Вторая четверть XIX столетия характеризуется нарастанием кризиса крепостнической системы, которая тормозила развитие производительных сил. В то же время уже более определенно обозначились процессы распада старых форм хозяйствования помещиков-крепостников и развития новых, капиталистических форм.
По мере складывания внутреннего рынка и расширения внешней торговли в экономике возрастал удельный вес промышленности. Мануфактура перерастала в капиталистическую фабрику. За вторую четверть века число промышленных предприятий возросло с 5123 (в 1826 г.) до 11556 (в 1856 г.), т.е. фактически удвоилось, а число рабочих на них увеличилось с 206400 до 518700, т.е. в 2,5 раза. Вольнонаемные рабочие составляли теперь 87% от всего числа работных людей.
В промышленности капиталистическая мануфактура вытесняла вотчинные и посессионные предприятия. Продукция предприятий, применявших подневольный труд, уже не могла конкурировать с изделиями фабрик и заводов, основанных на вольнонаемном труде, и вследствие худшего качества, и по стоимости их производства. Производительность труда на вольнонаемных мануфактурах была в 2-4 раза выше, чем на крепостных; при одинаковой технике качество изделий первых было более высоким.
Самой передовой отраслью обрабатывающей промышленности становится хлопчатобумажная, которая к 1850 г. сосредоточила уже более половины всех рабочих, занятых в текстильной промышленности, причем в подавляющем большинстве вольнонаемных.
Начиная с середины 1830-х гг. обозначился бурный рост всех отраслей текстильной промышленности, тот же процесс наблюдался и в новых отраслях промышленности - сахарной, химической, писчебумажной. Ввоз станков и другой техники из-за границы за 1840-е гг. возрос в 2,5 раза. Поднимается отечественное машиностроение, центром которого к середине XIX в. стал Петербург, где появилось полтора десятка машиностроительных заводов (Александрова, Берда, Огарева и др.). Началась техническая перестройка горной промышленности.
Мелкая промышленность, представителями которой являлись миллионы крестьян и горожан, теряла свою самостоятельность, попадая под власть скупщиков. Ее бывшие владельцы становились наемными рабочими. Другая часть крестьян, разбогатев, пополняла ряды купечества и промышленников. Так, владельцами больших предприятий, производивших металлические изделия (ножи, ножницы, замки и др.), стали в Нижегородской губернии крестьяне графа Шереметева Ф.М. Варыпаев и И.Г. Завьялов, из крепостных вышел известный московский шелковый фабрикант Н.И. Кондрашев, крестьянские корни имел родоначальник Зуевской текстильной мануфактуры И.Н. Зимин. Подобный же процесс социального расслоения наблюдался и в городском ремесле; прежняя цеховая структура ремесел приходила в упадок, не выдерживая конкуренции с мануфактурой и фабрикой.
В сельском хозяйстве крепостнические формы также переживали кризис. Помещичье хозяйство становилось во все более возрастающей степени товарным. В 1840-1850-х годах в России из среднего сбора зерна 250 млн четвертей (примерно 2 млрд пудов) на внутренний и внешний рынок поступало до 50 млн четвертей, т.е. 20% всего производимого хлеба. Из этого товарного хлеба 90% приходилось на помещичьи хозяйства. Помещики по-прежнему стремились повысить доходность хозяйства путем усиления крепостнической эксплуатации крестьян, увеличивая оброк и барщину, сокращая земельные наделы своих крестьян. Но этот путь давал нужный помещику хозяйственный эффект только на короткий срок. В целом же обезземеливание крестьян и возрастающее бремя повинностей вели к обнищанию производителей, что подрывало самые основы крепостнической формы хозяйствования и вызывало хроническое уменьшение производственных возможностей хозяйства. Попытки рационализации сельского хозяйства и предпринимательская деятельность ряда помещиков давали некоторую возможность поднять его продуктивность. От посевов зерновых они переходили к разведению технических культур (свеклы, табака), открывали свои предприятия для переработки сельскохозяйственного сырья (свеклосахарные, винокуренные заводы, мельницы). Но продукция этих предприятий не всегда находила сбыт на внутреннем рынке страны, что не стимулировало их дальнейшего развития.
Значительные изменения во второй четверти XIX в. претерпевает и социально-классовый состав общества. Основные общественные классы феодального общества переживают ускорявшийся процесс внутренней перегруппировки, которая указывала на начало распада. Внутри дворянства росла численность групп беспоместных и мелкопоместных дворян (имевших не более чем 100 душ). В 1858-1860-х годах эта прослойка владела не более чем У 5 всех крепостных. Многие дворяне по паспорту становились разночинцами, мелкими чиновниками или офицерами, живущими на жалованье, учеными и техниками в промышленности.
В то же время сосредоточение земли и крепостных в руках крупнопоместных дворян, имевших свыше 1000 душ, привело к тому, что они составляли примерно 10% всего дворянского сословия, а владели более чем 30% всех крепостных крестьян.
Общий упадок дворянского крепостнического хозяйства виден даже по росту числа помещичьих имений, заложенных в банки. Сумма дворянского долга с 1830-х до 1850-х гг. выросла более чем в 2 раза, заложено было 65% имений.
Процесс дифференциации усилился и в крестьянской среде. Помимо разделения на крайне бедных и очень богатых в крестьянской среде происходили и другие изменения - крестьянство стало «отрываться» от деревни. Выросло «торгующее крестьянство» по городам и селам, увеличившись по численности с 1830-х до 1850-х гг. в 2 раза. Крестьянское население в городах, жившее по сезонам и более длительные сроки, составляло от трети до половины жителей некоторых городов. Появилась армия сельскохозяйственных рабочих, уходивших из своих деревень на земледельческие работы в другие места: на юг (в Новороссийск), на восток (в Заволжье), на запад (в Прибалтику). Численность таких отходников по центральным губерниям России в 1850-х гг. достигла 700 тыс. человек.
Обострение классовой борьбы во второй четверти XIX в. выражалось в антифеодальных массовых выступлениях крестьянства, «бунтах» работных людей, военных поселян, солдат и матросов. Наиболее мощным выражением протеста против феодально-крепостнического строя были крестьянские восстания. С 1826 по 1854 г. произошло 674 крупных крестьянских выступления. Больше всего волнений крестьян было в барщинных имениях, так как в них крепостнический гнет был особенно тяжел. Однако начиная с 1830-х гг. активно включаются в классовую борьбу и другие слои крестьянства. В 1834-1835 годах в Поволжье и Приуралье прокатилась волна восстаний государственных крестьян. Количество их участников исчислялось десятками тысяч. Для подавления восстания правительство использовало крупные воинские соединения.
Крестьянское движение изменяется и качественно. Третье отделение, ведавшее «внутренними» делами при Николае I, отмечало: «Год от году распространяется и усиливается между помещичьими крестьянами мысль о вольности». Требование свободы, т.е. уничтожения крепостной зависимости, становилось общим требованием бунтующего крестьянства. К его борьбе против феодально-крепостной зависимости примыкали и другие сословия общества, внося в борьбу крестьянства новые идеи, а зачастую и придавая ему организованный характер. «Подьячие, тысячи мелких чиновников, купечество и выслуживающиеся кантонисты, имеющие один общий интерес с народом, привили ему много новых идей и раздули в сердце искру, которая может когда- нибудь вспыхнуть», - так сообщал шеф жандармов царю о положении в крестьянской среде в конце 1830-х гг.
Серьезным проявлением классовой борьбы было восстание матросов и солдат в Севастополе в 1830 г., связанное с эпидемиями чумы и холеры («чумной бунт»). Карантинные меры, которые проводились жестокими чиновничьими методами, вызвали социальный взрыв. В восстании объединились горожане, солдаты и матросы во главе с квартирмейстером Т. Ивановым и унтер-офицером П. Пискаревым и другими вожаками. Генерал-губернатор города был убит. Севастополь оказался в руках восставших, которые никаких мер для дальнейшей борьбы не предприняли. Прибывшие правительственные войска подавили восстание на пятый день. Более 1500 человек приговорили к смертной казни, но казнили семерых «зачинщиков», остальных отправили на каторгу и в арестантские роты.
В 1830-1831 годах в Петербурге, Тамбове и во многих других городах и селах России прокатились так называемые холерные бунты, вызванные чрезвычайным ухудшением положения народа во время эпидемии холеры. Летом 1831 г. вспыхнуло восстание в новгородских военных поселениях. Оно охватило 13 поселенческих округов (из 14) и происходило в непосредственной близости от Петербурга. Для усмирения путем воздействия на «верноподданейшие чувства» восставших прибыл сам Николай I. Наиболее встревожившим царя фактом был переход на сторону восставших поселян регулярных войск. Властям удалось путем обмана и устрашения разъединить восставших и ликвидировать опасный бунт. Около 3 тыс. участников восстания были осуждены. Не решаясь упразднить военные поселения, чтобы не показать «уступчивости» бунтовщикам, правительство все же провело их реорганизацию, превратив военные поселения в «округа пахотных солдат».
Крайне неспокойно было и в национальных районах России. Особенно сильным и значительным было польское восстание 1830- 1831 гг. Оно было подготовлено лицемерной политикой правительства, «даровавшего» полякам в 1815 г. конституцию, а затем систематически и грубо нарушавшего ее. Польское восстание имело антифеодальный, национально-освободительный характер. Образовавшееся в Польше Временное правительство под давлением восставших масс объявило о «детронизации» Николая I, т.е. низложении его как главы Царства Польского. Для подавления восстания царь двинул армию численностью до 200 тыс. человек.
Восстание было подавлено, а польская конституция 1815 г. упразднена.
Несколько крупных восстаний произошло на Украине в 1829 и 1836 гг., в Армении и Азербайджане в 1837 г. и в Грузии в 1841 г. Все они свидетельствовали о том, что народ не хотел мириться с существующим положением и что в стране назревала необходимость коренных преобразований. Вместе с тем внутренняя политика Николая I (1825- 1855) имела откровенно реакционный характер. «Революция на пороге России, - заявил он после подавления восстания декабристов, - но, клянусь, что она не проникнет в нее, пока во мне сохранится дыхание жизни, пока... я буду императором».
После окончания следствия над декабристами 6 декабря 1826 г. создается Секретный комитет, открывший начало деятельности многочисленных учреждений, состоявший из лично известных и близких Николаю лиц. Действовали учреждения в обстановке полной секретности в силу крайне недоверчивого отношения Николая I к обществу.
Участвуя в следствии над декабристами, Николай 1 познакомился с их критикой в адрес крепостнической России. Понимая основательность этой критики, он считал небесполезным провести самые необходимые «починки» обветшавшего российского самодержавия исподволь, сверху, в условиях строгой дисциплины и соблюдения служебной иерархии.
Во-первых, он решил радикально реорганизовать систему охраны «внутреннего порядка», поставив ее на прочное основание и придав ей всеобъемлющий характер. Во-вторых, он хотел уяснить слабые стороны политического режима в стране, с тем чтобы выработать необходимые меры к их устранению. Этой работой и занялся Секретный комитет. Однако даже те половинчатые меры, которые мог предложить его крепостнически реакционный состав, не были претворены в жизнь, и комитет был расформирован. Такая же судьба постигла и остальные девять комитетов, секретно действовавших в 30-40-х гг. XIX в.
Николай I решил все управление страной подчинить себе. В связи с этим разрастается «Собственная его Императорского Величества Канцелярия». Через нее проходили все государственные дела, которые Николай считал наиболее важными. В то же время Государственный совет и другие центральные учреждения страны оттеснялись на задний план. Не доверяя чиновничеству, Николай стремился все видные административные и государственные должности замещать военными.
Важнейшую роль среди государственных учреждений играло Третье отделение императорской канцелярии, выполнявшее функции политического сыска. Третьему отделению было поручено наблюдение за иностранцами, раскольниками, местами ссылки и заключения, сбор сведений об эпидемиях, пожарах и других чрезвычайных происшествиях, дела о разбоях и фальшивомонетчиках, контроль за чиновниками, дабы те не допускали превышения власти, сбор сведений о случаях неповиновения властям, но самым главным был контроль за «направлением умов», т.е. за антикрепостническими и антисамодержавными настроениями в обществе. Функции этого учреждения, стоявшего вне закона и над законом, были чрезвычайно широки. В качестве исполнительного органа Третьему отделению был придан отдельный корпус жандармов. Страна была разделена на жандармские округа, а в каждой губернии был назначен жандармский штаб-офицер с командой. Возглавил политический сыск генерал А.Х. Бенкендорф.
Наведение строгого порядка в управлении страной было бы затруднительно без приведения в систему законодательства. За 180 лет, истекших со времени издания Соборного уложения 1649 г., было принято огромное количество законодательных актов, нередко противоречивых, оседавших в архивах и забытых. Это создавало почву для колоссальных злоупотреблений, так как знающий чиновник всегда мог сослаться на какой-нибудь полузабытый закон. Декабрист А. А. Бестужев, осужденный за участие в восстании 14 декабря, писал: «В казне, в судах, в комиссариатах, у губернаторов, у генерал- губернаторов - везде, где замешался интерес, кто мог, тот грабил, кто не смел, тот крал».
О том же писал и Н.М. Карамзин в «Записке о древней и новой России»: «Везде грабят, и кто наказан? Ждут доносов, улики, посылают сенаторов для исследования, и ничего не выходит!
Доносят плуты - честные терпят и молчат, ибо любят покой. Не только легко уличить искусного вора-судыо, особенно с нашим законом, по коему взяткобратель и взяткодатель равно наказываются. Указывают пальцем на грабителей - и дают им чины, ленты в ожидании, чтобы кто на них подал просьбу. А сии недостаточные чиновники в надежде на своих, подобных им, защитников в Петербурге беззакон- ствуют, смело презирая стыд и доброе имя, какого они условно лишились. В два или три года наживают по нескольку сот тысяч и, не имев прежде ничего, покупают деревни» .
Так или иначе, но II Отделению канцелярии было поручено собрать воедино все существующие законы. В 1832 году под руководством М.М. Сперанского было закончено создание первого Полного собрания законов Российской империи по 1825 г. (в 45 томах) и начато второе Собрание с 1825 по 1832 г. Затем на основе Полного собрания законов в 1833 г. был создан «Свод законов Российской империи» (15 томов), в котором систематизированно, по главным разделам государственного управления, были изложены действующие законы. Это и был кодекс, на основе которого должны осуществляться законность и порядок в России. Никаких новшеств, изменявших веками установившийся самодержавно-крепостнический строй, по указанию Николая I Сперанский внести не мог. Никаких дополнений и исправлений «сообразно правам и обычаям и действительным потребностям государства», как первоначально думал Сперанский, в Своде законов не было. Вместе с тем факт кодификации законодательства был положительным сам по себе: несколько сужалось поле для волокиты, взяточничества, казнокрадства и других злоупотреблений.
Наиболее значительной из проводившихся в первой половине XIX в. реформ была реформа Киселева о государственных крестьянах (1837- 1841). Ее инициатор, министр государственных имуществ П.Д. Киселев, считал, что она может стать первым шагом в ограничении крепостного права, показав помещикам пример устройства быта крестьян. Реформа заключалась в упорядочении податного обложения крестьян, в приведении крестьянского землепользования в соответствие с податями и в увеличении крестьянских наделов, в организации управления государственной деревней с введением частичного крестьянского самоуправления, в организации продовольственной, агрономической и врачебной помощи и распространении школ в государственной деревне. Однако эти начинания проводились крепостническими методами с полным пренебрежением к интересам народа. В итоге, несмотря на ряд положительных моментов, реформа вызвала ожесточенное сопротивление крестьян, в ряде мест переросшее в восстания.
В 1842 году был издан Указ об «обязанных крестьянах», призванный, по словам Николая I, устранить «вредное начало» старого указа 1803 г. о «вольных хлебопашцах». По указу 1842 г. помещики могли предоставлять своим крестьянам личную свободу и земельные наделы, но не в собственность, а в вечное пользование за фиксированные повинности. Примечательно, что когда один из членов Государственного совета заявил, что указ не будет иметь значения, если не сделать его обязательным, Николай I ответил, что хотя он самодержавный и самовластный, но на такое насилие над помещиками не решится. Указ действительно не имел практического значения: из 10 млн крепостных на волю по нему вышло лишь 24 тыс.
Наконец, в 1846 г. была проведена еще одна реформа, дозволившая крепостным с разрешения помещика вступать в сделки и приобретать недвижимость на свое имя. Этим, а также незначительными ограничениями в торговле крепостными и завершилась деятельность правительства Николая I по крестьянскому вопросу. Такой финал более всего говорит о помещичьем, феодально-крепостническом характере этой политики.
В экономической области правительству приходилось неизбежно учитывать требования капиталистического развития - поддерживать промышленность и торговлю, принимать во внимание интересы фабрикантов и заводчиков. Были утверждены Коммерческий и Мануфактурный советы, в которые вошли представители купечества, фабрикантов и заводчиков, в Петербурге, Москве и Варшаве устраивались большие промышленные выставки; было опубликовано
«Положение об отношениях между хозяевами фабричных заведений и рабочими», по которому рабочему запрещалось оставлять производство до окончания срока договора, хозяин же имел право уволить рабочего в любое время. В связи с распространением наемного труда в земледелии в 1853 г. были изданы правила «О найме помещичьих крестьян на земляные и другие черные работы».
Министр финансов Е.Ф. Канкрин провел денежную реформу, устранившую разрыв между серебряным и ассигнационным рублем (соотношение достигало 1:3-4), введены кредитные билеты, которые свободно обменивались на серебро. В интересах дворян-предпринима- телей и нарождавшейся буржуазии был осуществлен ряд других мероприятий, которые объективно способствовали развитию и укреплению в стране капиталистических отношений, создавали для помещиков выгодный рынок сбыта земледельческой продукции, в конечном счете усиливали позиции буржуазии.
Так, например, дворянам было разрешено открывать в городах фабрики и заводы, записываться во все три купеческие гильдии. Были установлены немалые податные льготы фабрикантам, открывавшим новые предприятия в центре и на окраинах страны; были снижены цены на купеческие и крестьянские свидетельства на право торговли. Было предоставлено право помещичьим крестьянам с согласия их владельцев приобретать в собственность земли, дома, лавки, владеть промышленными предприятиями и т.п.
Таким образом, политика, проводимая правительствами Александра I и Николая I в первой половине XIX в., характеризовалась значительной активностью во всех областях государственной жизни: от изменений в образе правления до создания официальной идеологической системы. Значительное место во внутренней политике занимал крестьянский вопрос. Однако активность правительства в этом вопросе имела консервативно-охранительный характер, ибо вся политика была направлена на сохранение любыми средствами сословнокрепостнического самодержавного строя. В условиях феодальной системы и развития капиталистических отношений подобная внутренняя политика была обречена на неудачу. Именно в бессилии власти заключена причина ограниченности, непоследовательности и противоречивости многих внутриполитических мероприятий. Стремление самодержавия скрепить разваливающиеся крепостнические порядки репрессивными и бюрократическими мерами привело к дальнейшему обострению кризиса в стране, а в дальнейшем к поражению в Крымской войне и к первой революционной ситуации в России.
Кризис феодально-крепостнической системы - это прогрессивный по своему направлению процесс перехода от феодально-крепостнической системы к капитализму в России. Кризисом стало столкновение двух систем: тормозя развитие буржуазных элементов в хозяйстве, феодальная оболочка тормозила развитие всего хозяйства страны. Следствиями крепостничества были: отсутствие свободных рук, низкий спрос на производимую и реализуемую на рынках продукцию, слабое накопление денежных капиталов, застой в технике и методах производства.
Противоречия феодально-крепостнической системы отразились в промышленности, так как мануфактура, которая заняла господствующее положение в XVIII в. - это капиталистическая стадия производства. В первой половине XIX в. начинается промышленный переворот: увеличивается импорт машин (за полстолетия в 100 раз), развивается собственное машиностроение.
Машины действовали, но оставался и ручной труд. Промышленный переворот тормозила феодально-крепостническая система, закончиться он мог только после отмены крепостного права. Хотя в XVIII в. промышленность приспособилась к условиям крепостничества, то в первой половине XIX в. приспособленность к крепостничеству вызывает застой и депрессию.
Крепостничество тормозило развитие российской промышленности, оставляя Россию на одном из последних мест на мировом рынке, но в разных отраслях промышленности кризис проявился в разной степени.
Горно-металлургическая промышленность. Если в XVIII в. российская металлургия занимала первое место в мире по выплавке чугуна, то к 1860 г. Россия занимала лишь 8-е место. Основной причиной этого было господство крепостного труда. В основном металлургия была сосредоточена там, где была руда, 80% российской металлургии было сосредоточено на Урале.
Вторая причина застоя состояла в том, что отрасль находилась под особым контролем и покровительством государства. Было много казенных заводов, а из частных преобладали посессионные, которые подчинялись государственному регулированию.
XIX век в металлургии начался со спада производства, причиной которого стало сокращение экспорта металла в связи с завершением промышленной революции в Англии. Англия теперь закупала меньше российского металла, что повлекло увеличение его на внутреннем рынке и снижение на него цен. С падением цен пришлось сокращать себестоимость продукции, поскольку эти вспомогательные работы выполняли заводские крестьяне или сельские работники, которые жили в основном за счет своих хозяйств. В наихудшем положении оказались те, у кого не было этих феодальных резервов производства, а все вспомогательные работы выполняли мастеровые. Таким образом, первая перестройка происходила еще на феодальной основе.
Совсем иной характер имела следующая перестройка - в 40-50-х гг. В это время металлургическое производство росло, увеличился спрос на металл (нарастали капиталистические явления в стране, строились пароходы и машины). В железоделательных цехах происходит переход к пудлингованию при переработке чугуна в железо. Однако на Урале не было каменного угля, поэтому пудлингование велось на древесном угле, и стоимость железа не понижалась, а лишь увеличивалась производительность труда.
Легкая и пищевая промышленность. Самой капиталистической в России того времени была хлопчатобумажная промышленность, именно в этой отрасли и начался в стране промышленный переворот. Производство хлопчатобумажных тканей с 1800 по 1860 г. выросло в 39 раз, а потребление хлопка - в 66 раз. Если в начале века Россия импортировала половину потребляемых тканей, то в 30-х гг. доля импорта сократилась до 5%. Это объяснялось тем, что в данной промышленности крепостной труд почти не применялся, купцы-промышленники могли использовать только наемный труд. Наемный труд и работа на широкий народный рынок и ускорили развитие этой отрасли.
Совсем иначе развивалась льняная промышленность. С 1800 по 1860 г. предприятия льняной промышленности увеличили выпуск тканей только на 50%, на душу населения они производили только 0,5 аршина тканей. Больше половины продукции шло на экспорт, а из оставшейся части значительную долю забирала казна: ткани нужны были для парусов, белья солдат и матросов. Поскольку в данной отрасли подавляющую массу продукции давали крестьянские промыслы и домашняя крестьянская промышленность, то россияне ходили в основном в полотняной одежде.
Шерстяная промышленность к началу века была помещичьей отраслью с преобладанием крепостного труда, причем производила только армейское сукно, обслуживая казенные потребности. За 1800-1860 гг. производство шерстяных тканей возросло в 13 раз. Когда тканей производить стали больше, чем требовалось для армии, пришлось менять ассортимент, т.к. рынок предъявлял спрос на дешевые и тонкие ткани (требовалась импортная пряжа из шерсти мериносных овец). Купцам было легче заниматься импортом сырья, а потом они организовали мериносное овцеводство на юге страны. Таким образом, развитие капитализма в шерстяной промышленности происходило путем увеличения удельного веса купеческих предприятий.
Свеклосахарная промышленность в России стала развиваться в результате континентальной блокады, т.к. английский сахар перестал поступать, то сахар стали готовить из свеклы. Свеклосахарные заводы начали действовать в первом десятилетии XIX в., однако до 30-х гг. это производство топталось на месте. Дело в том, что вначале заводы вместе с посевами сахарной свеклы основывались помещиками центральных губерний, а свекла здесь содержала очень мало сахара. Бурный рост данной промышленности начинается в 30-х гг., т.к. произошло перемещение сахарной промышленности на Украину. Во-вторых, развитие производства ускорил технический переворот в отрасли. В 40-х гг. начинается переход к «паровым» сахароварням - здесь сок выпаривался в закрытых аппаратах, и действовали паровые гидравлические прессы.
Развитие помещичьего стекольного производства было вызвано тем, что нуждавшиеся в деньгах помещики стремились превратить в деньги находившийся в имениях лес, поскольку продать его не всегда было можно, то выгоднее было развивать топливоемкое стекольное производство. В первой половине XIX в. ввоз стекла в Россию был запрещен, а в дальнейшем он облагался очень высокой пошлиной. В этой отрасли происходило сближение купцов и помещиков. За полвека стекольное производство выросло в 6,2 раза.
Преимущественно помещичьей отраслью было и бумажное производство. Купец и помещик чаще всего выступали в союзе: купец арендовал землю или мануфактуру у помещика. За первые 30 лет XIX в. производство бумаги в России выросло на 60%, в последующие 30 лет - в 3,3 раза, причиной стало резкое увеличение спроса на бумагу (потребителями стали не только казенные канцелярии и дворянство, но и разночинцы, горожане). Росло число типографий, появились журналы, газеты, издательства. Но помещики не могли воспользоваться в полной мере благоприятной конъюнктурой: крепостной труд не позволял увеличивать масштабы производства и тормозил технический прогресс. Расширяя производство, купцы вводили новую технику - в отрасли начался промышленный переворот. Увеличение производства в последние десятилетия перед ликвидацией крепостного права происходило за счет новых купеческих предприятий.
Кризис феодально-крепостнической системы нашел свое выражение в широком развитии товарно-денежных отношений, разлагавших на этом этапе феодально-крепостническую формацию; в больших успехам капиталистической мануфактуры и вытеснении ею крепостной (посессионной и вотчинной) мануфактуры; в вовлечении в рыночные отношения помещичьего и частично крестьянского хозяйства и разложении на этой основе барщинного хозяйства; в преимуществе вольнонаемного труда перед крепостным как в промышленности, так и в сельском хозяйстве и тому подобных явлениях, которые ясно показывают, что крепостное хозяйство стало тормозом на пути дальнейшего развития производительных сил и что все настойчивее выдвигается проблема ликвидации старых, феодально-крепостных отношений.
Наряду с ростом внутренней торговли росли обороты внешней торговли. К началу XIX столетия оборот внешней торговли был в несколько раз меньше оборота внутренней торговли.Развитие торговли требовало улучшения путей сообщения между различными частями страны, что приводило к строительству шоссейных дорог, более широкому использованию водных путей сообщения.
Развитие производительных сил приводило к загниванию, разложению, кризису крепостного хозяйства. В области промышленности кризис крепостничества выражался в резком противоречии между развившейся капиталистической мануфактурой и фабрикой и существующими феодально-крепостническими отношениями, закрепощающими рабочую силу. Дальнейшее развитие производительных сил в области промышленности было уже невозможно без ликвидации крепостничества. Развитие капиталистической мануфактуры и фабрики способствовало разложению феодально-крепостных отношений в сельском хозяйстве.
Наиболее передовые помещики, особенно окраинных районов, где было мало крепостного населения, применяли вольнонаемный труд. Использование вольнонаемного труда вполне подтверждало его более высокую производительность, но и здесь на пути широкого применения наемного труда в земледелии лежало крепостничество.
С начальной стадией промышленного переворота в России связывают целый ряд изменений. К их числу относят начавшиеся систематичные технические преобразования в отдельных отраслях производства: установка паровых котлов и паровых машин, применение механических веретен в бумагопрядении, механических ткацких станков в ткачестве, цилиндренных машин и перротин в ситцепечатании, механической выделки бумаги на писчебумажных предприятиях, пудлингования в металлургии и т.д.
В течение первого периода, длившегося четверть века, происходит переход большинства отраслей на капиталистические рельсы ведения хозяйства. В это время формируются основные элементы отраслевой структуры, утверждаются фабрично-заводское производство и создаются предпосылки для динамичного индустриального развития. Одновременно рождаются новые производства, такие, как: транспортное машиностроение (паровозо- и вагоностроение), добыча каменного угля и производство кокса, химическая, нефтедобывающая и перерабатывающая промышленность, сталерельсовое, меднопрокатное производства, а также производство новейших строительных материалов, в том числе цементное, железнодорожное строительство, широкое применение паровых двигателей.
К середине 80-х гг. завершается начальный этап индустриализации (согласно другой точке зрения, канун индустриализации), который в отечественной литературе идентифицируется со стадией промышленного переворота (примерно 30-50 - 80-е гг. XIX в.).
В 90-е гг. появляются заводские электростанции (первая, мощностью 493 квт, вступила в строй на Пермском пушечном заводе в 1890 г.). Одновременно с крупными фабриками и заводами продолжается развитие мануфактурных и ремесленных предприятий. Вырабатывается более или менее сбалансированное сочетание типов промышленного производства: крупного (дававшего серийное производство), мелкого и кустарного, позволявших, благодаря богатству ассортимента, удовлетворять индивидуальные запросы. В ориентированных на потребности человека отраслях крупной промышленности, таких, как, например, текстильная и парфюмерная, эти принципы применялись в сочетании.
К началу XX в. созданный в процессе индустриализации промышленный потенциал России обеспечил ей 5-е место в мире и 4-е в Европе по абсолютным показателям промышленного производства.
План темы
Тема 4. Кризис феодально-крепостнической системы
Кризис феодально-крепостнической системы в России. Социально-экономическое содержание кризиса. Противоречия в сельском хозяйстве. Технический прогресс и крепостной труд. Рост товарности и феодальные методы эксплуатации. Наемный труд. Рождение фермерского землевладения. Начало промышленного переворота и кризис крепостной промышленности. Особенности развития металлургического и текстильного производства. Переворот на транспорте. Падение роли ярмарок. Завершение первоначального накопления и переливание капиталов в промышленность. Подготовка и проведение реформы 1861 г. Решение земельного вопроса и выкупная операция.
С конца ХVIII в. Россия втягивается в кризис феодально-крепостнической системы. Подобно кризису рабовладельческой системы или общему кризису капитализма, кризис феодально-крепостнической системы - это переход от одного способа производства к следующему, более прогрессивному; конкретно - переход от феодализма к капитализму в России.
В недрах феодально-крепостнической системы рождается капитализм, но свободному развитию капиталистических отношений препятствует феодальная оболочка. Происходит борьба между феодальными и капиталистическими элементами экономики, которая, конечно, кончается победой более прогрессивных капиталистических.
Таким образом, кризис феодально-крепостнической системы - не просто переход от феодализма к капитализму, а торможение экономического развития.
С 20-х гг. IХ в. в России усиленно растут сельскохозяйственные общества, появляется обширная агрономическая литература. Все новое в сельском хозяйстве, что появляется за границей, в России обсуждается и пропагандируется. Здесь испытываются все новинки сельскохозяйственной техники, которые появляются в Западной Европе. Во многих городах открываются сельскохозяйственные выставки.
Некоторые помещики вводят научные севообороты, разводят породистый скот, устраивают в своих имениях мастерские по изготовлению машин. В тамбовском имении помещика Гагарина применялась паровая машина, которая молотила, веяла и сортировала по 200 копен пшеницы в день.
Однако эти технические новинки не нашли широкого распространения, оставаясь делом только отдельных энтузиастов сельского хозяйства. Распространению их мешал крепостной труд. Один помещик писал: "Если весь хлеб обмолотится с осени, то что же будут делать крестьяне и их жены зимой? Молотильная машина стоит денег, требует ремонта и содержания лошадей, а работа крестьян ничего не стоит". Вот именно это обстоятельство - что крепостной труд "ничего не стоит" помещику, и делало невыгодным применение машин.
Сельское хозяйство из натурального, каким оно должно быть при "чистом" феодализме, стало в значительной степени товарным. В середине XIX в. товарность земледелия составила 18%.
Рост товарности означал усиление эксплуатации крестьян. При натуральном хозяйстве эта эксплуатация была ограничена естественными пределами потребления феодала и его челяди. А при товарном хозяйстве увеличение прибавочного продукта - это увеличение денег, доходов. Втянувшись в товарно-денежные отношения, помещики настолько увеличивают эксплуатацию крестьян, что в отдельных случаях выводят её за рамки феодализма.
На чернозёмном юге барщина иногда увеличивается настолько, что крестьянину не остается времени для работы в своем хозяйстве. Земельный надел крестьянина теряет смысл. И тогда помещик переводит крестьян на "месячину", т. е. принимает на себя содержание крестьян, выдавая им ежемесячно продовольствие. Поскольку здесь крестьянин уже не ведет своего хозяйства, т. е. фактически оторван от средств производства, то такая форма эксплуатации уже не считалась феодальной, а была смешанной - полуфеодальной, полукапиталистической.
В северных районах страны, где преобладала оброчная рента, помещики увеличивали оброк. За первую половину XIX в. средний размер оброка вырос в 2-3 раза. Такой рост оброка крестьянское хозяйство обеспечить не могло. Поэтому, чтобы заплатить оброк, крестьяне всё чаще уходили на промыслы, нанимались в промышленность, и оброк платили уже не из доходов от сельского хозяйства, а из своего неземледельческого заработка. Но вычет из промышленного заработка не является, строго говоря, феодальной рентой.
Однако усиление эксплуатации крестьян не давало нужного помещикам экономического эффекта. Крепостной труд на барщине был непроизводительным: крестьянин не заинтересован в результатах своего труда. Как писал один помещик, на барщине "крестьянин выходит на работу как можно позже, работает как можно меньше и отдыхает как можно больше". По подсчётам статистиков того времени, наёмный труд в сельском хозяйстве был в 6 раз производительнее крепостного. Иногда помещичьи имения без крепостных в чернозёмной полосе при продаже оценивались дороже, чем с крепостными.
Оброк тоже не стимулировал развития сельского хозяйства. Поскольку рента в России не была регламентирована, крестьянин знал, что с увеличением его доходов помещик увеличит оброк и дополнительный доход будет снимать оброком.
Видя недостатки барщины и оброка, помещики начали применять и наемный труд. В степях юга России, где помещики резко увеличили товарное производство пшеницы, своих крепостных им для этого уже не хватало. И ко времени жатвы туда тянулись сотни тысяч крестьян с косами из северных губерний наниматься для уборки урожая. Наём теперь был постоянным явлением и в других губерниях, причём часто приобретал уродливые полуфеодальные формы. Например, теперь зажиточные крестьяне сами уже не ходили на барщину, а нанимали вместо себя других. Иногда помещик собирал со своих крепостных оброк деньгами, а на эти деньги нанимал их же в качестве наёмных работников.
Развитие товарно-денежных отношений подрывало монополии дворян на землю. Если прежде владеть землёй могли только дворяне, то в начале XIX в. было разрешено землевладение не дворянам. С 1801 г. допускалась свободная торговля землёй без крепостных. Земля стала товаром. Земли разорявшихся помещиков начали скупать разбогатевшие государственные крестьяне и купцы.
В таких капиталистических явлениях, как рождение новой техники, рост товарности, наёмный труд, ликвидация помещичьего землевладения - и выражался прогресс в сельском хозяйстве. Но их развитие тормозила феодально-крепостническая система, и поэтому эти прогрессивные явления получали уродливую полуфеодальную форму.
В этих условиях наиболее дальновидная часть правящего класса начинает понимать, что крепостное право тормозит развитие хозяйства России. Наиболее радикально выступили против крепостничества дворянские революционеры - декабристы. Но не только он. Читая журналы 30-40 гг. XIX в., получаешь впечатление, что необходимость ликвидации крепостного права была очевидна для всех.
Уже в первые годы XIX в. в письменных столах крупнейших сановников были заготовлены проекты ликвидации крепостного права. Все лишь ждали сигнала со стороны царя, чтобы их обнародовать. Свой проект был даже у реакционера Аракчеева. Правда, Аракчеев составил свой проект по приказанию царя.
События начала XVII в. привели к громадному разорению и опустошению значительной части страны.
Еще в 40-х годах XVII столетия в 14 центральных уездах распаханная земля составляла всего 42% ранее возделывавшихся земельных угодий, и лишь к 70-м годам эта цифра поднялась до 60% с лишним. Процесс восстановления разрушенной экономики в центре был медленным. Прирост обрабатываемых земель шел за счет освоения новых земель, в том числе и гораздо более плодородных земель на южной «украйне».
Зато промысловое хозяйство при сохранении его прежнего районирования стало приобретать большие масштабы. На основе его развития усиливался обмен между областями страны с различными природно-клима-тическими условиями. Из Поморья везли соль, рыбу, на Белом море били тюленей и моржей, с Печоры, Двины, с северных отрогов Уральского хребта, из Сибири везли меха, соль добывали в Новгороде и Старой Руссе, Перми и Тотьме, Астрахани и на Соловках, продолжало сохраняться еще кое-где бортное хозяйство, кроме того, во многих местах делали деготь, селитру.
XVII век ознаменовался значительным укреплением феодальной земельной собственности. Быстро росшая новая феодальная знать сосредоточивала в своих руках огромные вотчинные владения. Например, боярин Б. И. Морозов имел более 300 сел и деревень в 17 уездах.
Увеличилось землевладение дворян в результате массовой раздачи земли дворянам различными правителями в начале XVII в. и особенно при правлении первых Романовых. Дворянские земли росли главным образом за счет крестьянских общин, а также за счет конфискации боярских вотчин, принадлежавших тем, кто служил Лжедмитриям и интервентам.
В некоторых районах, как в Тульском уезде или в Шелонской пятине Новгородской земли, дворяне владели свыше чем 90% всех земель. Однако многие дворяне были совсем безземельными или мелкопоместными. Немало обедневших дворян попало в кабалу к боярам. Поэтому дворянство энергично добивалось передачи своих владений в вотчины. Уже в начале XVII столетия правительство, нуждаясь в денежных средствах, продавало дворянам поместья в вотчины. Ряд земель получили дворяне на вотчинном праве в награду за участие в борьбе с интервентами. Служилые люди стали продавать и менять поместья. В 1678 г. в Замосковном крае уже 59% дворян владели землей на вотчинном праве. Более 13% всех тяглых дворов принадлежало церкви (после Уложения 1649 г. церковное землевладение несколько сократилось), свыше 9% находилось в ведении дворцового ведомства, 10% принадлежало боярству, 57% дворов другим светским феодалам. Всего лишь 10% дворов как в селах, так и городах было «черными», т. е. свободными от частновладельческой зависимости.
Эти данные свидетельствуют о том, что Россия XVI I столетия была феодальной страной, в которой господствовала феодальная собственность на землю, являвшаяся основой этого общественного строя.
В хозяйстве крупных феодалов стали устраиваться винокуренные и поташные заводы. 24 тыс. руб. в год получал дохода от продажи поташа боярин Б. И. Морозов, 40 тыс. руб. получал от торговли солью Соловецкий монастырь. Немалые деньги шли и к другим крупным владельцам, среди которых были и монастыри, и патриарх, и сам царь, торговавшие разными продуктами своего хозяйства.
Большинство денег, которые приобретались в результате торговли, по-прежнему шло на покупку земель и превращалось в ростовщический капитал. У Б. И. Морозова 80 тыс. руб. было роздано по кабалам. Кириллово-Белозерский монастырь получал 80 тыс. руб. за продаваемую им соль ежегодно, но на покупку хлеба денег тратить не хотел и предпочитал расширять свою запашку. Товарное производство и обращение, дополняя натуральное хозяйство, содействовали укреплению могущества светских и духовных феодалов.
В соответствии со структурой земельных отношений сложилась социальная организация общества. По официальной терминологии того времени, общество, не считая духовенства, делилось на служилых людей, тяглых людей и холопов. Но классовое деление общества было иным.
Господствующим классом были феодальные землевладельцы - светские и духовные помещики и вотчинники. Этот класс в XVII в. начал приобретать сословную замкнутость.
В 1642 г. был издан указ о том, чтобы вернуть записавшихся в службу холопов в прежнее состояние, а в 1675 г. было запрещено черносошных крестьян верстать в дворян.
Другой основной класс феодального общества - крестьянство тоже постепенно изживало прежнее деление на многочисленные категории, вроде серебряников, старожильцев, новоприходчиков и т. д. Все это отступило перед единым понятием тяглых людей, закрепленным Соборным уложением. Все более сближались с крестьянами по своему положению холопы, число которых в XVII в. оставалось еще значительным.
Наряду с крестьянами частновладельческими существовала еще довольно значительная группа крестьян черносошных. Однако и черносошные крестьяне подвергались все более усиливавшейся эксплуатации со стороны феодального государства благодаря не только многочисленным налогам и податям, но также и прямому административно-полицейскому вмешательству государственных органов в дела черной волости. Поэтому не случайным было массовое бегство черносошных крестьян, которые, как писали из Тотьмы в 1633 г. царю, бегут «от многих податей и от великих правежей» (взыскания недоимок). Соломенская волость в 1672 г. оказала сопротивление приписке к мануфактуре Марселисов.
Росло количество крестьян-бобылей, которые не имели своего хозяйства и не могли выполнять тягло. Во владениях Троице-Сергиева монастыря в конце XVI в. бобыли составили 11% к общему количеству населения, а в 1640 г. - свыше 43% . Кроме того, появились и распространились «захребетники», подсуседники и т. д., т.е. люди, которые лишились своего хозяйства и жили у других хозяев. Росло количество крестьян-половников, бравших ссуды и отдававших за это половину своего урожая. Немалая часть крестьян вынуждена была искать заработков, уходя в бурлаки на Волгу или на какие-нибудь иные промыслы. В среде «работных людей» на промыслах, транспорте и других предприятиях были как наемные, так и крепостные люди. Наемных людей было немало, но значительная часть их в конечном итоге снова попадала в феодальную зависимость.
Среди черносошных крестьян, наряду с образованием массы так называемых «гулящих людей», появлялись и зажиточные крестьяне. Они нередко покупали участки земли, приобретали их по закладным кабалам, давая денежные ссуды под залог земли, и тем закабаляли других крестьян, вели ростовщические и торговые операции. Из среды зажиточного крестьянства вышли крупные русские купцы XVII в.: Босые, Глотовы, Ревякины и др. На них работали крестьяне-отходники. Верхушку черносошных крестьян можно отнести к числу первых зачаточных элементов капиталистического развития. Но чаще расслоение черносошных крестьян приводило к образованию не капиталистических, а феодальных форм зависимости и эксплуатации. И сами «капиталистые» крестьяне, а затем купцы приобретали едва ли не более черт феодалов-крепостников, нежели «буржуа».
Укрепление феодально-крепостнического строя в России XVII в. нельзя понять, если не учитывать того места, которое занимало государство в общественных отношениях. Государство было, конечно, исполнителем воли господствующего класса феодалов в целом. Кроме того, оно и само выступало в качестве феодального эксплуататора по отношению к массе трудящегося населения страны.
В борьбе за рабочие руки государство участвовало всей своей силой и старалось обеспечить прежде всего свои потребности, возложив на землевладельцев ответственность за выполнение государственных повинностей зависимым от них населением. Дух крепостничества проникал везде и всюду- от помещичьей барщины до порядков в судах и приказах.
Соборное Уложение 1649 г., оформившее систему крепостной зависимости и завершившее развитие крепостнического законодательства Русского государства, не только закрепило частновладельческих крестьян за помещиками, боярами, монастырями и другими владельцами. Оно также закрепило на местах черносошное крестьянство и установило зависимость частновладельческих крестьян не только от феодалов, но и от государства. XI глава Соборного Уложения «Суд о крестьянах» окончательно устанавливала прикрепление крестьян к земле, отменяла «урочные лета» для сыска и возврата беглых крестьян и предоставляла тем самым право бессрочного розыска и возвращения беглых, устанавливала наследственность крепостного состояния и право землевладельца распоряжаться имуществом крепостного крестьянина. В случае если феодал оказывался несостоятельным по своим долговым обязательствам, для возмещения его долга взималось имущество зависи-мых от него крестьян и холопов, феодалам было предоставлено право вотчинного суда и полицейского надзора над крестьянами. Крестьяне не имели права самостоятельно выступать в судах со своими исками - защищать эти иски мог только феодал. Заключение браков, семейные разделы крестьян, передача по наследству крестьянского имущества могло происходить только по воле феодала.
Укрывательство беглых наказывалось штрафом и даже битьем кнутом и тюрьмой. За убийство чужого крестьянина помещик должен был отдать своего лучшего крестьянина с семьей. Эти меры показывают, в какой обстановке напряженной борьбы помещиков за рабочие руки принималось решение об окончательном закрепощении крестьян, которое исходило целиком из интересов феодалов и феодального государства. Уложение запрещало помещикам, имевшим кроме поместий также и вотчины, переводить крестьян с помещичьих земель на вотчинные, чтобы сохранить контингент рабочей силы на землях, находившихся в распоряжении государства.
Предоставив широкие крепостнические права землевладельцам, правительство возложило на них ответственность за выполнение крестьянами государственных повинностей. За беглых крестьян платежи должен был производить их владелец. Крепостные крестьяне оставались казенными тяглецами. Владельцы их были обязаны наделять кресть ян землей и инвентарем, было запрещено лишать крестьян земли путем превращения их в холопов или отпуска на свободу, нельзя было насильно отбирать имущество крестьян. Сохранилось еще право крестьян жаловаться на господ. Уложение подтвердило закон о службе кабальных холопов до смерти их господина и вместе с тем запретило принимать в холопы служилых и тяглых людей и владельческих людей. Государственного тягла холопы по-прежнему не несли. Завершив юридическое оформление системы крепост-ного права в России, Соборное Уложенио надолго закрепило крепостнические порядки в стране.
Создание государственной системы крепостного права было попыткой предельной мобилизации народных сил для укрепления государства, подъема его экономики, усиления его вооруженных сил- без отказа от крепостнических порядков, от привилегий и прав господствующего класса, от феодальной системы землевладения и хозяйства. На какое-то время государственная система крепостного права могла обеспечить подъем производительных сил и решение внешнеполитических задач, как свидетельствуют об этом события начала XVIII в. Но движение вперед доставалось ценой самых жестоких форм эксплуатации народных масс. Характеризуя закономерность исторического прогресса в классово-антагонистическом обществе, Ф. Энгельс писал: «Так как основой цивилизации служит эксплуатация одного класса другим, то все ее развитие совершается в постоянном противоречии. Всякий шаг вперед в производстве означает одновременно шаг назад в положении угнетенного класса, то есть огромного большинства» 1 . Система крепостного права консервировала отсталые формы общественных отношений, глушила, уродовала, искажала зарождавшиеся прогрессивные тогда буржуазные отношения, она обрекала народные массы на тяжелый труд, лишала их личной свободы, закрывала пути формирования и развития свободной человеческой личности. Выигрывая возможность разрешения неотложных нужд, феодальное государство толкало страну на консервативный, медленный путь социально-экономического развития в дальнейшем.
