Тема очередного выпуска программы “Реальная экономика” – структурные реформы. Что это означает? Как они влияют на нашу жизнь и кошельки? И самое главное – когда и как они осуществляются?
Мы зададим эти вопросы человеку, отвечающему за структурные реформы в Еврокомиссии – Пьеру Московиси. Затем мы рассмотрим и обсудим то, как Ирландии удалось добиться экономического восстановления. А также проанализируем сроки реформ в Германии. Можете ли вы остановиться или должны продолжать двигаться в зависимости от внешних условий?
Но сначала давайте взглянем на то, как с точки зрения экономики структурные реформы должны привести к стабильности и росту.
Структурные реформы как толчок к росту
Структурные реформы призваны сделать нашу экономику более гибкой и устойчивой к ударам. Растущая конкуренция на товарном рынке дает нам более широкий выбор, поэтому цены падают. К этому приводит рост производительности компаний, которые используют больше людей, чтобы произвести больше товаров. В долгосрочной перспективе растут зарплаты. В теории, реформа рынка труда, в краткосрочной перспективе, – это снижение пособий по безработице и реальной заработной платы. Но в долгосрочной – занятость должна возрасти, так как компании могут быть более гибкими и нанимать больше людей.
Координация этих процессов, как говорит экономическая теория, может привести к усилению роста. Люди могут работать больше часов и потенциально – согласиться на небольшое снижение зарплаты. Это потому, что домохозяйства могут потреблять больше в условиях снижения цен. Компании, таким образом, могут увеличить доходы с товаров, которые они продают. Итак, в долгосрочной перспективе – с компаниями, которые продают больше, ростом занятости и покупательной способности – экономика должна работать лучше.
Это можно объяснить ирландским везением, но всего через несколько лет после завершения программы внешней помощи ВВП Ирландии стал предметом зависти всей зоны евро. Снижается дефицит бюджета и уровень безработицы – он ниже среднего показателя по еврозоне. И, похоже, что даже ситуация с суверенным долгом может быть исправлена. Но, как показывает репортаж Ан Глемарек, есть определенные споры вокруг того, что стоит за этой ирландской удачей.
Ирландское везение
Семья Кео выращивает картофель к северу от Дублина в течение нескольких поколений. В 2011 году, когда заказы сократились, Тома и его братьев озарила яркая идея: переработать свои запасы в чипсы.
“Мы начали этот чипсовый бизнес в разгар рецессии в Ирландии, ему только что исполнилось 4 года, – рассказывает Том Кео. – Сейчас у нас здесь работает дополнительно 27 человек, что стало прямым результатом этого чипсового стартапа. В наших дальнейших планах – нанять еще 12 человек в 2016 году. Сейчас мы экспортируем около 15% продукции в 14 стран по всему миру”.
В то время, как большинство средних и мелких компаний сокращали рабочие места с начала финансового кризиса в 2008 году, агропродовольственный сектор эта участь миновала. Даже государство вынуждено было сокращать штат сотрудников, снижать зарплаты и повышать их налоги.
“К моменту прихода “тройки” в конце 2010 года зарплаты в частном секторе были заморожены уже около 2 лет, – передает из Дублина наш корреспондент Ан Глемарек. – Профсоюзы работников госсектора отказались от забастовок в обмен на обязательство государства больше не урезать зарплаты и не увольнять сотрудников”.
В начале 2012 года уровень безработицы превысил отметку в 15%. Тогда Дублин запустил план действий, направленных на повышение занятости. Он включал в себя обучение. адаптированное к потребностям компаний, привлечение иностранных инвестиций и стимулирование ориентированного на экспорт предпринимательства, такого как бизнес Тома. “Компания Ирландия” – одно из 60 государственных учреждений, участвующих в этой стратегии.
Кевин Шерри, Enterprise Ireland:
“Ирландия – это небольшой рынок, поэтому ирландским компаниям, приступающим к работе, необходимо с первого дня сосредоточить внимание на международных рынках. Мы частично финансируем эти компании, помогаем им создавать управленческие команды, а также развиваться за рубежом”.
С 2012 года этот план позволил создать 136 тысяч рабочих мест. Поддержку ему оказал и привлекательной корпоративный налог – от 12,5% до 25%, в зависимости от сектора.
Экономист Айдан Риган говорит, что эта стратегия согласуется с политикой, проводимой в Ирландии последние 30 лет. Когда мы спросили его о том, сыграли ли структурные реформы свою роль в восстановлении ирландской экономики, его ответ был однозначным:
“Нет. Ирландское восстановление, особенно – экспорт, подкрепили прямые иностранные инвестиции, в частности, со стороны американских транснациональных корпораций. Его основой стала роль государства, активность компаний и промышленная политика. А в центре всего – да, это гибкий рынок труда и конкурентоспособный корпоративный налоговый режим. Однако структурные реформы, которые были рекомендованы “тройкой” в здравоохранении, в юридической системе, не были осуществлены”.
Сегодня многие ирландцы не понимают, почему “тройка” кредиторов не ограничилась банковской реструктуризацией и навязала стране меры жесткой экономии, страницу которых они рассчитывают вскоре перевернуть.
Государственная программа реформ Ирландии
http://ec.europa.eu/europe2020/pdf/csr2015/nrp2015_ireland_en.pdf
Маитреи Ситараман, euronews:
“Сейчас подходящее время обратиться к нашему гостю – еврокомиссару по экономическим и финансовым вопросам – Пьеру Московиси. Восстановление Ирландии вызывает много вопросов. Связано ли оно со структурными реформами или это результат гибкости государства?”
Пьер Московиси:
“Я бы сказал – и то, и другое. Ирландская экономика, даже в период кризиса, была открытой, небольшой экономикой со своей специализацией и очень гибким рынком труда. Но в то же время были проведены реформы налогового характера, так как страна находилась под действием программы помощи. И сейчас Ирландия участвует в европейских инициативах против уклонения от налогов, а также проводит изменения на рынках товаров и рабочей силы. Так что, в целом, я думаю, и гибкость, и структурные реформы позволяют стране двигаться вперед”.
Маитреи Ситараман:
“Как побудить страны к проведению реформ, когда мы видим замедление экономики в процессе их реализации?”
Пьер Московиси:
“Много усилий было приложено в прошлом, они по-прежнему прилагаются, так что сейчас… Я сказал бы, что совокупные бюджетные расходы еврозоны не изменились, а, возможно, даже немного выросли из-за кризиса беженцев. Но я думаю, что мы должны сейчас также разработать реформы для будущего, не только для прошлого, – ввести инновации, повысить качество государственных расходов. Это, на мой взгляд, очень важно”.
Маитреи Ситараман:
“Как вы относитесь к тому, что в общественном восприятии структурные реформы ассоциируются с жесткими финансовыми решениями, с экономией?”
Пьер Московиси:
“Да, в период бюджетной консолидации это оказывает негативное влияние на экономический рост. Но сегодня такого уже нет. Мы не должны бояться реформ. Реформы, инвестиции, инновации – все это инструменты прогресса. При реформировании рынка труда нужно, безусловно, не только стремиться к гибкости, но и к гарантиям безопасности людей”.
*Германия: добро пожаловать, беженцы!”
Германия сталкивается с довольно серьезными изменениями в составе ее населения. На фоне его старения власти страны провели ряд крупных трудовых реформ в 2003 году. Еще несколько было реализовано в прошлом году. Но другой крупной проблемой стал массовый приток беженцев и мигрантов. Это поднимает некоторые вопросы, которые попытался изучить Гийом Дежарден – когда проводить реформы и можно ли их остановить?
В прошлом году Германия стала плыть против течения в Европе. В то время как остальная часть континента затягивала пояса, немецкие власти ввели на общенациональном уровне минимальную заработную плату. Для таких работников, как официантка Марта, это очень важно:
“Я уже 3 года перебиваюсь такими небольшими заработками. А жить приходилось в условиях роста цен. Так что повышение минимальной почасовой оплаты труда – это здорово”.
За последнее десятилетие рынок труда в Германии значительно изменился. Когда в 2003 году реформы запускались, их цель состояла в том, чтобы заставить немцев вернуться к работе. Они так и сделали. За этот период безработица была сокращена в 2 раза. Сегодня цель – улучшить условия уязвимых слоев, таких как молодежь, женщины и мигранты.
“Реформы Шредера разрушили рынок труда 13 лет назад, – говорит экономист Дирк Хиршель из компании Ver. Di. – Это привело к тому, что каждое устойчивое полноценное рабочее место превратилось в три мини-места с частичной занятостью. Было по-настоящему необходимо навести на рынке труда порядок”.
“Контракт на такую мини-работу не предусматривает социальных отчислений, – рассказывает наш корреспондент Гийом Дежарден. – Он обходится дешевле работодателю, а также является более гибким, так как никак не ограничивает длительность работы”.
Сейчас в Германии насчитывается более полумиллиона вакантных квалифицированных рабочих мест – в таких секторах, как машиностроение, ай-ти или здравоохранение. Поэтому следующая задача – привлечь, обучить и удержать квалифицированных рабочих в стране.
“В ближайшие годы Германия столкнется с серьезными демографическими изменениями, – продолжает Гийом Дежарден. – Страна становится все старше и старше. И это значительно изменит ее рынок труда.
“Экономический рост Германии очень сильно зависел от экспорта, – говорит экономист Давид Потьер. – Но в последние кварталы в этом плане произошли серьезные позитивные изменения, связанные с увеличением внутреннего спроса. Это именно тот переход, который мы бы хотели видеть в будущем”.
Подобные переходы неизбежны в условиях, когда перед экономикой и населением будут появляться новые вызовы, связанные со старением, миграцией или стимулированием внутреннего рынка. Это значит, что Марте и другим придется постоянно адаптироваться к реалиям.
Маитреи Ситараман:
“Сегодня с нами еврокомиссар Московиси. Германия сталкивается с довольно большими проблемами, что ей нужно сейчас делать?”
Пьер Московиси:
“Положительное сальдо торгового баланса Германии огромно, что-то около 9%. На мой взгляд, это создает дисбаланс, который должен быть устранен. Ответом на это являются инвестиции. Что касается кризиса с беженцами, то с экономической точки зрения он может стать возможностью, и я хочу сказать…”
Маитреи Ситараман:
“Среди них есть и квалифицированные специалисты”.
Пьер Московиси:
“Да, они, вероятно, являются квалифицированными, но не совсем по нашим стандартам. Опять же, если посмотреть на Германию, на ее рынке труда существуют потребности, поэтому нужна государственная политика: помощь в изучении языка, адаптации навыков к потребностям рынка. Вероятно, на это необходимы миллиарды евро. Как их получить? Первый источник этих средств – национальный. Вольфганг Шойбле говорит о европейском налоге на бензин для разрешения кризиса беженцев. Не думаю, что такой налог и сами беженцы будут популярны, но вопрос заслуживает того, чтобы быть поставленным. Нужны дебаты”.
Маитреи Ситараман:
“А если перенести эти дебаты на общеевропейский уровень, как управлять экономическим ростом?”
Пьер Московиси:
“Риски спада велики, посмотрите, что происходит в Китае. Существует, конечно, и фактор цен на нефть, а также пусть и не дефляция, но очень низкая инфляция – таковы угрозы будущего. А беженцы не являются экономической угрозой. Я хотел бы сказать, что наш рост в ЕС и в зоне евро не так уязвим перед внешними угрозами. Если посмотреть на Италию, то она вышла из рецессии, в Испании рост выше среднего. У нас есть другие проблемы, я бы сказал – государственных финансов, которые должны быть решены, потому что, с одной стороны, нужно проводить реформы, а с другой – необходимо поддерживать рост”.
Необходимость структурных реформ обычно связана с упадком национальной экономики, затяжным экономическим кризисом. В ситуации, когда функционирование национальной экономики не отвечает требованиям достойного уровня жизни, под давлением населения правительство страны вынуждено пойти на ряд крайних мер по изменению состояния национальной экономики – на структурные реформы.
Направление структурного реформирования национальной экономики определяется конкретными потребностями государства, его положением в мировой экономике, вырабатывается на основании оценки существующего положения страны и ее желаемого будущего состояния. На этапе соизмерения существующего состояния экономики и ее желаемого будущего состояния определяется набор конкретной методологии достижения необходимых экономических показателей.
Проведение структурных реформ национальной экономики всегда входит в поле деятельности государственного аппарата. Ни один хозяйственный субъект, кроме государства, не обладает достаточными ресурсами для того, чтобы осуществить структурное реформирование. Поэтому источником и разработчиком реформирования является только государство – государственный аппарат.
Для того чтобы структурные реформы были более эффективными, обычно они оформляются в виде программ – рассчитанных на долгосрочную реализацию, взаимосвязанных между собой мероприятий. Программы могут быть различными по своему содержанию, целям, задачам, методам оформления и отражают конкретные особенности национальной экономики.
В большинстве стран их разработка и реализация связана с потребностью создания необходимых условий для активного и устойчивого экономического роста или выхода из затяжного экономического кризиса. Обычно они направлены на решение нескольких масштабных экономических проблем.
В этом случае реформы ставят своей целью стабилизацию национальной экономики, включая несколько небольших структурных реформ, связанных с привлечением иностранного капитала в страну. Как правило, программы структурных реформ поддерживаются одной или несколькими международными организациями, например МВФ. Но взамен этого они требуют серьезных изменений в законодательстве страны сообразно мировым нормам.
Программы кардинальных структурных реформ характерны для харизматических популистских политических лидеров. В этом случае они используются ими как метод получения власти, концентрации в своих руках политической власти. Взлет такого рода реформ наблюдался в конце XX в. в странах Центральной и Восточной Европы. Зачастую они ограничиваются не только экономической сферой, но выходят на культурную, духовную и т. д. В конечном счете их результат напрямую зависит от конкретных исторических, экономических, культурных особенностей страны. Но, как показывает практика, за непродолжительным периодом ускоренного экономического роста следует затяжной кризис. Так как рост был создан искусственно (за счет единоразового вливания больших объемов иностранных инвестиций) и не имеет под собой реальной основы, то он сменятся еще более сильной экономической депрессией. Ярким современным примером тому может быть Грузия, где на первых этапах говорили об экономическом чуде, но после установления относительной устойчивости новой политической власти наступил еще более всесторонний экономический кризис.
Реформа пенсионной системы является одним из наиболее действенных механизмов структурного реформирования национальной экономики. Здесь задача заключается в том, чтобы перейти к системе негосударственных пенсионных фондов, которые, как показывает практика, могут реализовать более эффективное доверенными им финансовыми средствами. Но полный уход государства не способствует установлению экономической стабильности – оно должно сохранить за собой право регулирования деятельности негосударственных фондов. Реформирование пенсионной системы наиболее сложная, но тем не менее необходимая часть структурных реформ, так как позволяет мобилизовать необходимые объемы финансовых ресурсов для развития национальной экономики.
Реформирование банковской сферы вызвано тем, что она реализует значительные экономические функции – обеспечивает денежный поток для целей экономического развития. Ее главная роль состоит в создании денег. Это задача центрального банка. Специфика конкретной банковской системы зависит от реальных условий и потребностей национальной экономики.
Главной проблемой банковской сферы стал всеобщий и системный невозврат кредитов, связанный с общим экономическим спадом, снижением активности хозяйствующих субъектов, уменьшением доходов населения и общего уровня жизни. Все эти проблемы в процессе структурного реформирования вызвали серьезный банковский кризис в Хорватии и Венгрии.
Вместе с тем способствует выходу банковской системы из кризиса гиперинфляция – неизбежный спутник структурных реформ. Банки могут получать сверхдоходы, используя выгодные им особенности инфляции.
Другой особенностью является снижение доверия населения к банковской системе, так как население переключилось на использование внебанковских форм сбережений и стало негативно подходить к возможностям инвестирования денежных средств в национальную экономику.
Как показывает практика, страны с переходным типом экономики, начавшие реализацию структурных реформ, в общем добились значительных экономических результатов на начало 2007 г. В результате положительного влияния высокого спроса со стороны Западной Европы, наметился рост ВВП и общее улучшение экономической ситуации. В целом, реформы существенным образом оказали влияние на национальные экономики развивающихся стран, чему в немалой степени способствовал рост объемов внутреннего рынка и его незаполненность. Наиболее высокие темпы роста иностранных инвестиций наблюдались в Хорватии, Украине, Румынии и Болгарии. На этом фоне инвестиционная активность в России более низкая.
Результаты реализации программ структурного реформирования показывают их эффективность и результативность. Наметившаяся экономическая стабилизация позволяет сделать вывод о том, что страны с переходным типом экономики смогут в долгосрочной перспективе выйти на устойчивые показатели экономического роста.
“В России не будет роста экономики без структурных реформ. Об этом сейчас говорит почти каждая собака. Это не оскорбление, а эпитет для указания на широту распространения мысли.
Итак, у меня вопросы. 1) Что называется структурными реформами и как они связаны с ростом? 2) Какие реформы нужны России?”
Структурные реформы роста
– это экономические, политические, административные и другие меры, после введения в действие которых меняется соотношение в действующей структуре на более экономически выгодное в долгосрочной перспективе.
Реформы должны быть построены на следующих постулатах о соотношениях:
1) Нужно стремиться, чтобы богатство росло не распределительными методами, а созидательными. Нужно больше создавать.
2) Общество в долгосрочной (!) перспективе растет быстрее, если наблюдается равномерное распределение доходов. Нужно стремиться к созданию среднего класса.
3) Монополия в политике и экономике ведет к застою. Соотношение сил в политике и экономике должно быть конкурентным.
Вокруг этих огромных трех постулатов вращается множественное число реформ, мини-реформ, законодательных актов и прочих преобразований. Для того, чтобы все эти преобразования внедрять, контролировать, тестировать и видоизменять нужен глобальный экономический IT-модулятор. Это будет сложная IT-система, которая позволит в виртуальной реальности максимально приближенно к действительности тестировать то или иное предложение с точностью до 80-90% (что вполне хватит для принятия правильного решения).
10 точечных предложений по преобразованиям (а таких преобразований должно быть тысячи!!!):
1) Реформирование тендерной системы. Текущая система без детального анализа имеет два изъяна: либо завышенная стоимость работ в итоге, либо очень низкое качество при минимальной цене. Также сплошь и рядом процветает “откатная схема” работ, которая должна быть априори сведена на нет в новой системе.
2) Заставить пенсионные и страховые деньги работать на благо экономики. Расширить число финансовых инструментов (при этом задать разумные соотношения активов), куда разрешается вкладывать деньги.
3) Создать единую систему IT и техно-парков в стране + привязать к этой системе краудинвестинг под некие гарантии (обдумать какие). Возможно, дополнительно финансировать эти проекты частично за счет пенсионных средств (малая доля, до 5%).
4) Реформировать налоговый кодекс таким образом, чтобы у местных бюджетов было больше финансовой самостоятельности.
5) Административные реформы, которые опять же на местах дадут больше свободы, но в то же самое время увеличат и ответственность и самостоятельность.
6) Использовать земельные ресурсы, чтобы дать толчок развития малоэтажному строительству, которое мультипликативно потянет на местном уровне многие отрасли экономики.
7) Использовать зарубежный опыт: посылать студентов на обучение (платит государство). После окончания обучения выпускник обязуется определенное время проработать в нужной структуре у себя в стране или будет иметь долг за обучение.
8) Внедрить уроки финансовой грамотности в качестве обязательных в школах и ВУЗах страны.
9) Создание современной экономической школы вокруг экономического IT-модулятора, которая будет использовать не только западные знания по экономике, но и разрабатывать свои. Это связано с тем, что информация и экономические законы быстро устаревают. Возможно, таргетирование инфляции или другая политика хорошо работали при определенных условиях, но не факт, что они будут работать сейчас. Это все должно проверяться на фактах, а не быть скопировано с теории.
10) Детальная перепроверка и реформирование всех ГОСТов и прочих нормативных актов, большинство из которых уже давно устарели. Внедрение современной стимулирующей системы контроля качества продуктов и услуг.
Следует повторить, что все преобразования вращаются на трех глобальных постулатах. Если в голове у политиков и экономистов наверху сидит установка “лучше и выгоднее перераспределить, чем создать новое. Пусть я и мое окружение будут сверхбогаты, а на население наплевать. Монополия – это хорошо”
, то никогда этим преобразованиям не состояться.
Также хочется отметить, что сегодня ситуация похожа на лягушку в кастрюле: нас кинули в воду и мы постепенно и стабильно сваримся заживо, не успев этого заметить. Нужно выпрыгивать и жить дальше. Парадокс в том, что прыжок – это нежелательный шок для лягушки (в нашем случае для страны), но без серии шоков (преобразований) лягушка (страна) обречена на медленную смерть.
Что такое структурные реформы в экономике?
Прежде всего нам необходимы повышение инвестиций в человеческий капитал и развитие мотивации индивидуального труда
Недавно мы с коллегой опубликовали в «НГ» (21.10.15) материал о предметном экономическом содержании широко используемого понятия «структурные реформы». Речь там шла о том, что нужно строить в стране много недорогого малоэтажного индивидуального пригородного жилья, увеличивая таким образом внутренний спрос на отечественные товары, мотивируя к реформам население, вовлекая в преобразования все располагаемые финансовые ресурсы, включая сбережения граждан. По сути дела, речь шла о значительном увеличении инвестиций в так называемый человеческий капитал, которые делают экономику и структуру производительных сил более эффективной, и о том, чтобы способствовать мотивации труда.
На эту статью мы получили два кратких отзыва – один от российского читателя «НГ» (этот комментарий имеется на сайте газеты в том самом номере), а второй из-за рубежа от бывшего соотечественника. Смысл комментария россиянина предельно ясен: недорогое малоэтажное жилье строить обязательно нужно, но следует возрождать и отечественное машиностроение, поскольку «без этого все остальное не имеет полного смысла». Вроде бы все правильно, но проблема в том, что во многих сферах машиностроения, обработки материалов мы практически навсегда отстали от зарубежных партнеров и не догоним их, если даже будем вкладывать в эту сферу миллиарды долларов (которых, кстати, у нас и нет). Мы постепенно теряем даже те сферы машиностроения, где всегда были традиционно сильны, в частности энергетическое, насосное оборудование. В таких условиях единственная возможность быстро поднять экономику – это напрямую заинтересовать в реформах миллионы наших граждан и привлечь в преобразования их денежные накопления, а это как раз строительство жилой индивидуальной недвижимости. Строительство малоэтажного жилья имеет для страны и множество других – уже чисто экономических – преимуществ. После того как экономика оживет, можно будет более детально заняться машиностроением, делая это постепенно, шаг за шагом, используя для инвестиций в него наши ограниченные финансовые ресурсы очень точно и направленно. В противном случае потеряем и деньги, и потенциал развития. С нашей точки зрения, деньги, вложенные сегодня, например, в мелиорацию сельскохозяйственных земель, полезнее, чем затраты на гражданское авиастроение. По крайней мере сельское хозяйство позволяет обеспечить реальное импортозамещение. Для этого имеются все другие ресурсы, наша продукция вполне конкурентоспособна.
Комментарий на нашу статью, присланный зарубежным читателем «НГ», звучит почти дословно так: «Зачем вы изобретаете велосипед? Может быть, более разумно жить, просто не ссорясь со всем миром и использовать существующие достижения мировой цивилизации?» По ряду причин данный комментарий заслуживает более детального ответа.
Во-первых, совершенно не очевидно, что государства с недостаточно совершенной структурой производительных сил будут на равных получать через внешнюю торговлю все преимущества стран с более совершенными производительными силами только в силу того, что они «ни с кем не ссорятся». В мире есть множество примеров того, как государства вполне миролюбивые, но с несовершенной структурой производительных сил остаются сырьевыми придатками более развитых и мотивированных торговых партнеров.
Говоря проще, экономики США, Германии, Франции так сильны в том числе и потому, что там есть развитые рынки доступного по стоимости для граждан индивидуального жилья, а государства, в которых люди теснятся в многоэтажках, бараках и аварийном жилье, никогда не догонят развитые страны по уровню производительности труда. Ответ на вопрос о том, почему мы так трудно и плохо живем, может быть прост: такова пока структура наших производительных сил, определяемая текущим уровнем вложений в человеческий капитал.
Фактор структуры и совершенства социальной компоненты производительных сил настолько важен, что следует говорить о том, что именно он определяет качество и содержание существующей на данный момент общественно-политической надстройки общества (как и наоборот). До революции 1917 года (до Первой мировой войны) производительные силы России были основаны на огромном количестве мелких частных и самостоятельных земледельцев и производителей. Это предопределяло, с одной стороны, относительно высокие темпы развития отечественной экономики, а с другой – достаточно высокий уровень общественной демократии царской России (многие ужасы режима были придуманы позже). Петр Столыпин хорошо понимал это, и все его усилия были направлены на увеличение числа собственников, повышение их мотивации, то есть, как бы сейчас сказали, – дополнительные вложения в человеческий капитал. Это была первая попытка структурных реформ производительных сил в России, закончившаяся, как известно, ничем, что и было одной из причин революции 1917 года.
Сталин, еще один большой реформатор, также, видимо, хорошо понимал, что политическая диктатура (большевиков) может существовать только при полном обобществлении труда, коллективизации широких масс свободных земледельцев и собственников. Необходимость индустриализации и подготовка к войне, на наш взгляд, были вторичны. Зато превращение населения в бесправную массу, полностью зависимую от государства и живущую в бараках, давало широкие возможности для абсолютного укрепления режима. Это была вторая за 20 лет структурная реформа (производительных сил), и она, к сожалению, была осуществлена, хотя вряд ли ее можно назвать общественно полезной.
До начала 90-х годов ХХ века других завершенных попыток структурных реформ экономики больше не было. Ни Алексей Косыгин, ни Николай Рыжков, ни Юрий Андропов не сумели осуществить задуманное – видимо, в том числе и потому, что они были люди ответственные и хорошо понимали всю сложность и большие политические последствия глубокого реформирования советской экономики. И именно отсутствие реальных реформ производительных сил в 1953–1985 годах стало причиной очередной русской революции – в августе 1991 года.
В начале 90-х годов Борис Ельцин и Егор Гайдар с командой все же взяли на себя ответственность за последнюю (третью в XX веке) структурную реформу, и она состоялась, но проблема в том, что она оказалась не полной, а вновь созданная рыночная экономика – социально несовершенной. 90-е годы усугубили социальные проблемы производительных сил: лучшие кадры промышленности оказались потеряны, инфляция снизила доходы и мотивацию труда, а советский человек, продолжающий жить в многоэтажках и бараках, попал в чуждую ему систему социальных координат. Он полагал, что рынок постепенно исправит все сам, но тот не смог. Может быть, потому, что основывался наш рынок на экономически дефицитной и монополизированной централизованной системе.
По этим причинам государство сегодня обязано взять на себя задачу доформирования упущенной социальной компоненты структурных реформ начала 90-х годов, и прежде всего на основе создания национального рынка индивидуального малоэтажного жилья, жилой недвижимости. В противном случае мы обречены на постоянное отставание от мировых лидеров, сохранение многих острых проблем – от плохих демографических показателей до отсутствия надежной базы для развития малого бизнеса. Несовершенная социальная среда не может быть основой современной и эффективной экономики, несмотря на все инновации.
Экономика России стала заложницей всех неудачных реформ и структурных проблем в развитии производительных сил – начиная с незавершенной реформы Столыпина, далее – всеобщей сталинской коллективизации и завершая неполноценной структурной реформой начала 90-х. Жесткая посадка экономики и бюджета на «нефтяную иглу» также не сегодняшнее изобретение, но за два десятка лет так и не создан стратегический план развития производительных сил, предполагающий исправление ранее допущенных ошибок, в том числе и концептуальной недооценки экономической и социальной важности формирования национального рынка недорогого индивидуального малоэтажного жилья.
) материал о предметном экономическом содержании широко используемого понятия «структурные реформы». Речь там шла о том, что нужно строить в стране много недорогого малоэтажного индивидуального пригородного жилья, увеличивая таким образом внутренний спрос на отечественные товары, мотивируя к реформам население, вовлекая в преобразования все располагаемые финансовые ресурсы, включая сбережения граждан. По сути дела, речь шла о значительном увеличении инвестиций в так называемый человеческий капитал, которые делают экономику и структуру производительных сил более эффективной, и о том, чтобы способствовать мотивации труда.
На эту статью мы получили два кратких отзыва - один от российского читателя «НГ» (этот комментарий имеется на сайте газеты в том самом номере), а второй из-за рубежа от бывшего соотечественника. Смысл комментария россиянина предельно ясен: недорогое малоэтажное жилье строить обязательно нужно, но следует возрождать и отечественное машиностроение, поскольку «без этого все остальное не имеет полного смысла». Вроде бы все правильно, но проблема в том, что во многих сферах машиностроения, обработки материалов мы практически навсегда отстали от зарубежных партнеров и не догоним их, если даже будем вкладывать в эту сферу миллиарды долларов (которых, кстати, у нас и нет). Мы постепенно теряем даже те сферы машиностроения, где всегда были традиционно сильны, в частности энергетическое, насосное оборудование. В таких условиях единственная возможность быстро поднять экономику – это напрямую заинтересовать в реформах миллионы наших граждан и привлечь в преобразования их денежные накопления, а это как раз строительство жилой индивидуальной недвижимости. Строительство малоэтажного жилья имеет для страны и множество других – уже чисто экономических – преимуществ. После того как экономика оживет, можно будет более детально заняться машиностроением, делая это постепенно, шаг за шагом, используя для инвестиций в него наши ограниченные финансовые ресурсы очень точно и направленно. В противном случае потеряем и деньги, и потенциал развития. С нашей точки зрения, деньги, вложенные сегодня, например, в мелиорацию сельскохозяйственных земель, полезнее, чем затраты на гражданское авиастроение. По крайней мере сельское хозяйство позволяет обеспечить реальное импортозамещение. Для этого имеются все другие ресурсы, наша продукция вполне конкурентоспособна.
Комментарий на нашу статью, присланный зарубежным читателем «НГ», звучит почти дословно так: «Зачем вы изобретаете велосипед? Может быть, более разумно жить, просто не ссорясь со всем миром и использовать существующие достижения мировой цивилизации?» По ряду причин данный комментарий заслуживает более детального ответа.
Во-первых, совершенно не очевидно, что государства с недостаточно совершенной структурой производительных сил будут на равных получать через внешнюю торговлю все преимущества стран с более совершенными производительными силами только в силу того, что они «ни с кем не ссорятся». В мире есть множество примеров того, как государства вполне миролюбивые, но с несовершенной структурой производительных сил остаются сырьевыми придатками более развитых и мотивированных торговых партнеров.
Говоря проще, экономики США, Германии, Франции так сильны в том числе и потому, что там есть развитые рынки доступного по стоимости для граждан индивидуального жилья, а государства, в которых люди теснятся в многоэтажках, бараках и аварийном жилье, никогда не догонят развитые страны по уровню производительности труда. Ответ на вопрос о том, почему мы так трудно и плохо живем, может быть прост: такова пока структура наших производительных сил, определяемая текущим уровнем вложений в человеческий капитал.
Фактор структуры и совершенства социальной компоненты производительных сил настолько важен, что следует говорить о том, что именно он определяет качество и содержание существующей на данный момент общественно-политической надстройки общества (как и наоборот). До революции 1917 года (до Первой мировой войны) производительные силы России были основаны на огромном количестве мелких частных и самостоятельных земледельцев и производителей. Это предопределяло, с одной стороны, относительно высокие темпы развития отечественной экономики, а с другой – достаточно высокий уровень общественной демократии царской России (многие ужасы режима были придуманы позже). Петр Столыпин хорошо понимал это, и все его усилия были направлены на увеличение числа собственников, повышение их мотивации, то есть, как бы сейчас сказали, – дополнительные вложения в человеческий капитал. Это была первая попытка структурных реформ производительных сил в России, закончившаяся, как известно, ничем, что и было одной из причин революции 1917 года.
Сталин, еще один большой реформатор, также, видимо, хорошо понимал, что политическая диктатура (большевиков) может существовать только при полном обобществлении труда, коллективизации широких масс свободных земледельцев и собственников. Необходимость индустриализации и подготовка к войне, на наш взгляд, были вторичны. Зато превращение населения в бесправную массу, полностью зависимую от государства и живущую в бараках, давало широкие возможности для абсолютного укрепления режима. Это была вторая за 20 лет структурная реформа (производительных сил), и она, к сожалению, была осуществлена, хотя вряд ли ее можно назвать общественно полезной.
До начала 90-х годов ХХ века других завершенных попыток структурных реформ экономики больше не было. Ни Алексей Косыгин, ни Николай Рыжков, ни Юрий Андропов не сумели осуществить задуманное – видимо, в том числе и потому, что они были люди ответственные и хорошо понимали всю сложность и большие политические последствия глубокого реформирования советской экономики. И именно отсутствие реальных реформ производительных сил в 1953–1985 годах стало причиной очередной русской революции – в августе 1991 года.
В начале 90-х годов Борис Ельцин и Егор Гайдар с командой все же взяли на себя ответственность за последнюю (третью в XX веке) структурную реформу, и она состоялась, но проблема в том, что она оказалась не полной, а вновь созданная рыночная экономика – социально несовершенной. 90-е годы усугубили социальные проблемы производительных сил: лучшие кадры промышленности оказались потеряны, инфляция снизила доходы и мотивацию труда, а советский человек, продолжающий жить в многоэтажках и бараках, попал в чуждую ему систему социальных координат. Он полагал, что рынок постепенно исправит все сам, но тот не смог. Может быть, потому, что основывался наш рынок на экономически дефицитной и монополизированной централизованной системе.
По этим причинам государство сегодня обязано взять на себя задачу доформирования упущенной социальной компоненты структурных реформ начала 90-х годов, и прежде всего на основе создания национального рынка индивидуального малоэтажного жилья, жилой недвижимости. В противном случае мы обречены на постоянное отставание от мировых лидеров, сохранение многих острых проблем – от плохих демографических показателей до отсутствия надежной базы для развития малого бизнеса. Несовершенная социальная среда не может быть основой современной и эффективной экономики, несмотря на все инновации.
Экономика России стала заложницей всех неудачных реформ и структурных проблем в развитии производительных сил – начиная с незавершенной реформы Столыпина, далее – всеобщей сталинской коллективизации и завершая неполноценной структурной реформой начала 90-х. Жесткая посадка экономики и бюджета на «нефтяную иглу» также не сегодняшнее изобретение, но за два десятка лет так и не создан стратегический план развития производительных сил, предполагающий исправление ранее допущенных ошибок, в том числе и концептуальной недооценки экономической и социальной важности формирования национального рынка недорогого индивидуального малоэтажного жилья.
