти А. Н. Демидова в 1747 г. императрицей Елизаветой Петровной был издан указ, по которому его алтайские заводы переходили в собственность царской фамилии. Этот указ свидетельствовал о полной незащищенности собственности заводчиков и фабрикантов в условиях феодальной России. Царская монополия на земли Алтая тормозила становление рыночных отношений в этом регионе. Алтайское население вынуждено было отбывать заводские повинности. Так, купцы и мещане, составлявшие основную социальную базу для предпринимательства, должны были служить на заводах в качестве счетоводов, конторщиков, писцов, а мещане выполняли и рудовозные работы. Все это затрудняло их участие в торгово-промышленной деятельности. К. Ф. Ледебур отмечал, что по количеству частных предприятий и предпринимателей Барнаул значительно отставал от других городов Томской губернии.
Несмотря на все стеснения частной инициативы, некоторые энергичные предприниматели все же стремились наладить свое дело. Правда, предпринимательская деятельность концентрировалась преимущественно на обслуживании потребностей горнозаводского хозяйства (администрация устанавливала ограничения на вывоз хлеба и масла из округа).
Формирование частнопредпринимательских предприятий в обрабатывающей промышленности представляло известную сложность. В регионе было мало капиталов. Капитал из России, которому хватало дел в метрополии, если и попадал в Сибирь, то направлялся в те отрасли, которые давали быструю и верную прибыль, например, в торговлю пушниной или винные откупа.
Охотно купеческий капитал в этот период шел в винокурение. В 1714г. указом Петра I в Сибири разрешалось курить вино людям всяких чинов свободно «с объявлением об этом начальству и в заклейменной посуде, полагая сбору со всякого ведра по полуполти не в год». Дешевизна хлеба, несложное производство, гарантированный сбыт - все это обеспечивало высокую и стабильную прибыль. В хлебных районах Сибири появились десятки винокурен, организованных на средства частных лиц. Выгоды винокурения были настолько очевидны, что в 50-х гг. XVIII в. государство превращает отрасль в казенную и дворянскую монополию. А в конце века государство прекращает и дворянское предпринимательство в этой отрасли. Винокуренные заводы были скуплены казной, а для повышения стабильности их работы власти стали использовать на них принудительный труд. Так винокуренная промышленность утратила капиталистические черты, которыми обладала прежде.
Таким образом, государство в ряде случаев сдерживало развитие частного предпринимательства, особенно в тех отраслях промышленности, которые обладали большой доходностью.
Тем не менее «безуказных» мануфактур капиталистического типа в сибирской обрабатывающей промышленности в конце XVIII в. было больше, а в первой половине XIX в. они решительно берут верх. С начала XIX столетия до отмены крепостного права их число выросло с 23 до 95, т.е. более чем в 4 раза.
Промышленное производство
В XVIII в. российские и сибирские купцы, разбогатев на торговле и винокурении, стремились вложить свои капиталы в промышленность. Тобольский купец Шайдуров совместно с дворянином Матигоровым основали в 1720-х гг. первые в Сибири стекольные заводы. Устюжанин Яков Бобровский в 1736 г. приобрел казенный Тельминский завод и переоборудовал его в суконную фабрику. Верхотурский купец Максим Походяшин вложил деньги в уральскую металлургию и винокурение. Другой верхотурец Осип Коновалов построил в начале 1760-х гг. под Туринском бумажною фабрику. Тобольские купцы Медведевы основали в 1744 г. первую в Сибири частную бумажную фабрику, а их родственник, купец Василий Корнильев, на ее базе в 1789 г, открыл типографию, а затем и стекольный завод. Под Иркутском посадский Степан Прокопьев в 1747 г. построил стекольную и шелковую мануфактуры, каргопольский купец Александр Баранов в 1784г. - Тальцинскую фаянсовую фабрику, а затем в Иркутске - водочный и салотопенный заводы.
Однако дефицит свободной рабочей силы, сильная конкуренция со стороны сибирских кустарей и промышленности Европейской России, узость местного рынка сбыта, неудовлетворительное качество местного сырья обусловили слабость и нестабильность частной сибирской промышленности. Частные предприятия постоянно переходили из рук в руки, большинство из них весьма быстро разорялись, обычно через 5-10 лет.
Говоря о количественных характеристиках частного предпринимательства в сибирском промышленном производстве, следует отметить его безусловный рост. Если в 1760-е гг. по всей Сибири действовало 25 частных промышленных предприятий, то к середине XIX в. в городах Тобольской губернии было 126 заведений, Томской - 77, Енисейской - 34, Иркутской - 34.
Промышленное предпринимательство в Сибири достаточно успешно справлялось с потребностями населения и казны. Оно было готово к технической модернизации производства, но развитие золотодобычи в начале XIX в., вызвавшее колоссальный отток капиталов и рабочих рук в эту отрасль, затормозило общее перевооружение промышленности.
В целом, XVIII - начало XIX в. отличались большим размахом частнопредпринимательской деятельности в промышленности, однако, если исходить из потенциальных возможностей края, его природных богатств, это развитие нельзя было признать удовлетворительным. Отрицательную роль в этом процессе часто играло государство, стремившееся сосредоточить в своих руках наиболее прибыльные и выгодные отрасли.
Торговое предпринимательство
В рассматриваемый период гораздо успешнее развивалось торговое предпринимательство, в котором выделялось несколько направлений. Жизненно важное значение для Сибири имела торговля с Европейской Россией. Русские купцы-оптовики закупали крупные партии товаров в Москве, Казани, Нижнем Новгороде, Ирбите и переправляли их в крупные города Сибири: Тюмень, Тобольск, Томск, Енисейск, Красноярск, Иркутск. Торговыми воротами Сибири был Ирбит. Отсюда в край поступали текстильные к бакалейные товары, в обмен на которые из Сибири шли пушнина золото, серебро, а впоследствии и разного рода сельскохозяйственное сырье. Торговля с Европейской Россией осуществлялась через местные ярмарки, число которых постоянно увеличивалось.
Ярмарки, особенно крупные, были сферой деятельности преимущественно гильдейского купечества, которое могло закупать большие партии товара и затем перепродавать мелким торговцам на местах. Вообще торговлю с Европейской Россией могли веса и только крупные купцы-оптовики. Для мелких такая торговля была недоступна в силу небольшого количества товаров и больших накладных и транспортных расходов.
Кроме торговли с метрополией, в Сибири развивалась и внутренняя торговля. Процесс общественного разделения труда между северными и южными территориями способствовал развитию внутрисибирских рыночных связей и становлению местных торговых центров. С севера на юг везли лес, деревянные изделия, рыбу, меха; с юга на север - хлеб, скот, сало, металлические изделия и пр. В Сибири формируются крупные торговые центры - Тюмень, Тобольск, Томск, Красноярск, Енисейск и Иркутск. В этих городах купцы-оптовики перепродавали свои товары местным предпринимателям, которые торговали ими через своих приказчиков в собственных лавках, а также мелким торговцам, развозившим товары по другим городам, деревням и улусам, проникая в самые отдаленные уголки сибирского края. Сбыв товар, мелкие торговцы скупали у местного населения сельскохозяйственное сырье и пушнину, которые затем продавали приказчикам крупных купцов. Последние, аккумулировав в своих руках значительные партии сибирской продукции, везли их на российские ярмарки, где вновь закупали промышленные изделия. Торговый цикл повторялся.
Большое значение для Сибири имела внешняя торговля, прежде всего с Китаем, которая шла преимущественно через Восточную Сибирь. Важнейшим транзитным пунктом этой торговли являлась Кяхта. Уже в середине XVIII в. доля Кяхты в торговле всей России с азиатскими странами составляла 67%. С 1762 г., после отмены монополии казны на продажу пушнины за границу, этот товар стал основным для торговли частных предпринимателей с Китаем. Кроме пушнины, купцы торговали скотом, кожами, грубошерстными сукнами, овчинами, металлическими изделиями. Китайцы меняли эти товары на шелковые и хлопчатобумажные ткани, фарфоровые изделия, чай, сахар-леденец. Ткани в это время составляли 2/3 всего ввоза. Оборот русско-китайской торговли постоянно рос, составляя в 1755 г. 0,8 млн руб., а в 1800 г. - уже 8,3 млн руб. Торговля с Китаем определяла и стимулировала развитие многих отраслей сибирской экономики, особенно в Восточной Сибири: пушного промысла, транспорта, скотоводства, земледелия, кожевенной промышленности (которая, кроме продукции на продажу, давала кожу для обшивки ящиков с китайским чаем).
На первых порах в русско-китайской торговле главную роль играло государство, которое фактически монополизировало ее, организовав в конце XVII - начале XVIII вв. посылку в Пекин казенных торговых караванов. Однако подобная практика оказалась неэффективной и стала приносить казне убытки. Поэтому государство дает свободу частной инициативе. В 1728 г. открывается частный торг с китайцами в Кяхте. В 1762 г. отменяются казенные караваны и провозглашается полная свобода торговли в Кяхте, в том числе и пушниной. После этого начался взлет иркутского и кяхтинского купечества, а Иркутск превращается в «сибирский Амстердам» - средоточие деловой активности всей Сибири. Не осталось в накладе и государство, которое получало значительный доход за счет таможенных поступлений (в 1775 г. пошлины с купцом, торговавших в Кяхте, составляли 38,5% всех таможенных поступлений в российский бюджет).
Организационные формы торговли были самыми разнообразными: периодическая (ярмарки), стационарная (лавки), развозная и разносная торговля.
Стационарная торговля велась в лавках и гостиных дворах. Этот вид торговли развивался в городах и обеспечивал ежедневные потребности горожан и крестьян близлежащей округи. В купеческих лавках можно было купить все, начиная от гвоздей и кончая драгоценностями. В большинстве сибирских городов функционировали специальные гостиные дворы, которые представляли собой комплексы складских, торговых, а также жилых помещений для продажи, хранения товаров и проживания приезжих купцов. Обычно это были четырехугольные здания с внутренним двором в один или два этажа, обнесенные со всех сторон галереями. Гостиные дворы были разделены на лавки, каждая из которых имела отдельную дверь наружу. Первые гостиные дворы строились в сибирских городах за счет казны, а впоследствии - городскими обществами, В XVIII в. гостиные дворы были преимущественно каменными. В 1706 г. было закончено строительство главного торгового здания Сибири - гостиного двора в Тобольске, который по своим размерам был почти таким же, как московский. Каменные гостиные дворы были построены в 1743 г. в Енисейске, в 1803 г. - в Верхнеудинске, в 1808 г. - в Ирбите, в 1820 г. - В Красноярске. К середине XIX в. в Тобольской губернии насчитывалось 11 гостиных дворов с 996 лавками, в Томской - 8 с 387 лавками.
Количество лавок, лабазов, магазинов постоянно увеличивалось. А в крупных торгово-промышленных центрах края число точек стационарной торговли насчитывало весьма значительное количество, В крупных городах, как правило, функционировало несколько специализированных торговых объектов. В 1730-х гг. в Тобольске было семь «торжищ»: в верхнем городе - гостиный двор и мясной ряд, в нижнем - ряды для торговли китайскими, русскими, сибирскими и западноевропейскими товарами, а также сапожный, хлебный, мясной и рыбный ряды. В Томске к концу XVIII в. имелись деревянный и каменный гостиные дворы, мясной и съестной ряды. В Иркутске уже в конце 90-х гг. XVIII в. действовали 2 гостиных двора с 467 лавками, хлебный рынок, где располагалось 67 торговых точек, 13 харчевен, мясные и рыбные ряды. Торговля велась на рынках и в рядах, в купеческих и мещанских лавках. В 1823 г. помимо лавок гостиного двора в Иркутске торговля производилась еще в 199 лавках и 260 более мелких торговых точках (балаганах, столах, ларях). К 1820 г. в Красноярске было 2 гостиных двора, съестной и «толкучий» рынки. Насыщенность крупных городов торговыми заведениями была достаточно высокой. В конце XVIII в. в Тобольске одна торговая лавка приходилась на каждые 57 жителей, в Томске - на 31, Тюмени - на 34, Иркутске - на 22.
К периодической торговле относились еженедельные базары и торжки. Базары функционировали в городах и крупных селах по воскресным дням. На них торговали преимущественно крестьяне, которые продавали продукцию своего хозяйства: «разные хлебные, харчевые и другие съестные припасы, мочала, рогожи, веревки, телеги, сани и разного рода кожи, деревянную и глиняную посуду». Торговля на базарах велась в розницу и мелким оптом.
Особую роль для Сибири играла ярмарочная торговля. Ярмарка как форма организации рынка в значительной степени отражала характерные черты развития региона. «Ярмарку порождают, - писал Н. К. Дружинин, - своеобразные условия строя хозяйства - та эпоха, когда в силу отсутствия массового производства товаров, невысокого уровня развития населения и хозяйственной разобщенности различных территорий страны еще не могло иметься налицо почвы для сооружения какой-либо регулярно совершающейся торговой деятельности». Для Сибири с ее безобразными путями сообщения, малой плотностью населения, слабостью кредита и отсутствием крупных капиталов ярмарочная торговля сохраняла важное значение. Настоящий расцвет ярмарочная торговля в Сибири переживала во второй половине XVIII в., после того как по указу правительства 1783 г. каждый уездный город должен был иметь свою ярмарку, и на протяжении почти всего XIX в.
Крупнейшей сибирской ярмаркой становится Ирбитская. Ежегодно, в январе-феврале, на нее съезжались купцы со всей Сибири и России. В первой половине XVIII в. здесь торговали российскими, западноевропейскими, китайскими, сибирскими, среднеазиатскими, персидскими и турецкими товарами. Уже в конце XVII в. по своему обороту она догоняла знаменитую Нижегородскую Макарьевскую ярмарку. Особенно усилилось значение Ирбитской ярмарки после успешного окончания Северной войны, когда Россия получила Прибалтику и Ирбит стал доступен для западноевропейских купцов. В 1770 г, в Ирбите насчитывалось свыше 200 больших торговых лавок. Обороты Ирбитского торга постоянно росли. Если в начале XVIII в. ежегодно на ярмарку привозили товаров на сумму от 12 до 40 тыс. руб., то в 1790 г. оборот составил 3,5 млн руб., в 1815 г. - 7 млн руб., а в 1834 г. - 18,5 млн руб. Ассортимент товаров, представленных на ярмарке, был чрезвычайно широк. В описании 1801 г. говорилось; «Торговля славится потому, что с китайской границы привозят все известные китайские товары, а из отдаленных мест Сибири идет мяхкая рухлядь, с Оренбургской и Ишимской линий доставляют товары бухарские и хивинские, из Москвы московские, а из Архангельска и других российских мест привозят разные российские и иностранные товары, состоящие из сукна, шелковых и бумажных материй, серебряных и золотых вещей, также разные напитки, сахар и другое в довольном количестве».
В конце XVIII в. численность городских и сельских ярмарок Сибири составляла 121, а в середине XIX в. только в Западной Сибири их было 94.
Развивалась в Сибири также развозная и разносная торговля. Купцы и их приказчики разъезжали по деревням и инородческим стойбищам с целью продажи своих товаров и скупки сельскохозяйственной продукции, скота и пушнины. Нередко товары продавались в кредит под высокие проценты, после чего покупатели, как правило, инородцы, оказывались в неоплатных долгах у купцов, разорялись и не были в состоянии выплачивать даже государственные налоги. Один из жандармских офицеров в своем официальном донесении конца 1820-х, гг. назвал таких купцов «пиявками, сосущими кровь». Попытки сибирской администрации ограничить подобное ростовщичество большого успеха не имели.
Одной из наиболее выгодных отраслей торговли являлась продажа вина. Система виноторговли в то время была построена на откупах, т.е. своеобразной системе аренды права на торговлю вином, за определенную плату, которая вносилась государству вперед и при условии предоставления залога. В 1767 г. винные откупа были введены в Сибири. Откупщикам были даны большие права и привилегии. Они приравнивались к дворянскому сословию, носили шпаги, имели право на обыск любого дома для розыска корчемного (незаконно выкуренного) вина. Право на винный откуп в определенной местности (округе, уезде или целой губернии) продавалось на торгах, которые происходили через каждые четыре года. Примером обогащения на винных откупах можно назвать деятельность верхотурских купцов Поповых, которым удалось в 1827 г. взять на откуп всю Томскую и часть Тобольской губерний. Только за право продажи вина в Томске А. Я. Попов в компании с Ф. И. Поповым обязывались выплачивать в казну 181250 руб. и продавать ежегодно по 48 тыс. ведер вина (1 ведро равнялось 12,3 литра). Вино отпускалось Поповым с Краснореченского казенного винокуренного завода по цене 2 руб. за ведро 40-градусной водки. Поповы должны были развезти эту водку по своим торговым точкам и складам и реализовать ее самостоятельно в установленных указом объемах по цене от 2 руб. 80 коп. до 3 руб. 30 коп. Всего в Томске у Поповых в 1827 г. было 17 питейных домов, а в Томской губернии еще 36 городских и 142 сельских заведений подобного рода.
С конца XVIII в. в Сибири стали возникать первые торговые компании. В частности, стремление предпринимателей к получению максимальной прибыли от пушного промысла порождало монополизацию этой сферы деятельности, что и привело к созданию крупных компаний. В 1781 г. рыльский, а позднее иркутский купец Григорий Шелехов вместе с курским купцом Иваном Голиковым образовали Северо-Восточную компанию для производства пушного промысла на Алеутских островах и у берегов Северной Америки. В компанию вошли крупные иркутские купцы: М. Сибиряков, А. Пахолков, И. Сизой, Мичурины и др. В острой конкурентной борьбе с другими компаниями (Лебедева-Ласточкина, Мыльниковых, Киселевых) Северо-Восточная компания начала планомерное освоение и заселение русскими людьми тихоокеанских островов и североамериканского побережья. Здесь закладывались поселения, торговые фактории, крепости и судостроительные верфи.
В 1797 г. основные компании, действовавшие в регионе, слились в одну Американскую Соединенную компанию, которая вскоре стала называться Российско-Американской компанией и в 1799 г. получила от правительства на 20 лет полную монополию на колонизацию северной части Тихого океана, включая северо-западное побережье Америки. Главное правление компании находилось в Петербурге, а многочисленные филиалы на местах: в Иркутске, Якутске, Охотске, Петропавловске, Русской Америке. На 1 января 1800 г. капитал компании составлял 2634,4 тыс. руб. За 1797-1820 гг. выручка от продажи мехов составила 7,6 млн руб. Российско-Американская компания действовала вплоть до 1867 г., когда русские владения в Америке были проданы США.
Характер развития сибирского предпринимательства
Необходимо остановиться на характере развития сибирского предпринимательства в этот период. На него негативно влияла слабая правовая защищенность российского предпринимательства, которая особенно наглядно проявлялась в Сибири, где купцы и промышленники, будучи людьми состоятельными, становились излюбленными объектами вымогательств и злоупотреблений со стороны государственных чиновников. Примером вопиющего произвола была деятельность следователя П. Н. Крылова в Иркутске в 1758-1760 гг., который, формально расследуя утайку от казны истинных доходов от продажи вина, имел тайное задание от обер-прокурора Сената А. И. Глебова заставить иркутских купцов отказаться от винного откупа в пользу самого Глебова. Прибыв в город, Крылов арестовал и заковал в цепи 74 купца, в том числе председателя и членов магистрата, опечатал их лавки, дома и другое имущество. В результате «следствия» Крылов «вымучил» у 120 иркутских купцов «добровольное приношение» на сумму 155 тыс. руб. От пыток на дыбе погиб один из самых богатых предпринимателей города Иван Бечевин.
Осложняли сибирское предпринимательство и ограничительные меры правительства. Долгое время существовал запрет на вексельный перевод денег из Сибири и в Сибирь, так как правительство опасалось злоупотреблений со стороны сибирских воевод и губернаторов, которые под видом купцов могли переводить свой деньги. Поэтому, в отличие от других районов страны, через Урал деньги можно было перевозить только наличными, заплатив таможенную пошлину.
Однако постепенно условия для развития сибирского предпринимательства улучшались. В целях облегчения транспортного сообщения в 1730-х гг. началось сооружение Сибирского тракта. Он начинался в Екатеринбурге, шел через Тюмень, Тобольск, Омск, Каинск, Колыванъ, Томск, Ачинск, Красноярск и Нижнеудинск до Иркутска. К 60-м гг. XVIII в, строительство тракта было закончено. Это была единственная в мире столь протяженная трансконтинентальная магистраль. Сооружение Сибирского тракта явилось могучим стимулом для развития торговых сношений Сибири с другими областями России. Вдоль тракта стали возникать городские и сельские ярмарки.
С 1769 г. появились более удобные для торговых операции бумажные деньги (ассигнации). После разрешения в 40-х гг. вексельного перевода платежей из России в Сибирь и обратно в торгово-промышленных операциях стал распространяться безналичный расчет. В 1753 г. была упразднена таможня в Верхотурье и ввоз-вывоз товаров стал беспошлинным. В 1762 г. были отменены казенные и частные монополии. В 1785 г. «Жалованная грамота городам» определила торговые права и привилегии купечества. Позднее, в 1820 г., были приняты «Подтвердительные правила о свободе внутренней торговли» для всех слоев сибирского общества, а в 1822 г. разрешен въезд торговцев в кочевья и стойбища инородцев. Принятое в 1824 г. «Дополнительное постановление об устройстве гильдий и о торговле прочих сословий» предоставило купеческие права торгующим крестьянам и мещанам.
С середины XVIII в. в России, а затем и в Сибири начинается становление банковской системы. В 1772 г. в Тобольске, а в 1779 г. в Иркутске были открыты государственные банковские конторы для кредитно-вексельных операций. В 1775 г. во всех губернских городах были учреждены приказы общественного призрения, получившие право принимать от населения вклады под проценты и выдавать ссуды под недвижимость, находящуюся в пределах данной губернии.
Положительные тенденции способствовали процессу накопления капиталов. Главную роль в этом играли пушная торговля, китайский и отчасти азиатский торг. На них составили свои капиталы многие иркутские, кяхтинские, тюменские и томские купцы. Значительную роль в становлении сибирского купечества в XVIII в. сыграли также казенные откупа и подряды, прежде всего на виноторговлю. Из виноторговцев вышли такие крупнейшие купцы, как верхотурец М. Походяшин, иркутяне И. Бечевин и И. Ворошилов, томичи Греченины, Поповы и Мясниковы, тюменцы И. А. Стукалов, Переваловы и Колмогоровы, тоболянин В. Корнильев и другие.
В Западной Сибири конца XVIII - XIX вв. община, и волостная, и деревенская, была поземельной единицей - владела исторически тяготевшим к ней комплексом угодий: полями, лугами, лесами, пастбищами и водами (иногда отдельные виды угодий находились в коллективном пользовании двух общин и более).
Территориальная крестьянская община была представлена в Сибири изучаемого периода двумя формами -- сельской и волостной Александров В.А. Сельская община в России (XVII - начало XIX в.). М.: Наука, 1976. С. 32.. Термин сельская община употребляется, как известно, в литературе в двояком смысле: в широком, по отношению к типу общины (в отличие от родовой и большесемейной), с синонимами -- территориальная, соседская, деревенская; и в узком, по отношению к конкретному виду территориальной общины (в отличие от волостной) Горюшкин Л.М. Сибирское крестьянство на рубеже двух веков (конец XIX - начало XX вв.). Новосибирск, 1967. С. 63.. Во избежание путаницы в данной работе мы употребляем в первом смысле (тип) только термин «территориальная». Термином же «сельская» обозначаем такую территориальную общину, которая охватывала одно или несколько селений, составляя часть волостной общины.
В ходе заселения новых территорий два фактора определяла возникновение крестьянских общин: феодальному государству для обеспечения фискальных и административных задач нужны были низовые органы власти, при этом целесообразно было использовать, в частности, крестьянское выборное управление, не требовавшее затрат на его содержание и обеспечивающее поручительство общины за каждого члена; параллельно действовала заинтересованность самих крестьян в создании территориальной общности, вызванная хозяйственными потребностями и спецификой их социального положения.
Применительно к феодальному обществу эти два фактора нельзя отрывать друг от друга. Эта двойственность проявлялась не только в генезисе общины, но, в ее сущности и функциях. Соответственно взаимодействовали две тенденции в процессе выделения той или иной формы территориальной общины в официально признаваемую. Крестьянство стремилось максимально приблизить низовой управленческий орган, решение окладных и судебных вопросов к своей первичной, фактически действовавшей территориальной общине (однодеревенской или состоявшей из немногих заимок и малых деревень), по возможности слиться с нею. Власти предпочитали достаточно крупные территориальные объединения, легче поддававшиеся контролю и учету Громыко М.М. Община в обычном праве сибирских крестьян XVIII - 70-х гг. XIX в. // Ежегодник по аграрной истории Восточной Европы, 1971. Вильнюс, 1974. С. 389..
Соответственно при полном несовпадении территориальных общностей образовывалась такая иерархия: однодеревенская община входила в сельскую крестьянскую общину, охватывающую несколько близких населенных пунктов; последняя входила в более обширную, административно выделенную, низовую окладную единицу -- сельское общество; оно, в свою очередь, было включено в состав волости, которая являлась одновременно и формой территориальной крестьянской общины. В самом простом случае все сводится к двум ступеням: сельская община (охватывает один населенный пункт) и волостная община (включает несколько таких сельских общин) Горюшкин Л.М. Сибирское крестьянство на рубеже двух веков (конец XIX - начало XX вв.). Новосибирск, 1967. С. 163..
Вопрос о признании крестьянской общины властями и наделении ее соответствующими административными, фискальными и судебными функциями не решался единообразно. Реально существовавшая сельская община, не имевшая официального признания в качестве органа, распределяющего повинности и контролирующего их исполнение, могла в то же время быть признана государством в другой своей функции -- в решении вопроса о приселении новых лиц.
Состав официально зафиксированных общин на 1840 / 41 гг. для некоторых районов Сибири можно проследить по описаниям ревизии государственных имуществ Жидков Г.П. Некоторые задачи изучения крестьянской поземельной общины // Проблемы истории советского общества Сибири. Вып. 2. История крестьянства Сибири досоветского периода. Новосибирск, 1970. С. 128..
В Парабельской волости описано двенадцать «сельских мирских обществ», в их числе и простые, и сложные (из нескольких селений) общины. Толмачевское сельское мирское общество -- 3 деревни; Ильинское -- одно деревенское; Городишинское -- 2 деревни; Луговское -- 2 деревни; Калинатское, Подъельническое и Алатаевское мирские общества -- одно деревенские; Нестеровское -- 2 деревни и один выселок, Костыревское -- 5 деревень; Чигаринское -- 3 деревни; Каргасокское -- одноименное село и несколько деревень; Парабельское мирское общество включало, кроме волостного села, еще одно село и три деревни Кожухов Ю.В. Русские крестьяне Восточной Сибири в первой половине XIX века (1800 - 1861). Л.: Наука, 1967. С. 59..
В Кетской волости названо 15 сельских мирских обществ. Из них 6 были одно деревенскими, т. е. простыми общинами; столько же состояло из двух деревень (из них в четырех случаях вторым селением был «выселок», по терминологии чиновника ревизии, записывавшего эти данные, -- т. е. заимка); остальные состояли из трех, четырех и даже шести селений.
В Николаевской волости зафиксировано 12 сельских общин. Из них 6 состояли из одного селения, 5 мирских обществ объединяли по три селения каждое (в том числе 2 за счет заимок); одна община -- 4 селения Миненко Н.А. Община и русская крестьянская семья в Юго-Западной Сибири (XVIII - первая половина XIX в.) // Крестьянская община в Сибири XVII - начала XX в.: Сб. ст. Новосибирск: Наука. Сибирск. отд-ние, 1977. С. 108..
Относительно Богородской волости (центром ее служило большое с. Богородское, насчитывавшее до пожара 1838 г. 280 домов, а к моменту ревизии государственных имуществ -- 148), в «Описании» отмечалось, что она «расположена удобно, все подведомственные селения не в дальнем от Волостного Правления расстоянии». Исключение составляла Астраханская община (3 деревни и 1 выселок), которая во время вскрытия и замерзания Оби была отрезана от волостного села Рабцевич В.В. Крестьянская община в системе местного управления Западной Сибири (1775 - 1825 гг.) // Крестьянская община в Сибири XVII - начала XX в.: Сб. ст. Новосибирск: Наука. Сибирск. отд-ние, 1977. С. 130..
Богородская волостная община делилась на 14 сельских мирских обществ: три были однодеревенскими, 5 имели по два селения, две общины состояли из трех селений каждая; три -- насчитывали по 4 населенных пункта, а одна -- 5.
Одна из этих общин объединяла две «вновь населенные деревни, образовавшиеся от самовольного переселения крестьян» -- Воробьевку (25 домов) и. Павлупкую (17 домов). Хотя в «Описании» эти деревни оговорены особо, как заселенные самовольно, за ними признано право на свое самостоятельное мирское общество. «Сельский старшина живет в деревне Воробьевой в своем доме, где назначаются и мирские сходы».
Простые общины преобладали в небольшой Уртамской волости: 6 сельских общин были здесь одно деревенскими, а две -- имели деревню с заимкою. Одно деревенскими были и сельские общины Нелюбинской волости. Правда, оговаривалось объединение деревень Нижне-Сеченовой, Березкиной и Кудриной по сбору податей. Указывалось также, что мирской приговор по раскладке податей делается на уровне волостной общины Там же. С. 132..
Боготольская волость, насчитывавшая два села и восемь деревень, делилась на 3 сельских мирских общества. Подробную картину официально признанных общин дает описание Верхне-Омской волости. Она делилась на Камышевское мирское общество (4 селения), Кушаговское (село и 2 деревни) и Усть-Тарское (5 деревень, в том числе д. Кочнева из 47 домов).
Сомнения исследователей относительно места общины в поземельных отношениях вызваны двумя существеннейшими явлениями социальной жизни Сибири: наследственным владением крестьянами землей, которое сопровождалось большими фактическими возможностями распоряжения ею (заложить, сдать в аренду, продать, передать) то есть правом собственности на землю феодального государства. Акцент на первом явлении приводит к крайней позиции, утверждающей частную собственность крестьян на землю; акцент на втором -- к отрицанию каких бы то ни было крестьянских прав на землю. Обе стороны аграрных отношений органично уживались в реальной действительности феодального общества. Позиция общины, как промежуточного звена между ними, определялась конкретной ситуацией, различавшейся по районам и по этапам развития. В конфликтных ситуациях обнаруживался социальный механизм всего этого комплекса поземельных отношений.
Традиционные отрасли сельской экономики -- хлебопашество и скотоводство всегда дополнялись в хозяйстве сибирского крестьянина различными видами ремесленных и промысловых занятий Пронин В.И. Земледельческие орудия и сельскохозяйственные машины в Сибири второй половины XIX - начала XX в. // Из истории крестьянства Сибири. Томск, 1978. С. 80..
Первый, априорный вывод, что домашняя промышленность, бывшая классической формой существования «промышленной» части крестьянского хозяйства Сибири XVII--XVIII вв., к концу первой половины XIX в. уступает место собственно ремесленному производству. Только в глухих «медвежьих» углах Сибири домашняя промышленность сохраняла свои позиции.
Ремесленные занятия в сибирской деревне сочетались с промыслами. Промыслы были представлены в сельской экономике тем комплексом занятий, возможности для которых давали леса и реки. Для неземледельческих занятий, крестьянства характерно переплетение форм, тесное сосуществование, поэтому для обозначения их часто используется, правда с оговорками, емкий дореволюционный термин «крестьянская (сельская) промышленность».
Статистический анализ материалов комиссии Министерства государственных имуществ подтверждает первые впечатления и выводы и позволяет представить размещение ремесел и промыслов по территории Западной Сибири и уровень их развития.
Размещение крестьянской «промышленности» на территории Тобольской и Томской губерний определяла группа постоянно действовавших факторов. Это были географическое расположение в той или иной природно-климатической зоне; близость селений к городским центрам; расположение сел и деревень вблизи крупных транспортных артерий; историческая последовательность хозяйственного освоения различных районов Западной Сибири Миненко Н.А. Община и русская крестьянская семья в Юго-Западной Сибири (XVIII - первая половина XIX в.) // Крестьянская община в Сибири XVII - начала XX в.: Сб. ст. Новосибирск: Наука. Сибирск. отд-ние, 1977. С. 107..
Учитывая совокупность названных факторов, можно разделить территорию Западной Сибири на хозяйственные зоны с особым комплексом крестьянской «промышленности» в каждой из них: север Тобольской и Томской губерний; юг Тобольской и Томской губерний; пригородная зона вокруг крупных городов; притрактовая зона, вдоль основных дорог (к ней же относились селения по берегам крупных рек).
Общее направление развития сельской экономики северной хозяйственной зоны можно определить как земледельческо-«промышленное». Развитие ремесел и собственно промыслов было относительно значительным. Это находило выражение в сравнительной глубине разделения хлебопашества и «промышленности», в разнообразии видов ремесел и промыслов, а также большем удельном весе «промышленности» в крестьянских хозяйствах.
В лесной полосе Западной Сибири к началу 40-х гг. XIX в. проживали 6781 крестьянин-ремесленник, что составляло 7,5 % всего взрослого мужского населения государственной деревни. Известны были 49 ремесленных специальностей Рогозин Н.Е. Некоторые вопросы экономического развития западной Сибири после отмены крепостного права // Учен. зап. Белорусск. ун-та. 1957. Вып. 1 (38). С. 50.. По числу занятых рук особенно выделялись металлообработка и деревообработка, достигшие значительной внутривидовой дифференциации. Например, в столярном деле были специальности гробовщиков, резчиков дуг для конской упряжи, сундучников, резчиков гребней и т. д.
Промысловый сектор крестьянской экономики на севере Западной Сибири по своему удельному весу превосходил ремесленный. Рыболовством, охотой, извозом, пчеловодством и лесными промыслами в Тобольском, Туринском, Тюменском, Тарском округах Тобольской губернии и Томском округе Томской губернии занимались 13466 крестьян, что составляло 15,3 % всего взрослого мужского населения в деревнях и селах Малых А.А. Рыболовный промысел в государственной деревне Западной Сибири в 40 - 50-е годы XIX в. // Некоторые вопросы истории крестьянства Сибири. Томск, 1976. С. 23..
Общее направление развития экономики южной хозяйственной зоны, в которую входили Ялуторовский, Курганский, Ишимский, Омский округа Тобольской губернии и Каннский округ Томской губернии, характеризовались преобладанием земледельческого и скотоводческого секторов в крестьянских хозяйствах. Это обстоятельство определяло «промышленную» специализацию района. В южной зоне насчитывалось 14588 крестьян, занятых различными ремеслами, что составляло 6,8% всего взрослого мужского населения Горюшкин Л.М. К характеристике народонаселения Сибири периода империализма // Вопросы истории социально-экономической и культурной жизни Сибири. Новосибирск, 1975. С. 75..
Отсутствие развитых городских центров на юге обусловило появление и рост местных ремесел, обслуживающих бытовые нужды деревни. В частности, в Ялуторовском округе были широко представлены сапожное, портновское и скорняжное ремесла.
Слаборазвитыми в южной зоне были промысловые занятия крестьян, что можно объяснить благоприятными условиями для хлебопашества и скотоводства, а также сравнительно малым количеством лесов и рек. Всего на юге Западной Сибири в 40-е гг. насчитывалось 3112 крестьян-промысловиков, или 1,6 % мужского взрослого населения Зверев В.А. Крестьянское население Сибири в эпоху капитализма (проблемы физического и социального возобновления): Учебное пособие. Новосибирск: Изд-во НГПИ, 1988. С. 62..
Общее количество ремесленных специальностей в южной зоне равнялось 32, промысловых занятий насчитывалось 19. Видовое развитие крестьянской «промышленности» на юге было гораздо скромнее, чем на севере, и не в последнюю очередь это объяснялось тем, что в южную зону по большей части входили недавно освоенные территории. На этих землях еще не существовало традиций крестьянской «промышленности», как это было на севере.
Зона активных ремесленных и промысловых занятий крестьянства сформировалась вокруг больших сибирских городов - Тобольска, Томска, Тюмени. Города благотворно влияли на развитие разнообразной «промышленной» деятельности. Город стимулировал поставки строевого и дровяного леса, пчеловодство, изготовление различной утвари, транспортных средств. Но, с другой стороны, городская конкуренция ограничивала число сельских ремесленников, оставляя в пригородной зоне лишь тех, кто мог выдержать жестокую борьбу за существование, а выдержать ее могли только высококвалифицированные ремесленники, ведущие производство в больших объемах. Город оказывал свое влияние не только на близлежащие территории, но сухопутными и водными путями втягивал в свою хозяйственную сферу дальние волости. Именно так сибирские города влияли на развитие звероловства и рыболовства за многие сотни верст от городской окраины.
Заключая описание размещения крестьянской «промышленности», необходимо отметить, что большинство, сельских ремесленников и промысловиков жило в селах и больших деревнях. В малых населенных пунктах «промышленников» было немного, и почти все они были промысловиками.
Крестьянское ремесло в Сибири было сравнительно новым явлением, появление и развитие которого было обусловлено процессом разделения труда в сельской экономике и проникновением в неё товарно-денежных отношений.
Металлообработка в крестьянской экономике была в основном представлена кузнечным делом. Очень редко встречались токари, медники, слесари. Кузнецы же были почти в каждом населенном пункте.
Как уже отмечалось выше, кузнечные работы на юге были связаны с обслуживанием доминирующей отрасли крестьянского хозяйства--хлебопашества. Кузнечное ремесло на юге характеризовали небольшие размеры и соответственно небольшие доходы. Более половины кузнецов имели годовой доход до 12 р. серебром, остальные--немного больший. Можно утверждать, что кузнец лесостепной полосы Западной Сибири не имел стационарной мастерской и не был постоянно занят работой. Скорее всего, он выполнял несложный ремонт земледельческого инвентаря, несложные бытовые поделки и т. д. Убедительным доказательством неразвитости кузнечного ремесла на юге было почти полное отсутствие наемных работников.
Кузнецов в северных округах было сравнительно мало, но размеры отдельного кузнечного производства были больше, чем на юге. Большинство кузнецов имело годовой доход свыше 30 р. Такая сумма могла составить вторую и третью часть дохода от всего хозяйства. Получая около 50 р. дохода, кузнец мог большую часть своего рабочего времени посвятить ремеслу. Некоторые кузнецы получали еще больше, причем они не только имели постоянные мастерские, но и привлекали наемную рабочую силу. Причинами, стимулирующими развитие ремесла в северной зоне, были обслуживание гужевого транспорта на трактах, влияние городских рынков и исторически долгий срок существования ремесла Лебедева А.А. Хозяйство и быт западносибирского крестьянства XVII - начала XX в. М.: Наука, 1979. С. 102..
Деревообработку можно подразделить на два основных направления: распиловку леса и обделочную работу по дереву. Пилка леса была распространена на севере, все южные округа, лишенные запасов годного леса, пильного дела не знали. Технически несложная валка и распиловка леса ценилась дешево, занимались ею преимущественно крестьяне из ссыльнопоселенцев и новоселы. Только в пригородных волостях Томска жили крестьяне, сделавшие пилку леса своим основным занятием. Они получали до 125 р. годового дохода. Большинство пильщиков трудились артельно Зверев В.А. Семейное крестьянское домохозяйство в Сибири эпохи капитализма (историко-демографический анализ). Новосибирск, 1991. С. 52..
Деревообделочные, столярные работы -- это прежде всего изготовление транспортных средств и изготовление бытовых предметов. Изготовление лодок, саней, телег и различных частей к ним было монополией северных округов, что было достаточно сложным делом: требовался особый, подобранный материал, квалификация мастера и знание традиций ремесла. Все это было на севере и отсутствовало на юге. Большинство саночников, лодочников, тележников жило в пригородных волостях, по-видимому, потому, что условия сбыта их продукции на городских ярмарках и базарах были лучше.
Столярные работы по изготовлению бытовых предметов имели широкий спектр специальностей: собственно столярные работы (делание оконниц, мебели и прочее), бондарное дело, изготовление деревянной посуды. Столярное дело требовало умения и высококачественного сырья, поэтому на севере западносибирских губерний, где были леса и сохранились традиции, жило большинство столяров, бондарей, посудников.
Доходность столярного дела колебалась в довольно широких пределах. Большое значение имела квалификация ремесленника. К строительным ремеслам относились плотницкое, кирпичное и каменщицкое. В документах упоминаются плотники-работники и вольныe плотники. Существенной разницы в заработках между ними не было. Различие было в форме выполнения работ. Вольные плотники специализировались в изготовлении «полуфабрикатов» -- срубов изб, бань, хозяйственных построек и деталей к ним. Эти «полуфабрикаты» шли в продажу. Наемные плотники нанимались артелями со своим инструментом на какую-нибудь стройку: их скорее надо относить к строительным рабочим, чем к ремесленникам. Плотницкое ремесло было распространено по всей Западной Сибири Потанин Г.Н. Материалы для истории Сибири. М., 1867. С. 163.. Разницу в количестве плотников на севере и на юге можно объяснить неодинаковой численностью крестьянского населения. Плотницкие работы, как правило, были сезонными, и доходы были невелики. Изготовление кирпичей, кладка печей и редкое кирпичное строительство в деревне по организации и доходности были почти аналогичны плотницкому делу.
Важнейшим подразделением крестьянской «промышленности» была обработка сельскохозяйственного сырья.
Мельничное дело было теснейшим образом связано с развитием пашенного земледелия. В Сибири были известны мельницы нескольких типов. Самыми распространенными были ветряные мельницы, за ними по численности шли водяные мельницы, «наливные, подливные и мутовки». Конные мельницы были редкостью. В начале 40-х гг. в Западной Сибири насчитывалось примерно 10,5 тыс. ветряных и 2,5 тыс. водяных мельниц. Четыре пятых всего количества ветряных мельниц находилось в южных округах. Примерно 1,5 тыс. водяных мельниц располагалось в северных округах История Сибири. Л.: Наука. Ленингр. отд-ние, 1968. - Т. 3. - С. 72.. Таким образом, мельничное дело, естественно, лучше было развито на земледельческом юге. Большинство мельниц приносили своим хозяевам скромные доходы. Это были мельницы, работавшие круглый год, большинство же действовало только осенью. Интересная подробность -- во многих селениях мельницы были общественными, и крестьяне делили доходы.
Из прочих видов обрабатывающей «промышленности» наиболее значительными были связанные с обработкой животного сырья -- кожевенное, салотопленное и мыловаренное ремесла Швецова М. Из поездки в Риддерский край // Записки Западно-Сибирского отделения Русского Географического общества. Омск, 1898. Кн. XXV. С. 1 - 22.
Официальные данные насчитывали в Западной Сибири 457 крестьян-кожевенников, две трети которых проживало в южных округах с развитым скотоводством. На севере выделка кож в деревне сталкивалась с сильной городской, конкуренцией, особенно в районе Тюмени и Томска, поэтому здесь выживали сельские кожевенники с относительно значительным производством Горюшкин Л.М. К характеристике народонаселения Сибири периода империализма // Вопросы истории социально-экономической и культурной жизни Сибири. Новосибирск, 1975. С. 78..
Салотопление и мыловарение, было почти неизвестно в государственной деревне Западной Сибири. Но в 1856 -- 1857 гг. насчитывалось 40 таких «заводов». Доходность их колебалась от 1,5 и в одном случае до 70 тыс. р. в год. Почти на всех «заводах» были наемные работники Пронин В.И. Земледельческие орудия и сельскохозяйственные машины в Сибири второй половины XIX - начала XX в. // Из истории крестьянства Сибири. Томск, 1978. С. 83..
Шерстобой, выделка овчин и маслоделие как товарное производство существовали в западносибирской деревне ещё в зачаточной форме. Нужно отметить развитие тюменского коврового производства. Ковры из коровьей шерсти пользовались повышенным спросом и были известны далеко за пределами Тюменского округа.
Бытовые нужды деревни обслуживали мастера сапожного и портновского дела. Их насчитывалось 731, больше всего в Ялуторовском округе -- 228, здесь сапожное дело и портняжество иногда принимали форму отходничества. Размеры дела, как правило, были небольшими с доходом 12 и до 30 р. в год: Изредка ремесленнику помогал подмастерье. Вблизи больших городов деревенских сапожников и портных было меньше, так как сказывалась городская конкуренция История Сибири. Л.: Наука. Ленингр. отд-ние, 1968. Т. 3. С. 72..
Интересное явление представляла собой крестьянская стеклоделательная «промышленность». Стеклоделательные «фабрики» были в Курганском и в Ялуторовском округах. На этих «фабриках» было по 12--15 рабочих, работали они круглый год, и доход их, хотя и указывался владельцами 1,4 тыс. р., на самом деле был гораздо больше, поскольку за этим пределом начиналось обложение гильдейским налогом. Продукция с крестьянских «фабрик» вытесняла с местных рынков аналогичную купеческую продукцию.
С давних пор в сибирской деревне было известно ткание холста и выделка сукна. Документы сообщают: «Лучшие холсты выделываются в Тюменском, Ишимском, Курганском и Ялуторовском округах». Только по Ишимскому округу, насчитывалось около 15 тыс. ткачей, но можно предположить, что и в остальных названных округах ткачеством занимались многие. Обычно это были женщины, получавшие за свой труд скромнейшее вознаграждение - 30 - 50 коп. в год. Организацию сбыта брали на себя скупщики Белов И. Путевые заметки и впечатления по Западной Сибири. М., 1852. С. 85..
Таким образом, за двадцать лет до реформы крестьянское ремесло западносибирской государственной деревни представляло собой массу мельчайших и мелких кустарных предприятий, из которых выделилось небольшое число относительно крупных «заводов и фабрик», бывших по своей организационной структуре простыми кооперациями и иногда «зародышевыми» мануфактурами.
К собственно промысловым занятиям государственных крестьян Западной Сибири относились: звероловство, птицеловство, рыболовство, пчеловодство, содержание постоялых дворов и извоз, рубка и сплав леса, добыча дегтя и смолы, золы, моха, луба, собирание ягод и орехов Рогозин Н.Е. Некоторые вопросы экономического развития западной Сибири после отмены крепостного права // Учен. зап. Белорусск. ун-та. 1957. Вып. 1 (38). С. 53..
Звероловство было распространено в северных округах Западной Сибири. Настоящей охотничьей территорией был север Томского округа -- Нарымский край. Здесь было много крестьян-охотников, которых можно назвать профессионалами, с годовым доходом свыше 50 р. В сведениях по Парабельской волости отмечено и существование известной сибирской «покруты» -- артели наемных работников.
Крестьяне добывали прежде всего пушнину, сбывали «меха на городских рынках и в местах своего жительства купцам». Меха обыкновенно продавались «в сыром виде, выделкою их в Сибири занимались мало». Купцы увозили пушнину на Ирбитскую ярмарку, «откуда, уже по рассортировке, низший сорт отправлялся в Кяхту для сбыта китайцам, а высший в Россию».
Пушного зверя в Западной Сибири было уже немного, в основном добывалась второсортная пушнина, дешевая в продаже, поэтому большая часть крестьян-охотников занималась промыслом как вспомогательным делом в хозяйстве. Доходы большинства охотников не превышали 30 р. в год, а часто были меньше.
Птицеловство как самостоятельный вид промысла практиковалось на тундровом севере, где добывались лебяжьи и гагачьи шкурки и пух. В Туринском и Ишимском округах добывалось много боровой и водяной птицы, которая в начале зимы даже закупалась для продажи в Европейской России.
По количеству занятых рук, наиболее значительным промысловым занятием крестьянства Западной Сибири было рыболовство. Товарный характер имел только лов рыбы в среднем и нижнем течении Оби и на Чанских озерах. В хозяйствах Томского округа и волостей Омского и Каинского округов, прилегавших к Чанским озерам, рыбная ловля имела важное, а иногда исключительное значение. Заметным явлением в развитии крестьянской рыбопромышленности было формирование одного из ее центров близ Томска. Крестьяне некоторых деревень забрасывали свое земледельческое хозяйство и начинали заниматься рыбной ловлей. Продажа рыбы в городе покрывала все расходы и давала прибыль. В этой ситуации общинные рыбацкие артели успешно конкурировали с купеческой рыбопромышленностью: В рыболовном промысле, как ни в каком другом, был распространен наем работников. В чанских деревнях две трети рыбаков были работниками. Часть их трудилась в купеческих артелях. С другой стороны, существовали объединения одного-двух десятков рыбаков, ведущих лов на средства богатого односельчанина. Широко применялась ссуда (снастями, продовольствием, изредка деньгами), причем при невыполнении условий неравноправные пайщики легко превращались в кабальных работников Малых А.А. Рыболовный промысел в государственной деревне Западной Сибири в 40 - 50-е годы XIX в. // Некоторые вопросы истории крестьянства Сибири. Томск, 1976. С. 25..
Сибирское пчеловодство зародилось в конце XVIII в. Основным центром его стали земли Алтайского горного округа, откуда пчеловодство распространилось на север. В 40-е г. наибольшее количество пасек государственных крестьян находилось в пригородных волостях Томского округа. Всего же в государственной деревне было 637 хозяйств, в которых насчитывалось 18,5 тыс. колодок с пчелами. Крестьянское пчеловодство было весьма дифференцированным. Более 50% пасечников имели от 25 -до 150 колодок, что приносило доход от 50 до 300 р. в год. Товарный мёд и воск с пасек томских деревень в основном шел на удовлетворение потребностей местного рынка. Концентрация пчеловодства и развитие в нем товарно-денежных отношений способствовали появлению скупщиков Малых А.А. Из истории пчеловодства государственных крестьян Томской губернии (конец XVIII - первая половина XIX вв.) // Из истории Сибири. Томск, 1975. С. 55..
Из лесных промыслов государственной деревни самыми заметными были рубка леса и дров с последующей доставкой к месту продажи. Этим промыслом занимались крестьяне почти исключительно северных округов. Их насчитывалось 1900, и в большинстве своем они имели незначительный доход (до 20 р.), рассматривая промысел, как приработок. В лесоматериалах и дровах нуждался прежде всего город, поэтому в деревнях под Томском жили лесопромышленники.
Добычей мочала, луба, дубильных материалов, бересты, моха, а также дегтярным, смоляным, угольным, зольным промыслами занималось на севере Западной Сибири 2273 крестьянина. Продукция промыслов употреблялась на местах и продавалась в города.
Собиранием ягод и добычей кедровых орехов промышляли крестьяне северных округов западносибирских губерний. Промыслы эти имели вспомогательное значение, и доходы от них были невелики. Интересно, что в пригородных волостях, под Томском, крестьяне содержали общинные кедровые рощи, доход от которых делился.
Одной из форм внеземледельческого заработка государственного крестьянства Сибири был извоз. По Московскому тракту, от Екатеринбурга до Кяхты, ежегодно перевозились десятки тысяч пудов различных грузов, что создавало благоприятные условия для развития извозного промысла. Наибольшее значение он имел для крестьян севера Тобольской губернии и Томского, Каинского округов Томской губернии.
Извозный промысел был выгоден для зажиточного крестьянства, располагавшего значительным количеством лошадей и имевшего возможность нанимать возчиков из односельчан. Разумеется, казне и купечеству сподручнее было иметь дело с зажиточными крестьянами-подрядчиками. Поэтому в предреформенные годы все чаще в роли организатора извоза выступает «капиталистый» крестьянин. В извозном промысле Томского и Каинского округов командные высоты занимали 56 подрядчиков с доходами от 500 до 1 тыс. р., были и такие, кто имел 2 - 3 тыс. р. годового дохода. В большинстве случаев богатей-подрядчик нанимал середняка с его лошадьми, выдавая ссуду натурой (хлебом, одеждой), редко деньгами. Следствием такого кредита часто было возникновение долговой кабалы. Нужно отметить, что подряды на извоз богатых крестьян часто сочетались с содержанием постоялых дворов Лебедева А.А. Хозяйство и быт западносибирского крестьянства XVII - начала XX в. М.: Наука, 1979. С. 79..
Что касается малолошадной и безлошадной деревенской бедноты, то ее участие в извозе ограничивалось наймом в качестве возчиков к удачливым односельчанам. Существование организованной подрядчиками «извозопромышленности» не исключало самостоятельных перевозок середняками, получавшими обычно доход в пределах 30 - 50 р., но имевших большие путевые издержки. Самостоятельных возчиков было много на севере Тобольской губернии Скалозубов Л.Н. Из поездок по Тобольской губернии в 1895 г. Тобольск, 1895. С. 153..
Анализ количественных параметров и структуры крестьянской «промышленности» государственной деревни Западной Сибири в 40-е гг. XIX в. приводит к выводу об относительно высокой степени ее развития. Ремесленными и промысловыми занятиями, связанными с рынком, было охвачено около 13 % взрослого мужского населения, это цифра тогдашней официальной статистики, недостатки которой значительно приуменьшали действительные масштабы крестьянской «промышленности» Кожухов Ю.В. Русские крестьяне Восточной Сибири в первой половине XIX века (1800 - 1861). Л., 1967. С. 85.. То, что было известно местной администрации, зачастую представляло лишь надводную часть айсберга.
Развитие «промышленного» сектора крестьянской экономики в рассмотренные годы подтверждает, что общим направлением эволюции этой экономики был ускоряющийся процесс общественного и географического разделения труда. К 40-м гг. оформилась различная хозяйственная ориентация севера и юга Западной Сибири. Ремеслам и промыслам на севере уделяли внимание 23 % взрослых крестьян, на юге - только около 8 %. Еще интенсивней процесс разделения труда шел в пригородной и притрактовых зонах Лебедева А.А. Хозяйство и быт западносибирского крестьянства XVII - начала XX в. М.: Наука, 1979. С. 131..
Подводя итог вышеизложенному, необходимо подчеркнуть особую роль крестьянской «промышленности» в общем комплексе сельской экономики: Крестьянские ремесла и промыслы были реакцией на слабое развитие городских центров в феодальной Сибири. Образуя «элементы города в деревне», они в условиях феодального способа производства были одним из основных путей общего прогресса экономики. Медленные исторические темпы развития крестьянской «промышленности» были связаны с общим состоянием и структурой феодальной экономики. Но несмотря на это, в предреформенный период крестьянская «промышленность» Западной Сибири выполняла роль передовой, наиболее быстро прогрессирующей отрасли сельской экономики.
Важнейшей отраслью крестьянского хозяйства в первой половине XIX в. являлось скотоводство. Скотоводство в крестьянском хозяйстве горного округа играло значительно большую роль, чем земледелие. В окладных книгах можно часто встретить крестьянские хозяйства, имевшие по 20, 30 и более лошадей, но хозяйства с запашкой в 30 - 40 дес. встречаются гораздо реже. По количеству скота, приходившегося на 100 дес., Алтайский горный округ далеко опережал любую из европейских земледельческих губерний России Кожухов Ю.В. Русские крестьяне Восточной Сибири в первой половине XIX века (1800 - 1861). Л., 1967. С. 62..
Скотоводство в Алтайском горном округе, как и земледелие, носило экстенсивный характер. Разводимый в крестьянских хозяйствах скот был беспородным и малопродуктивным. С ранней весны до поздней осени он находился на подножном корму, а в южных волостях лошади паслись в степи и зимой Бородавкин А.П. Реформа 1861 г. на Алтае. Томск, 1972. С. 72..
Преимущество, отдаваемое крестьянами скотоводству перед земледелием, объясняется следующими основными причинами. Во-первых, затраты труда в скотоводстве были невелики. Они заключались главным образом в заготовке сена на зиму. Крестьяне притрактовых селений, основным занятием которых был извоз, нередко совершенно переставали заниматься земледелием, но продолжали разводить крупный рогатый скот и овец не только для собственного потребления, но и на продажу. Во-вторых, хотя в торговле скотом имелись ограничения, они не были такими строгими, как в торговле хлебом. К тому же закупки заводами продуктов животноводства были незначительными по сравнению с закупками хлеба. Основную массу товарной продукции крестьяне могли сбывать по рыночным ценам. Нельзя не учитывать и тот факт, что транспортировка скота для продажи, особенно в живом виде, обходилась значительно дешевле, чем транспортировка хлеба. Выращенный в горном округе скот гуртами перегонялся для продажи не только на золотые прииски Восточной Сибири, но и в Европейскую Россию.
В общем поголовье стада на первом месте по численности стояли лошади, затем шли овцы и рогатый скот. Кроме того, в некоторых волостях крестьяне разводили свиней и коз.
Большой удельный вес лошадей в общем поголовье скота обусловливался целым, рядом факторов. Как известно, заводские повинности приписных крестьян включали в основном конные работы - перевозки (большей частью на значительные расстояния) руды, угля и флюсов. Крестьянской семье, обязанной выполнить 3 души конных работ, чтобы обеспечить простое воспроизводства своего хозяйства, необходимо, было иметь минимум 5 - 6 лошадей. Господствовавшие в горном округе переложная и залежно-паровая системы земледелия требовали сравнительно с трехполкой наличия в крестьянском хозяйстве большого количества лошадей. Развитию коневодства в немалой степени способствовало занятие извозом, распространенное как среди крестьянства горного округа, так и среди казенного крестьянства Томской губернии Громыко М.М. Некоторые вопросы истории Сибирского крестьянства периода феодализма // Проблемы истории советского общества Сибири. Вып. 2. История крестьянства Сибири досоветского периода. Новосибирск, 1970. С. 10..
Наибольшее развитие получило животноводство в волостях, расположенных в Кулундинской степи. Удельный вес животноводства здесь значительно превосходил средний показатель его по Алтайскому горному округу. Ю. Гагамейстер относил Кулунду к таким районам Сибири, где «скотоводство становится самостоятельным промыслом русских поселян» Зверев В.А. Крестьянское население Сибири в эпоху капитализма (проблемы физического и социального возобновления): Учебное пособие. Новосибирск: Изд-во НГПИ, 1988. С. 51..
Близко к волостям Кулунды стояла по удельному весу животноводства Чарышская волость.
Скот и продукты скотоводства не только, удовлетворяли потребности крестьянского хозяйства, но и в значительных размерах шли на продажу. Они находили сбыт как внутри горного округа, так и за его пределами.
Внутри горного округа самым значительным потребителем продукции животноводства было население городских, заводских и рудничных поселений. Такие продукты, как масло и молоко, жители промышленно-торговых поселений покупали сами во время привоза их крестьянами близлежащих деревень. Размеры покупки этих продуктов были невелики, так как многие из горожан и мастеровых держали сами молочный скот. Обеспечение руднично-заводского населения мясом происходило как стихийно, путем подвоза и продажи его крестьянами, так и через подрядчиков-маркитантов. Ежегодно горнозаводские власти заключали с желающими договоры на поставку определенного количества мяса по определенным ценам. Земские управители обязаны были оказывать содействие закупке скота маркитантами в волостях своих отделений на основании установленные Канцелярией горного начальства правил. Для содержания закупленного скота маркитантам выделялись пастбищные и сенокосные угодья.
Горнозаводским властям не всегда удавалось обеспечить снабжение населения заводов и рудников через маркитантов. В мае 1833 г. ими было сделано объявление о предоставлении подрядов на поставку мяса и мясных продуктов на очередной срок (с 15 сентября 1834 г.). Однако желающих заключить подряды по предложенным горнозаводским начальством ценам не нашлось. В августе 1883г. Алтайское горное правление распорядилось о том, чтобы «с истечением ныне продолжающегося контрактового времени на продажу говядины и мелочей в Барнаульском и Локтевском заводах. Колыванской шлифовальной фабрике, Змеиногорском, Риддерском, Николаевском и Белоусовском рудниках, равно в Павловском, Сузунском и Томском заводах, Салаирском и Зыряновском рудниках, где с прошлого 1832 г. нет уже законтрактованных маркитантов, допустить вольную продажу говядины людьми всех состояний, кто, где пожелает... Для довольствия находящихся в заводских госпиталях и лазаретах больных говядиною заготовлять оную по мере потребности хозяйственным распоряжением через покупку в селениях рогатого скота на казенные деньги, для чего и избрать особо честных лиц» Громыко М.М. Трудовые традиции русских крестьян Сибири XVIII - первой половины XIX в. Новосибирск, 1975. С. 82..
В понижении цен на продукты скотоводства горнозаводское начальство было заинтересовано не только потому, что боялось повышения прожиточного минимума мастеровых, но и потому, что заводы сами являлись потребителями некоторых продуктов. Наряду с горнометаллургическими представителями Кабинетом еще в XVIII в. был создан ряд подсобных предприятий, призванных обеспечить непрерывное и успешное действие основного производственного процесса -- получение серебра. Среди последнего ряда предприятий имелись кожевенная, обувная, салотопленная и свечная мастерские. Поэтому кроме небольшого количества необходимого для лазаретов мяса заводы ежегодно закупали у маркитантов и в крестьянских селениях кожи и сало. После обработки в мастерской кожи шли на пошив для мастеровых обуви, а также на изготовление ременных передач, клапанов для водоотливных насосов и другие производственные нужды. Сало закупалось заводами не только для изготовления свеч, но и употреблялось для смазки механизмов. Закупка заводами для собственных потребностей кожи и сала была по своим размерам незначительной.
Горнозаводское начальство по собственной инициативе или по просьбам маркитантов вводило в отдельные годы различного рода ограничения в торговлю скотом и продуктами скотоводства.
Приписная деревня сбывала скот и продукты скотоводства не только в пределах горного округа. Как уже указывалось выше, без продуктов скотоводства приписной деревни не мог обходиться губернский город Томск. Ежегодно большое количество, лошадей продавалось на Московском тракте. Лошади из горного округа продавались и на Иртышской линии. Так, только через Семипалатинскую таможню в 1843 г. было выведено в Киргизскую степень на 9531 р. лошадей. Продукты животноводства, особенно кожи и сало, отвозились на Ирбитскую ярмарку Щегалов Т.К. Ярмарки Юго-Западной Сибири в XIX - начале XX века: Из истории формирования и развития всероссийского рынка. Барнаул, 2001. С. 163..
С 30-х гг. XIX в. возможности сбыта продуктов скотоводства расширились в связи с развитием частной золотопромышленности. Лошади и рогатый скот стали закупаться в горном округе не только для золотых приисков Томского уезда, но и для золотых приисков, расположенных на территории Енисейской губернии.
Положительное влияние на расширение сбыта продукции сибирского животноводства оказало, возникновение пароходства в 40-х гг. XIX столетия на Оби, Томи и Иртыше Рогозин Н.Е. Некоторые вопросы экономического развития Западной Сибири после отмены крепостного права // Учен. зап. Белорусск. ун-та. 1957. Вып. 1 (38). С. 52..
Таким образом, можно сделать вывод, что сибирское крестьянство развивалось в своих особых условиях, отличавшихся от общероссийских. Сами сибирские земли требовали постановку упора на особые формы развития промышленности и сельского хозяйства.
Активность России на южных и западных границах одновременно сопровождалась менее заметным для иностранцев, но оттого не менее значимым проникновением русского влияния на восток, в Сибирь. Это было вызвано несколькими обстоятельствами. Во-первых, сибирская пушнина была одним из главных источников пополнения казны. В условиях, когда пушной зверь был почти истреблен в районах его прежней добычи, богатства Сибири приобретали особое значение. Во-вторых, бегство на окраины, куда еще не дотягивалась тяжелая рука московских властей, было одним из следствий растущего социального гнета, также как городские восстания и волнения крестьян.
По этой причине освоение Сибири на начальном этапе было результатом не столько государственной колонизации, сколько делом рук вольных промышленников и казаков, на свой страх и риск отправлявшихся в дальние экспедиции по неизведанным землям. Это было делом крайне непростым. Единственными транспортными артериями в Сибири были реки и когда они покрывались льдом, путешественникам приходилось останавливаться и зимовать. На месте зимовок возникали поселения, постепенно превращавшиеся в города. Так в 1587 г. был основан Тобольск, ставший на долгое время столицей Сибири, почти одновременно возникли Тюмень, Сургут, Нарым, Томск. В устье Оби был построен город Мангазея, превратившийся в главный торговый и перевалочный пункт.
До прихода русских землепроходцев на территории Сибири жили разные, очень несхожие между собой, племена. По берегам Оби обитали ханты и манси (русские называли их остяки и вогулы), к северу от них ненцы (самоеды), далее на восток - эвенки (тунгусы). По течению реки Лены расселились якуты, а вокруг озера Байкал - буряты. Якуты и буряты занимались скотоводством, у них уже появилась племенная знать и князья - «нойоны». Другие же племена находились еще на стадии родового строя. Основным эвенков и других племен лесной зоны продолжала оставаться охота, ненцы и чукчи, населявшие крайнюю северо-восточную оконечность материка, занимались оленеводством.
Русское проникновение в Сибирь не всегда шло мирно. Коренное население принуждалось платить ясак - дань пушниной. Не раз сибирские племена поднимали восстания против пришельцев, но огнестрельное оружие казаков как правило обеспечивало им перевес. Все дальше и дальше на восток возникали города-крепости, становившиеся опорой русской власти. В 1628 г. был основан Красноярск, в 1632 г. Якутск, в 1652 г. на реке Ангаре было построено Иркутское зимовье, на месте которого позднее вырос город Иркутск.
Экспедиции промышленников и казаков-землепроходцев позволили нанести на карту огромные территории. В 1648 г. казаки под началом Федота Попова и Семена Дежнева шести кочах (легких судах) вышли в море из устья реки Колымы. Идя на север, они обогнули мыс, названный ими Большой Каменный Нос. Сейчас этот мыс - восточная точка Азиатского континента, носит имя Дежнева. В 1644 г. отряд Василия Пояркова, выйдя из Якутска, добрался до низовий Амура. Шесть лет спустя экспедиция Ерофея Хабарова положила начало освоению среднего Приамурья. Здесь были построены города Нерчинск и Албазин.
В Приамурье русские владения впрямую приблизились к границам Китая. Уже отряд Хабарова имел несколько стычек с китайцами. В последующие годы столкновения стали еще более частыми. Для того, чтобы снять напряженность на границе, в 1676 г. в Пекин было направлено русское посольство под началом Николая Спафария. Послы были приняты китайским императором, но урегулировать спорные вопросы им не удалось. Более того, в 1683 г. китайские солдаты напали на Албазин, взяли город и увели в плен оборонявших его казаков. Лишь в августе 1689 г. в Нерчинске был подписан договор между Россией и Китаем. По его условиям границей между двумя странами объявлялась река Амур. Русские обязались оставить Албазин, но сохранили за собой Нерчинск и другие поселения в этом районе.
Понадобилось менее столетия для присоединения к России огромной территории от Урала до Тихого океана. Конечно, Сибирь еще надолго осталась пустынным и слабозаселенным краем. Но присоединение земель на востоке имело очень важное значение для России. Помимо пушнины и огромных запасов земли, Сибирь была богата рудой и другими полезными ископаемыми. В окрестностях Нерчинска уже в конце XVII века стали добывать серебро. Освоение Сибири стало основой растущей российской мощи.
Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.
Размещено на http://www.allbest.ru/
План
Переходный характер экономики, сохранение в ней значительных пережитков феодализма обусловливали ее многоукладность. В начале века в ней сосуществовали натурально-патриархальный, полукрепостнический, мелкотоварный, частнокапиталистический, монополистический, а несколько позже - государственно-монополистический социально-экономические уклады. Причем роль окапиталистических укладов в целом была весьма значительной. Это во многом объясняет тот факт, что достаточно высокие и устойчивые темпы экономического развития начала века сочетались с низкими качественными показателями развития экономики (производство промышленной продукции на душу населения, производительность труда, техническая оснащенность).
Наконец, российская буржуазия, не имевшая политической власти, ощущала противодействие многим своим экономическим начинаниям со стороны самодержавно-помещичьего государства, становившегося тормозом на пути экономического прогресса страны. Все это объясняло остроту проблем модернизации российской экономики, ее индустриализации и все более обостряющегося аграрного вопроса.
Одной из особенностей экономического развития России было наличие огромного государственного сектора экономики. Его ядро составляли так называемые казенные заводы, которые удовлетворяли прежде всего военные нужды государства. В начале ХХ в. около 30 крупнейших заводов принадлежали различным ведомствам и финансировались государством. Среди них - Тульский, Ижевский, Сестрорецкий, Обуховский, Ижорский и др.
Государство активно вмешивалось во все сферы хозяйственной деятельности частных предприятий, стимулировало железнодорожное строительство, развитие черной металлургии, угольной промышленности. Правительство принудительно регулировало цены, обеспечивало защиту молодой российской промышленности от конкуренции путем установления высоких таможенных пошлин. Государство раздавало частным компаниям и фирмам казенные заказы, предоставляло им кредиты через Государственный банк.
Особая заинтересованность России в притоке иностранного капитала объяснялась тем, что страна несла огромное бремя непроизводительных расходов: на содержание царского двора, полиции, армии и флота, огромного бюрократического государственного аппарата. Иностранный капитал поступал в страну путем непосредственных капиталовложений в виде государственных займов, продажи ценных бумаг на финансовых рынках. Иностранные инвестиции в российскую экономику составляли почти 40% всех капиталовложений.
Немецкие предприниматели предпочитали создавать в России филиалы действовавших в Германии крупных фирм. Излюбленными сферами их деятельности были электротехника, химические производства, металлургическая и металлообрабатывающая промышленность, торговля. Французские капиталы направлялись в Россию главным образом через банки. Они действовали преимущественно в угольной и металлургической промышленности Донбасса, металлообработке и машиностроении, добыче и переработке нефти. Английские капиталы обосновались в нефтяной промышленности, добыче и выплавке цветных металлов.
Приток иностранного капитала сопровождался процессом сращивания его с капиталом отечественным, создавая тем самым реальные предпосылки включения России в мировую экономическую систему. В то же время широкое проникновение иностранного капитала имело и свои минусы: часть накоплений, которая могла бы умножить национальное богатство страны, расширить возможности капиталовложений в экономику, повысить жизненный уровень населения, уплывала за границу в виде прибылей и дивидендов.
В конце ХIХ - начале ХХ в. европейские страны потряс мощный экономический кризис. Выход из него был мучительным и трудным, но в то же время он продемонстрировал высокие адаптационные способности капиталистического производства. Ответом капиталистической экономики на разрушающие последствия кризисов, обусловленных свободной конкуренцией, стало создание монополистических объединений. И если европейское индивидуализированное сознание с большим трудом воспринимало новые явления в экономике, то в России этот процесс принял как бы естественный характер. Российская экономическая система в силу своих особенностей (традиционно сильные позиции государственного сектора, изначально высокий уровень концентрации производства, широкое проникновение иностранного капитала и пр.) оказалась очень восприимчива к монополистическим тенденциям.
Первые монополистические объединения и союзы появились в России еще в 80-х гг. ХIХ в. . А в начале ХХ в. они становятся основой промышленной жизни страны. Монополистические союзы договариваются об условиях продажи товаров, сроках платежей, определяют количество производимых продуктов, устанавливают цены, делят между собой рынки сбыта и сырья, распределяют между предприятиями доходы и прибыль. В соответствии со своими основными функциями монополии имеют различные формы: синдикаты, картели, тресты, концерны.
Возникшие в России монополии тотчас же повели борьбу за полное подчинение своему господству ведущих отраслей хозяйства. Так, синдикат "Продамет", объединявший в 1901 г., в момент своего возникновения, 12 металлургических заводов юга России, в 1904 г. контролировал сбыт 60%, а в 1912 г. - около 80% металлургической продукции страны. Синдикат "Продуголь" контролировал почти всю каменноугольную промышленность, синдикаты "Продвагон" и "Гвоздь" держали под контролем от 90 до 97% соответствующей продукции, производимой в России, картель "Нобель-Мазут" безраздельно господствовал в нефтяной промышленности .
Облегченным оказался для России проходивший во всех индустриальных странах процесс сращивания интересов государства с интересами монополий, получивший название государственно-монополистического капитализма. Так, правительство, например, активно занималось регулированием сахарного производства, пойдя на этот шаг под влиянием настойчивых просьб крупнейших сахарозаводчиков.
В то же самое время целые пласты русской экономической жизни оказались вне зоны модернизации. Речь идет о той кустарной, ремесленной и промысловой России, которая существовала как бы параллельно с фабрично-заводским производством, являясь по сути придатком сельского хозяйства. И хотя крупная фабрично-заводская промышленность занимала в целом ведущее место (стоимость валовой продукции-7,3 млрд. рублей, число предприятий-29,4 тыс.), мелкая промышленность имела устойчивые позиции в российской экономике. На 150 тыс. предприятий работало 600 тыс. ремесленников и кустарей, выпускающих продукции на 700 млн. рублей в год. А в зимние месяцы занимались промыслами еще 3,5-4 млн. человек. В таких отраслях, как хлебопекарная, обувная, строительная, швейная, кожевенная, преобладала продукция мелких заведений.
Значительный удельный вес докапиталистических форм промышленности был обусловлен спецификой сельскохозяйственного производства, природно-климатическими условиями страны. Короткий цикл сельскохозяйственных работ делал неизбежным совмещение крестьянского труда с промыслово-ремесленным. Да и недостаточный уровень развития фабрично-заводского производства поддерживал устойчивый спрос на изделия кустарей и ремесленников.
В середине 90-х гг. ХIХ в., после некоторого упадка, вызванного снижением цен на хлеб на мировом рынке, начинается подъем сельскохозяйственного производства в стране. К началу ХХ в. Россия занимала первое место в мире по общему объему сельскохозяйственной продукции. На ее долю приходилось 50% мирового сбора ржи, около 20% - пшеницы и 25% мирового экспорта зерна. Чистые среднегодовые сборы хлебов и картофеля увеличились к началу века (1900-1904) по сравнению с 70-ми годами ХIХ в. на 46,8%, а в перерасчете на душу населения - на 18,9% . Еще более быстрыми темпами увеличивалось производство сахарной свеклы, льна, всех технических культур. Росли поголовье и продуктивность скота.
Но, тем не менее, положение в сельском хозяйстве вызывало озабоченность у общества. Ситуацию в деревне осложняли два взаимосвязанных обстоятельства: аграрное перенаселение и существование общины. К началу ХХ в.4/5 надельной крестьянской земли находилось в общинном пользовании. Община господствовала во всей центральной, северной, восточной и южной России и на Северном Кавказе. И лишь в западных губерниях преобладала крестьянская частная собственность на землю. Община производила регулярный передел земли между своими членами, зорко следя, чтобы земли всем досталось поровну.
А так как население Российской империи ежегодно увеличивалось на 2,5 млн. человек и в основном за счет крестьянства, то при очередном переделе в каждом крестьянском хозяйстве земли оставалось все меньше и меньше. К тому же крестьянин, ушедший на фабрику или промысел, мог в любой момент вернуться в общину и потребовать причитающийся ему надел. Община не только перераспределяла землю между своими членами, но и устанавливала правила и порядок ее обработки. На основании принципа круговой поруки она являлась также коллективным налогоплательщиком.
экономическое развитие россия сибирь
отстранение буржуазии, занимавшей в начале 20 века ведущие позиции в экономике страны, пользующейся покровительством властей, финансовой поддержкой, от управления страной; ее ограниченные возможности влиять на политику правительства.
Интенсивное экономическое развитие Сибири началось со строительством Транссибирской железнодорожной магистрали. "Несовершенными и дорогими путями сообщения определялся весь строй хозяйственной жизни Сибири 19 века: господство натурального хозяйства, отсутствие широкого и оживленного обмена, замкнутый строй быта. Для того чтобы пробудить к жизни Сибирь, нужно было связать ее живыми нитями с центрами европейской культуры. Это сделала Сибирская железная дорога. Проведение последней произвело настоящую экономическую революцию края…" .
Экономическое значение строительства Транссибирской железнодорожной магистрали не только в том, что она открыла сибирским товарам наиболее эффективный и удобный путь на другие региональные рынки (также как и путь товарам с данных рынков в Сибирь), но и в том, что железная дорога послужила материальной основой для последующего формирования институциональной структуры, присущей рыночной экономике. Прежде всего это выражалось в сокращении потребности в крупных оптовых посредниках, которые раньше держали всю Сибирь в своих руках, диктуя свои монопольные цены. "Прежде при отсутствии усовершенствованных путей сообщений, было необходимо делать годовой запас товаров в крупных центрах, перераспределявших свои запасы между более мелкими рынками. Оборот был медленный, кредит долгосрочный. Теперь для каждого среднего и даже мелкого торговца явилась возможность непосредственных сношений в течение всего года с продавцами из первых рук в Европейской России и даже за границей. Товар доставлялся непрерывно в течение всего года по железной дороге мелкими партиями, вместе с тем, торговля стала более мелкой, стала требовать меньше оборотного капитала и менее продолжительных сроков кредита" .
Что же касается обрабатывающей промышленности, то она находится в начальных стадиях своего развития и вырабатывает товары несложной техники и местного потребления; здесь преобладает первичная обработка сырья и производство продуктов питания, как-то спирта, пива, муки, масла и т.п. (винокуренное, воскосвечное, салотопенное, мыловаренное, мукомольное производство)" .
Удаленность Сибири от основных рынков сбыта продукции ее добывающей и перерабатывающей промышленности определила и выбор характеристик товаров, предлагаемых для межрегионального обмена. Основной характеристикой товара стала повышенная удельная ценность единицы веса. Поэтому не случайно, что Сибирь в первую очередь стала предлагать для межрегионального обмена такие товары как пушнина, золото и сливочное масло. В значительной степени повышенные стоимостные характеристики сибирских товаров были обусловлены проявлением естественных условий - таких как плодородие залежных земель, наличие залежей редких металлов и руд, состояние лесов и охотничьих угодий.
Стремительное экономическое развитие Сибири не только подталкивало пересмотр инженерных решений, связанных с развитием железнодорожной сети региона, но и остро ставило проблемы изменения институциональных рамок - норм, правил и условий, способствующих развитию предпринимательской деятельности. На смену монополии посредников приходят артельные кооперативные организации производителей. Наглядно это описано у М. Соболева, рассказывающего об особенностях широко распространенного в конце 19 - начале 20 века вида хозяйственной деятельности - маслоделия.
"…Существующая постановка маслоделия представляется не вполне удовлетворительной. Прежде всего, торговля и кредитные операции маслоделов отражаются на понижении доходов крестьян, сдающих молоко. Затем монополия вывоза масла в руках экспортных контор ведет к тому, что все благоприятные шансы рынка обеспечивают выгоды экспортных контор, но не касаются производителей. Для устранения этого и вводятся общественная организация маслодельных заводов и учреждаются товарищества для сбыта масла за границу. Общественные маслодельни, устраиваемые сельскими обществами, нередко давали плохие результаты. Среди причин этого явления следует указать на то, что инициатива такой организации очень часто исходила от крестьянских начальников, которые и смотрели на предприятие, как подчиненное им, вмешивались в управление заводом, в распоряжение доходами и проч., чем создавали среди общественников недружелюбное настроение к самому делу…
Лучше дело поставлено у артельных маслоделен. Обычно они устраиваются по договору, устному или письменному. Артельщики вносят небольшие паи наличными деньгами и дополнительные паи в виде вычета из сумм, следуемых за доставляемое молоко… Члены артели участвуют в деле пропорционально количеству принесенного молока; они обязываются не сдавать молока на сторону. Дела артели ведутся артельным старостой или советом уполномоченных, т.е. выборных от членов предприятия" .
Из всего вышесказанного можно сделать вывод о значительном влиянии сельского хозяйства в экономике региона. Сибирь здесь схожа в целом со всей Россией, которая в конце 19 - начале 20 века все еще была аграрной страной, хоть и пытавшейся перейти к промышленному капиталистическому производству. Этот переход выражался в зарождении фабрик, торговле с мелких мануфактур и пр. Таким образом, в экономике наряду с сельчанином был задействован и городской житель. Среди известных для жителей современного Красноярского края торговцев, промышленников того времени фамилии: Юдин, Давыдов, Гадалов, Щеголев и др.
Внешние проблемы были связаны с отношением к Сибири в целом со стороны метрополии - прежде всего органов государственного управления, а также влиятельных промышленных, аграрных и финансовых групп в центре. С политической точки зрения Сибирь в целом рассматривалась, прежде всего, как территория, обеспечивающая влияние России на Дальнем Востоке и Юго-Восточной Азии. Именно выполнением этой задачи было продиктовано строительство Транссибирской железнодорожной магистрали. Экономической роли Сибири до конца 19 века не придавалось сколь-нибудь определенного значения. Об этом свидетельствует, например, то обстоятельство, что "В былое время Сибирь была страной фактической налоговой свободы…" .
Постановка отмеченных выше экономических проблем уже содержала в себе и соображения по их решению. "… Счастливое предсказание для будущих сибирских реформ можно усмотреть в том, что они не потребуют какой-либо органической ломки уже сложившегося строя жизни, а лишь простого уничтожения тех пут, которые связывали и задерживали ее, лишь простой отмены несоответствующих распоряжений центральной власти" .
1. Данилов А.А., Косулина Л.Г. История России - 20 век. М.: ЭКСМО, 2006. - 254 с.
2. Кулешов В.В., Крюков В.А. Экономическое развитие Сибири в 20 веке. - Новосибирск: ИЭиОППСО РАН, 2000. - 48 с.
3. Петухова Н.Е., Анохина С.Л. История России 9 - 20 вв.: Учеб. пособие / под ред. Я.А. Пляйса. - М.: ИНФРА-М, 2003. - 272 с.
4. Экономическое и социально-политическое развитие пореформенной России (1861-1917) / под ред. А.В. Седова. - Горький: Горьк. гос. ун-т, 1986. - 108 с.
5. Экономическое развитие Сибири и Дальнего Востока / под ред.В.П. Можина. - М.: "Мысль", 1980. - 264 с.
Размещено на Allbest.ru
Характеристика социально-экономического и политического положения России на рубеже XVI–VII вв.; предпосылки династического, социального, экономического, политического кризиса российской государственности. Общий ход Смуты, ее характер и последствия.
контрольная работа , добавлен 08.01.2012
Изучение основных особенностей государственного и правового устройства в России на рубеже XIX-XX веков. Характеристика развития общественного хозяйства после реформы 1861 года. Описания первой буржуазно-демократической революции в стране и ее значения.
курсовая работа , добавлен 30.10.2012
Особенности проявления в России революционизма, национализма, индустриализма на рубеже XIX-ХХ вв. Развитие государства и общества по пути цивилизации посредством социальных революций. Особенности формирования отечественного монополистического капитализма.
контрольная работа , добавлен 28.03.2010
Характеристика проблем вступления ведущих мировых стран в полосу нового экономического развития. Рассмотрение основных Особенностей промышленного развития России на рубеже веков. Знакомство с международным положением России после Крымской войны.
лекция , добавлен 04.06.2014
Особенности капитализма в России. Общество на рубеже веков. Формирование системы политических партий. Усиление внимания к аграрному сектору. Аграрная реформа П.А. Столыпина. Основные формы капиталистических монополий. Развитие капитализма в деревне.
реферат , добавлен 21.10.2013
Общая характеристика России на рубеже ХVI-ХVII веков. Анализ причин начала Смутного времени: прекращение правления династии Рюриковичей, избрание Земским собором на престол Б. Годунова. Знакомство с основными особенностями создания народного ополчения.
курсовая работа , добавлен 14.01.2014
Основные черты развития промышленной цивилизации. Общественно-политические движения и партии конца XIX начала XX-х веков в России. Особенности охраны памятников истории рубежа XIX-XX веков. Формирование современной новейшей истории.
контрольная работа , добавлен 29.11.2006
Особенности социального, экономического и внутриполитического положения России на рубеже XIX-XX вв., структура общества и промышленное развитие государства. Основные моменты русско-японской войны, причины поражения. Развитие революционного движения.
реферат , добавлен 12.04.2009
Кризис Российского государства на рубеже XVI-XVII веков и причины "Смутного времени", крестьянская война в России. Польско-литовская и шведская интервенция, установление в стране двоевластия. Воцарение династии Романовых и конец "Смутного времени".
реферат , добавлен 08.10.2011
Периодизация экономического развития России в конце XIX - начале XX века. Состояние и развитие банковской системы. Социальная политика на рубеже XIX- XX веков. Сущность экономической реформы С.Ю. Витте. Социально-экономическое развитие Орловского края.
Опубликовано в сборнике статей: Комлева Е.В. Роль купечества в социально-экономическом развитии Сибири (XVIII – начало XX в.) // Азиатская Россия и сопредельные государства. Сборник научных трудов / Под ред. С. Папкова и К. Тэраяма. Новосибирск: Параллель, 2013. С. 54–69.
В составе всего населения Сибири купечество было одним из самых малочисленных (в конце XVIII в. купцы составляли около 0,4 % от всего населения региона, через сто лет –1,2 %), но, в то же время, наиболее влиятельных слоев. Именно благодаря купцам в значительной мере шло освоение Азиатской части России, развитие экономики региона и включение его в экономическое и культурное пространство страны. Крупнейшее на сегодняшний день справочное издание по истории сибирского купечества – «Энциклопедический словарь по истории купечества и коммерции Сибири» – позволяет представить целостный взгляд на жизнедеятельность сибирского гильдейского купечества и его роль в социально-экономическом развитии Сибири.
Сибирское купечество начало формироваться на рубеже XVII–XVIII вв.; до этого долгое время на сибирском рынке главную роль играли торговые люди из Европейской России. К началу XVIII в. насчитывалось уже около 30-ти «своих» гостей и членов гостиной сотни, проживавших в различных городах Сибири . В дальнейшем сибирское купечество развивалось под воздействием разных факторов. Реформы последней четверти XVIII в., изменившие правила записи в купечество, вызвали резкое сокращение его численности по всей стране, и, в том числе, в Сибири. Последовавшее затем неоднократное повышение необходимого для записи в купечество минимума и рост величины гильдейского сбора (с 1775 по 1824 г. сбор с членов первой гильдии вырос в 32, второй – в 134,5, третьей – в 87,6 раза), а также конкуренция со стороны торгующих крестьян, которым в 1812 г. предоставили право заниматься торговлей по специальным торговым свидетельствам ., привели к еще более сильному уменьшению числа гильдейцев. Сильно сказалась на численности сибирского купечества реформа 1824 г., согласно которой гильдейские пошлины сократились, и налогообложение вернулось к уровню 1812 г. Рост купечества в 1830–1840-х гг. во многом был связан с золотодобычей. Кроме того, в это время происходит увеличение числа купцов в городах, расположенных на Сибирской таможенной линии (Семипалатинск, Петропавловск, Усть-Каменогорск), вызванный ограничением в 1834 г. торговых привилегий бухарцев, ставших после этого записываться в купечество . Реформа 1863 г. и закон о промысловом налоге 1898 г. обусловили сокращение численности купцов.
В составе сибирского купечества были люди, имевшие самое различное социальное, региональное и национальное происхождение. Среди социальных источников пополнения сибирского купечества наибольшее значение имели мещанство, крестьянство, а также само купечество. По своему региональному происхождению данный слой общества был также весьма неоднородным, однако, по преимуществу, большинство входивших в него людей были коренными сибиряками – уроженцами либо Восточной, либо Западной Сибири. Что касается национальной принадлежности, то подавляющее большинство сибирских купцов были, конечно, русскими, помимо которых среди купцов встречались украинцы, белорусы, поляки, евреи, татары, коми-зыряне, хакасы, якуты, немцы, французы, англичане, датчане, китайцы и даже один индиец . Расширение национального состава сибирского купечества пришлось на вторую половину XIX в. – именно тогда среди купцов стали появляться выходцы из стран Восточной и Западной Европы, а также ссыльные евреи, во многих сибирских городах составившие наиболее многочисленную и влиятельную диаспору .
На протяжении XVIII–XIX вв. большинство купцов входили в третью, а после 1863 г. – во вторую гильдии, образуя низы купечества. Лишь около 1/6 гильдейцев составляли его верхние слои, входя в ряды членов первой гильдии и занимаясь широкомасштабной предпринимательской деятельностью. Состояния богатейших людей Сибири насчитывали сотни тысяч, а иногда и миллионы рублей: так, тарский и кяхтинский купец Я.А. Немчинов обладал капиталом в 17 млн. руб. Среди владельцев капиталов встречались и женщины, занимавшиеся активной предпринимательской деятельностью после смерти своих мужей, а иногда и отдельно от них .
Купцы оказали решающее влияние на формирование общесибирского рынка, становление транспортной сети региона, развитие обрабатывающей промышленности, внесли значительный вклад в разведку и разработку залежей полезных ископаемых. С именами сибирских купцов связано начало сибирского пароходства, инициативы по прокладке судоходных каналов и проведению железных дорог. Купеческий капитал играл определяющую роль в развитии мыловаренного, кожевенного, салотопенного, свечного, стекольного, фаянсового, писчебумажного и канатно-прядильного производств . При этом на протяжении всего рассматриваемого периода важнейшей сферой обращения купеческих капиталов оставалась торговля разными товарами. Благодаря предприимчивым купцам в сибирских городах можно было увидеть, в том числе, и различные заморские деликатесы. Оказавшийся в 1842 г. в Красноярске путешественник П.А. Чихачев с удивлением отмечал: «Сколько раз, сидя за столом, уставленным привезенными со всех концов света яствами, я не мог не поражаться невероятным контрастам. Вот алтаец в войлочной шапке подает на тарелке японского фарфора апельсины, привезенные на берег Енисея из Мессины или Марселя через Санкт-Петербург и Москву. Вот после обильной трапезы вам предлагают лакомства со всех уголков мира, при этом не забыты даже вина Малаги, Рейна и Бордо. Вы наслаждаетесь ароматным нектаром Аравии и прекрасными гаванскими сигарами» .
Одно из направлений купеческой коммерции составляла торговля с коренными сибирскими народами. Движимые стремлением к обогащению, купцы проникали в самые отдаленные и труднодоступные селения, выступая в роли посредников между русским и аборигенным населением Сибири. Представители около 20–30 купеческих фамилий занимались крупной торговлей в разных районах на севере Сибири. Основу их коммерции составляла доставка на север хлеба, соли, предметов первой необходимости; с севера вывозились меха, кость мамонта, кабарговая струя, рыба, икра, рыбий клей, каменная соль, редко – янтарь.
В литературе неоднократно упоминались случаи злоупотреблений и обмана русскими купцами коренного населения региона: неоправданное завышение цен на привозимые товары, неэквивалентный обмен, когда за безделицу выменивались дорогостоящие меха, спаивание аборигенов . Алчность русских купцов подчеркивалась современниками, считавшими, что в случае их бесконтрольного хозяйствования от них «бедному и жалкому народу» Севера «могут быть злоупотребления и притеснения» . Однако помимо этого сохранились и свидетельства о помощи торговцев местным жителям: случалось, что в голодные годы русские купцы жертвовали в пользу коренного населения северных районов хлеб и другие продукты питания, строили школы и больницы. Одним из таких примеров может служить пожертвование в 1813 г. 1 тыс. пуд. хлеба для бесплатной раздачи «инородцам» Туруханского уезда красноярским купцом А.П. Терским . Красноярский купец М.К. Сидоров выделил 1 тыс. руб. сер. на училище для «инородческих» детей, открытое в августе 1863 г. при туруханском Троицком монастыре . Впрочем, якутский исследователь В.П. Захаров видит в помощи социальной верхушки охотничье-промысловому населению Севера в голодные годы своеобразную форму закабаления, поскольку впоследствии «благодарный мелкий производитель, скотовод-охотник сдавал продукты и пушнину своему «благодетелю» .
На примере такого интересного региона, как Верхнее Прииртышье, где происходило взаимодействие между разными этносами, видно, что одним из способов налаживания торговых связей с аборигенным населением в пограничных зонах, практиковавшихся во второй половине XVIII в., можно считать исполнение сибирскими купцами различных казенных служб. Именно со службы таможенными целовальниками и винными головами в крепостях Сибирской линии начинали свою коммерческую деятельность некоторые не только западно-сибирские, но и восточно-сибирские предприниматели .
По инициативе купцов развивалась также международная торговля с государствами Юго-Восточной Азии, Северной Америки, Восточной и Западной Европы. Так, традиционным направлением торговли сибирских купцов была кяхтинская торговля с Китаем . Во второй половине XIX в. рынок расширился и в западном направлении, куда стали сбываться продукты животноводства.
По материалам «Энциклопедического словаря по истории купечества и коммерции Сибири» удалось выявить 9 человек, которые были связаны торговыми отношениями с Японией. Первым, кто проявил себя на этом поприще, был якутский купец П.С. Лебедев-Ласточкин, однако его попытки установить торговые контакты со Страной восходящего солнца не увенчались успехом из-за настороженной позиции японских властей по отношению к иностранцам – японским подданным было запрещено вести прямую торговлю с русскими купцами. Тем не менее, в 1779 г. Лебедев-Ласточкин получил золотую медаль «За полезные обществу труды» за то, что «имел случай первым свести знакомство с японцами и положить начало к заведению с ними торга» . Другой купец – представитель известного иркутского купеческого рода Д.Н. Мыльников в 1796 г. выступил одним из инициаторов организации торгово-промысловой экспедиции к берегам Японии, но и этот проект не был реализован . Об интересе сибиряков к Японии и японским изделиям на рубеже XVIII–XIX вв. свидетельствует также и такой факт, как наличие произведений японских мастеров в частной художественной коллекции иркутского купца начала XIX в. С.С. Дудоровского .
О постоянных партнерских отношениях сибирских купцов с японцами можно говорить, только начиная со второй половины XIX в. Тогда внимание сибирских предпринимателей привлекали, в первую очередь, высококачественный японский фарфор, японская мебель и ткани. Иркутские купцы Д.В. и Ф.В. Переваловы, учредившие в 1869 г. фарфорово-фаянсовую фабрику, пригласили работать на ней иностранных специалистов, в том числе и из Японии . Контакты с Японией во второй половине XIX в. удалось также наладить иркутскому купцу 1-й гильдии П.А. Пономареву – владельцу крупной фирмой по изготовлению плиточного и кирпичного чая . На рубеже XIX–XX вв. на торговле чаем и японскими товарами специализировался кяхтинский купец 1-й гильдии И.А. Басов – совладелец крупного торгового дома «Коковин и Басов» . В начале XX в. повышение спроса на японские товары в сибирском обществе в какой-то мере стимулировала Русско-японская война 1904–1905 гг. Среди сибирских предпринимателей, торговавших японскими товарами в то время, можно отметить читинского купца 2-й гильдии Д.Ф. Игнатьева, в магазине которого продавалась, среди прочего, японская мебель, изготавливавшаяся специально выписанными из Японии мастерами . Другой читинский купец – Ш.И. Меерович после Русско-японской войны стал торговать японскими товарами . Омская предпринимательница Н.И. Кулева в 1905 г. продавала шелковые японские ткани . Якутский купец Г.В. Никифоров, крупнейший торговец пушниной в регионе, к 1910-м гг. наладил связи со многими иностранными фирмами, в том числе и с японскими .
Необходимо подчеркнуть и новаторскую роль некоторых купцов, стремившихся подвести научную основу под свою хозяйственную деятельность. Вспомним известного купца-золотопромышленника С.И. Попова, который в 1830–1840-х гг. на хуторе под Семипалатинском проводил опыты по выращиванию различных сельскохозяйственных культур и разведению тонкорунных овец . И таких примеров можно привести немало.
Трудно переоценить вклад купечества в исследование и освоение труднодоступных сибирских территорий – именно представители торговых слоев населения, движимые стремлением к обогащению, во многом стали настоящими пионерами освоения северо-востока России. Одним из ярких примеров участия русских купцов в освоении севера может служить деятельность купеческих промысловых компаний на Тихом океане. В 1760-х гг. в этом регионе действовало более 20 подобных компаний, в которых участвовали как жители Европейской части страны, так и сибиряки . Всего за вторую половину XVIII в. было организовано около 100 плаваний к берегам Северной Америки . Однако не только Аляска притягивала взоры русских предпринимателей. Многие из образованных и влиятельных представителей сибирского купечества в полной мере осознавали необходимость разведки обширных северных пространств Сибири, хотя они были еще более неподходящими для экономического освоения даже по сравнению с Русской Америкой. Особенно этот процесс активизировался во второй половине XIX в. в связи с развитием капитализма и растущими потребностями европейской и российской промышленности. Некоторые высокообразованные и патриотически настроенные купцы наряду с чисто коммерческими соображениями – возможностью разбогатеть на разработке обнаруженных залежей полезных ископаемых, на торговле пушниной, продуктами питания и товарами первой необходимости – проявили заботу и об общегосударственных интересах. Это выражалось, прежде всего, в их значительной финансовой поддержке исследования и функционирования Северного морского пути и пропаганде богатств Севера.
Одним из наиболее активных сторонников открытия Северного морского пути между Сибирью и Европой стал красноярский купец Михаил Константинович Сидоров, считавший это «жизненным вопросом для Сибири и имеющим важное государственное значение» . Для достижения поставленной цели он потратил более 1700 тыс. р.: снаряжал экспедиции, приобретал пароходы в бассейнах Оби и Енисея, предлагал соединить каналом pеки Таз и Турухан, обещал выдать премию в 2 тыс. фунтов стерлингов тому, кто первый пройдет из Европы в устье Оби или Енисея. Благодаря энергии М.К. Сидорова в 1874–1877 гг. наконец-то удалось совершить ряд удачных плаваний через Карское море и открыть морской путь в Обь и Енисей .
В конце XIX – начале ХХ в. исследованию Северного морского пути большое внимание уделял представитель крупного енисейского купеческого рода Востротиных – Степан Васильевич. Он был настоящим знатоком севера, неоднократно плавал по Карскому морю, был знаком с мореплавателями Дж. Виггенсом, Ф. Нансеном, норвежским консулом Й. Лидом. Он даже свой медовый месяц в 1894 г. провел среди арктических льдов, совершая с молодой женой северное путешествие на английском пароходе из Ньюкасла до Енисейска . С.В. Востротин считал, что «без морского пути трудно оживить Север России и Сибири, и все намерения правительства колонизировать пустынные берега низовьев Оби и Енисея не дадут желательных результатов без этого пути». Плававший в 1913 г. с С.В. Востротиным от Норвегии до Енисейска Ф. Нансен вспоминал, что «свою родину и свое миллионное население он знал вдоль и поперек и являлся настоящим живым справочником по всем интересующим нас вопросам относительно условий местной жизни и труда» .
Наконец, весьма ощутимым было влияние купцов на формирование городской среды региона – как считает известный специалист по истории сибирского купечества В.П. Бойко, к 1830-м гг. «купцы уже во многом определяли общественный климат в сибирских городах, в первую очередь в крупнейших из них» . По словам иркутского историка В.П. Шахерова, в купеческой среде «формируются новые жизненные ценности и ориентиры, включающие в себя не только коммерческие приоритеты, но и стремление к просвещению, общественной деятельности, благотворительности» . Эстетические пристрастия представителей купечества, подкрепленные их финансовыми возможностями, в значительной степени определяли внешний облик сибирских городов, а многие купеческие дома выступали центрами культурной жизни, притягивая передовых людей своего времени, а также многочисленных политических ссыльных: декабристов, петрашевцев, поляков и др.
Об уровне культурного развития лучших представителей сибирского купечества красноречиво говорят свидетельства современников. Вот как, например, выглядели купеческие апартаменты второй половины XIX в. в Чите: «Комнаты были всегда со вкусом меблированы… Картины, библиотека, музыкальные инструменты, биллиарды, иногда зимний сад и всегда роскошные комнатные растения…» . Из описания дома красноярского золотопромышленника П.И. Кузнецова дежурным штаб-офицером Генерального штаба при генерал-губернаторе Восточной Сибири И.П. Корниловым в 1848 г. можно получить представление о вкусах и эстетических запросах хозяина: «Прекрасные светлые покои, богато убранные петербургской мебелью. В шкафах китайские фарфоровые статуэтки, на стенах произведения знаменитых русских художников, в том числе Брюллова» . Восторженные отзывы о семействе Кузнецовых оставил и американский путешественник Дж. Кеннан, посетивший Красноярск в 1880-х гг. Как «интеллигентного купца» характеризовали современники иркутянина А.С. Первунинского . Баргузинского купца А.А. Белоголового оценивали как человека, «резко выдававшегося своим высоким образованием и гуманным отношением к соприкасавшимся с ним лицам» . О курганском купце Д.И. Смолине журнал «Мельник» сообщал, что он «энергичный, предприимчивый, один из самых популярных общественных деятелей по всей Западной Сибири..., большой знаток местных условий и нужд, глубоко просвещенный, много путешествующий, хорошо знакомый с экономическим строем России и Западной Европы, где он бывал не раз...» . Среди самых образованных и неординарных личностей из числа сибирских купцов можно назвать также забайкальских предпринимателей М.А. Зензинова и М.Д. Бутина , приенисейских золотопромышленников и торговцев Гадаловых , которым посвящены специальные монографии.
Из-за немногочисленности коронной бюрократии и почти полного отсутствия дворянства сибирское купечество играло огромную роль в органах городского самоуправления – магистратах, ратушах, городских думах . Для всего сибирского купечества в целом было характерно, с одной стороны, непременное участие практически всех гильдейцев в тех или иных структурах местного самоуправления. Однако, с другой стороны, некоторые купцы стремились уклониться от занятия должностей по выбору, считая общественную службу обременительной для себя. Властям приходилось принимать меры для обеспечения достаточной явки на выборы , иногда даже принуждать к исполнению должности . Оказавшись на общественном посту, многие купцы добросовестно исполняли служебные обязанности, стремились вникнуть в многочисленные проблемы сограждан, оставляли после себя добрую память, хотя, конечно, встречались и те, кто использовал служебное положение в корыстных интересах, добываясь выгодных подрядов с казной, утаивая налоги, незаконно захватывая городские земли .
Широкий размах приобрела купеческая благотворительность – во многом благодаря купеческим пожертвованиям в Сибири развивались такие социальные сферы, как здравоохранение, народное просвещение, благоустройство городов. Хорошо известны имена сибирских купцов – наиболее крупных жертвователей на самые разнообразные нужды не только своих городов, но и других областей огромной страны. Сюда относятся томичи М.А. Мыльников, С.Ф. Хромов, Ереневы, красноярцы М.К. Сидоров, Щеголевы, Гадаловы, иркутяне Баснины, Сибиряковы, Трапезниковы, Хаминовы и целый ряд других людей . Их пожертвования зачастую поражают своими размерами, составляя сотни тысяч и даже миллионов рублей .
Среди благотворительных вкладов сибирского купечества наибольшее распространение получили взносы на развитие образования и Русской Православной Церкви. Однако если пожертвования на развитие народного просвещения характерны, преимущественно, для второй половины XIX – начала XX в., то Православная Церковь оставалась в центре внимания попечителей на протяжении всего рассматриваемого периода.
На средства купцов строились и украшались церкви. Иногда попечением лишь одного человека возводился огромный храм. Наиболее ярким примером здесь может служить история строительства красноярского кафедрального Богородице-Рождественского собора, возводимого по решению красноярских золотопромышленников по проекту знаменитого архитектора К. Тона. В 1849 г. из-за плохого качества стройматериалов уже почти законченное здание рухнуло. Отстраивать его заново вызвался красноярский купец Сидор Григорьевич Щеголев. Он потратил на это 560 тыс. руб. своих личных денег и в 1866 г. собор был, наконец, построен. Супруги Щеголевы заботились о соборе до конца своих дней и были похоронены в нем, в приделе во имя Св. мучеников Исидора и Татианы .
Поскольку капитальное строительство требовало больших затрат, купцы чаще всего брали на себя не полностью строительство всего здания, а производили различные к нему пристройки, бывшие им по силам, или вносили на строительство какую-то часть требуемых средств. Например, иждивением енисейского купца М. Соколова в начале 1820-х гг. была выстроена каменная ограда енисейской Богоявленской церкви . В 1844 г. красноярский первогильдеец И.К. Кузнецов пожертвовал 35 тыс. руб. на постройку собора в Красноярске . Томские купцы Ереневы жертвовали на строительство в Томске женского монастыря. В 1834 г. купеческая вдова Е.К. Чулошникова пожертвовала в пользу будущей домовой архиерейской церкви в Томске каменный двухэтажный дом с пристройками и землей . Известный новониколаевский купец и крупный благотворитель Е.А. Жернаков входил в состав образованного в 1895 г. комитета по строительству собора Александра Невского .
Помимо участия в строительстве, практически все купцы постоянно жертвовали на нужды своих приходских храмов как деньги, так и различные предметы церковного обихода. Вот лишь несколько примеров таких вкладов купцов в пользу Церкви. В начале 1820-х гг. енисеец М. Хорошев внес 9620 руб. 65 коп. на нужды Входоиерусалимкой кладбищенской церкви в Енисейске . Много он жертвовал и в енисейский Христорождественский приход: серебряные царские врата, 224-х пудовый колокол, средства на каменные пристройки к храму и др.
Нередко купцы составляли завещания своего имущества (или его части) в пользу городских церквей. Так, иркутский купец В.Ф. Елезов в 1848 г. составил духовное завещание, согласно которому большую часть своего состояния он передал в распоряжение Церкви . В 1849 г. красноярский третьегильдеец С.Я. Кузнецов завещал разделить между пятью городскими церквями пятую часть своего имения для годичного поминовения его души и душ всех его умерших родных . В завещании енисейского купца И.Ф. Петухова, составленном в 1855 г., говорилось: «Если я помру прежде жены моей, то она должна по долгу христианскому меня похоронить и чинить по душе моей должное поминовение и равно по всем родственникам моим…»
Кроме того, что купцы были щедрыми жертвователями в пользу Церкви, практически исключительно из их среды избирались церковно-приходские старосты. Эта должность обязывала заниматься хозяйственными и финансовыми вопросами прихода и была связана со значительными личными расходами.
Представленная краткая зарисовка различных направлений деятельности сибирского купечества показывает, насколько значителен и разносторонен был вклад гильдейского купечества в социально-экономическое развитие Сибири. При этом, однако, нет никакой необходимости идеализировать облик сибирских купцов – среди них были самые разные по характеру, душевным качествам и жизненным ориентирам люди. Встречались и те, кто занимался самым настоящим разбоем, как, например, основатель крупнейшего купеческого клана П.А. Кандинский . Можно также привести не один пример, когда в обыденной жизни купцы поступали некрасиво и непорядочно. Многие из них прекрасно сознавали свое значение и вес в глазах общества, иногда горделиво выставляя свою финансовую власть напоказ: например, в конце XIX в. один из братьев влиятельного купеческого рода в Енисейской губернии – Гадаловых – говорил клиентам: «Захочу – раздавлю как гниду, а захочу – помилую» . А чего стоят воспоминания современников о тех причудах, которые устраивали в Сибири купцы-золотопромышленники! Так, одни енисейские золотопромышленники «в 10 ч. утра считали долгом поить шампанским всякого приходившего к ним даже по делу, играли в карты… с условием платить по золотому всякий раз, как пасьянс не выйдет» . Красноярец Н.Ф. Мясников жил в великолепном здании, впоследствии ставшем городской больницей, а в воскресные дни и по праздникам «шествовал к обедне в Воскресенский собор по мосткам, по середине улицы устланным красным сукном» . До сих пор в разного рода изданиях можно встретить рассказы, что Мясников пользовался визитными карточками, сделанными из чистого золота . М. Миндаровский называл подобных расточителей «хищниками золотопромышленности», для которых не существовало ничего, кроме личной наживы, и которые тратили деньги на прожигание жизни .
Однако, несмотря на все негативные моменты, без сомнения, присутствовавшие в поведении отдельных гильдейцев, в целом в конце XVIII – начале XX в. купечество являлось важнейшим элементом в структуре сибирского социума, без которого было немыслимо развитие хозяйственной и культурной жизни Сибири.
Энциклопедический словарь по истории купечества и коммерции Сибири: в 2-х т. Новосибирск, 2012. Т. 1; Новосибирск, 2013. Т. 2 (в печати).
См., например: Гончаров Ю.М. Еврейские общины Западной Сибири (XIX – начало XX в.). Барнаул, 2013.
Жиров А.А. Деловые и родственные связи сибирских купцов Немчиновых // Из глубины времен. № 12. СПб., 2000. С. 205.
Комлева Е.В. Сибирские «бизнес-леди»: участие купчих в предпринимательской деятельности (конец XVIII – начало XX в.) // Государство и общество Сибири XVII–XX веков. Новосибирск, 2008. С. 74–82.
