Идею о существовании особого «азиатского» способа производства выдвинул К.Маркс. Но обосновать он ее не смог, и это послужило поводом видеть в ней лишь случайный и необязательный, даже забытый впоследствии изгиб мысли Маркса. И хотя ученые решительно отказались принимать подобный подход для изучения стадий развития человеческого общества, факт остается фактом: не входя пятичленную схему формаций (первобытность - рабовладение - феодализм - капитализм - социализм), представление Маркса о Востоке как об особом феномене оказалось, как это ни парадоксально, непризнанным в марксистском обществоведении. Изучая восточные общества, государства и азиатскую общину как первичную ячейку всего Востока, Маркc не смог найти там частной собственности. Он видел только частное владение. А так как чаcтная cобственность отсутствует, то что можно сказать о классах? Маркс никогда не говорил о классах и тем более о классовой борьбе на Востоке, не упоминал о существовании там рабовладения или феодализма как формаций. Вoсток для него - это особое устрoйство, где всесильному монарху во главе с «восточным деспотом» («связующим единством») противостоит нерасчлененная масса объединенных в многочисленные социальные общины производителей, за счет ренты-налога с которых существуют объединенные в государственный аппарат социальные верхи, управляющие обществом. Прототипoм частной собственности в этой структуре является собственность государства,; прототипом классов и классовых антагонизмов - иерархическая система «поголовного рабства», в рамках которой любой нижестоящий бесправен перед вышестоящим, а деспотизм и произвол власти составляют силу государственной машины. Исходя из всего вышесказанного можно сказать, что азиатский способ производства - это особый строй, который возникает при переходе от первобытности к развитому классовому обществу, то есть к обществу, где классовые противоречия определяются развитием частной собственности. При азиатском способе производства еще нет частной собственности на основное средство производство - землю и нет классов частных собственников и угнетаемых ими людей, утративших средства производства. Но зато сохраняются как наследие первобытности, общины, которые еще слабо затронуты имущественной дифференциацией. Над ними и находится деспотическое государство, наличие которого, прежде всего, и отличает этот строй от первобытного. Такое деспотическое азиатское государство отличалось по функциям от рабовладельческого и феодального. Оно выступало организатором производства, тогда как на Западе этим занимались рабовладелец, феодал и капиталист. Часть исследователей, вслед за К. Марксом, связывали экономическую деятельность азиатского государства с ирригацией и организацией работ по искусственному орошению. Но другие отмечали, что она была много шире: государство осуществляло и контроль за севооборотом, руководство некоторыми отраслями промышленного производства, товарообмен. По выражению Ж. Шено, государству принадлежало «высшее командование в экономике». При этом оно использовало не экономические рычаги, а внеэкономическое принуждение. За выполнение своих экономических функций государство присваивало прибавочный продукт и таким образом осуществляло эксплуатацию общин. Практически эксплуатация выражалась в налогах и коллективных трудовых повинностях. В качестве господствующего класса в таких условиях выступало государство само по себе «как сущность», а не люди - знать или чиновники. Вельможи и бюрократия эксплуатировали общины лишь в силу того, что каждый из них получал во владение частичку публичной власти. Порабощенным классом являлись сами общины, члены которых составляли массу подданных. Такое определение основного классового противоречия совпадает с выделенными Ф. Энгельсом в «Анти-Дюринге» двумя линиями формирования «первоначальных отношений господства и подчинения». Первая линия - это хорошо известное деление на рабовладельцев и рабов. А вторая, характерная для обществ азиатский способ производства, строилась на обособлении людей, осуществлявших еще в первобытности функции управления, от массы рядового населения. Вследствие развития этого классового противоречия оформлялась особая форма эксплуатации - «поголовное рабство» (термин Карла Маркса). 4 Подданные являлись почти даровой рабочей силой. Большие массы населения можно было поднимать не только на осуществление общественно-полезных работ, но и совершенно бесполезных - храмов, дворцов, пирамид и т.п. Некоторые исследователи называли это «нерасчлененной формой эксплуатации», имея в виду, что рабы и крестьяне по отношению к государству находились приблизительно в равном положении. Причем основную массу эксплуатируемых составляли подданные, а рабы были в явном меньшинстве. Поэтому рабы при азиатском способе производства не играли значительной роли ни в производстве, ни в классовой борьбе. Следовательно, применительно к Древнему Востоку нельзя говорить о рабовладельческом строе. Собственность на основное средство производства - землю при формировании азиатского способа производства переходит от общин к государству. В конкретных обществах соотношение между общинами и государственным сектором экономики могло быть разным. Но существовала явная тенденция роста государственной собственности, которая достигла наивысшего размаха в Древнем царстве Египта, где большая часть земли находилась в руках государства. Оно олицетворялось фигурой царя, фараона, который выступал крупнейшим собственником. Многие исследователи полагали даже, что восточный деспот был единственным собственником в государстве. Все остальные лишь владели по его воле или пользовались средствами производства, землей, водой, плодами, рабочей силой и т.п. Поэтому при расцвете азиатского способа производства даже крупнейшие вельможи находились под социально-экономическим контролем государства. Товарообмен в таких условиях играл второстепенную роль, в сферу обмена поступал в основном прибавочный продукт, присваивавшийся аристократами и чиновниками. Экономические связи между страстями и общинами осуществлялись не купцами, а выполнявшими их функции государственными чиновниками. Города играли не экономическую, а административную роль. В связи с тем, что экономические связи и рычаги были слабы, а общество организовывалось посредством внеэкономического принуждения, оно было нединамично и почти не развивалось. Поэтому там, где возникал азиатский способ производства во время перехода от первобытности к классовому обществу, происходила остановка в развитии. Общество попадало в своего рода тупик, из которого не могло выйти само. Возможно, поэтому Ф. Энгельс, говоря в работе «Происхождение семьи, частной собственности и государства» о цивилизации, имел в виду только Европу, тогда как Восток с его азиатским способом производства застыл на стадии варварства. Некоторые исследователи считали, что только приход европейских колонизаторов разбудил общества с азиатским способом производства. Поскольку только при капитализме производительные силы и производственные отношения становятся полностью независимыми от особенностей географической среды. Поэтому лишь при капитализме история становится всеобщей. Капитализм разрушает все предшествующие ему способы производства.
Рисунок 1. Модель формационного развития человеческого общества
(сплошные линии показывают векторы спонтанного развития,
пунктирные – векторы развития, обусловленного
искусственной социальной инженерией)
Азиатский способ производства («восточный деспотизм») предстает в дан-
ной схеме как одно из первых (наряду с античным) антагонистических обществ. Само понятие «азиатский способ производства» появилось обозначает примитивность раннегосударственного общественного строя, «государственной системы сельских общин», основанного на противостоянии государства-класса и класса подданных. 5
«АЗИАТСКИЙ СПОСОБ ПРОИЗВОДСТВА», термин, использованный К. Марксом в 1850-х годах для обозначения первой стадии (социально-экономической формации) в истории человечества, предшествующей классовому (античному) обществу. Он понимал под этим термином общество, в котором преобладают общинные отношения, государственная собственность на землю, власть восточного деспота, опирающаяся на строго иерархиезированную бюрократию, и непосредственная налоговая эксплуатация общинного крестьянства со стороны государства. Маркс также полагал, что подобный строй существовал в странах Азии с глубокой древности до Нового времени, когда он стал разрушаться под влиянием европейских колонизаторов. В поздних работах Маркса термин «Азиатский способ производства» не употреблялся, и концепция «Азиатского способа производства» не получила разработки в марксистской литературе конце 19 - начале 20 века. Сложность для марксистов заключалась в том, что концепция «Азиатского способа производства» вступала в противоречие с универсализмом теории смены общественно-экономических формаций. Однако на рубеже 1920-30-х годов некоторые марксисты-востоковеды, связанные с Коминтерном, вновь обратились к этой концепции в попытках выработки стратегии Коминтерна на Востоке и в поисках объяснений, в частности, исхода китайской революции 1925-27 годов. Состоялось несколько широких дискуссий, посвящённых выяснению теоретической состоятельности и практической применимости этой концепции. Дискуссии были прекращены по политическим соображениям, поскольку развитие концепции «Азиатского способа производства» затрагивало вопрос о характере советского строя, весьма напоминавшего гипотетический «Азиатский способ производства». Возобновление дискуссий в 1960-х годах было обусловлено общей атмосферой «оттепели» и попытками расширить возможности марксизма или же подспудно подорвать его догмы. Идея «Азиатского способа производства» не получила всеобщего признания и не была развёрнута в цельную концепцию, хотя и даёт пищу для методологических споров. Вариантами «Азиатского способа производства» служат концепции «политаризма» (Ю. И. Семёнов) и «государственного способа производства» (Л. С. Васильев) и др. Сторонники всех этих терминов вкладывают в них различное содержание: 1) первая классовая формация, предшествующая рабовладению, 2) локальный вариант европейских формаций рабовладения и феодализма, 3) особый путь обществ Востока, несопоставимый с этапами развития Запада.
Лит.: Дискуссия об азиатском способе производства. М.; Л., 1931; Общее и особенное в историческом развитии стран Востока. М., 1966; Никифоров В. Н. Восток и всемирная история. М., 1977; Treadgold D. W. Soviet historians’ views of the «asiatic mode of production» // Acta Slavica Japonica. 1987. Vol. 5; Тэцудзо Фува. Марксова теория развития и азиатский способ производства // Народы Азии и Африки. 1988. № 1; Васильев Л. С. Что такое «азиатский» способ производства? // Там же. 1988. № 3.
[править]
Материал из Википедии - свободной энциклопедии
Азиа?тский спо?соб произво?дства (нем. Asiatische Produktionsweise) - в марксизме - особая общественно-экономическая формация и способ производства, следующие за первобытно-общинным строем.
Эта теория появилась на свет в 1853 году в переписке Карла Маркса и Фридриха Энгельса, а затем, в весьма кратком и лапидарном виде в статье «Британское владычество в Индии». С тех пор теория об «азиатском способе производства» остается в арсенале марксистов, время от времени к ней обращаются и даже пытаются анализировать восточные общества через ее призму.
Взяться за этот краткий очерк меня побудило явное несоответствие этой теории с теми фактами, которые археология в ХХ веке добыла об истории древневосточных обществ. Немые холмы, раскопанные археологами, заговорили архивами глиняных табличек, надписями, монетами, многочисленными находками. Они показывают, что древневосточные общества были развитыми социальными образованиями. С моей точки зрения теория «азиатского способа производства» вообще является ложной, и ниже аргументы в пользу этой точки зрения.
Немного первоисточника
Как уже выше сказано, впервые тема «азиатского способа производства» появилась в 1853 году при анализе Карлом Марксом положения в Индии, находившейся под британским владычествам. Как видно из этой статьи, Маркс пытался объяснить причины большого падения уровня экономического развития Индии под британским управлением, деградации земледелия и ткачества.
Его теория складывается из нескольких частей. Во-первых, Маркс подмечает большую роль государства в жизни древневосточных обществ.
«В Азии с незапамятных времен, как правило, существовали лишь три отрасли управления: финансовое ведомство, или ведомство по ограблению своего собственного народа, военное ведомство, или ведомство по ограблению других народов, и, наконец, ведомство общественных работ. Климатические условия и своеобразие поверхности, особенно наличие огромных пространств пустыни, тянущейся от Сахары через Аравию, Персию, Индию и Татарию вплоть до наиболее возвышенных областей Азиатского плоскогорья, сделали систему искусственного орошения при помощи каналов и ирригационных сооружений основой восточного земледелия. Как в Египте и Индии, так и в Месопотамии, Персии и других странах наводнения используют для удобрения полей: высоким уровнем воды пользуются для того, цивилизация чтобы наполнять питательные ирригационные каналы. Эта элементарная необходимость экономного и совместного использования воды, которая на Западе заставила частных предпринимателей соединяться в добровольные ассоциации, как во Фландрии и в Италии, на Востоке,- где была на слишком низком уровне и где размеры территории слишком обширны, чтобы вызвать к жизни добровольные ассоциации,- повелительно требовала вмешательства централизующей власти правительства. Отсюда та экономическая функция, которую вынуждены были выполнять все азиатские правительства, а именно функция организации общественных работ. Такая система искусственного повышения плодородия почвы, зависевшая от центрального правительства и немедленно приходившая в упадок при нерадивом отношении этого правительства к ирригационным и осушительным работам, объясняет тот необъяснимый иначе факт, что мы видим теперь бесплодными и пустынными целые территории, некогда бывшие прекрасно возделанными, как, например, Пальмира, Петра, развалины Йемена и обширные провинции Египта, Персии и Индостана. Этим также объясняется тот факт, что одна опустошительная война оказывалась способной обезлюдить страну на целые столетия и лишить ее всей ее цивилизации» .
Таким образом, по Марксу государство на востоке создает условия для развития производства, принуждая население к выполнению определенных общественных работ, например работ по строительству каналов. Маркс даже говорит: «Здесь урожай так же зависит от хорошего или дурного правительства, как в Европе – от хорошей или дурной погоды» . Далее Маркс отмечает, что британцы в Индии пренебрегли общественными работами, оставив создание условий совершенно без внимания.
Второй компонент теории «азиатского способа производства» состоит в утверждении, что население Индии живет в небольших селах, из-за сильной связи между земледельческим и ремесленным трудом, и Индия с этой точки зрения представляет собой систему сельских общин. Такая сельская община, по отчетам британской администрации, на которые опирался Маркс, представляла собой совершенно обособленное образование, со своим управлением, судом, полицией и пограничной стражей. «Эти организованные по-семейному общины покоились на домашней промышленности, на своеобразной комбинации ручного ткачества, ручного прядения и ручного способа обработки земли - комбинации, которая придавала им самодовлеющий характер» .
Маркс объяснял бедственное положение Индии разрушением связи между земледельческим и ремесленным трудом. Эта комбинация ручного труда британской торговлей была разрушена, что и вызывало катастрофические последствия.
Стоит сказать о том, что Маркс бросил камень и в индийскую земледельческую общину, написав: «мы все же не должны забывать, что эти идиллические сельские общины, сколь безобидными они бы ни казались, всегда были прочной основой восточного деспотизма, что они ограничивали человеческий разум самыми узкими рамками, делая из него покорное орудие суеверия, накладывая на него рабские цепи традиционных правил, лишая его всякого величия, всякой исторической инициативы» .
Итак, в общем и целом виде, теория «азиатского способа производства» состоит из двух элементов, тесно связанных между собой. Элемент первый: деспотическое государство создает условия для экономической деятельности путем принудительного проведения общественных работ. Элемент второй: население организовано в систему обособленных сельских общин, которые используют созданные государством условия. Государство работает на сельские общины, сельские общины в свою очередь работают на государство. Круг замкнулся.
В последующем теория «азиатского способа производства» Марксом и Энгельсом разрабатывалась в отдельных чертах и элементах, по мере необходимости обращения к докапиталистическим общественным формациям.
Материалы и источники
При чтении первоисточников нетрудно заметить, что рассуждения Маркса об «азиатском способе производства» относятся к одной стране – Индии, только к одной эпохе британского владычества. К тому же, они существуют не как анализ реально существующих производственных отношений в Индии, а существуют как некое теоретическое объяснение произошедшего в Индии при британцах сильного экономического упадка.
С точки зрения избранных Марксом предпосылок, это объяснение выглядит логичным. Но трудно поручиться за то, что в этом кратком описании он верно отобразил реалии индийской аграрной экономики середины XIX века.
Но дело даже не в этом. Дело состоит в том, что в работе «К критике политической экономики», написанной через шесть лет после публикации этой статьи об Индии, «азиатский способ производства» уже стоит в начале списка стадий экономической общественной формации, занимая место перед античной эпохой. По всей видимости, это место и создало впечатление у последователей Маркса в том, что у него была разработанная теория «азиатского способа производства».
Споры о марксистском наследии подразумевают исследования того, что и как именно Маркс утверждал по тому или иному поводу. Возможно, что такую работу стоит сделать и по теории «азиатского способа производства». Но здесь необходимо указать на один момент, на который обращают очень мало внимания: Маркс не мог в свое время сделать подробный анализ общественно-экономического строя азиатских обществ, даже если бы и поставил перед собой такую цель. Эта цель для него была недостижима за неимением надежных источников.
Европейские ученые середины XIX века крайне мало знали о восточных обществах, особенно об их истории. Исследования только начинались, преимущество в сферах обработки доступных письменных источников и непосредственных наблюдений. Археологические работы велись в очень незначительном масштабе, сосредотачиваясь преимущественно в Средиземноморье.
Рассматривая историю крупных исторических исследований и археологических открытий, легко заметить, что практически все они сделаны после смерти Маркса. Например, первый крупный памятник древнеперсидской письменности – надпись на Бехистунской скале – был скопирован в 1837 году Генри Роулинсоном, а текст расшифрован и переведен в 1846 году. Но это только победная реляция, а не документ, показывающий внутреннюю структуру общества времен Ахеменидов. И в наши времена объем надписей, относящихся к древнеперсидскому времени, невелик. На 1980 год было издано около 200 надписей.
Документы, которые имеют отношение к экономической истории Ахеменидской державы, были найдены в 1933-1934 годах («таблички крепостной стены») и в 1936-1938 годах (документы сокровищницы) .
Документы, относящиеся к Парфии (архив из Нисы), к Хорезму (документы с городища Топрак-Кала), и Согдианы (архив с горы Муг), были открыты в 40-50-х годах ХХ века.
Аналогичным образом дело обстоит и с Шумером, которой вообще не был известен во времена Маркса. Перый шумерский город Лагаш был открыт в 1877 году вице-консулом Франции Эрнестом де Сарзеком. Такой важный памятник, как законы Хаммурапи был найден в 1902 году. Но по-настоящему важные материалы об экономической истории древневосточных обществ были обнаружены только в 1922-1934 годах при раскопках Леонардо Вулли в Уре, которому удалось обнаружить архивы храмового и дворцового хозяйств.
Переводы из арабских письменных источников были известны в Европе еще с XVI века, но только труды Христиана фон Френа 1823-1826 годов впервые ввели в научный оборот среди европейских ученых сведения из сочинений средневековых арабских географов. Первый более или менее полный справочник об истории одного из крупнейших средневековых государств – Золотой Орды, появился только в 1884 году в работе барона В.Г. Тизенгаузена.
Первые надежные переводы китайских сочинений стали известны в 80-х годах XIX века, а открытие Дуньхуанской библиотеки, которая содержала важные сведения по истории Восточного Туркестана, состоялось в 1908 году. Документальные материалы, которые бросают свет на историю Древнего Китая, были обнаружены в 1927-1934 годах у Цзюйяня во Внутренней Монголии. Этот архив государственных и частных документов относился к последним векам до н.э.
Первые рунические надписи в Сибири были открыты Д.Г. Мессершмидтом в 1721 году, но они были расшифрованы В. Томсеном в 1893 году. Мессершмидт провел первые же археологические раскопки, однако, только в 40-х годах ХХ века была накоплен материал, позволяющий сколько нибудь полно охарактеризовать общество этого региона на разных стадиях развития.
Можно, конечно, составить большой список и подробно разобрать, когда европейским ученым (только узким специалистам, а не широкой образованной публике, что важно) стали известны надежные сведения об истории и развитии общества той или иной восточной страны. Но и приведенных примеров вполне достаточно для того, чтобы понять – Маркс создал теорию «азиатского способа производства» задолго до открытия всех наиболее важных источников по истории обществ, которым этот «способ» приписывался.
Объем информации о восточных обществах и их долгой истории, имевшийся в момент развития идеи об «азиатском способе производства», и имевшийся хотя бы в начале ХХ века – несопоставим. Сейчас мы знаем во много десятков крат больше о древневосточных обществах, чем во времена Маркса. Стоит, правда заметить, что в античных сочинениях, которые описывали древневосточные государства и их хозяйство, содержались некоторые сведения, которые опровергают теорию «азиатского способа производства». Но эти источники Марксом использованы не были.
В принципе, на этом обсуждение теории «азиатского способа производства» можно было бы и закончить. Понятно, что она ни на что не опирается, и ее не стоит принимать всерьез. Если бы Маркс высказал бы такую теорию в наши дни, то дискуссия об этом кончилась, не успев начаться. Однако, в силу того, что и сам Маркс – фигура почитаемая, для многих авторитетная, и в силу того, что в историографии проходил спор об «азиатском способе производства», то имеет смысл высказать дополнительные опровергающие аргументы.
Общественные работы и строительство каналов
Основная предпосылка теории Маркса состоит в следующем, уже цитированном отрывке: «Климатические условия и своеобразие поверхности, особенно наличие огромных пространств пустыни, тянущейся от Сахары через Аравию, Персию, Индию и Татарию вплоть до наиболее возвышенных областей Азиатского плоскогорья, сделали систему искусственного орошения при помощи каналов и ирригационных сооружений основой восточного земледелия».
Начнем с того, что искусственное орошение при помощи каналов и ирригационных сооружений практиковалось далеко не везде на этой обширной территории. В разных частях континента, применительно к конкретным условиям, имелись разные условия для поливного земледелия.
Каналы, как правило, приурочены к руслам, особенно устьям, крупных рек – Нила, Тигра и Евфрата, Гильменда, Инда, Амударьи, Сырдарьи, Хуанхэ и так далее. Для создания системы каналов необходима река с большим стоком воды и сильным течением, чтобы отбой воды в канал был результативным.
В Палестине орошение основывалось на источниках, системе водосборных туннелей и сборников дождевой воды. В предгорьях Гиндукуша и Сулеймановых гор практиковалось строительство подземных каналов – кяризов, подземных водосборных галерей. В Южном Туркменистане использовались водохранилища в ущельях – «хаузы», для сбора воды природных водотоков. В горных районах Гиндукуша, в Средней Азии, в Восточном Туркестане, в степных районах Казахстана и Сибири, где позволяли условия, практиковалось богарное земледелие, основанное на естественном орошении во время таяния снегов и дождей. В Египте и Индии также широко использовались ручные водоподъемные механизмы – шадуфы. Впоследствии водоподъемные механизмы развивались, и для орошения использовались архимедов винт и водоподъемные маятники, а также колесные механизмы: чарх, сакья, чикир и так далее.
Сказать, что на всем континенте господствала только и исключительно система орошения каналами – это значит сильно погрешить против истины. Каналы занимали заметное место в земледелии, но не исчерпывали списка технологий орошения. Это разнообразие ирригационных сооружений подтачивает тезис Маркса о том, что только государство и только принуждением заставляло население строить систему искусственного орошения.
Строительство ирригационных сооружений далеко не всегда было делом государственным. Например, кяризы часто строились силами крестьян и даже отдельных лиц. По законам Ахеменидской империи, человек, соорудивший кяриз, освобождался от уплаты податей. Небольшие ирригационные системы и каналы всегда создавались силами отдельных сельских общин и не требовали общественных работ государственного размаха. Основываясь на более поздних примерах эксплуатации оросительных систем Хорезма, можно сказать, что государство организовывало работы по строительству и очистке только магистральных каналов (сака казуви), тогда как очистка распределительных каналов (обхура казуви) оставалась на долю водопользователей. На хорезмских каналах существовали территориальные общины водопользователей – джабди, которые были ответственны за организацию общественных работ и выставляли одного рабочего на «сака казуви» .
Кроме этих нюансов стоит подчеркнуть, что ирригационные системы в странах орошаемого земледелия, как правило, имеют почтенную историю, закладывались в глубокой древности и прошли много стадий развития. Например, основание кяризной системы на южных склонах Гиндукуша относится к середине I тыс до н.э. Ирригационная система города Чэнду – Дуцзянъянь - начала формироваться со строительства плотины Дуцзян в 256 году до н.э. губернатором округа Ли Бинем. Она используется и в настоящее время и орошает 670 тысяч гектаров. Благодаря этой системе Сычуань не испытывала засух в течение 2 тысяч лет. Это своеобразный рекорд в истории крупных ирригацонных сооружений. Ирригационная система Вэйбей в северном Шэньси использовалась с III века до н.э. до XVIII века н.э.
Но и такая древность – не предел. Ирригационные системы Шумера относят к IV тысячелетию до н.э., а особенно быстрое распространение системы каналов относится к XXI веку до н.э. . Ирригационное освоение Систана относится к III-II тысячелетиям до н.э. . К столь же давнему времени относится строительство первых ирригационных сооружений в Китае. Дамбы на Хуанхэ и Шаньен в Шэньси были построены в 2213 году до н.э. . Первоначально это были небольшие и локальные системы, небольшие плотины и арыки, которые были построены задолго до того, как появилось государство, способное организовать общественные работы. Скорее всего, государство в качестве организатора включилось на следующем этапе развития, тогда, когда сил отдельных общин явно не хватало для поддержания и развития ирригации.
Не учитывать в теории «азиатского способа производства» столь длительную эволюцию ирригационных систем – это крупное упущение.
Итак, против тезиса Маркса о том, что сельское хозяйство в азиатских странах зависит только от каналов, которые строит государство, говорит следующее. Во-первых, список технологий орошения только каналами не ограничивается. Во-вторых, далеко не все каналы, не говоря о других способах орошения, строились государственными усилиями. В-третьих, сами ирригационные системы развивались на протяжении очень длительного времени, и на разных стадиях своего существования требовали разного количества труда для поддержания и разной организации этого труда.
Таким образом, тезис Маркса о том, что «урожай так же зависит от хорошего или дурного правительства» не может быть принят.
Упадок земледелия
Маркс в цитированном фрагменте статьи утверждал, что система орошаемого земледелия, основанного на каналах, немедленно приходит в упадок, как только государство перестает заботиться об их поддержании. Этим обстоятельством он объяснял запустение в прошлом хорошо обрабатываемых земель.
Однако исследованиями, проведенными в ХХ веке, были выявлены две основные причины запустения земель древнего орошения: изменения русел рек и изменение климата.
Система оросительных каналов имеет тот большой недостаток, что головная часть канала привязана к руслу реки, из которой ведется отбой воды. Если русло реки меняет направление и вода уходит в сторону, то ирригационная система отмирает и земли древнего орошения забрасываются. Так, Ур погиб оттого, что русло Евфрата изменило направление и отошло от города на 15 километров. Горожане, оставшиеся без воды, бросили город.
Хорезм обладал высоким уровнем развития в VIII-VII веках до н.э., пока русла Амударьи, Сырдарьи и Су-Яргаша не стали изменяться, что привело к образованию Аральского моря, и запустению многих земель древнего орошения. Затопление земель также сопровождалось засолением прилегающих к новому морю земель.
Большой вклад в разрушение древних земледельческих обществ внесло изменение климата, которое приводило к сокращению количества осадков, усыханию климата и расширению пустынь. Ирригационная система Вэйбей была брошена именно из-за усыхания климата и невозможности больше поддерживать уровень воды в каналах. Распространение пустынь ликвидировало целые земледельческие области в Прикаспии, Систане и Хорасане, Восточном Туркестане и других районах. Подобные бедствия происходили на глазах летописцев и даже отмечались в хрониках.
Имеет смысл собрать воедино и проанализовать все случаи гибели городов и земледельческих оазисов от изменения ландшафта и климата. Эти обстоятельства многое объяснят в истории восточных обществ. Однако и сейчас понятно, что природно-климатические условия, а не пренебрежение поддержанием каналов стало главной и решающей причиной запустения древних земледельческих районов. В древности ни одно, даже самое могущественное государство ничего не могло противопоставить природно-климатическим переменам и наступлению пустынь.
Таким образом, тезис Маркса об исключительной роли государства в поддержании ирригационных систем также неверен.
Тезис о господстве сельских общин
Согласно рассуждениям Маркса, общество «азиатского способа производства» основано на господстве изолированных сельских общин, занимающихся ручным земледельческим и ремесленным трудом, которые государство принуждает к общественно-полезному труду.
Между тем, данные археологии ХХ века показывают, что этот тезис не имеет ничего общего с реальным положением в восточных обществах. Сведения археологических раскопок показывают, что восточные общества с глубокой древности и до наших дней опирались на города, имевшие высокий уровень социального развития, высокую степень специализации сельского хозяйства и ремесла, а также очень развитую торговлю.
Сведений, которые показывают высокий уровень развития города, специализированного ремесла, работавшего на рынок, а также торговли, настолько много, что этот тезис Маркса является прочно и надежно опровергнутым, и его необходимо навсегда исключить из рассмотрения.
В качестве примера мы возьмем Бактрию времен Ахеменидской державы. Центр Бактр находился на городище Бала-Хисар, площадью около 120 гектар, окруженного мощной, неприступной стеной и широким рвом. Уже в VI-IV вв до н.э. городище имело ряд крупных пригородов, которые тянулись в южном направлении. Существование столь крупного города начисто опрокидывает теорию Маркса о господстве сельских общин.
В Бактрии существовала развития торговля, и несколько категорий купцов, которые торговали разным товаром. Среди этих товаров имелись шерстяные одеяла, железные орудия, глиняная посуда, украшения, оружие, повозки, лодки, колесницы, вина и скот. В Бактрии, как известно по источникам и археологическим находкам, были широко распространены деньги, вплоть до того, что налоги, взимаемых с восточных сатрапий Ахеменидской державы исчислялись в денежном эквиваленте.
Тут надо заметить, что подобное исчисление натуральных налогов в денежном эквиваленте невозможно без постоянной торговли, которая устанавливает определенный уровень цен на товары, и без отслеживания государством уровня цен, складывающихся на рынке.
Общество с подобными социально-экономическими явлениями ни при какой погоде нельзя признать обществом, состоящим из обособленных сельских общин. Этот тезис можно заострить и сформулировать так: там где есть денежное обращение, уже нет обособленных сельских общин. Археологические исследования показывают, что деньги и развитый денежный оборот был обязательной принадлежностью древневосточного общества до такой степени, что для истории Бактрии и Кушанского царства монеты являются первостепенным по значению историческим источником.
Чтобы еще ярче оттенить этот тезис, можно сослаться на древнейший из известных сборников законов – законы Хаммурапи. Как видно по статьям этого кодекса, в Шумере XVIII века до н.э. процветали товарно-денежные отношения: купля-продажа разнообразного имущества, взятие займа под проценты, залоги, аренда полей, скота и имущества. Штрафы за нанесение вреда исчисляются в серебре. Специально выделяется юридический статус тамкара – торгового агента. Общество с такими законами не может состоять из обособленных сельских общин. Многочисленные статьи этого закона показывают, что в сфере товарно-денежных отношений находилось практически все, горожане и селяне покупали и продавали, вступали в разнообразные сделки, а, следовательно, не могли жить в обособленных общинах.
Таким образом, тезис Маркса о том, что азиатское общество являлось системой обособленных сельских общин, не может быть принято.
Патриархальность, рабство и господство общины
Маркс считал общество «азиатского способа производства» диким, патриархальным и рабским, основанном на деспотизме. Как мы уже видели, источников, на которые Маркс мог бы опереться в анализе социального строя древнесточных обществ, у него не было, и эти заключения представляют собой не более чем домыслы.
О какой дикости и деспотизме можно говорить, если первая статья законов Хаммурапи гласит: «Если человек клятвенно обвинил человека, бросив на него обвинение в убийстве, но не доказал его, то обвинитель его должен быть убит» ? Здесь мы видим безупречно сформулированную презумпцию невиновности. Этот принцип защищает индивида от необоснованных обвинений в совершении преступлений, и его появление а законе, да еще на первом месте, свидетельствует, что шумерское общество уже имело понятие об индивиде и его индивидуальных правах. Заметим, что это в обществе, которое самым бесспорным образом относилось к категории «азиатского способа производства».
Индивидуальные права признавались также за женщинами, детьми, а также, в известном смысле, и за рабами. Отдельные категории рабов даже имели право жениться на свободных женщинах и иметь собственность. Законы Хаммурапи охраняли частную собственность очень суровыми наказаниями, вплоть до смертной казни, гораздо строже, чем телесные повреждения.
В некоторых статьях (ст. 99-107) можно усмотреть даже признаки предпринимательства, в том числе и коллективного (как «товарищества», упоминаемые в статье 99) . Статьми 273-274 предусматривается наемный труд.
Согласно шумерским законам, землевладение было связано с членством в сельской общине, и человек с таким правовым статусом назывался «авилу». Но человек мог порвать с общиной, отказаться от земельного надела и стать «мушкенумом», то есть служить богатому господину или царю во дворце. Также можно было сочетать эти статусы. Община явно не господствовала над отдельным человеком и не диктовала ему условий. Человек в каждом статусе получал четко определенные права и обязанности.
Все это: индивидуальные права, развитые товарно-денежные отношения, наличие строго охраняемой законом частной собственности, четкий юридический статус, признаки предпринимательства и наемного труда не позволяют сказать, что шумерское общество было таким уж патриархальным и деспотическим, как это рисуется теорией «азиатского способа производства».
Шумерское общество специально выбрано для этой иллюстрации, чтобы отвести возражения о поздних примерах. Как видно, что и в столь давние времена древневосточные общества не были похожи на «систему обособленных сельских общин» ни в экономическом, ни в социальном смысле. Тезис Маркса о патриархальности и деспотизме общества «азиатского способа производства» также принять нельзя.
Итоги и последствия
Если подвести итог, то видно, что при более детальном рассмотрении, ни один из тезисов теории «азиатского способа производства» не удержался. Все черты, которые Маркс выделил для обществ этого «типа», оказались на поверку, достаточно общую и совсем не тщательную, не свойственными для древневосточных обществ.
Это обстоятельство в сочетании с тем, что теория «азиатского способа производства» была выдвинута задолго до открытия основных и важнейших источников по истории и экономике древневосточных обществ, позволяет заявить, что эта теория никуда не годна и должна быть отвергнута. «Азиатскому способу производства» место на архивной полке.
Исключение теории «азиатского способа производства» наносит мощный удар по устоям марксистской формационной теории. Пока эта теория была принята, и «охватывала» все восточные общества, то создавалась иллюзия обоснованности цепочки: азиатский способ производства – античный – феодальный – капиталистический. Отказ от первого звена цепи приводит к распаду всей теории в целом.
Во-первых, складывается ситуация, когда теория объясняет только часть обществ, причем не самую большую. Если теория не охватывает и не объясняет большую часть фактов, ее нельзя признать верной. В таком положении формационную концепцию Маркса можно признать лишь частной теорией, которая объясняет закономерности социально-экономического развития европейских стран.
Во-вторых, в воздухе повисает вопрос о неизбежности наступления капитализма. Если большая часть обществ не развивалась в рамках марксистской схемы, то нельзя и признать капитализм абсолютно неотвратимым для всех без исключения обществ. В этом случае рушится теоретическое обоснование исследований и описаний восточных обществ XVI-XX веков, как трансформирующихся из архаичного строя «азиатского способа» в капитализм. Заодно оснований лишается и теория некапиталистического пути развития, в том виде, в каком она была сформулирована советскими марксистами.
В-третьих, возникает наиболее важный вопрос: если древневосточные общества это определенно не общества «азиатского способа производства», то что это такое? Крах одной теории в этом смысле открывает дорогу для исследований и создания более мощной и верной концепции социально-экономического развития.
Китай был одной из древнейших стран азиатского способа производства, и последствия этого пути развития отразился в таких крайностях построения социализма, как "большой скачок" и "культурная революция".
Главный признак азиатского способа - государственной собственность на землю - оставался незыблемым на протяжении почти всей истории Китая. Государственная земля делилась между крестьянами по общинному принципу уравнительного землепользования.
Предполагается, что первоначально это была система "колодезных полей". Так она называлась, потому что схема расположения полей напоминала иероглиф "колодец". Члены шины из 8 семей, кроме обработки своих полей, расположенных по краям, должны были возделывать расположенное центре общее поле, урожай с которого поступал правителю. Каждое поле было площадью в 100 му (6 га), в том числе общее поле. Философ 4 века до н. э. Мэн-Цзы считал это идеальной системой земледелия и относил ее расцвет к начал первого тысячелетия до н. э.
Сам принцип уравнительного землепользования и сочетания обработки своего поля с коллективным возделывание "большого поля" в пользу государства сохранялся в течении многих веков, но постепенно коллективная работа на государственных полях заменялась налогом-рентой и трудовой повинностью. Принцип уравнительного землепользования при этом сохранялся, но теперь земля распределялась в соответствии составом семей. На каждого взрослого мужчину полагалось 80 до 100 му (6,4-6 га) пахотной земли, на женщину или подростка - меньше. Когда крестьянин выходил из трудоспособного возраста, земля у него отбиралась. Кроме того, за семьей закреплялся садово-огородный надел в 20 му. Чаще всего он предназначался для выращивания тутовых деревьев.
За эту гарантированную ему землю крестьянин должен был выполнять три повинности в пользу государства. Во-первых, отдавать часть урожая зерновых с пахотного надела. Во-вторых, платить налог шелком или другими тканями. Дело в том, что крестьянин в китайской деревне всегда был наполовину ремесленником, и продукция этого ремесла также шла в распоряжение властей. Наконец, в-третьих, крестьянин должен был часть года (обычно 20 дней) выполнять государственную трудовую повинность: строить различные здания, оросительные сооружения, перевозить грузы и т. п.
Государство поощряло земледелие и ткачество. Торговцы же подвергались дискриминации. Так, в IV в. до н. э. законом было установлено, что те, кто производит много зерна и шелка, освобождаются от трудовой повинности, а те, кто получает выгоды от торговли, должны быть обращены в рабство.
Государство строго регламентировало занятия крестьян, определяя, выращивать ли им рис или просо, ткать шелковые или иные ткани. Естественно, для всего этого требовался огромный бюрократический аппарат. Чиновники существовали частично за счет жалованья, преимущественно зерном и другими продуктами, получаемыми в виде налога с крестьян. Но, кроме того, они получали и земельные наделы, причем для чиновника каждого ранга полагался участок земля определенного размера. При увольнении с государственной службы чиновник терял эту землю.
Чиновники не обязательно были представителями аристократических семей. В Китае существовала система экзаменов, лишь сдав которые человек мог занять определенную должность. Экзаменующийся должен был проявить глубокие знания философии, поэзии, не говоря уже о тех сведениях, которые были необходимы для несения службы. Экзамены торжественно обставлялись, обеспечивая почет и славу сдавшему их. И если в средневековой Европе воспевались рыцарские доблести, то в Китае особым почетом окружались люди, доказавшие высокий уровень своих знаний. К экзаменам допускались и простолюдины. Это способствовало укреплению центральной власти: император мог быть уверен в преданности людей, пущенных к управлению из низов.
Господствующие позиции государство занимало и в промышленности. В руках государства находились металлургические, шелкоткацкие, фарфоровые, оружейные предприятия; Изготовлялись одежда и обувь, украшения, оружие и доспехи, бумага и многое другое. Этими предприятиями управляли три государственных инспекции, которым подчинялись многочисленные канцелярии. Ряд товаров - руды металлов, уголь, чай - был и объявлен государственной монополией.
Одним из источников рабочей силы этих казенных предприятии было сословие городских ремесленников, которые, как и крестьяне, должны были ежегодно отбывать государственную трудовую повинность в течение 20 дней. Государство не обеспечивало отбывающих повинность питанием - пищу для них должны были готовить члены их семей. Впрочем, как можно понять из китайских источников, и в остальное время ремесленники сдавали в казну свои изделия и существовали преимущественно за счет выдач из казны.
Вторую группу работников казенной промышленности составляли государственные рабы. При выступлениях против верховной власти виновных ждала смертная казнь, а всех родственников - рабство. Дети государственных рабов тоже становились рабами: клеймо раба ставили новорожденным.
Еще один из признаков азиатского способа производства восточная деспотия. Наиболее ярким проявлением ее считается правление императора Цинь Ши-хуанди (III в. до н. э.). Этот император приказал собрать и сжечь все исторические сочинения, философские и научные труды, кроме чисто утилитарных и прославляющих его правление. За хранение запрещенной литературы полагалась смертная казнь, а тех, кто осмеливался толковать исторические сочинения, говорить преимуществах прежних порядков, полагалось казнить со всеми родственниками. 460 крупнейших ученых того времени был» закопаны в землю живыми. Как и все деспоты, Цинь-Ши боялся за свою жизнь и постоянно переезжал из одного дворца в другой (а только за время его правления было построено 700 дворцов). "Того, кто сообщал о его местопребывании, наказывали смертью", - сказано в "Исторических записках" Сыма Цяня.
Но не жестокость отдельных правителей была определяющей чертой восточной деспотии, а государственная регламентация всех сторон жизни. Как уже сказано, государство определяло, что должен выращивать каждый крестьянин. В философском сочинении VII в. до н. э. "Гуань Цзы" даны советы "мудрому правителю". Он должен приказывать, как "вспахать и прополоть поля и посадить растения; починить каналы и водосточные рвы; починить кирпичную облицовку домов, чтобы вода стекала" и т. д.
Таковы главные черты китайского варианта азиатского способа производства. Естественно, со временем этот строй стал разлагаться. Дополнительно к государственному рождалось частное землевладение и арендные отношения.
Если чиновники получали землю в соответствии со своим рангом только на время службы, то император, как верховный собственник, мог жаловать земельные владения по своему усмотрению. Такие частные владения, естественно, получали родственники или приближенные императора. Существовала также практика, согласно которой человек, который осваивал пустоши или не вовлеченные в оборот земли на окраинах страны, фактически становился их владельцем.
Кроме того, как и в Японии, здесь шел процесс ростовщического закабаления крестьян, в результате которого крестьянин становился арендатором своего земельного участка.
Развитие частного землевладения в Китае не вело к созданию крупных хозяйств. Землевладелец, как правило, не имел своих полей. Его владения обычно состояли из мелких крестьянских участков, а доход - из натуральной арендной платы.
В первой половине XIX в. на сельского жителя в Китае приходилось всего 2 му (0,125 га) земли. Это аграрное перенаселение вело к массовому разорению крестьян и порождало обширную группу "гостей". Так называли лишившихся своего хозяйства крестьян, которые вынуждены были арендовать землю у крупных землевладельцев и отдавать им за это половину урожая.
И все же господствующее положение в землевладении сохраняло государство. Даже в 1912 г. крестьяне, которые вели хозяйство на государственной земле, составляли 49%, полуарендаторы - 23%, арендаторы - 28%. Очевидно, полуарендаторы наполовину тоже вели хозяйство на государственной земле.
Идеалом для крестьянства оставался прежний порядок государственная собственность на землю и уравнительное землепользование. Этот лозунг выдвигался в ходе довольно частых крестьянских восстаний, а иногда и проводился в жизнь
Так, в результате тайпинского восстания в середине XIX в. власть в Китае оказалась в руках революционного правительства. Была установлена "земельная система", которая вводила уравнительное распределение земли по едокам и строгую государственную регламентацию земледелия. Государство должно было определять, где должны выращиваться тутов деревья, сколько следует иметь в хозяйстве свиней и кур. такую регламентацию крестьяне считали правильной.
Одним из трех принципов Сун Ят-сена, которые он провозгласил в 1911 г., была все та же национализация земли уравнительное землепользование.
В отличие от Японии в Китае не проводилась политика изоляции страны от внешнего мира. Но государство искусственно тормозило развитие товарно-денежных отношений, проявлялось в натуральном характере налогообложения, гонениях на торговцев. К тому же именно такая политика пользовалась поддержкой населения. Естественно, это задерживало развитие, и Китай оказался беззащитным перед вторжение капитализма извне.
Это вторжение приобрело особенно драматический характер в период трех "опиумных войн" в XIX в., в результат которых опиум составил 46% импорта Китая, а страна стаз типичной полуколонией. Она была разделена на сферы влияния между империалистическими государствами. Иностранцы теперь были неподсудны китайскому суду, в их руках был флот, войска, полиция. Китайское правительство не имел теперь реальной власти. Поскольку оно прибегло к помог иностранцев для подавления тайпинского восстания, и оказалось в огромном долгу перед ними, то для погашения это» долга даже сбор налогов был передан в руки иностранце К тому же официально правило Китаем в это время маньчжурское правительство, а маньчжур сами китайцы считали вар варами. Поэтому революционная борьба народа была направлена как против колонизаторов, так и против правительства.
Китаю было запрещено вводить пошлины выше 5% цены ввозимого товара, и импорт дешевой фабричной продукции успешно подавлял ростки китайской промышленности.
Как известно, колонизаторы никогда не стремились развивать промышленность в колониях, но в существующей в то время в Китае промышленности они заняли господствующее положение. В руках иностранцев были внешняя торговля, железные дороги, половина угольной, 40% текстильной промышленности.
А китайская буржуазия в это время состояла из трех частей. В привилегированном положении находились компрадоры, т. е. та часть буржуазии, которая практически находилась на службе у иностранного капитала, играя роль агентов-посредников. Иностранцам в чужой стране всегда удобнее действовать через национальную агентуру.
Вторая, особенно характерная для Китая часть буржуазии - бюрократический капитал. Обычно этот термин расшифровывается так: "компрадорский капитал, связанный с государственной властью". Бюрократический капитал был прямым следствием господствующей роли государства в экономике, Когда в условиях господства иностранцев государственная власть стала разрушаться, то достояние государства постепенно становилось достоянием людей, занимавших высшие государственные посты. Это и был бюрократический капитал.
Наконец, последняя часть - национальная буржуазия, не связанная с иностранным капиталом. Эта часть буржуазии, подавляемая и иностранцами, и компрадорами, составляла в Китае часть революционных сил.
Следствием господства иностранцев было крайне нерациональное размещение промышленности. 3/4 всей промышленности находилось в северо-восточных прибрежных районах. Только в одном Шанхае размещалась половина легкой промышленности. В большинстве районов Китая промышленности совсем не было. Потребности населения, как и прежде, удовлетворялись кустарно-ремесленным и домашним производством. Вспомним, что китайский крестьянин был наполовину ремесленником
