"Тири-ага-тымба"
Кондитерская фабрика Kalev — одна из старейших на территории бывшего СССР. Если Бабаевская фабрика ведет свою родословную с 1804 года, то Kalev — с 1806-го. Впрочем, все это условно, поскольку называются даты рождения не ныне существующих фабрик, а их предшественников.
Прародителем Kalev считается швейцарец Лоренц Кавицель, открывший в 1806 году кондитерскую на улице Пикк (сейчас там кафе "Майясмокк"). Кондитерская затем переменила много хозяев, пока не попала в 1864 году в руки Георга Иоганна Штуде. Продукция Штуде пользовалась популярностью за пределами Эстонии: так, марципановые фигурки и шоколадные конфеты ручной работы поставлялись двору его императорского величества. Работники фабрики с гордостью отмечают, что эти эксклюзивные изделия производятся по сей день, причем именно по рецептам и технологиям, сохранившимся со времен Штуде.
Махровый капитализм
У советских домохозяек была небольшая услада в их нелегкой жизни — махровые халаты и полотенца. Особенно ценились эстонские, производства Кренгольмской мануфактуры (Нарва). Сейчас в России их почти не встретишь.
В отличие от эстонских пищевиков, текстильщики меньше зависели от российского рынка. При независимости здесь быстро переориентировались на новые рынки, и теперь местные ткани и домашний текстиль (занавески, скатерти, махровые изделия, одежда для госпиталей и гостиниц) идут в Скандинавию и Финляндию (свыше 40%), США (30%), Германию (20%). С Россией же дела обстоят так же, как со шпротами.
Между тем "Кренгольм" уже с момента основания был одним из крупнейших текстильных предприятий Европы. Сейчас по размерам ему не уступит разве что "Трехгорка". Европейские фабрики давно перевели свои производства в Азию.
Маркетинговый директор "Кренгольма" Анатолий Илькевич объясняет причину высокого качества продукции его фабрики факторами рутинными и несколько абстрактными: "Была высокая дисциплина, организация. Трудовая гордость. Традиции".
Полезно остановиться на традициях. Кренгольмская мануфактура была основана в 1857 году немецким промышленным магнатом бароном Людвигом фон Кноппом. Это было уникальное производство и уникальная империя. В отличие от современных одноэтажных ткацких производств, "Кренгольм" был построен из многоэтажных корпусов. В одном из рукавов реки Нарвы идет каскад водопадов, и фон Кнопп понял, что нашел дешевый источник энергии. Падающая вода по ременной передаче приводила в действие станки одновременно на всех этажах.
Вскоре "Кренгольм", занимающий площадь размером со спальный микрорайон, превратился в целую империю. Здесь были свои магазины, в которых отоваривались рабочие (зарплату выдавали ваучерами), была своя полиция и даже своя тюрьма.
И в годы первой независимости, и в советские времена, когда 12 тыс. человек работали на плановую экономику, "Кренгольм" высоко держал свою марку. После распада СССР были проблемы переходного периода: перебои с поставками хлопка, часть денег предприятия, скажем так, выбрала российское гражданство. Но простоев не было. В 1995 году фабрика была приватизирована крупным шведским текстильным концерном Boras Wafveri AB. Шведы инвестировали около миллиарда эстонских крон, привнесли знание рынков и понимание требований клиентов. Сейчас объемы производства вполне сравнимы с советскими временами: "Кренгольм" выдает 5 млн м ткани в месяц. Кроме того, только в США ежемесячно уходит 18 морских контейнеров с подгузниками для фирмы Gerber. По домашнему текстилю "Кренгольм" работает с крупными торговыми сетями вроде Metro, Auchan, а также с фирмами каталожной торговли — Otto, Quelle, Anttila, IKEA и др. Кстати, IKEA одно время делала портфельные инвестиции в "Кренгольм". По итогам 2001 года нарвские текстильщики стали самыми крупными экспортерами Эстонии (традиционно крупнейшими экспортерами здесь считаются энергетики). Оборот компании достигает почти $100 млн.
Сегодня равных себе по мощности конкурентов в Европе кренгольмцы не видят. Но по привычке следят за соседями — "Трехгоркой", Рижской мануфактурой, литовской Alitus, питерской отделочной фабрикой имени Веры Слуцкой. "Но российские текстильщики вовсе не рвутся в Европу,— заметил Анатолий Илькевич.— Оказывается, для них европейские цены слишком низки, им выгоднее торговать в России. Конечно, хорошо, когда есть самодостаточная экономика. С другой стороны, есть опасность отстать от современных требований рынка".
Ужин туриста
Как любой визитер Риги увозил с собой бутылочку Rigas Balzams, так любой гость Таллинна не возвращался домой без бутылочки "Старого Таллинна". Хотя конкуренцией тут и не пахнет — Vana Tallinn никакой не бальзам, а просто ликер.
Ликерное производство АО Liviko, где делают Vana Tallinn, на первый взгляд напоминает сауну — живописными деревянными бочками, экзотическими запахами. Эстонский ликер был изобретен в 1962 году группой товарищей, среди которых отмечаются Яан Сиимо и Бернард Юрмо. На вопрос о рецептуре напитка гендиректор Liviko Удо Темас и директор производства Ааво Вейнталь ответили уклончиво, сообщив лишь, что в нем присутствует тропическое сырье и привкус рома. Нам удалось заметить банки с корицей, ванилью и какао-бобами. А в медном чане явно столетнего возраста выдерживались ароматизированные спирты.
Из ликерного цеха нас провели в помещение — нечто среднее между музеем и баром. Здесь собраны старинные документы, счеты и другая вычислительная техника, позолоченный шар для измерения крепости напитка, бутылка "Московской особой" 1953 года выпуска (испарилось всего лишь 50 г, по грамму в год) и даже "система инж. техн. Буттлера" — оборудование для розлива водки в "четвертной" (бутыль емкостью в четверть ведра). Проходя мимо такой бутыли, господин Вейнталь с ностальгией вздохнул: "Да, были когда-то здоровые русские мужики..."
Осмотр достопримечательностей завершается дегустацией. Гостям разрешается наливать прямо из трубы, по которой ликер движется в цех розлива. В последние годы на Liviko сделали четыре варианта ликера — крепостью 40°, 45°, 50° и 16°. 50-градусный ликер пьется на удивление мягко. В 70-е годы еще была попытка сделать сувенирную емкость в 0,1 л, но Брежнев запретил. В те времена ЦК КПСС отслеживал и такие вопросы.
Сами эстонцы этот ликер пьют мало. Его производят для туристов. "Но знаете, сейчас такие туристы пошли,— говорит гендиректор Удо Темас,— которые из Финляндии. Они больше на водку налегают. У нас это называется "алкогольный туризм"".
Вот почему производство ликера на Liviko составляет лишь 5% от общего объема. Главный продукт — водка. При СССР ее выпускали 22 млн л в год на 1,4 млн жителей республики. В этом планируется выпустить 7,5 млн л. Официально на экспорт уходит четверть продукции, но никто не может подсчитать, сколько увозят с собой туристы-"алкоголики".
Liviko занимает чуть больше 55% рынка по крепкому алкоголю. Импортные конкуренты — Finlandia Absolut, Smirnoff. Хорошо пошел "Русский стандарт". Главная проблема эстонского алкогольного рынка — подделки. Особенно с 1998 года, когда подняли акциз на алкоголь,— фальшивая водка заняла до 40% рынка. Сейчас примерно 20%. Но не вследствие действий властей, а из-за пярнуской трагедии. Тогда какие-то ребята раздобыли цистерну с метанолом и напоили им город. Погибло более 60 человек. Доля "официальной" водки сразу выросла в 1,5 раза. Но на востоке страны вне конкуренции российская водка, ее долю оценивают до 80%. Она дешевле.
А дело в том, что в Эстонии нет акцизных марок. Liviko делает собственную защиту — пробки с голограммой. Копировать их бессмысленно и невыгодно. Но пираты находят другие пути. "Мы делали специальное исследование в пунктах сдачи стеклотары,— говорит господин Темас.— Продавцы сортируют наши бутылки, и те, что с целыми этикетками, идут дороже".
Владимир ГЕНДЛИН, Василий ШАПОШНИКОВ (фото)
«Россельхознадзор» запретил поставку в страну рыбных консервов из Латвии и Эстонии.
Это касается шпрот. Вообще-то, непонятно, почему в прошлом году балтийским шпротам дали послабление. Еще 7 августа 2014-го РФ запретила поставки мяса и мясной продукции, рыбы и рыбной продукции, молока и молочной продукции, овощей и фруктов из США, Канады, Норвегии, ЕС и Австралии в ответ на антироссийские санкции. Балтийским шпротам как-то удалось улизнуть от эмбарго, но все равно еще в апреле прошлого года директор юрмальского предприятия «Tin fish» Янис Кохс жаловался на резкое снижение сбыта в России, где до украинского кризиса фирма продавала 90% продукции.
Видимо, тогда сказался эффект народных санкций, недаром социальные сети были полны призывов отказаться от балтийских, в основном латвийских, шпрот. И вот наступило время их запрета на государственном уровне.
Правда, при пристальном взоре «Россельхознадзора», чьи эксперты проверили пять рыбоперерабатывающих предприятий Латвии и четыре Эстонии и обнаружили серьезное превышение содержания бензопирена. Это вещество, как известно, является канцерогенным. Любое превышение опасно, как и злоупотребление шпротами даже при маленьком содержании бензопирена. Кстати, он есть и в сигаретном дыме. Так что лучше россиянам поберечься от онкологических заболеваний, чем пойти навстречу прибалтийским бизнес-партнерам, чьи государственные руководители к тому же всячески суют палки в колеса российской экономики. К чему послабление, если, как заметил представитель «Россельхознадзора» Иван Пономарев, оценивая ситуацию на латвийских и эстонских рыбоперерабатывающих предприятиях, «невозможно признать действенной систему контроля безопасности продукции, в том числе и по бензопирену».
Латвийские производители попались, когда «Россельхознадзор» проверил 2,8 тонны шпрот из этой страны, поступивших на склад временного хранения в Ржеве для потребителей Московской области. Тогда и было обнаружено превышение. Начались проверки предприятий в странах Балтии, закончившиеся запретом. Впрочем, глава «Россельхознадзора» Сергей Данкверт оставляет надежду балтийским бизнес-партнерам, подчеркнув, что «ограничение будет действовать до урегулирования ситуации».
Естественно, Еврокомиссия как всегда не согласна в любым выводом российских экспертов, не устраивающим Запад. «Я могу заявить, что европейские власти за последние недели не обнаружили ни одной проблемы в соответствии эстонских и латвийских рыбных консервов требованиям пищевой безопасности и не получали соответствующей информации», - сказал агентству BNS пресс-секретарь Еврокомиссии по пищевой безопасности и рыбному хозяйству Энрико Бривио. Ну, так власти – это же не эксперты, а на количество бензопирена не влияют политические заклинания. И вот еще: Иван Пономарев сообщил, что чешские и венгерские эксперты не раз выявляли в латвийских и эстонских шпротах это опасное вещество.
Политическую подоплеку запрета хотят видеть в Эстонии. «Никаких системных нарушений нет», - уверяет местных журналистов руководитель республиканского ветеринарно-пищевого департамента Аго Пяртель, давая понять, будто запрет эстонских шпрот был предопределен независимо от результатов проверки, а эксперты лишь искали повод. Если даже так, то зачем же дали этот повод? Похоже на признание вины. «Мы можем быть не согласны с этим решением, однако на результат это не повлияет», - сказал Пяртель. По его словам, надо искать альтернативные рынки.
А вот Латвия озаботилась поиском рынков заранее. Видимо, знают про свой бензопирен. Рынок нашли… в Китае. Администрация КНР по вопросам сертификации и аккредитации разрешила 11 латвийским рыбоперерабатывающим предприятиям экспортировать свою продукцию в эту страну.
Но радоваться латышам рано. Руководитель Латвийского союза рыбной промышленности Дидзис Шмитс обращает внимание: китайский рынок для Латвии - новый и неосвоенный, шпрот там никогда не было, и лишь года через два станет ясно, окажется ли он альтернативой российскому.
Шмитс признает: запрет на импорт в Россию продукции латвийских рыбоперерабатывающих предприятий создает трудности для этого сектора экономики. В Латвии в год производится рыбной продукции на 200 миллионов евро, примерно половина экспортируется в Россию. При этом производители опасаются, что запрет, в конечном счете, могут ввести также Белоруссия, Казахстан, Армения и Киргизия, так как эксперты зафиксировали превышение норм, введенных в Таможенном союзе. По словам Шмитса, некоторым предприятиям придется временно прекратить производство или сократить число работников, а каким-то и вовсе не удастся возобновить работу. Руководитель Латвийского союза рыбной промышленности не ждет добровольной помощи от Евросоюза и предлагает премьер-министру Лаймдоте Страуюме срочно обратиться за ней в Брюссель. Шмитс полагает, что правительство Латвии пока не осознает последствий шпротного эмбарго России.
Ну а ангажированные политики остаются в своем амплуа. Нелепый комментарий дала депутат Европарламента от Латвии, представительница правоцентристской партии «Единство» Инесе Вайдере, известная оскорбительными выпадами в адрес русских Латвии. «Жаль российский народ, который страдает от санкций, и даже шпрот из Латвии больше не будет на столах россиян. Это игра отчаяния», - написала она. Забавному комментарию дал оценку мэр Риги, лидер оппозиционной партии «Согласие» Нил Ушаков: «Иногда складывается впечатление, что даже лесные свиньи с Юглы лучше разбираются в вопросах управления государством, чем некоторые наши правящие правые политики». Югла – это жилой район в северо-восточной части Риги, куда в последнее время стали часто заходить в поисках пищи дикие кабаны из лесного массива.
Россельхознадзор провел проверки на рыбоперерабатывающих предприятиях Латвии в 2016-м, Рига надеялась на отмену запрета в ноябре, но до сих пор молчок. Издание Latvijas Avīze («Латвийская газета») в конце прошлого года попыталось выяснить у Россельхознадзора, возобновит ли Россия ввоз латвийских шпрот, но ответа не дождалась.
Представитель латвийской Продовольственно-ветеринарной службы Ильзе Мейстере сетует: год начался, а Россельхознадзор пока так и не информировал о каких-либо решениях по возобновлению экспорта шпрот в страны Таможенного союза. Между тем, потери отрасли уже составили больше 100 миллионов евро из 200 миллионов - на такую сумму в Латвии выпускали шпроты, половина уходила в Россию.
Латвийские промышленники плачутся. Глава входящего в общество Rīgas šprotes предприятия Brīvais Vilnis Арнольд Бабрис признал: ситуация в рыбной промышленности Латвии драматичная. Объемы производства катастрофически упали. Brīvais Vilnis уволило уже 400 работников. Падение оборота крупнейшего производителя шпрот в Латвии, компании Gamma-A составило 34 процента.
Арнольд Бабрис сообщил: его предприятие, как и другие, потеряло также рынки Белоруссии и Казахстана, входящих в Таможенный союз, а новые освоить нелегко. В 2015-м, вскоре после запрета, введенного Россельхознадзором, общество Rīgas šprotes (шесть предприятий по переработке рыбы) впервые приняло участие в продовольственной выставке в FHC China в Шанхае. Этот шаг отчаяния предприняли на фоне прогноза, который в 2015-м дал президент Латвийского союза рыбопереработчиков Дидзис Шмитс: отрасль с трудом переживет запрет на экспорт продукции в Россию. Но китайцы не бросились есть латвийские шпроты.
Держатель товарного знака «Рижские шпроты в масле», глава общества Rīgas šprotes Имант Цирулис призвал решать проблемы отрасли на государственном уровне. Вместо этого Рига попыталась применить привычный политический прием, никогда не дававший позитивного экономического результата, но объединявший радикальный электорат вокруг националистов и русофобов. Европарламентарий от Латвии Сандра Калниете, никогда не занимавшаяся вопросами экономики, бывший искусствовед и дипломат, заявила: «Технические санкции против латвийских шпрот - это геополитика Российской Федерации по принципу разделяй и властвуй».
Калниете или не в курсе, или сознательно лгала. Товарищи по борьбе с Кремлем - эстонцы - тоже и тогда же нашли в латвийских шпротах повышенное содержание бензапирена. Главный специалист Эстонского продовольственно-ветеринарного управления Элле Менисалу так и сказала: «Оптовому торговцу сообщили об остановке продажи продукции. Шпроты были изъяты из магазинов и отправлены в Латвию». Но она - не глава Россельхознадзора Сергей Данкверт, которого можно обвинить в преступном политическом умысле по заданию Кремля. Пилюлю из Таллина Риге пришлось проглотить и менять технологии.
В пресс-службе Россельхознадзора сейчас сообщили: с тех пор некоторые предприятия Латвии и Эстонии улучшили технологию и установили датчики, контролирующие сжигание щепы для копчения. Да, кстати, следует заметить, что эстонские шпроты тоже были запрещены к ввозу в Россию в мае 2015-го по той же причине. Но в Таллине не так крикливы как в Риге, хотя прежний президент Эстонии Тоомас Хендрик Ильвес тоже пытался приспособить политику к обычным хозяйственным вопросам. Говорил: «Они ненавидят нас за то, что мы доказали им: можно быть не такими, как они». Конечно, интересный вопрос о том, кто кого ненавидит. Но это другая тема.
А вообще, история со шпротами просто повторилась. В 2006-м Россельхознадзор уже запрещал поставки латвийских шпрот, так как в Евросоюзе допустимо содержание 5 мкг бензапирена на килограмм продукции, а в России до 2008-го разрешался только 1 мкг. В 2008-м наша страна повысила допустимую концентрацию бензапирена в рыбных консервах до стандарта ЕС и отменила запрет на латвийские шпроты. Можно представить, какая канцерогенная зараза была законсервирована вместе с золотистыми рыбками, если даже при такой высокой разрешенной концентрации бензапирена латыши и эстонцы нарушили нормы. Этот яд образуется при копчении, является сильным канцерогеном. Он есть в саже, в табачном дыме, способен накапливаться в почве, в растениях, в организме, относится к чрезвычайно опасным веществам. Может стимулировать возникновение злокачественных опухолей. Так что в запрете со стороны Россельхознадзора - никакой политики, ничего личного.
А впрочем, не важно, разрешат ввозить латвийские и эстонские шпроты или нет: у нас своих хватает. Вон, в городе Мамоново Калининградской области в 2008-м даже поставили памятник шпротам - огромную консервную банку, из которой выпрыгивают рыбки, а одна - в короне.
Разве что «Рижские шпроты в масле» - это часть ностальгии россиян по недавнему прошлому? Но в Риге и в Таллине давно наступили на горло этому ощущению. Мы же типа «оккупанты».
Латвийские производители шпротов в тревожном ожидании: неужели Россельхознадзор так и не пустит их продукцию в Россию, ввоз которой был запрещен в 2015-м из-за повышенного содержания вредных веществ. Вроде, обещал в этом году.
Россельхознадзор провел проверки на рыбоперерабатывающих предприятиях Латвии в 2016-м, Рига надеялась на отмену запрета в ноябре, но до сих пор молчок. Издание Latvijas Avīze («Латвийская газета») в конце прошлого года попыталось выяснить у Россельхознадзора, возобновит ли Россия ввоз латвийских шпрот, но ответа не дождалась.
Представитель латвийской Продовольственно-ветеринарной службы Ильзе Мейстере сетует: год начался, а Россельхознадзор пока так и не информировал о каких-либо решениях по возобновлению экспорта шпрот в страны Таможенного союза. Между тем, потери отрасли уже составили больше 100 миллионов евро из 200 миллионов — на такую сумму в Латвии выпускали шпроты, половина уходила в Россию.
Латвийские промышленники плачутся. Глава входящего в общество Rīgas šprotes предприятия Brīvais Vilnis Арнольд Бабрис признал: ситуация в рыбной промышленности Латвии драматичная. Объемы производства катастрофически упали. Brīvais Vilnis уволило уже 400 работников. Падение оборота крупнейшего производителя шпрот в Латвии, компании Gamma-A составило 34 процента.
Арнольд Бабрис сообщил: его предприятие, как и другие, потеряло также рынки Белоруссии и Казахстана, входящих в Таможенный союз, а новые освоить нелегко. В 2015-м, вскоре после запрета, введенного Россельхознадзором, общество Rīgas šprotes (шесть предприятий по переработке рыбы) впервые приняло участие в продовольственной выставке в FHC China в Шанхае. Этот шаг отчаяния предприняли на фоне прогноза, который в 2015-м дал президент Латвийского союза рыбопереработчиков Дидзис Шмитс : отрасль с трудом переживет запрет на экспорт продукции в Россию. Но китайцы не бросились есть латвийские шпроты.
Держатель товарного знака «Рижские шпроты в масле», глава общества Rīgas šprotes Имант Цирулис призвал решать проблемы отрасли на государственном уровне. Вместо этого Рига попыталась применить привычный политический прием, никогда не дававший позитивного экономического результата, но объединявший радикальный электорат вокруг националистов и русофобов. Европарламентарий от Латвии Сандра Калниете , никогда не занимавшаяся вопросами экономики, бывший искусствовед и дипломат, заявила: «Технические санкции против латвийских шпрот — это геополитика Российской Федерации по принципу разделяй и властвуй».
Калниете или не в курсе, или сознательно лгала. Товарищи по борьбе с Кремлем — эстонцы — тоже и тогда же нашли в латвийских шпротах повышенное содержание бензапирена. Главный специалист Эстонского продовольственно-ветеринарного управления Элле Менисалу так и сказала: «Оптовому торговцу сообщили об остановке продажи продукции. Шпроты были изъяты из магазинов и отправлены в Латвию». Но она — не глава Россельхознадзора Сергей Данкверт , которого можно обвинить в преступном политическом умысле по заданию Кремля. Пилюлю из Таллина Риге пришлось проглотить и менять технологии.
В пресс-службе Россельхознадзора сейчас сообщили: с тех пор некоторые предприятия Латвии и Эстонии улучшили технологию и установили датчики, контролирующие сжигание щепы для копчения. Да, кстати, следует заметить, что эстонские шпроты тоже были запрещены к ввозу в Россию в мае 2015-го по той же причине. Но в Таллине не так крикливы как в Риге, хотя прежний президент Эстонии Тоомас Хендрик Ильвес тоже пытался приспособить политику к обычным хозяйственным вопросам. Говорил: «Они ненавидят нас за то, что мы доказали им: можно быть не такими, как они». Конечно, интересный вопрос о том, кто кого ненавидит. Но это другая тема.
А вообще, история со шпротами просто повторилась. В 2006-м Россельхознадзор уже запрещал поставки латвийских шпрот, так как в Евросоюзе допустимо содержание 5 мкг бензапирена на килограмм продукции, а в России до 2008-го разрешался только 1 мкг. В 2008-м наша страна повысила допустимую концентрацию бензапирена в рыбных консервах до стандарта ЕС и отменила запрет на латвийские шпроты. Можно представить, какая канцерогенная зараза была законсервирована вместе с золотистыми рыбками, если даже при такой высокой разрешенной концентрации бензапирена латыши и эстонцы нарушили нормы. Этот яд образуется при копчении, является сильным канцерогеном. Он есть в саже, в табачном дыме, способен накапливаться в почве, в растениях, в организме, относится к чрезвычайно опасным веществам. Может стимулировать возникновение злокачественных опухолей. Так что в запрете со стороны Россельхознадзора — никакой политики, ничего личного.
А впрочем, не важно, разрешат ввозить латвийские и эстонские шпроты или нет: у нас своих хватает. Вон, в городе Мамоново Калининградской области в 2008-м даже поставили памятник шпротам — огромную консервную банку, из которой выпрыгивают рыбки, а одна — в короне.
Разве что «Рижские шпроты в масле» — это часть ностальгии россиян по недавнему прошлому? Но в Риге и в Таллине давно наступили на горло этому ощущению. Мы же типа «оккупанты».
Украинский рынок не спасет эстонский рыбный сектор от деградации. Таковы выводы Союза пищевой промышленности Эстонии. После того как в мае Россия запретила ввоз рыбных консервов из Латвии и Эстонии из-за нарушений ветеринарно-санитарных требований, предприятия региона оказались отрезанными от российского рынка. Прибалтийские промышленники тогда гордо заявляли, что будут искать новые точки сбыта и продавать свою рыбу на Украине и даже в Мексике. Правда, в октябре того же года Совет министров сельского и рыбного хозяйства Европейского союза сократил прибалтам квоты на вылов кильки, салаки и трески, чем заметно добил прибалтийские экономики.
Эстонская паника
Эстонцы на то и эстонцы: за украинский рынок уже борются многие европейские производители и поставщики, поэтому места для кильки и салаки из Эстонии там просто нет. Пока же многие рыбные предприятия в Прибалтике работают не более чем на половину своей мощности.
По словам руководителя Союза пищевой промышленности Эстонии Сирье Потисепп:
«Хуже всего ситуация сложилась после введения российского эмбарго у нас сложилась в рыбном и молочном секторе. Самая серьезная проблема в том, что кильку и салаку экспортировали в очень большом количество в Россию, получали хорошую, нормальную цену, а сейчас это невозможно делать. Нашли украинский рынок, но все хотят продавать на Украину, в том-то и дело».
Союз пищевой промышленности Эстонии обнародовал данные, согласно которым общая прибыль за первые 6 месяцев года сократилась почти в 2 раза - до 25 млн евро. Наибольшие убытки понесли производители рыбной и молочной продукции - свыше 3,5 и 6,5 млн евро соответственно. Экспорт продовольствия за 8 месяцев упал на 3% или 14 млн евро по сравнению с тем же периодом прошлого года и составил 470 млн евро.
В Эстонии работает всего один консервный завод, поэтому основной урон от российского продовольственного эмбарго нанесен по поставкам замороженной кильки и салаки. До эмбарго страна ежегодно поставляла около 35000 тонн.
Председатель правления крупного латвийского рыбоперерабатывающего предприятия Brivais Vilnis Арнольд Бабрис прогнозирует:
«Убытки будут у всех, и общее падение оборота в отрасли будет не меньше 50%. Это больше, чем годом ранее. Уже в летние месяцы мы будем простаивать, и неизвестно, что будет дальше».
Сирье Потисепп резюмирует:
«В долгосрочной перспективе нам такую ситуацию не пережить».
Ностальгия Латвии
Запрет на ввоз в Россию шпрот в первую очередь бьет по Латвии, чья рыбная отрасль катастрофически несется к пропасти. До эмбарго в Латвии работало 20 компаний-производителей шпрот, общая стоимость которых оценивалась в 200 млн евро. Половина этих денег шла из России.
Руководитель общества «Рижские шпроты» Имант Цирулис отметил:
«Это всегда был на главный рынок еще со времен Советского Союза. По объему импорта латвийских шпрот Россия занимает первое место».
В свою очередь, президент Латвийского союза рыбной промышленности Дидзис Шмитс предупреждал власти Латвии, что российское эмбарго убьет большое количество их предприятий и оставит без работы огромное количество людей, проживающих на побережье страны, где и так достаточно высок уровень безработицы. Так и получилось…. По его словам:
«В настоящее время нет ощущения, что правительство осознает, какие последствия будет иметь это решение».
Теперь Латвия делает ставку на Японию и Китай, так как на Украине им места нет. Но в отличие от прибалтийских политиканов, латвийские производители весьма скептичны в отношении китайского рынка сбыта. Член правления рыбоперерабатывающего предприятия «Ранда» Оскарс Гросманис отмечает:
«В странах Западной Европы, например, шпроты едят те самые русские, которые туда эмигрировали, и хорошо, если каких-нибудь 5-10 процентов местных жителей, так что это (завоевание китайского рынка - прим. ред.) данную ситуацию определенно не спасет».
Аналогичного мнения придерживается и президент Латвийского союза рыбной промышленности Дидзис Шмитс:
«Китайской рынок в любом случае не может компенсировать потери российского рынка в краткосрочной и среднесрочной перспективе».
Предательство или глупость элит?
В эфире радио Baltcom Дидзис Шмитс заявил, что глава МИД Латвии Эдгар Ринкевич не учитывает национальные интересы страны и действует в ущерб ее прямым экономическим интересам. По его словам:
«Министр иностранных дел использует внешнюю политику не в интересах государства, а в своих личных интересных рейтингах».
По оценкам Шмитса, материальный ущерб от деятельности их министра только в рыбоперерабатывающей отрасли составляет 100 млн евро. И это без учета антироссийских санкций, которые Прибалтика так старательно поддерживает. В эфире он заявил:
«Я уверен, я знаю, что мы не единственная отрасль, которая пострадала от его деятельности. Бизнес больше не может молчать. Мы слишком долго молчали!».
«Ешь шпроты назло Путину!»
Реалии латвийской перерабатывающей промышленности, и в целом указанной отрасли в Прибалтике, плачевны. Учитывая, что политики прибалтийских республик отказываются идти навстречу своим гражданам и налаживать отношения с Россией, им только и остается, что инициировать кампанию «Ешь шпроты назло Путину!», хоть это и непросто. В прошлом году в Латвии изготовили 100 млн упаковок шпрот, при этом употребили всего 5% от общего количества. А это значит, что каждый житель должен съесть назло Путину 77 упаковок шпрот, чтобы вытащить свою отрасль экономики из глубочайшего кризиса. В то же время, по данным Росрыболовства, российские рыбаки нарастили вылов шпрот из Черного моря в 2,7 раз.