Чеченская валюта -"Нахар"
"Мы оптимистично настроены по поводу нашей валюты, и знаете почему? Потому что мы выиграли войну" - заявил в своем интервью Председатель Национального банка Чеченской Республики Нажмуддин Увайсаев. "Мы должны сначала восстановить экономику, создать бюджетные резервы и упорядочить наши международные отношения, перед тем как выпускать собственную валюту". По словам Увайсаева новая валюта может быть выпущена уже в этом или в следующем году.
"Национальная валюта - один из атрибутов независимости государства. Я хочу чтобы наш нахар был твердой валютой, уважаемой всеми. Он будет привязан к таким валютам как доллар и немецкая марка, и курс его по отношению к доллару будет поддерживаться в соотношении 1:1". Это заявление было сделано главой чеченского банка в интервью корреспонденту Reuters.
Подобные заявления сделал и заместитель председателя Национального банка Юсуп Имаев: "Мы выпустим их столько, сколько необходимо чтобы обеспечить жизнеспособность Чечни. Как на это будет реагировать Москва, это проблемы Москвы. Они не должны вмешиваться в наши внутренние дела".
В подвалах Национального Банка Чеченской Республики Ичкерия (так называемого Qoman Bank) уже хранятся отпечатанные заранее денежные знаки новой национальной валюты. И теперь, с этой массой банкнот, отпечатанных в Великобритании, Чечня готовится выпустить нахар в обращение, сделав российский рубль иностранной валютой.
"У нас 1 миллион населения. Мы подсчитаем, сколько денег нам необходимо будет выпустить", - поделился Н.Увайсаев, добавив, что на каждый 1 миллион нахаров, выпущенных в обращение, в резервах банка будет обеспечение в 1,2 миллиона долларов.
Руководители банка не стали обсуждать с корреспондентами вопрос о тираже отпечатанных банкнот, но с гордостью расписывали достоинства новых денежных знаков, которые имеют восемь степеней защиты от подделки, включая водяные знаки с изображением волка и специальные знаки, видимые в ультрафиолете.
Серия денежных знаков, готовящихся к выпуску, начинается с банковских билетов в 1, 3 и 5 нахаров. Завершает ее банкнота 1000-го достоинства с изображением кавалькады горских всадников на реверсе. В центре лицевой стороны, в овальном медальоне помещен портрет национального героя - шейха Мансура. Идейный вдохновитель сопротивления на Кавказе, шейх объявил в 1785 году газават - священную войну, объединив под этим знаменем ряд горских племен.
На лицевой стороне билетов помещена надпись « NOXC IJh + + + + RESPUBLIKAh PAC XAIQAh BANKAh AXCA» - Деньги Государственного банка Чеченской республики
Кстати, на самом билете название нахар нигде не упоминается. Номинал же банковских билетов обозначен в туманах. Подпись председателя банка, дата "1994" и семизначный номер с одной литерой, помещены на аверсе.
Однако этот вариант банковских билетов, датированный 1994 годом, отнюдь не первая попытка создания национальной чеченской валюты. На первоначальной версии билетов Национального банка, подготовленных ранее, все банкноты несли красочное изображение первого президента Ичкерии Джохара Дудаева. Но после смерти президента планы их выпуска были свернуты.
Однако теперь выпуск национальной денежной единицы в Ичкерии - вполне реальная перспектива. В начале мая между ЦБ РФ и Национальным банком Чеченской республики подписано соглашение "Об особенностях денежного обращения и безналичных расчетов", в котором фактически признавался финансово-кредитный суверенитет республики.
Паспорт гражданина Ичкерии.
По некоторым данным указанный паспорт был создан в период, когда Чеченская Республика хотела отделиться от России.
С
Фирма изготовившая бланки паспортов ЧРИ:
OBERTHUR CARD SYSTEMS SA
102 Boulevard Malesherbes 75017 Paris, FRANKREICH
Tel.: +33 1 47 64 64 00
Всемирный чеченский конгресс Варшава, Польша.
17 сентября 2010 года
Речь Председателя Правительства ЧРИ:
Вайнахи из многих стран мира спрашивают, почему мы не вводим в оборот чеченские паспорта. Мы до сих пор не могли их ввести в оборот по той причине, что у нас их не было в наличии. После окончания Первой войны наше Правительство завезло в Чечню только малую их часть, и эти документы тогда же были полностью розданы. После начала Второй войны Россия стала оказывать давление на страну, в которой был размещен заказ на изготовление паспортов, и нам было отказано в их получении.
Поэтому постановлением нашего Кабинета Министров мы разместили заказ на изготовление паспортов в другой стране и, с Божьего позволения, в близком будущем эта работа завершится, и мы введем в оборот чеченские паспорта.
На сегодняшний день мы не сможем официально пользоваться ими, потому что наши паспорта не внесены в международный реестр, но, тем не менее, их введение станет знаковым событием, имеющим большое политическое значение. Наши паспорта будут соответсвовать вайнахской идентичности и, кроме того, оберегать эту идентичность.
Бланки паспортов граждан Чеченской Республики Ичкерия трех видов:
Служебный (синяя обложка)
Общегражданский (серая обложка)
Дипломатический (зеленая обложка)
— Что, вот так прям и писать?
— Да, так вот прямо и пишите.
— А ты часом не пьян?
— А вам какое дело? Вам сказали писать — Вы и пишете.
Пожилая паспортистка снова заглянула в бланк, но уже через очки.
— Зачем тебе это, хлопчик?
— Если говорю, значит надо. Пишите, как хочу.
— Но почему? — недоумевала паспортистка — Как я такое тебе в паспорте напишу? Тебе вот шутки здесь шутить, а меня потом уволят. Виданное ли дело! «Николай Иванов» — чеченец! Я начальника позову — пусть он и разбирается.
Парень лишь равнодушно пожал плечами. Женщина закрыла окошко выдачи документов и исчезла где-то в недрах кабинета. Минут десять парень стоял в полной тишине. Потом, лязгнув окрашенным в черное с золотым стекло, окошко хлопнуло о потертую стойку и в проеме показалось лицо паспортистки:
— Сейчас начальник выйдет. Жди.
Начальник появился практически мгновенно. С первого же взгляда стало понятно, что это бывший военный. И дело даже было не в сочетании гражданского пиджака и галифе защитного цвета, заправленных в яловые сапоги, а в том, как он вышел из кабинета: шумно и резко распахнутая дверь, твердый шаг, суровый взгляд и командный голос:
— Где этот умник?
В коридоре, кроме парня никого не было, поэтому он посчитал излишним отвечать. Начальник паспортного стола нахмурился и снова сердито спросил: «Где он?!» На этот раз вопрос был адресован паспортистке, которая выглянув из маленького окошка робко ответила: «Так это... вот же... тут и стоит...» Парень улыбнулся, но продолжал молчать. Начальник окинул его удивленным взглядом и почти перешел на крик:
— Шуточки шутим? А за порчу гос. документа ответить не желаем?
— А где порча? Я паспорт еще и в руках не держал.
— Ну вот будешь умничать, так и в глаза его не увидишь вовсе!
Парень недоверчиво усмехнулся и спокойно произнес:
— Как так? Я гражданин Советского Союза и в 16 лет мне по Конституции паспорт положен.
Теперь уже улыбался начальник, но улыбка его не была ни забавной ни доброй:
— Ах ты у нас Конституцию знаешь? А про Уголовный Кодекс не знаешь? Про дачу ложных показаний не читал? Ты видел, что в бланке указано? Все данные должны быть точные! За обман — тюрьма!
— Ну а где я вру то? — удивился парень.
— Как где? — начальник заглянул в бланк с данными — Ты кто? Николай Иванов — 1944 года рождения. А национальность какую пишешь? Чеченец?! Я сейчас из отделения дежурного кликну, он тебе быстро и национальность и фотографию поправит. Умник!
Глядя прямо в глаза бушевавшему отставнику, парень спокойно достал из внутреннего кармана куртки сложенный в четверо листок бумаги.
— Тут все написано. Читайте?
— А ну, Галя, найди-ка мне номерок детского дома.
Судя по шуму падающих папок и книг, паспортистка Галя бросилась выполнять просьбу начальника без промедления.
— Вот, 4-14. Детский дом.
Начальник снова посмотрел в листок, потом перевел взгляд на парня, который совсем не выказывал ни волнения, ни беспокойства.
— Так, а ты иди со мной. Сейчас все выясним.
Кабинет начальника выглядел как и любой другой кабинет провинциального советского учреждения: зеленый сейф, два ветхих стула и явно дореволюционный стол с пыльным графином воды и гипсовым бюстом Ленина. Телефонный аппарат висел на стене. Начальник молча указал парню на стул, а сам принялся набирать номер. Дозвонился он со второй попытки.
— Начальник паспортного стола Трофимов. Директора мне дайте, — затем обращаясь к парню, сказал — Николай Иванов, говоришь?
Тот равнодушно кивнул головой в ответ. Трофимов хотел что-то еще добавить, но на другом конце провода ему уже отвечали:
— Да, алло, Трофимов, начальник паспортного стола. Тут у меня ваш бывший сидит, Николай Иванов. Да, с 44 года. Пришел паспорт получать и говорит, пишите меня...
Тут Трофимова явно перебили и он стал внимательно слушать, изредка поглядывая то на листок, который продолжал держать в руке, то на Иванова.
— Хорошо, понял. Конец связи.
Трофимов повесил трубку.
— Значит так. Все подтверждается. Не врешь — уже хорошо. Только я тебе такого паспорта не выдам.
— Как это не выдадите? А какой выдадите?
— Какой хочешь. Имя-то оставим, а вот национальность пиши другую. Хош русским запишем, как меня, хош хохлом, как вот Галину, а чеченом я тебя писать не стану.
— Не чеченом, а чеченцем — холодно поправил парень — и меня ни русским, ни украинцем писать не надо. Пишите, кем есть.
Начальник вынул из кармана «беломорину», смял привычным движением бумажный мундштук и, присев на край стола, закурил.
— А что, русским быть не хочешь?
Парень оставил вопрос без ответа. Выпустив клуб дыма, начальник уже совершенно спокойно сказал:
— Ты хоть знаешь, кем записаться просишься? Вы ж — враги народа. Гитлеру коня белого готовили! Вас же за то и выселяли!
Парень не скрывая злости посмотрел на Трофимова.
— Ты глазами то на меня не зыркай! Не напугаешь! А про коня того всем известно.
— Как же! Чего скрывать то? Я сам его и готовил. Мне как раз тогда пол-года должно было быть...
— Опять шутит! — повышая тон сказал начальник — только вот с шуточками этими... Знал я одного вашего на фронте. Геройский разведчик! Два года вместе на брюхе по минным полям за языками ползали. Весь как на ладони у меня был! А как ему в феврале 44-ого, в штабе про выселение объявили, так оказалось, что и не знал его вовсе. Опер из штаба дивизии его, понятное дело, сразу разоружил и под конвой. «Сейчас, — говорит — на машину и поедешь за своими вслед». Пока машину ждали, чечен тот упросился с боевыми товарищами попрощаться. Оперу-то плевать было на его прощания, но интересно стало — с кем это он дружбу водит. Думал, что для протокола пригодится. И повел его, под револьвером, в землянку. А тот опера по дороге разоружил и к немцам, средь белого дня ушел. Так что в ссылку опер один поехал. Но уже не сопровождающим. Вот кем ты записаться хочешь! Ты ж наш, советский! Тебя же власть народная простила, воспитала! Имя дала! Образование!
— Пишите чеченцем, — оборвал его парень.
— Ах ты щенок! — взорвался Трофимов — мне указывать тут еще будешь? А пошел отсюда! В паспорте будет у тебя «русский»! Все! Вон! И бумажки свои забери!
Иванов медленно встал, поднял с пола брошенные ему начальником бумаги и вышел из кабинета.
У самого выхода из окна выдачи документов его тихо окликнул уже знакомый голос паспортистки Гали:
— Хлопчик! Коля! Ты того, подожди меня за воротами — у меня к тебе дело есть!
Торопиться Иванову было некуда, но и говорить с паспортисткой ему тоже не хотелось, и он, не смотря на ее просьбу, медленно пошел от конторы в сторону столовой, где собирался немного поесть. Дела обстояли хуже некуда. Учеба в интернате закончилась. Паспорт, вместе с остальными выпускниками, ему не дали именно по той же причине, по которой Трофимов выгнал его сегодня из кабинета: Николай крупно разругался с директором интерната, требуя написать в паспорте «чеченец». В противном случае, грозился паспорт при всех порвать. Директор интерната долго кричал, но испугался. В результате вместо паспорта Иванову дали справку, удостоверяющую его молодую, бунтующую личность. И предписание — в недельный срок паспорт получить.
В столовой было пусто. Рабочий класс должен был заполнить ее примерно через час, в строгом соответствии с трудовым законодательством. За 18 копеек Иванов взял себе «второе» — «макароны по флотски» — серую массу вермишели, припудренную, для порядка, мясным фаршем, больше напоминавшим коричневый порошок. Компот за 2 копейки оказался теплой, бесцветной жидкостью, с плавающим в ней куском черного сухофрукта, неподдающегося идентификации ни по форме, ни по запаху. Сев за столик у окна, Иванов принялся за еду. Ел равнодушно. Несмотря на голод, аппетита у него совсем не было. Когда «флотских макарон» оставалось треть порции, он отодвинул от себя тарелку. Посмотрев на компот, Иванов решил выпить воды на улице, из-под крана. У дверей его окликнула кассир:
— Эй! А кто убирать будет?
Иванов, не оглядываясь, ответил:
— Завтра уберу. Сейчас времени нет, — правительственное задание у меня. Коня надо готовить. Белого.
Колонка с водой оказалась почти в центре небольшой поселковой площади. Иванов подошел к ней, отрыл вентиль и подождал, пока стечет теплая вода. Потом медленно, стараясь не забрызгать одежду, начал пить, подставив под холодную струю ладонь. Напившись, он увидел рядом незнакомую пожилую женщину.
— Коля, тож я. Галя, паспортистка. Ты почему меня не подождал?
— Занят был, — хмуро ответил Иванов, — и сейчас тоже занят. Тороплюсь. Даже посуду в столовке не прибрал.
Несмотря на недружелюбный тон, Галя, похоже, совсем не обиделась:
— Да не серчай ты! Дай мне бумажку твою глянуть.
— Это еще зачем? Трофимова спросишь — он тебе перескажет, — Иванов уже не скрывал раздражения. Да и было отчего злится — ночевать ему было негде, денег совсем чуть-чуть, а паспорт необходимо было получить в четыре дня. Дольше его справка из интерната считалась недействительной.
— Я ж по делу прошу. Дай мне глянуть.
Иванов молча достал из кармана лист и протянул его паспортистке.
«Росписка красноармейцу Николаю Иванову, в том, что он сдал гражданке Синько, фельдшерице дома ребенка станции „Каляево“ младенца, мужского пола, 12 марта 1944 года.» Печать и роспись. А ниже, уже другой рукой, было дописано: «указанный младенец, был снят с поезда. Документов, удостоверяющих его личность — не обнаружено. Фамилия и имя — неизвестно. Национальность (ориентировочно) — чеченец. Директор детского дома Кашин А. Н.»
Галя осторожно сложила пожелтевший лист бумаги и передала его Иванову.
— А я сразу поняла, что ты чечен. Я ж тут замуж вышла. А раньше в Казахстане жила. А еще раньше нас кулачили. С Украины мы. Теперь тут. А в Казахстане ваших много было — мы ж все ссыльные, рядом жили. Лицом ты — точно чечененок. Характер, — тут она рассмеялась — тоже ваш — кипятильный! А вот имя у тебя — совсем не такое.
После этих слов, Иванов как-то по-другому взглянул на паспортистку:
— Так я ведь и не знаю, какие имена наши... Только в детдоме все «чеченом» дразнили. Имя-то мне того солдата записали. Солдат этот поезд, что нас вез, охранял. Это мне потом директор рассказывал — говорит, на станции открыли вагон, а в нем мертвые все. Тиф был, только я выжил. Меня маленьким и снесли в «Дом ребенка». А документов нет — так кому ж было охота, у тифозных карманы проверять? Только и знали, что поезд тот с ссыльными чеченцами был. Значит и я — чеченец.
— Если не запишите чеченцем, буду без паспорта жить.
Паспортистка с грустью посмотрела на парня. Потом вынула из сумочки листок бумаги и ручку и стала на нем что-то записывать:
— Вот адрес мой. Хозяин дома. Иди, скажи, что тетя Галя послала. Тебе, видать и ночевать негде. У нас заночуй, а я сейчас тебе все бумаги оформлю. С обеда у нас еще паспортов на выдачу наберется, а к вечеру Трофимыч у нас поллитру уговорит, так я ему на подпись и снесу. Авось не заметит. Ведомость я с собой домой захвачу. Там за паспорт и распишешься. Все, а теперь иди — у меня перерыв кончился. Да смотри — чтоб дома ждал!
Она сунула растерявшемуся Иванову в руку листок с адресом и быстро пошла в контору.
Вечером паспорт был готов. Не веря своим глазам, Иванов раз за разом перечитывал указанную в нем национальность. Подвоха не было. Все точно — «чеченец».
— Спасибо тетя Галя! Спасибо большее! — не переставая повторял он, раз за разом.
— Хорошо, хорошо — получил и спрячь. А сейчас чай будем пить. Хозяин-то, небось без меня и чаю не предложил.
Муж Галины, курил возле окна. Услышав реплику жены, отозвался:
— Точно. Не предложил. Как же. Мы только и делали, что чаи тут гоняли. Я Коле рассказывал про год тот... Как везли их через станцию ночами. И как мертвых с поезда снимали, да в яму закапывали. Я ему уже и про место-то сказал. Только там сейчас реку завернули. Ну ничего, хоть у берега посидит...
Иванов молча встал, бережно спрятал паспорт в карман:
— Поеду я, тетя Галя... Пора мне.
— Куда?! Куда поедешь-то? Вечер уже! Да и идти тебе некуда...
— Нет, не могу — ночью поезд будет до Астрахани. А там я на Бакинский пересяду — он через Грозный едет. Домой мне пора...
Но Галина, похоже, совсем не собирался его отпускать:
— Но как же! Ночь... Один ты — какой дом?
— Как какой? Дом... Где родился. Туда и поеду.
В разговор снова вмешался муж Галины:
— Мать, ты его не останавливай. Слово у него — мужское. Эх, наш бы оболтус, в 16 таким же был — я и горя не знал бы. Харч я ему тут в дорогу собрал немного. Денег дал. Пусть нас добрым словом потом вспомнит.
— Конечно, вспомню, — сказал Иванов, — и тебя Миша, и тетя Галю.
После этих слов, Галя расплакалась:
— Вспоминай нас. И я буду вспоминать, как нас через Кавказ везли, а вы мне маленькой на телегу хлеб подбрасывали... И как в Казахстане одной семьей жили... Жаль имя ты себе другое не взял, да уж поздно. Ну ничего. Только до поезда рано ведь еще — посиди тут, а потом мы со стариком тебя и проводим.
— Пусть идет, — возразил Миша, — у него есть тут еще дело одно.
На краю берега, возле того места, которое ему указал Миша, Иванов провел оставшиеся два часа. Где-то здесь, под водой, должны были быть могилы его близких. Он даже не знал, кого именно — может его уже и везли в Казахстан сиротой? Мысленно он представлял себе их лица. «Ну вот, я домой еду. Вам не суждено было, но я и за вас тоже домой поеду. Так что, не умерли вы тут, а со мной возвращаетесь...»
Уже садясь в поезд, его окликнул знакомый голос. Это был Миша:
— Слышь, абрек! На вот, в дороге книжку почитаешь. Книжка хорошая!
Иванов взял книгу, улыбнулся, запрыгнул на подножку уже отходящего поезда и помахал на прощание рукой. Потом прошел в вагон, занял свое место на верхней полке, положил под голову маленький узелок с вещами и раскрыл книгу:
М. Ю. Лермонтов.
Герой нашего времени
Часть первая
Бэла
«Я ехал на перекладных из Тифлиса...»
— Задняя подножка! Поднимаемся веселей и передаем за проезд! — молодой водитель посмотрел в салон автобуса и добавил, — Эй молодежь! Не заснули? Нет? Отлично! Тогда передавайте деньги за проезд! Следующая остановка — «Почта».
Двери с хриплым выдохом закрылись, но как только автобус тронулся с места, водитель ударил по тормозам. В салоне недовольно зашумели:
— Эй! Не дрова везешь!
Но водитель не обращал внимания. Передние двери распахнулись и в автобус поднялся старик в папахе:
— Вот спасибо тебе, парень! Думал не успею. Успел.
— Никакого спасибо, Ваша! Без тебя как можно было бы уехать? — ответил он по-чеченски. Потом он снова обернулся в салон автобуса: Так, молодежь, а ну как быстро место освободили! Вам что, напоминать надо или очки выписать?
Молодежь недовольно заворчала:
— Уже встали, зачем шуметь, Коля? — потом один из них передал пять копеек водителю и тихо добавил — Коля, вот, за старика возьми.
Водитель даже не стал смотреть на деньги:
— В моем автобусе папаха — самый главный проездной!
В салоне зашептали:
— Ох ты! Герой! Своих значит бесплатно катать? А ну, как там тебя зовут? Мы твоему начальнику напишем!
— Ручку с бумагой вам передать? Только мелким почерком пишите — больше уместится. Николай Иванов меня звать. Так и пишите — чеченцев катает на автобусе бесплатно. Правда не всех, а только пожилых. Но вы это можете не указывать.
Потом он снова обратился по-чеченски к старику, который уже занял место в первом ряду и с удивлением рассматривал водителя:
— Отец, не переживай, болтают они, сами не знают. Довезу тебя в лучшем виде, куда скажешь. Это они — в автобусе едут, а я тебя — в такси везу!
Старик одобрительно усмехнулся и снова поблагодарил этого странного водителя — Николая Иванова, который так чисто и без акцента говорил на чеченском языке. И не просто говорил, а очень остроумно шутил с пассажирами, вызывая каждый раз вз рывы смеха у чеченской части пассажиров автобуса. Старик так долго и так внимательно смотрел на водителя, что чуть было не пропустил нужную ему остановку. Направляясь к выходу, он снова поблагодарил его и спросил:
— Скажи, парень, а где ты так чеченский язык хорошо выучил?
— Так здесь и выучил, — ответил тот, — в Чечне ведь живем! Все хорошего тебе, отец.
— И тебе доброй дороги!
Автобус закрыл двери и тронулся. Старик же продолжал смотреть ему вслед. «Удивительное дело! Русский, а как наш язык выучил-то! Сейчас так чисто и молодежь наша редко говорит! Вот не знал бы, кто он, решил бы, по- разговору — чистый чеченец...» Потом, словно вспоминая что-то давно забытое, подумал: «..Да и не только по разговору... На лицо — вылитый брат мой... Несчастный... И он, и вся семья его... Умерли они, когда нас в Сибирь увозили...»
Ичкерийские паспорта - бизнес на понтах
Евроичкерийцы как продолжатели самых гнусных традиций ичкеризма придумали одну тему - как заработать на имени «Чеченская республика-Ичкерия». Им не хватило того, что в годы своей власти на чеченской земли они как могли принижали имя Чеченца, им как всегда нужны деньги, суть их существования. Ничего личного, только бизнес.
Паспорта Ичкерии - эта тема имеет давнюю историю. Беркан Яшар, турецкий чеченец, сотрудник американских спецслужб в 1994 году помог Дудаеву напечатать ичкерийские паспорта и валюту. Паспортов напечатали сначала 5 тысяч экземпляров, что планировалось довести до 1 млн. За них и за новую валюту (нахарш) Дудаев заплатил 4 млн. долларов. Паспорта и по сей день находятся во Франции, по просьбе РФ в 1997 году приостановленные как груз, способствующий распространению сепаратизма. Когда был шанс их ввести, ичкерийское руководство спасовало, испугавшись дипломатических и экономических последствий для всей республики. Одно дело - кричать на митингах, какие мы хорошие, а кругом одни враги, другое - заниматься решением проблем.
#чечня #ичкерия #паспорт #бизнес #исмаиловумар #германия #евроичкерийцы #лохотрон #берканяшар
Удугов или другие ваххабиты много кричат о том, что воевавшие в первую войну были неправильной 1акъийды. Не так верили в Аллах1а. Удугов, обзывавший ополченцев индейцами … Удугов быстро перекрасившийся из пропагандиста коммунистов в националиста, а потом в исламиста. Ни он, ни другие не имеют права очернять память наших братьев и сестёр. Такие как Удугов использовали в своих целях то поклонение. Часть молодёжи из того поколения поверило в то, что будет государственность в виде независимой республики, что будет установлен низам по шариату. Ичкерийцы жестоко их обманули- вместо строительства государства, грабежи, внутренние разборки, как итог- снова война.
Пятница … Сделаем дуа за ушедших. Пусть Аллах1 не лишит нас бараката и милости!
В Чечне тяга к публичности наказаний началась в
90е. Организаторы публичных экзекуций полагали - накажут одного, другие
угомоняться. Оказалось на самом деле по-другому. Менталитет народа не принял
это, воспринимал как-то оппозиционно, даже если наказанию подвергался виновник.
Бытовало среди людей такое мнение- мы же чеченцы, зачем выставлять все это на
весь мир? В этом есть логика, так как, сохранив лицо виновника, есть надежда на
то, что он одумается. А публичные экзекуции не приводили к желаемому
результату- наркотики, пьянство и прочее расцветали в Ичкерии.
Наказав публично чеченца, организаторы зря
надеялись на исправление. От этого он лучше не станет, если не хуже, так как у
него отняли последнее что его сдерживало- отсутствие общественного знания о его
грехе. А теперь, когда все известно, ему уже не стыдно.
В истории России такие действия можно найти у
казаков - при всех выпороли, урок ему и всем. Но это дело свойственно народу
другой ментальности.
Работа властей Ичкерии не вызывала признания,
уважения, люди видели чем они занимались- людям сказки про счастливую жизнь в
независимости, себе - деньги.
И на этом фундаменте - публичные наказания.
Стать виновником мог любой тогда, не обязательно совершивший преступление. Нет
денег отмазаться в полиции, готовься к порке. Получали реально провинившиеся. Кроме
них и те у кого не было денег себя выкупить.
Плохие традиции советской милиции вперемешку с
«шариатскими наказаниями» сделали своё дело - утратилась святость понимания,
что наказание есть за грех, преступление. Наказали, потому что попался, не дал
денег, а не потому что шариат требует.
В Грозном во время Масхадова было такое -
джамааты под видом маршруток выезжали по улицам и злачным местам, ловили пьяниц
и наркоманов. Пойманные получали свою порцию наказания.
Виновник должен понести наказание, только не
надо из этого делать шоу. Показуха? Или чтобы самоутвердиться на фоне того, что
показал виновника в неприглядном виде? А завтра если сам под это попадёшь? Как
насчёт того, чтобы скрыть грех своего брата-мусульманина? У него не хватило
совести, ума сохранить своё лицо, а другие втаптывают его в грязь, делая
съемки.
Раньше на камеру снимали, теперь легко - на
телефон.
Летний раунд переговоров с ичкерийцами
19 июня 1995 года начались переговоры между федеральной и ичкерийской сторонами. Пропаганда ичкерийцев рассказывала всем, что нападение Басаева на Будённовск способствовало началу переговоров. Разговаривать языком ультиматумов начали Дудаев и Ельцин. Этот метод взяли на вооружение и ичкерийцы, террор, захват заложников и так далее, став частью их имиджа. От них не отставали и федералы. Разница между ними всё же была существенная в политическом плане - Москва действовала как всемирно признанный субъект международного права, а так называемые сепаратисты не обладали никаким признанным статусом. К тому же на стороне ичкерийцев НИКОГДА не было единства, кроме прочего, это содействовало тому, что они скатились до методов террористической характера. Это был настоящий подарок Москве.
27-30 июня продолжились переговоры между федеральной и ичкерийской делегациями в Грозном под эгидой ОБСЕ. Они продолжились и на протяжении июля. В итоге была достигнута договоренность об обмене пленными, выводе федеральных сил, разоружении отрядов Ичкерии, проведении свободных выборов 5 ноября 1995 года.
Аркадий Вольский вспоминал - «Аслан Масхадов и генерал Анатолий Романов ежедневно состыковывали каждый пункт по выводу войск. Это был тягучий процесс. Любое слово поначалу оспаривалось противоположной стороной. Мы, например, поставили непременным условием выдачу Шамиля Басаева. Нельзя же было простить ему гибель стольких людей. После долгих препирательств сошлись на формулировке: «Руководство Ичкерии окажет содействие в поиске Басаева». Расплывчатая, конечно, фраза, но так или иначе свою позицию мы продавили. А это было непросто, учитывая, что Дудаев категорически возражал против выдачи Шамиля Басаева россиянам.»
30 июля стороны подписывают соглашение по блоку военных вопросов - прекращение военных действий, создание Специальной наблюдательной комиссии (сопредседатели - командующий ОГФВ генерал-лейтенант Анатолий Романов и начальник Главного штаба ВС Ичкерии Аслан Масхадов), обмен военнопленными, разоружение НВФ и поэтапный вывод федеральных войск, пресечение терактов и диверсий. Договорились также, что боевики перейдут в отряды самообороны с последующим планом их утвердить в качестве дополнительных сил МВД Чечни. В ответ Дудаев заявляет о нелегитимности этого соглашения. У ичкерийцев неразбериха - одни поддерживают Дудаева, другие не согласны. Москва снова получает в руки козырь - мы хотим мира в Чечне, а Дудаев нет.
Дальнейшие переговоры ни к чему не привели, так как стороны не спешили выполнять условия соглашения. В отдельных районах боевые действия вообще не прекращались. 3 июня после боев федеральные силы вошли в Ведено, 12 июня были взяты райцентры Шатой и Ножай-Юрт. К середине июня 1995 года 85% территории Чечни под контролем федеральных сил.
Федералы блокируют села плоскостной Чечни, особенно в августе. А российских блокпосты периодически подвергаются обстрелам. Масхадов не мог контролировать всех, каждый полевой командир хотел показать свою значимость.
В ночь с 21 на 22 июня
2004 года было атаковано здание МВД республики Ингушетия и 137-го погранотряда
в Назрани. Атаки были и на здания РУВД в Карабулаке и в станице
Орджоникидзевская. В общей сложности было атаковано около 15 правительственных
объектов.
К 4 утра 22 июня федералы начали cтягиваться к Назрани и
выдавливать боевиков из города.
Некоторые свидетели атаки сообщали, что часто слышалось со
стороны нападавших ингушская и чеченская речь, были в масках и в камуфляжной
форме. Очевидцы сообщали, что боевики хорошо ориентировались на местности,
находили нужные адреса местных жителей. Заходили в жилые дома, и выводили людей
на улицу, а потом расстреливали их. Выставляя передвижные посты, в форме
типичной для федеральных структур, вели проверки автотранспорта. Если находили
сотрудников правоохранительных органов или госслужащих, то убивали. Боевики
патрулировали ночью центральные улицы Назрани.
Террористический рейд длился почти пять часов. Понеся
незначительные потери, боевики отступили с двумя грузовиками захваченного
оружия (1.177 единиц огнестрельного оружия и свыше 70.000 единиц боеприпасов.
23 июня в Ингушетии был объявлен траур.
Почти все руководители ингушской милиции и прокуратуры,
находившиеся в момент захвата в здании МВД, погибли. Среди погибших - министр
внутренних дел Ингушетии Абукар Костоев, и.о. замминистра Зяудин Катиев,
прокурор Назрани Мухарбек Бузуртанов, прокурор Назрановского района Билан
Озиев, начальник Управления почтовой связи Ингушетии Мухарбек Мальсагов, а
также бывший руководитель территориальной миграционной службы Ингушетии Магомед
Гиреев.
Примерно в 4 часа утра боевики, захватив заложников, покидают
плоскостную часть республики.
По данным правительства Ингушетии, 98 человек было убито и
104 ранено, в основном сотрудники правоохранительных органов и силовых структур.
Басаев выбрал очень символичную дату для нападения. Все из
истории знает, что 22 июня 1941 года фашистская Германия напала на СССР.
Уподобились настоящим фашистам… Рейд Басаева был настоящим ударом в спину
братскому народу Ингушетии. Ингушетия приняла в те времена столько беженцев из
Чечни, что численность жителей самой республики почти сравнялась с ними.
Решение Аушева принять беженцев, идущее наперекор действиям некоторых
федеральных сил (Шаманов и прочее) могло быть перечёркнуто. После атаки
террористов местные и прикомандированные федеральные силовые структуры провели
ряд жестких зачисток по местам размещения чеченских беженцев.
Расшатать общественно-политическую ситуацию в Ингушетии
никому не удалось. Не удалось перенести войну на её территорию, а она очень
многим была бы выгодна. Всевышний спас эту республику от растерзания. Ни 1992
… Ни 2004 не стали отправной точкой необратимой национальной катастрофы. Но
этот теракт обнажил один факт- в Ингушетии сформировалось вооруженное подполье
радикалов. Этот фактор выгоден нечистым на руку правоохранителям для пополнения
своих заслуг и бандитам, получавших подпитку в виде озлобленной и обиженной
молодёжи.
11 июня 2000 года российский президент Путин своим указом назначает главой администрации Чечни Ахмата Кадырова. Этим шагом Москва демонстрирует то, что военная фаза в конце концов должна быть закончена. Только мирный процесс и диалог внутричеченского этноса является основным путём стабилизации общественной и политической обстановки в Чечне.
Назначение гражданского лица, более того, обладающего и религиозными знаниями дал шанс народу Чечни выйти из затяжной идеологической и политической трясины, куда его ввергли политиканы. Прошло время митингов, следовало закончить войну и заставить замолчать оружие, прекратить братоубийственный конфликт и пресечь разгул бандитизма.
20 июня Ахмат Кадыров вступает в должность главы администрации республики. Тогда было не до помпезности, нужно было решать насущные проблемы населения, каждый день сталкивавшегося с возможностью быть убитыми. 22 августа того же года Ахмат Кадыров слагает с с себя полномочия муфтия Чечни в связи с избранием на эту должность Ахмата Шамаева.
Ясно гласит хадис нашего Пророка Мухьаммада (мир ему и благословение) - «Лучший слуга Аллаха тот, кто полезен народу».
Хож-Баудди Исраилов и Султан Исламов были и остаются яркими мастерами народного юмора. Они брали темы для своих выступлений из жизни того времени. Умение преподнести ужас происходящего в интересной и юмористической форме удавалось немногим. Тогда окружающая действительность не приносила радости простым жителям республики, но эти два человека умели заряжать позитивом.
Колкий юмор и добротный сюжет подкупали своей непосредственностью и теплотой. Полиция тех времен сильно отличается от современной. Тогда слабая и совсем не страшная для бандитов или нарушителей работала как могла в тех непредсказуемых условиях.
С 14 по 19 июня 1995 года
банда, возглавляемая Шамилем Басаевым, напала на город Будённовск. В истории
России это был самый крупный террористический акт. Ичкеризм окончательно
скатился на путь терроризма, отсчёт которому пошёл с этой диверсии.
Политической необходимости в этом не было. Теракт стал мощным
базисом для ельцинской пропаганды, чтобы показать миру с кем им приходится
воевать. Басаев сделал хорошую услугу Ельцину, чей рейтинг стремительно падал.
195 басаевцев захватили в заложники более 1600 жителей
Будённовска, которых согнали в местную больницу- кто отказывался идти туда,
расстреливали. Басаев выдвинул требования - остановить военные действия в Чечне
и вступить в переговоры с Дудаевым.
Неграмотно проведенная операция федеральными властями привели
к ещё большим потерям среди мирных жителей.
В результате штурма 17 июня освобождён 61 заложник, после
переговоров количество освобождённых 150 человек. А 19 июня террористы
освобождают оставшихся заложников. Москва обещает прекратить боевые действия в Чечне
и вывести войска. Басаев спокойно возвращается в Чечню. Войну по факту не
остановили, но Москва одержала одну победу - показала миру, что дудаевцы
террористы.
В результате теракта погибли 129 человек, 415 ранены, из них
30 человек погибли в результате штурма.
Для чеченца позор воевать с женщинами или прикрываться людьми
как живым щитом, это делали некоторые грязные федералы. Басаев опорочил это
утверждение своими действиями. В Чечне наивные и необразованные люди
радовались, мол, войне конец. Оказалось, что война приобрела ещё более циничные
формы.
У художника спрашивают: почему велосипедист со смартфоном? А это он спичку к папиросе поднес, и потому лицо подсвечено. Конечно, упрекают. Но я сам никогда не курил. Мне просто надо было как-то передать атмосферу того времени. Рабочий возвращается домой с нефтяного завода — закурить для него в те годы было нормально». Какие там смартфоны в то время …
Художник очень четко передаёт настрой той эпохи, её размеренный ритм - будь то советский период или кипучие 90е - «Восстановить трамвай вряд ли возможно, но его очень не хватает, он ходил больше 60 лет. Маршрутки переполнены и своими стоянками не украшают город. Грозному нужен нормальный общественный транспорт», говорит Хасаев.
Черно-белая графика в его творчестве отражена особенно на теме 90х годов - его монохромные иллюстрации к книге «Завтра солнце все равно взойдет» про 90-е годы. «Это тяжелая тема, я решил ее вообще не касаться. Видеть разрушенный город — это такая травма, которую я не могу описывать. Мои картины — это, можно сказать, протест тому, что потом случилось, как бездарно все погибло. Легче от того, что я выражаю свои ностальгические чувства, не становится, даже хуже. Но я не могу не возвращаться мыслями туда».
Неоднократные призывы муфтия Масхадову о запрете
ваххабизма на территории ЧРИ и выдворении иностранных наемников ни к чему не
привели, кроме увеличения покушений на Ахмата Кадырова.
Сентябрь 1999 года стал началом активных ударов
федералов по территории Чечни. Что-то серьёзное противопоставить им у Масхадова
не было возможности. Мало кто хотел воевать за такую власть, за её идеалы,
многим людям то, что происходило в Чечне открыло глаза… Не было и сотой части
той поддержки населения, что было в годы Дудаева.
Тогда на себя никто не мог взять ответственности
за будущее и вообще за право существования чеченцев как таковых.
После назначения на пост Кадыров взял путь на
налаживание мирной жизни. Для этого требовалось очень многое, став щитом для
простых людей и проблемой для военных и боевиков. Из первоочередных задач были
- пресечение произвола федералов, налаживание системы социального обеспечения,
подготовка новой конституции как гаранта стабильности, создание МВД и многое
другое.
Паспорт гражданина Ичкерии.
По некоторым данным указанный паспорт был создан в период, когда Чеченская Республика хотела отделиться от России.
С
Фирма изготовившая бланки паспортов ЧРИ:
OBERTHUR CARD SYSTEMS SA
102 Boulevard Malesherbes 75017 Paris, FRANKREICH
Tel.: +33 1 47 64 64 00
Всемирный чеченский конгресс Варшава, Польша.
17 сентября 2010 года
Речь Председателя Правительства ЧРИ:
Вайнахи из многих стран мира спрашивают, почему мы не вводим в оборот чеченские паспорта. Мы до сих пор не могли их ввести в оборот по той причине, что у нас их не было в наличии. После окончания Первой войны наше Правительство завезло в Чечню только малую их часть, и эти документы тогда же были полностью розданы. После начала Второй войны Россия стала оказывать давление на страну, в которой был размещен заказ на изготовление паспортов, и нам было отказано в их получении.
Поэтому постановлением нашего Кабинета Министров мы разместили заказ на изготовление паспортов в другой стране и, с Божьего позволения, в близком будущем эта работа завершится, и мы введем в оборот чеченские паспорта.
На сегодняшний день мы не сможем официально пользоваться ими, потому что наши паспорта не внесены в международный реестр, но, тем не менее, их введение станет знаковым событием, имеющим большое политическое значение. Наши паспорта будут соответсвовать вайнахской идентичности и, кроме того, оберегать эту идентичность.
Бланки паспортов граждан Чеченской Республики Ичкерия трех видов:
Служебный (синяя обложка)
Общегражданский (серая обложка)
Дипломатический (зеленая обложка)
