Не спешите презирать бомжей... Бомжом стать проще, чем вы думаете. Расскажу печальную историю одного бомжа, которую мы со Львом Мышкиным услышали сегодня вечером.
Мы спокойно стояли у Казанского Собора и обсуждали последние новости, когда к нам подошёл классический седобородый петербугский пахучий бомж с просьбой выдать ему десять рублей на поправку здоровья. Если вы знакомы с Князем, вы уже догадываетесь, что произошло дальше.
Конечно же, Князь торжественно вручил бомжу пятьсот рублей, чтобы тот мог сегодня по-человечески выпить и закусить, а также с искренним участием в голосе пожелал узнать, что же довело явно интеллигентного человека до такой жизни.
Пересказываю вам поучительную историю падения этого бедолаги.
Ещё каких-то пятнадцать лет назад сей бомж был не бомжом, а вполне себе успешным и уважаемым человеком: преподавателем матанализа в одном из престижных петербургских вузов. Зарплата у него была небольшой, но зато он мог брать взятки с нерадивых студентов: юноши платили ему деньгами или спиртным, а студентки, в зависимости от их внешних данных, или деньгами или поцелуями.
Жил Иван Николаевич - так я буду называть нашего героя - в собственной небольшой квартире совершенно один, если не считать верного породистого пса, который был единственным другом преподавателя.
Однажды вечером, стоя на остановке и потягивая свое законное утреннее пиво, Иван Николаевич допустил оплошность: случайно прожег сигаретой куртку дамы, которая вместе с ним пряталась на остановке от дождя в ожидании троллейбуса.
Дама вначале было раскричалась, но когда поняла, что Ивану Николаевичу глубоко наплевать на все её предметы гардероба вместе взятые, притихла, многозначительно поглядела хулигану прямо в глаза, и шипящим зловещим шёпотом выдала угрозу: «Тебя Б-г покарает».
Будучи атеистом до мозга костей, Иван Николаевич угрозу начисто проигнорировал. Однако кара небес настигла маловера уже через несколько дней: на очередной вечерней прогулке его пес отбежал в дальний конец пустыря, коротко взвизгнул там и вернулся к хозяину... весь перепачканный в зеленой краске.
Напомню: зарплата у Ивана Николаевича была небольшой, и лишних денег у него никогда не водилось. Поэтому, дабы пёс не испачкал краской ковры и обои, Иван Николаевич решил оставить пса переночевать на пустыре, а утром, когда краска подсохнет, прямо на улице выстричь ножницами всю испачканную шерсть. Собственно, именно так Иван Николаевич и поступил.
В этот момент судьба нанесла преподавателю первый серьёзный удар. Выйдя на пустырь утром следующего дня он обнаружил там полное отсутствие своей собаки. Забегая вперёд, скажу, что расклейка объявлений и прочие поисково-спасательные меры успехом не увенчались: пёс исчез навсегда.
Примерно через неделю, когда преподаватель уже начал понимать, что собака потеряна навсегда, он снова увидел в троллейбусе ту самую женщину-пророчицу. Ярость вскипела у него в жилах, он проследовал за женщиной до её остановки и на пустынной улице набросился на даму с кулаками, требуя или вернуть собаку или заплатить ему денежную компенсацию за породистого пса.
Возможно, кончилось бы всё совсем плохо, но женщина, к счастью, оказалась вооружена перцовым баллончиком, который она, уже лёжа на асфальте, и применила против обезумевшего от горя агрессора.
Иван Николаевич пострадал очень сильно: он получил ожог лёгких и провалялся в больнице целых два месяца. Вдобавок во время последовавших разбирательств выяснилось, что Иван Николаевич ошибся: это была совсем посторонняя дама, которой он ничего сигаретой не прожигал, и которая только что вернулась в Петербугр из какого-то монастыря.
На его счастье дама оказалась глубоко православной: она не только не стала подавать на Ивана Николаевича заявление в милицию, но и носила ему все эти два месяца в больницу пирожки и прочие столь необходимые больным гостинцы.
Это был второй удар судьбы.
Оправившись от ожога лёгких, Иван Николаевич снова начал преподавать свой матанализ. Слухи в институте распространились, и на него начали посматривать косо. Во время же наступившей сессии случилось страшное.
Один из нерадивых студентов, которому Иван Николаевич влепил на экзамене вполне заслуженную двойку, тихо наклонился к преподавателю и рассказал, что двойка его не огорчает, так как собаку преподавателя зелёной краской облил именно он, в отместку за вечер любви, к которому Иван Николаевич несколько месяцев назад склонил под угрозой отчисления из вуза подругу этого самого двоечника.
Слова провокатора достигли цели. Кровавые мальчики заплясали в глазах у преподавателя, он могучей рукой отбросил в сторону отделявший его от студента стол и начал так жестоко избивать пакостника, что прежде чем его оттащили от жертвы, успел сломать студенту несколько рёбер.
Само собой, после этого Ивану Николаевичу показали на дверь, и это был третий удар судьбы.
Дальше история Ивана Николаевича не представляет особого интереса. Он с трудом избежал уголовного преследования за нанесение побоев, запил горькую, связался с нехорошими людьми, наделал долгов, продал квартиру, чтобы рассчитаться с долгами… и, конечно же, быстро пропил все вырученные от продажи деньги. Какое-то время он жил в студенческом общежитии, в котором его по старой памяти терпели, но в итоге его вытурили и оттуда.
Последние годы Иван Николаевич бомжует, а единственным человеком из прошлой жизни, с кем он сохранил хоть какие-то отношения, является та самая православная женщина, на которую он тогда напал. Когда ему становится совсем плохо, он знает, что может прийти к ней в гости, чтобы получить тарелку горячего супа и немного денег на лекарства.
Так вот. К чему я всё это пишу.
Сидя за тёплым компьютером легко рассуждать: дескать, бомжи - отбросы общества, и, дескать, если бы я оказался внезапно без квартиры, я бы тут же устроился на работу и начал жить в квартире съёмной. Однако жизнь бьёт нас иногда очень больно, и далеко не у всех хватает душевных сил, чтобы не упасть под её ударами в самую грязь.
Наблюдения социального психолога.
И вот наш Центр Социальной Адаптации – место, где мы работаем. Заходим в ворота и попадаем в пространство, которое временно принадлежит тем, кто не может шутить о «тёплых домашних пустячках». Потому что мы работаем в Центре, где находятся люди, не имеющие своего жилья…
«БОМЖ» - Без Определённого Места Жительства. В сознании обывателя эта аббревиатура стала оскорбительным нарицательным словом. Как правило, оно ассоциируется с образом грязного пьяного калеки, просящего милостыню на автобусной станции или копающегося в мусорных баках.
Однако это не совсем так. Действительно, примерно 40% бездомных – это закоренелые уличные бродяги, образ которых и ассоциируются со словом «бомж». Но 60% бездомных – это больные или старые люди, не имеющие своего жилья.
Работая психологом в «Центре Социальной Адаптации для лиц без определённого места жительства и занятий», мне приходится знакомиться с жизнь каждого обитателя Центра. На основе собранных данных анализировать причины бездомности и потери жилья.
Такая причина, как обман со стороны родственников при продаже или обмене жилья по количеству случаев равна алкоголизму. Также важно отметить, что среди лиц 33% никогда не имели своего жилья.
Существует мнение, что причиной бродяжничества чаще всего является добровольный выбор. Однако, даже с учётом статистической погрешности таких случаев в нашем анализе всего 5%. Тогда как потеря здоровья занимает 37% случаев.
Но за скучными цифрами статистики стоят человеческие судьбы, чаще всего драматические и даже трагические сюжеты жизненных сценариев.
Размышляя об этом, я вышел из здания центра во внутренний двор. Осенние листья тихо опадали с деревьев. В маленьком парке на территории Центра сидят на лавочках одинокие больные старики. Ещё не очень холодно и можно находиться на воздухе. Среди стариков вижу одного, ещё не старого человека. И вот его история.
У Олега были отец, мать и младший брат. Это была нормальная семья, в которой все трудились и жили жизнью простых небогатых людей. Но пришла беда. Сначала умер глава семьи от болезни сердца. Вскоре за ним умирает брат и мама Олега. Он остаётся совсем один. Родственников нет, создать свою стабильную семью не успел. От горьких переживаний у Олега произошёл инсульт. Отнялись ноги, исказилась речь. Он лежал в больнице, совершенно растерянный, напуганный, одинокий … Только добрый сосед навещал его в больнице. Они знали друг друга давно, были добрыми товарищами.
Как то сосед в разговоре с Олегом предложил ему помощь. Он сказал, что теперь после парализации Олегу будет трудно подыматься по лестнице на четвёртый этаж дома, в котором от родителей ему осталась квартира. Да и заработать денег Олег уже не сможет. Учитывая такие обстоятельства, добрый друг предложил Олегу помощь в продаже квартиры и покупки маленького домика. «И деньги на книжке останутся «под проценты» и на четвёртый этаж подниматься не придётся». Простодушный и беспомощный Олег был согласен на любую помощь. А быть может, он был просто не в силах объективно оценивать ситуацию? Не составив никакого основательного договора, поверив на слово, он подписал этому человеку доверенность на продажу квартиры и распоряжение имуществом, в том числе и деньгами.
Выйдя из больницы через несколько месяцев, Олег обнаружил обман. «Добрый» сосед продал его квартиру, а деньги присвоил себе. Таким образом, Олег остался один, лишившись семьи, здоровья и квартиры. Будучи больным и слабым, он не смог восстановить справедливость. Некоторое время Олег скитался, где придется, но в итоге оказался в нашем Центре.
… Жёлтые листья продолжали украшать парк, устилая землю красивым ковром. Среди стариков и старушек сидит на лавочке Олег, которому нет и сорока двух лет. Его костыли лежат рядом с ним на лавочке. Он с тоской смотрит куда-то вдаль, туда, куда уплывают осенние облака …
В галерее человеческих историй, так обильно представленных в нашем Центре, есть ещё одна.
Лариса Константиновна часто плакала. Будучи старой и больной женщиной, она сидела на лавочке рядом со своей такойже старенькой соседкой и тихо горевала, всхлипывая, размазывала слёзы по лицу. Памяти у Ларисы Константиновны совсем не стало. Она совершенно не помнила основные эпизоды своей жизни. Не помнила, кем была, где работала, кто был муж. Казалось непостижимым, что она всё забыла. Тем не менее, склероз был таким сильным, что она даже плохо понимала, где находится. И только одно имя она повторяла, как молитву: «Костик, Костик… сынок! Когда же ты придёшь ко мне? Костик, сынок …» И всё плакала и плакала, повторяя имя своего сына. Она многих забыла из своей жизни, но сына помнила и невероятно тосковала по нему, ждала, что он придёт к ней и просила найти его.
Я разыскал номер телефона Костика и позвонил ему. Рассказав ему о таком тяжёлом положении матери, о её тоске и страданиях, я предложил ему навестить маму в нашем центре. Он с пониманием и сожалением отозвался на мой призыв, хотя сослался на занятость по работе. Тем ни менее всё-таки пообещал приехать и навестить мать.
После звонка я, как мог, успокоил старушку и обрадовал её хорошей новостью: «Ваш сын скоро приедет навестить вас!». Надо было видеть, как она просияла, обрадовалась. Стала благодарить меня, будто я вернул ей безвозвратно утерянную ценность. Всю следующую неделю она ждала сына. Только каждый раз, видя меня, переспрашивала о нём. Я всякий раз подтверждал ей, что он обязательно приедет, и она радостно улыбаясь, смиренно и со слезами благодарила меня.
Через неделю Костик действительно приехал. Это был высокий, крупный мужчина, лет около пятидесяти. Он привёз что-то для матери, был с ней недолго, а затем снова уехал. Прошло дней десять и Лариса Константиновна снова начала сильно тосковать. Она вновь и вновь плакала и звала сына: «Костик…, Костик..., Костик …».
Я вновь позвонил ему. На этот раз он сообщил мне, что намерен забрать маму с собой. Он сказал, что снял квартиру в Краснодаре и мама сможет проживать с ним. Это была хорошая новость, и я поспешил сообщить её Ларисе Константиновне.
Через несколько дней Константин приехал к нам в Центр забирать маму. Он был не один. С ним была женщина, энергичная и подчёркнуто заботливая, она всячески демонстрировала своё участие в счастливом воссоединении семьи. Оформив соответствующие документы, сын забрал Ларису Константиновну и все вместе, радостные они отправились домой.
Мы, специалисты Центра, тоже радовались. Приятно было сознавать, что старушка всё-таки обрела своё счастье, и будет жить с горячо любимым сыном, который сможет позаботиться о ней.
Но через четыре дня Ларису Константиновну нашли на улице одну, бредущую неизвестно куда, растерянную и голодную. К счастью все документы были при ней и её снова вернули в наш Центр.
Поначалу мы все были обескуражены, удивлены. Мы не могли понять, что произошло и, как старушка опять оказалась на улице?!Тогда кто-то из сотрудников догадался проверить её сберегательную книжку, на которую поступала пенсия за последнее время. Все пенсионные сбережения, в размере более пятидесяти тысяч рублей были сняты до последней копейки.
Я кинулся к телефону, чтобы звонить Костику. Но автомат сообщил мне, что данный абонент в сети не зарегистрирован. Я потом ещё несколько раз в разные дни пытался дозвониться, но Костика и «след простыл». Он «обрубил концы».
Лариса Константиновна ничего вспомнить не могла, но только звала и молила: «Костик …, Костик!!». Плакала и всё звала своего сына. Через несколько дней ей стало плохо. Скорая помощь увезла её в больницу. Теперь она там и, что с ней будет дальше пока не ясно…
Подлость - категория нравственная. Каковы наши нравы, такова и жизнь вокруг нас, таково и общество наше. И государство не в силах решить эту проблему. Да и не государственная это задача. Можно придумать много уголовных и других правовых законов, но если в душах людей нет нравственных законов, если души людские не имеют доброго нрава, то подобный моральный «беспредел» может стать новой нравственной нормой.
Эти не весёлые мысли не покидали меня. Наши специалисты звонили в больницу. Им сказали, что Лариса Константиновна ещё поживёт.
… А листья всё падали и падали с деревьев на холодную осеннюю землю.
КАК СТАТЬ БОМЖОМ?
(с улыбкой сквозь слёзы)
Надо родиться в неблагополучной семье. Лучше в семье потомственных алкоголиков. Желательно, чтобы ваша мама была лишена родительских прав, а папа не вылезал из мест заключения. В качестве родителей также подойдут малограмотные люди, живущие в глухих деревнях или полу заброшенных хуторах, влачащих жалкое существование на мизерную зарплату. Вообще, если вашими родителями станут люди из беднейших слоёв нашего общества, то ваше желание стать бомжом будет значительно более осуществимо.
Если вам «не повезло» с родителями, и вы родились в относительно благополучной семье, то стать настоящим бомжом вы всё-таки сможете, если с ранней юности начнёте пить пиво, вино или водку, чтобы в последующем стать сначала алкоголиком, затем больным алкоголиком, а затем, пропившим всё, бомжом. Для этих же целей подойдут наркотики, желательно суррогатные производные мака или лекарственных средств. Если с алкоголем и наркотиками у вас «не сложилось» в полной мере, то начинайте воровать и грабить. Будьте «плохими» мальчиками и девочками, чтобы как можно быстрее сесть в тюрьму. Там вы приобретёте все необходимые качества, чтобы тюрьма стала для вас навсегда «домом родным». Двигаясь по жизни от преступления к преступлению, из заключения в заключение, вы навсегда лишитесь шансов иметь своё собственный кров над головой.
Если вам всё-таки не удалось стать настоящим алкоголиком или наркоманом, если вы не смогли стать рецидивистом, то не отчаивайтесь. Может быть, вам повезёт, и вы заболеете тяжёлым заболеванием, например, с вами случится инсульт или инфаркт. При этом вы станете инвалидом не способным работать. Тогда, быть может, вам на «помощь» придут ваши родственники (ближние или дальние). Они предложат вам продать своё жильё для вашего же блага, а вы – беспомощный и легковерный пойдёте им навстречу и будете обмануты. По статистическим наблюдениям такие случаи встречаются чаще всего остального.
На худой конец, если всё-таки ваша жизнь сложится по иному сценарию, и вы доживёте до пожилых лет в своей квартире или доме, не отчаивайтесь. К старости ваш мозг станет ослабленным. Вы перестанете ориентироваться в жизни и в людях. Вы станете беспомощным и больным стариком. И вас будет легко обмануть. И не важно, кто попадётся вам на пути. Добрый старый друг, дальний родственник или собственные дети. Главное, чтобы вы были слабым и немощным. Тогда вас будет легко обмануть и забрать жильё.
Как видите, стать бомжом совсем не трудно. Надо только немного этого захотеть…
Коломиец Виктор
Все бомжи чем-то похожи друг на друга. А вот становятся бомжами всяк по-разному: волею обстоятельств, волею случая, злой волею извне и из-за отсутствия воли.
К примеру, посадили вас в тюрьму. Ну, не нашлось у вас достаточного количества баков, чтобы подмазать прокурорского следака или судью, дабы он классифицировал ваш проступок статьей, предусматривающей условное наказание. И друзей у вас не оказалось денежных, или оказалось, что у вас вовсе нет друзей. А когда вы освободились, ваша совместная с женой квартира занята уже незнакомыми вам людьми, на проживание коей они имеют законное основание, потому как приобрели ее у бывшей вашей супруги. И вы – бомж.
Или: вы решили купить дачу. Или дорогое авто. Вы взяли в банке ссуду, подписав договор, где в самом конце меленько так было написано, что в случае неуплаты задолженности по кредиту, банк имеет право в судебном порядке отторгнуть у вас жилье, продать его, а денежки изъять в счет погашения вашей задолженности. Потом вас вдруг увольняют с работы, вы залезаете в долги банку, и написанный меленько пунктик срабатывает. Вам достаются от проданной квартиры крохи, потому как она была реализована в два раза ниже рыночной цены, и, прожив эти крохи, вы становитесь, бомжем.
Или вот еще: вы бизнесмен. И вам подворачивается настолько выгодное дельце, что после его реализации вы можете спокойно и безбедно жить еще сто лет. Тем более, что предложение исходит от хорошо знакомого человека (лучшего друга), с которым вы вместе ходили в один детский садик (учились в школе, институте). Да такой шанс выпадает раз в жизни! И было бы крайне глупо не воспользоваться им.
Вы продаете квартиру, вкладываете все свои деньги в выгодное дельце и ждете, когда оно выгорит. Ждете месяц, полгода, год. Но дельце не выгорает. И денежки, вложенные в него, не возвращаются. Ваше ООО вылетает в трубу. И вы остаетесь без работы, квартиры и средств к существованию. Вы – бомж.
Бывает, что люди становятся бомжами по злой воле лихих псевдо риэлторов, коих нынче на рынке недвижимости легион. Вас самым натуральным образом развели, и вы теперь – бомж.
Чаще всего бомжами становятся из-за отсутствия воли. Квартиры пропиваются, проигрываются, большие меняются на меньшие, а меньшие на еще меньшие, покуда в остатке не оcтается ноль. Потому как воли бросить пить или играть на деньги нет никакой.
А есть и такие, кто становится бомжем по собственной воле, то бишь личному хотению.
Был, к примеру, человек, как все. Окончил институт, получил распределение в одно непыльное НИИ, женился. Захирело НИИ уже во времена Елкина, и сотрудники разбежались кто куда. Человек сей с приятелем, инженером-электронщиком, заделались челноками и стали возить на продажу сначала из Польши, а потом из Турции всяческие товары, преимущественно парфюмерию и одежду. Кожаные турецкие куртки и французский парфюм польского разливу шли на ура, и человек с приятелем «поднялись»: стали держать пару киосков на одном из рынков, а потом открыли и небольшой магазинчик. С «крышей» жили дружно, потому как в школьных приятелях у инженера-электронщика был смотрящий по району, где они бизнесменничали. Он, собственно, и крышевал их, получая за присмотр десять процентов от прибыли.
Конечно, приходилось крутиться. Только налоговых отчислений было девятнадцать штук: пожарным, экологам, санэпидемикам, пенсионным фондовикам, социальным страховщикам, водоканальщикам, горводзеленхольщикам, недвижимым и движимым налоговикам, налоговикам прибыльным и налоговикам доходным, защитникам озонной дыры и прочая, прочая, прочая… На них уходило много больше, чем смотрящему с его мифическим общаком. А тут еще жена постоянно теребила: надо то, надо это. В общем, забот хватало.
Конечно, человек этот время от времени выпускал пар. Раз в полгода он набирал водки, пива и уходил в затвор: запирался у себя в кабинете, пил, смотрел «Бригаду», снова пил, спал, похмелялся, смотрел «Ликвидацию», пил, спал. Потом опять похмелялся, снова смотрел «Бригаду» и так дней десять кряду.
Однажды, после очередного выпускания пара, протрезвев, человек взял свой старый рюкзак с оторванным карманом, сунул туда краюху хлеба, палку колбасы, сыру, горсть редиски, которую он очень любил, восьмисотграммовую флягу с водкой под самое горлышко, полотенце, две пары трусов и три пары носков и ушел из дому, оставив жене и дочери записку, чтоб не поминали лихом и не шибко плевались ему во след. И потопал, куда глаза глядят, как незабвенный Лев Николаевич Толстой, то бишь, как зеркало революции духа.
Его, как и Льва Николаевича, неоднократно возвращали домой, даже при помощи участкового, но он все время уходил.
Думаете, то, что я говорю – вымысел? Ан, нет. Я знаю этого человека. Он довольно худ, но на его щеках играет здоровый румянец, заметный даже через щетину. Глаза его излучают какой-то мягкий внутренний свет, а все лицо – благость и покой. Не трудно догадаться, что и на сердце у него покойно, а улыбка на его лице значит, что ему нравится жить. Просто жить.
– Как же ты обходишься без всего, к чему ты привык? Без горячего обеда, телевизора, мягкой постели, ванны, вообще без вещей?
– Все, что мне надо, у меня есть.
Он созерцал жизнь и улыбался.
Улыбался, когда видел траву и деревья, кошек и собак.
Он мог часами смотреть на небо и видел облака, похожие на табун скачущих лошадей, которые вскоре превращались в заснеженные горы, или лица бородатых людей, или в корабли с парусами, или в огромных рыб с выпученными глазами.
Он никуда не торопился и никого не ждал. И никому и ничего не был должен. И ему никто ничего не был должен. Это была настоящая свобода, одна из тех свобод, к которой сознательно или инстинктивно стремятся многие из нас, но не всякий готов принять ее, когда случается такая возможность. Потому что нам легче и понятнее быть рабами сложившихся обстоятельств, надуманных обязанностей, зыбкой морали, посторонних мнений, пустых обещаний, дураков начальников, постылых жен и урчащего желудка.
Иногда я ловлю себя на мысли, что завидую ему. Я потом долго брожу по городу и присаживаюсь на первую попавшуюся скамейку, чтобы передохнуть. Вот и после последней встречи с этим бомжем, я присел на скамейку и в раздумье посмотрел на небо. И увидел облака. Они, и правда, походили на заснеженные горы, застывший морской прибой или рыб, с выпученными глазами...
Решение уйти на улицу пришло само. Решил больше не мешать детям и уйти на улицу. Я посчитал, что не нужен своей семье. А они, наверное, и не заметили моего исчезновения и не догадываются, что я на улице обитаю. Я сразу решил, что домой никогда больше не вернусь. И за три года так ни разу в своей квартире и не ночевал. Друзей тоже не осталось. Кто-то умер, с другими тоже что-то случилось. Ни к кому пойти я не мог. Были бы друзья - помогли бы.
Первым делом на улице я стал думать, где переночевать и добыть еду. Стал просить милостыню, учился подрабатывать. Оказалось, что подзаработать можно почти всегда и везде. Например, подметёшь рядом с палаткой - от продавца копеечку получишь. Или поможешь кому-нибудь по хозяйству. Я хромаю, с моими ногами работать сложно, но что делать?
Ночую я в социальном центре «Люблино». По закону там вроде только три ночи подряд можно находиться, но зимой каждую ночь пускают. Там спишь до утра, а потом куда хочешь, туда и иди. Весь день нужно пробыть на улице. Но мы как-то справляемся. Сейчас вот в настоящем тулупе хожу, мне его отдали. С вещами в принципе проблем нет - много отдают. Сегодня вот тёплые брюки дали - завтра надену. Проблема только в том, что хранить вещи негде. Летом раздеваешься, а старые вещи выбрасываешь.
Зимой всё равно холодно в любой одежде. Спускаемся погреться в метро. Сел на кольцевую - и едешь себе. Никто нас оттуда не гоняет. Но там только до часу ночи можно. В подъезды не заходим - там же люди, а они нас не любят. В подъездах можно задержаться, только если образцово себя вести.
Питаемся мы чем придётся, почти всегда всухомятку. Даже если соцпомощь даёт какое-то питание, то холодное. Горячее получается съесть, только если церковь накормит или сам на него заработаешь. В магазины, кстати, пускают без проблем. Почему бы им нас не пускать?
Из-за такого питания желудок болит постоянно. Не знаю, что там у меня - панкреатит, цистит или гастрит. Может, язва. В социальном центре нам дают таблетки, но они не всегда помогают. Нужду справляем в «синих кабинках» или в туалетах на вокзалах. Не бесплатно, конечно, а за деньги. Но если прихватит, можем и на улице присесть. Но, конечно, в каком-нибудь не слишком людном месте. Мы же понимаем всё, да и стесняемся.
Из-за желудка я вообще не пью алкоголь. Но если бы нормально себя чувствовал, обязательно бы выпивал. А как на морозе не пить? Вы попробуйте в минус 10 весь день по улице погулять, вам тоже захочется. Поэтому все бездомные и выпивают. Может, алкоголь согревает и кратковременно, но как ещё согреться? Тем более если кто-то начал пить, то редко останавливается, пока не свалится спать прямо на улице.
С гигиеной особых проблем нет. На Курском вокзале можно помыться, на платформе «Северянин». Там прожарка, пропарка, можно хоть каждый день ходить бесплатно. Я вот часто хожу. Не смотрите, что я небритый - это я для стиля отпустил. Станки для бритья там тоже дают. А постричься можно на Павелецком вокзале. Там обучают парикмахеров, и они тренируются на наших головах.
Обычно я провожу время в компании с двумя-тремя такими же бездомными, как я. В коллективе всегда веселее и проще себе пропитание добывать. Есть ли среди бездомных любовь? Наверно, да. Но лучше у молодых спросить - мы-то уже старые, куда нам? А молодёжь под алкоголем вся друг в друга влюбляется. Но вообще среди бомжей молодёжи не очень много. В основном только приезжие, которые работу да жизнь счастливую ищут. Не находят - и примыкают к нам. Я их не понимаю. Они могут всего добиться, а не хотят. Хотят выпивать и балдеть. Почему они такой дорогой идут?
У меня есть желание вернуться к нормальной жизни, но нет возможности. К семье я вернуться не могу. Есть такие поговорки: «Разбитую чашку не склеишь» и «Назад не пляшут». Мне это уже неинтересно. Поживёшь с моё - сам поймёшь, почему интерес пропадает. Жизнь такая - что у нас, что у вас, молодых.
Женщина
Я бомжую второй раз. Во всём алкоголь виноват. Первый раз я начала пить, когда третьего своего мужа похоронила. Жалела себя, не могла понять, почему мне так не везёт. Постепенно связалась с бродягами и сама ушла на улицу, но довольно быстро вернулась домой. Дом у меня в Орловской области. Но потом умерла мама. И отец меня тогда попрекнул, что я его хлеб ем. Я психанула и сказала ему: «Уйду и сама себе кусок хлеба найду».
Я уехала в Ливны, это тоже в Орловской области. Жила там в квартире, всё нормально, хотя в ней нет ни газа, ни света. Кое-как подключались. Связалась опять с алкашами. А потом мне это надоело. Среди бродяг повстречался мне один Скалозуб - кличка у него такая была, он только вышел после срока за убийство. Он предложил мне поехать в Москву. А я согласилась, потому что, честно говоря, подпила. Приехали в столицу, а тут Скалозуб меня сразу бросил. Но знакомых у меня тут много было. Все - бродяги, но хорошие люди. Они говорят: «Кто тебя обидит - скажи, нас здесь никто пальцем не смеет тронуть».
Какое-то время я в Москве бомжевала и пила, а потом устроилась в центр для реабилитации алкоголиков и наркоманов в Алабино работать на кухне. У меня хорошо получалось, особенно блинчики и оладьи удавались. Начальник всё время со мной советовался, что купить. Но наступили какие-то праздники - и я поехала на выходные в Москву. Встретила здесь друзей-товарищей, деньги в кармане - и понеслось. Позвонила в Алабино, сказала, что уезжаю домой. А какой «домой»? Вот улица - мой дом. Я сама дура. Если бы не бухала, так бы там и жила до сих пор.
Сколько прошло с того момента, как я уехала из Алабино? Не помню. Вообще не помню. Зато пить я уже почти перестала. Конечно, когда холодно, пью. А когда не хочу, не пью. Вот недавно стою на кольцевой «Павелецкой». Вижу двух мужиков прямо трясёт. Я говорю: «Чего, ребята, хотите похмелиться?» - «А чего, у тебя деньги есть?» - «Пока есть». Взяла им бутылку. Они предложили присоединиться. Говорю: «Отстаньте! Пейте, похмеляйтесь». Я их состояние понимала. Сама эту школу прошла. Сколько людей от такой похмелки померло.
Деньги у меня были от собранной милостыни. Женщинам обычно больше подают, чем мужчинам. Вот по нему (показывает на первого собеседника The Village) же не видно, что он хромает. Поэтому все думают, что вот, мужик, мог бы себе работу найти. А к женщинам снисходительнее относятся. Поэтому нам проще деньги зарабатывать.
Но вообще помощи ни от кого никакой нет, одни расспросы. Хорошо, если хотя бы на ночь где-нибудь примут. Но потом всё равно гуляй по городу. Кушанье привозят холодное. Когда нет копеечки, без горячего можно несколько дней просидеть. Пирожок купите, а?
Ночую я где придётся. То здесь договоришься, то там. Сегодня ночевала в аэропорту Домодедово. 17 рублей 50 копеек заплатила в кассу - и меня пропустили в зал ожидания. Совершенно трезвая, спокойная, чистенько одетая, я там до утра проспала. Утром пошла в туалет, умылась и поехала обратно в город. Хотела купить в аэропорту чай, но он там 40 рублей стоит. Это для кого вообще?
Царапину на носу я уже сегодня днём получила. Тоже хожу еле-еле, подвернула ногу и потёрлась о забор. Нет, драки между бездомными редко случаются. Только если по пьяни и между молодыми. Нам-то, старикам, чего делить?
Я бы всё отдала, только бы домой вернуться. Клянусь, землю буду есть - лишь бы уехать из этой Москвы проклятой. Это утопия какая-то. Кто сюда попадёт, тому добра не видать. Сколько раз меня здесь грабили. 10 тысяч один раз украли, представляешь? Хорошо хоть паспорт в Орле оставила.
У меня там верующий брат, сестра, две дочки, сын, трое внуков. Отец, может, ещё жив. Может, сын уже женился. Почти пять лет я уже здесь, там всё могло измениться. Но я ничего о своей семье не знаю. Если бы родственники знали, что я тут, поломанная, они бы меня забрали. Может, они и ищут меня, но не могут найти. Я же то тут, то там. А сама я уехать не могу, денег нет. А тут ещё эта выпивка. Вот что меня гробит. Хоть бы в монастырь куда-нибудь устроиться. Клянусь, я бы бросила пить. Меня бы уже не тянуло на улицу. Я только и хочу, что богу кланяться. Или бы старушку бы приняла какую-нибудь, чтобы ухаживать за ней. Только паспорта и прописки московской нет. Но вообще не могу уже больше. Или я здесь умру, или как-то.
