Советский Союз всегда был страной дефицита. Бытовая техника и автомобили, ювелирные изделия и косметика, деликатесные продукты питания и туалетная бумага, хоть сколько-нибудь приемлемая одежда - тысячи товаров очень трудно, почти невозможно было купить в советском магазине.
Бороться с дефицитом указами и постановлениями не получалось. И тогда самые предприимчивые граждане попытались взять дело в свои руки. Появившихся в Москве иностранцев тут же осаждали с требованием продать валюту и джинсы.
Приподнятый занавес
В конце 1950-х годов в СССР потянулся набирающий силу поток туристов. Советских граждан стали понемногу выпускать за границу. Это, правда, касалось только самых благонадежных, да и разрешались поездки лишь в дружественные страны типа Болгарии. В исключительных случаях или по государственному делу советского человека после соответствующей проверки могли выпустить и в капстрану.
Это было время вступления СССР в различные международные организации, что в разы увеличило число наших спортсменов, ученых и деятелей искусств, побывавших «за бугром». А в Москве и других крупных городах появились иностранные студенты, специалисты и просто туристы.
Особенно яркое впечатление произвел на советских людей фестиваль молодежи и студентов, состоявшийся в Москве в 1957 году. После него железный занавес, за которым находилась наша страна, как будто слегка приподнялся.
Это было не слишком мудро со стороны советского руководства. Не станем умалять достижений СССР в различных областях, которыми можно было похвастаться, но... Качество жизни советского народа было значительно ниже мировых образцов. В основном Хрущев и его окружение кормили жителей Страны Советов обещаниями построить к 1980 году коммунизм.
А тут - иностранцы в яркой и удобной одежде, улыбающиеся и беззаботные. Разнообразный парфюм вместо «Красной Москвы», изысканные сигареты вместо «Беломора», джинсы, разные симпатичные и такие желанные мелочи...
Вместе с гостями из-за рубежа к нам проникали пластинки с модной музыкой, журналы мод и рассказы о том, как живут за границей. Рассказы эти подтверждались впечатлениями тех, кто имел возможность хоть раз выехать из страны. Яхты, виллы, диковинные автомобили, шикарные рестораны: все это было доступно там и почти недостижимо здесь.
«Бегунки», «короли» и «Плешка»
И тут за дело взялись предприимчивые москвичи: Ян Рокотов, Дмитрий Яковлев и Владислав Файбишенко. Они принялись обеспечивать состоятельных модников и модниц западными предметами быта и достижениями капиталистической культуры, а иностранцев - советскими рублями по курсу, гораздо выше госбанковского.
Вырученная валюта втридорога продавалась советским гражданам, получившим разрешение съездить за рубеж, или оседала в карманах предпринимателей.
Они предпочитали оставаться в тени: координировать, руководить, давать указания. «В поле» работали «рысаки», или «бегунки». Эти представители низшей касты самодеятельных предпринимателей скупали у иностранцев мелочовку: небольшие суммы в валюте, парфюм, сигареты, пластинки, журналы, жвачку, аксессуары, иногда пару джинсов.
Дальше добыча уходила к «шефам», каждый из которых курировал до десятка «бегунков». Если намечалась более крупная сделка, в дело вступали именно «шефы». Они уже располагали средствами, чтобы купить сотню-другую долларов или три-четыре пары джинсов. Они сдавали добытое «купцам», которые лично имели дело только с очень крупными клиентами.
Выше них стояли «короли». Они сводили дебет с кредитом, планировали операции, распределяли добытую валюту и напрямую контактировали с верхушкой пирамиды - Файбишенко, Яковлевым и Рокотовым, или, как их называли, Владиком, Дим Димычем и Косым.
Это занятие со временем получило название «фарцовка» - от искаженного английского for sale (на продажу). Излюбленным местом контактов с иностранцами в Москве был отрезок улицы Горького от Пушкинской площади до гостиницы «Националь», получивший название «Плешка».
Все три подпольных предпринимателя стали заметными фигурами в криминальном мире и жили на широкую ногу. Вскоре Рокотов стал играть по-крупному: скупал у арабских студентов и курсантов золото в слитках и монетах и перепродавал отечественным цеховикам, взяточникам и просто богатым людям, которые желали хранить сбережения в чем-то более солидном, нежели советский рубль.
Начальственный гнев
Рокотов быстро подмял под себя черный золото-валютный рынок столицы. Конкурентов он просто сдавал ОБХСС, где числился осведомителем. Иногда подбрасывал и кого-то из своих наименее ценных «бегунков». За это ему многое прощалось, хотя вся Москва знала, у кого можно достать доллары, все видели его кутежи в «Арагви», обсуждали то, что он живет с бывшей любовницей Берии и даже купил ей огромную квартиру.
Рокотов готов был приступить к главному делу в своей теневой карьере. Он предложил одному из банков ФРГ следующую махинацию. На определенный счет кладется требуемая сумма в марках для советского гражданина, выезжающего за рубеж.
Там он снимает ее, но перед поездкой сдает «фирме» Рокотова рубли по подпольному курсу. Эти рубли по заранее оговоренной цене в СССР получает иностранец, положивший оговоренную сумму на счет того самого банка.
В 1959 году вышел скандал. Американские коммунисты, приехавшие в Москву, пожаловались Микояну, что на улице их осаждают какие-то жулики, которые требуют продать валюту или джинсы. И это был далеко не первый сигнал. Но МВД оказалось бессильным перед схемами Рокотова и его навыками конспирации.
Вскоре история дошла до Хрущева. В 1961 году он был в Восточном Берлине, еще не восстановленном после войны. Там царил голод и процветал черный рынок, на котором можно было достать все, в то время как в магазинах не было ничего.
При этом торговля шла и с Западным Берлином, невзирая ни на какую идеологию. Хрущев попытался сделать выговор немецким товарищам, но в ответ услышал, что такой черной биржи, как в Москве, нет нигде в мире. Генсек пришел в ярость. По его приказу за дело взялся КГБ.
Несмотря на постоянную угрозу уголовного срока фарцовка успешно существовала до конца 80-х годов. После кто-то перестроился и стал открыто заниматься частным бизнесом, а кто-то попал под бандитские разборки. Многие дефицитные товары продавались уже открыто в магазинах и профессия фарцовщика вымерла.
-
Обратная сила
Чекисты, не обращая внимания на рядовых фарцовщиков, охотились на «купцов» и «королей». Через них была вскрыта вся цепочка. Очень скоро под арестом оказались Файбишенко и Яковлев. Второй стал сразу сотрудничать со следствием в обмен на обещанное снисхождение при определении наказания.
Дольше всех водил сыщиков за нос Рокотов. Его несколько месяцев не удавалось взять с поличным. Он постоянно перепрятывал накопленные богатства, а однажды, словно издеваясь, подсунул оперативникам вместо валюты чемодан с пачкой газет, мочалкой и куском мыла.
Но в конце концов Рокотова арестовали у камеры хранения, где он забирал свой «кризисный чемодан», в котором оказалось 347 000 рублей, 12,5 килограмма золота и валюты на 2,5 миллиона рублей. У Файбишенко изъяли около 550 000 рублей, 150 фунтов и несколько царских золотых монет. У Яковлева сбережений и вовсе не нашли, все деньги он тратил на антиквариат.
Задержанные спокойно давали показания и не особенно переживали об изъятом (при обысках нашли явно не все). По закону им грозило от трех до восьми лет. Но тут Хрущева пригласили в КГБ на импровизированную выставку изъятого.
Он спросил, сколько дадут. Ему ответили, сколько положено по закону. Хрущев побагровел. Буквально тут же был подписан указ об усилении ответственности за незаконные валютные операции - теперь по этой статье полагалось до 15 лет.
Но Рокотов, Яковлев и Файбишенко были арестованы до «усиления», и Мосгорсуд приговорил их к восьми годам - максимально возможному сроку. Генсек был в бешенстве.
За такие приговоры нужно судить судей, - заявил Хрущев на одном из митингов. Председатель Мосгорсуда Громов, попытавшийся объяснить Никите Сергеевичу, что закон обратной силы не имеет, был отправлен в отставку.
Какой коттон, какие лейблы! Примерь вот это! (к\ф" Самая обаятельная и привлекательная" 1985 год)
По ходатайству Генеральной прокуратуры приговор был пересмотрен, и теперь все трое получили по 15 лет. Но Хрущев продолжал давить на суд. Закон вновь был изменен, уже после пересмотра решения. Состоялся новый суд. Всех троих приговорили к расстрелу.
Хотя за Рокотова просил его знаменитый дед-ленинец, а за Яковлева председатель КГБ Шелепин, обещавший в свое время арестованному смягчение приговора в обмен на показания. Было отклонено даже официальное обращение КГБ, и через несколько дней приговор привели в исполнение в Бутырской тюрьме.
На третьем суде Рокотов якобы сказал:
Прошу суд обратить внимание, что джинсы - это Levi’s. Все остальное - просто штаны.
Он уже понимал, что его ждет смертный приговор.
В наше время джинсы продаются в любом магазине, а валюту можно продать и купить даже без предъявления паспорта. Но 50 лет назад система не могла простить людям чрезмерной предприимчивости.
После смерти Иосифа Сталина в СССР пришла "хрущевская оттепель". За анекдоты о правительстве уже не сажали, люди искусства получили возможность самовыражаться (хотя и получали за это порой тумаков лично от первого секретаря), советские граждане стали выезжать за границу. А уж иностранных туристов в Союз понаехало множество – особенно в дни Всемирного фестиваля молодежи и студентов, который проходил в 1957 году в Москве.
Денег на зарубежные поездки товарищам обменивали немного – всего на тридцать рублей. Американская валюта в то время официально стоила 90 копеек, а неофициальный обмен считался преступлением. 88 статья Уголовного Кодекса предусматривала за спекуляцию валютными ценностями лишение свободы на срок от 3 до 15 лет, конфискацию имущества, ссылку до 5 лет. Несмотря на это, черный валютный рынок процветал. В Москве знающие люди приобретали у фарцовщиков доллары США по 3-4 рубля.
Черный рынок располагался на "плешке" - пространстве от Пушкинской площади до гостиниц "Националь" и "Москва". И днем и ночью здесь сновали "бегунки" и "рысаки". Они наметанным глазом определяли в толпе иностранцев и скупали у них валюту, золотые монеты и прочие ценности. Дальше товар шел по цепочке "шефам", от них – к "купцам". Последние и были "валютными королями", которым этот бизнес приносил немалые проценты.
Весной 1959 года американский экономист Виктор Перло заявил на встрече с одним из советских руководителей Микояном: "У вас происходит что-то неладное. Ко мне постоянно пристают какие-то люди, предлагающие продать им валюту". Еще одна жалоба поступила от другого американца – публициста Альберта Кана. "Как же так, в социалистической стране безнаказанно промышляют валютчики-спекулянты", - сказал Кан идеологу партии Суслову. А еще через год досталось самому Хрущеву. Он был с визитом в Западном Берлине и, в присущей ему манере, раскритиковал немецкие власти – город, мол, превратился в "грязное болото спекуляции". На это советскому руководителю ответили, что такой черной биржи, как в Москве, нет нигде в мире.
Валютчики активно использовали каналы связи с соседними государствами. Из Польши, например, поступали золотые монеты царской чеканки, которые высоко ценились на "рынке". Это был самый ходовой товар. Московские "купцы" расширяли пути доставки "золотых" в Союз, как только могли. Большое распространение получило использование в этих целях арабских офицеров, которые учились в СССР. Два раза в год им предоставляли отпуск. Арабы по дешевке покупали в Швейцарии червонцы и нелегально доставляли в Союз. Как правило, через границу они провозили их в специальных потайных поясах, в каждом из которых можно было спрятать до 500 монет.
Еще одним распространенным видом контрабанды были посылки и ценные бандероли. В тюбики зубной пасты, например, закладывались золотые монеты, валюта. В 1959 году было перехвачено 209 таких посылок. В первом полугодии 60-го – уже 1131. Аппетиты "черного рынка" росли не по дням, а по часам.
Однако машина уже работала, гайки закручивались. Еще в 1959 году с подачи Суслова борьбу с контрабандой и нарушением валютных операций передали в ведение Комитета государственной безопасности. В КГБ был создан специальный отдел. И довольно скоро следователи вышли на трех "королей" валютчиков. Их имена благодаря нашумевшему процессу стали известны всей стране: Ян Рокотов, Владислав Файбишенко и Дмитрий Яковлев.
Ян Рокотов (настоящая фамилия – Орликов) родился в семье большевиков. Однако в 1947 году был обвинен по 58 статье (контрреволюционная деятельность) и попал в лагеря. Отсидел семь лет. Выйдя на свободу, сменил фамилию, а вскоре и род деятельности. Тягу к предпринимательству в Яне пробудил Всемирный фестиваль молодежи и студентов. Начал с мелкой фарцовки, но вскоре на него работала хорошо отлаженная система.
Рокотов придумал использовать труд "бегунков" - молодых людей, которые за сравнительно небольшой заработок выполняли всю работу "в поле". За два года "Косой" (Рокотов в детстве потерял один глаз – отсюда и кличка) превратился в подпольного миллионера и короля "плешки". Он посещал лучшие рестораны, менял любовниц, роскошно одевался. А для прикрытия своей деятельности стал милицейским осведомителем – сдавая правоохранительным органам своих коллег и даже собственных "бегунков".
История этого "короля" достойна пера Ильфа и Петрова. Подобно герою романа "Золотой теленок", Рокотов хранил большую часть своих капиталов в чемодане. Кейс, полный золота и валюты, хранился то дома у одной из многочисленных любовниц, то в камере хранения одного из московских вокзалов.
У камеры хранения его и взяли чекисты. Ян поначалу пытался отпираться, говорил, что чемодан не его – но вскоре согласился сотрудничать со следствием. Видимо, рассчитывал на то, что учтут его былые "заслуги" в роли осведомителя.
Владислава Файбишенко взяли буквально на следующий день. Он отважился на рисковую операцию – личную встречу с арабом, слушателем курсов "Выстрел". На этот раз уйти Владику не удалось. Он был задержан с поличным. При нем оказалось 148 золотых английских фунтов и большая сумма рублей. А через некоторое время, обыскав съемную квартиру Файбишенко, оперативники нашли тайник. В одной из ножек платяного шкафа было спрятано валюты почти на полмиллиона рублей.
"Дим Димыч" Яковлев пользовался широкой известностью среди контрабандистов Риги, Львова и Ленинграда. Он имел университетское образование, учился в аспирантуре Института народного хозяйства имени Плеханова. В валютный бизнес пришел в 1958 году и быстро стал ключевой фигурой на "черном рынке". Прикрывать свои проделки ему помогала связь с милицией – с начала 1959 года он являлся тайным осведомителем отдела по борьбе с хищениями социалистической собственности (БХСС). В отличие от Рокотова и Файбишенко, Яковлев на сотрудничество со следствием пошел сразу, охотно раскрывал все схемы.
Расследование дела валютчиков вскрыло незаконные операции, оборот которых оценивался в несколько десятков миллионов советских рублей. Только у Яна Рокотова изъяли различных ценностей на сумму в 1,5 миллиона долларов США. По действовавшему в то время в Советском Союзе законодательству Рокотову, Файбишенко и Яковлеву грозило от 3 до 8 лет лишения свободы.
Но тут в дело вмешалась большая политика. Произошел упомянутый выше инцидент в Западном Берлине, после которого Никита Хрущев рвал и метал. Когда президиум ЦК КПСС заслушивал доклад КГБ о расследовании дела, первый секретарь спросил: "Что ждет Рокотова и Файбишенко?" Ответ – лишение свободы на срок от 3 до 8 лет – привел его в ярость. Статья уже была ужесточена, валютчикам грозило 15 лет тюрьмы – однако эти поправки вступили в силу уже после ареста "трех королей", а закон обратной силы не имеет. Тем не менее, под давлением Хрущева Мосгорсуд после нового рассмотрения дела вынес Рокотову, Файбишенко и Яковлеву новый приговор, в соответствии с внесенными в законодательство изменениями – 15 лет лишения свободы.
Вскоре Хрущев снова завел разговор о "деле Рокотова". "Вы читали, какую банду изловили в Москве? И за все ее главарям дали по 15 лет. Да за такие приговоры самих судей судить надо!", – заявил партийный лидер на митинге в Алма-Ате. Всем было ясно: "первый" закусил удила.
1 июля 1961 года председатель президиума Верховного Совета СССР Брежнев подписал указ "Об усилении уголовной ответственности за нарушение правил о валютных операциях". Теперь 88-я статья УК предусматривала применение исключительной меры наказания – смертной казни.
Дело валютчиков было снова пересмотрено. Верховный суд приговорил Яна Рокотова, Владислава Файбишенко и Дмитрия Яковлева к расстрелу. Заодно пострадал председатель Мосгорсуда Громов – за "слишком мягкий" приговор его сняли с работы. Апелляции и прошения о помиловании были отклонены. Дмитрию Яковлеву не помогло даже личное заступничество председателя КГБ СССР Шелепина – учитывая сотрудничество "Дим Димыча" со следствием, чистосердечное признание и тяжелую болезнь, главный чекист просил помиловать осужденного. Официальное обращение КГБ СССР было отклонено Генпрокуратурой. Рокотов, Файбишенко и Яковлев были расстреляны в Бутырской тюрьме.
1961 год в истории СССР оказался богатым на эпохальные события. В апреле Юрий Гагарин стал первым в мире человеком, побывавшим в космосе, в октябре Никита Хрущев на XXII съезде КПСС пообещал советским гражданам построение коммунизма к 1980 году.
Эпохальным стал и судебный процесс по «делу Рокотова - Файбишенко - Яковлева» - первое в истории Страны Советов дело о незаконных валютных операциях в особо крупных размерах.
В начале 1959 года один из руководителей страны Анастас Микоян на встрече с иностранной делегацией услышал неожиданные жалобы - гостям Советского Союза не дают прохода некие молодые люди, предлагающие продать им валюту, а также иностранные вещи.
Озадаченный Микоян пообещал разобраться. Как оказалось, Анастас Иванович был далеко не первым представителем власти, кому иностранцы жаловались на домогательства скупщиков валюты.
Обсуждение данного вопроса было вынесено на высший уровень.
В 1950-х сталинскую эпоху в СССР сменила «оттепель». Отношения с Западом улучшились, к нам поехали иностранные туристы, на Запад стали выезжать советские граждане - в основном, артисты, писатели, спортсмены, работники компаний, сотрудничающих с иностранными фирмами.
Новые веяния быстро уловили молодые люди, выбивавшиеся из рядов строителей светлого будущего. Этих граждан не манили космические дали, не вдохновляло освоение целины и даже строительство коммунизма в целом.
«Отщепенцев» манили прелести Запада: яркие одежды, современная музыка, рестораны, машины, яхты, доступные красотки… В общем все, что оставалось по ту сторону «железного занавеса».
Предприимчивые мечтатели взялись за построение своего «собственного Запада для личных нужд», используя для этого возможности, которые предоставляло новое время. Скупая у иностранцев вещи, а также валюту по курсу, значительно выше государственного. Затем валюту перепродавали советским гражданам, выезжающим за рубеж, а вещи - модникам, мечтающим выглядеть, как иностранцы.
Прибыль от подобных операций позволяла жить на широкую ногу, насколько это вообще было возможно в СССР времен Никиты Хрущева.
Деятельность «валютчиков» и «фарцовщиков» обрела широкий размах в 1957 году, во время Всемирного фестиваля молодежи и студентов в Москве. Всего за два года это явление достигло таких размеров, что борьбу с ним обсуждали на уровне Президиума ЦК КПСС.
Советские лидеры пришли к выводу, что МВД борьбу с «валютчиками» проиграло вчистую, и передало решение вопроса самой мощной силовой структуре - Комитету государственной безопасности.В КГБ был создан специальный отдел, под контроль которого перешли дело о контрабанде и валютных операциях.
Чекисты принялись за изучение новой сферы. Главным местом деятельности «фарцовщиков» и «валютчиков» была так называемая «плешка» - часть московской улицы Горького от Пушкинской площади до отелей «Националь» и «Москва».
Здесь «фарцовщики» вели активную работу по завязыванию полезных связей с иностранцами.
Существовало несколько специализаций работников «черного рынка». Низшую группу составляли «бегунки» и «рысаки» - лица, которые занимались непосредственной скупкой небольших сумм в валюте у иностранцев. Добычу у них покупали «шефы», которые перепродавали улов «купцам».
Наверху этой иерархической лестницы находились «короли» - тщательно законспирированные руководителей этой «бизнес-империи».
Лично «короли» проводили только самые масштабные операции с иностранцами, когда речь шла о суммах, измерявшихся в десятках и сотнях тысяч рублей.
Чекисты не разменивались по мелочам, ведя целенаправленную охоту на «королей».
Так в поле их зрения оказались «Косой», «Владик» и «Дим Димыч» - Ян Рокотов , Владислав Файбишенко и Дмитрий Яковлев .
Из этих фигур наиболее интересным персонажем был Ян Рокотов.
От рождения будущий валютный магнат носил фамилию Орликов, и происходил из семьи большевиков с дореволюционным стажем. Это, однако, не уберегло молодого человека от обвинений в контрреволюционной деятельности по статье 58, на основании которых в 1947 году он был осужден к восьми годам лишения свободы.
Рокотов Ян Тимофеевич 1927 год рождения. Фото сделано в КГБ 1961 год. Фото: Commons.wikimedia.org
Отсидев семь, в 1954 году он вышел на свободу с полной реабилитацией и разочарованием в советских идеалах. Сменив фамилию, он три года он занимал должность мелкого советского чиновника, но в 1957 году уже упоминавшийся Всемирный фестиваль молодежи и студентов пробудил в нем предпринимательскую жилку. Начав с мелкой фарцовки, Рокотов быстро понял, что большой доход может принести только хорошо организованная и выстроенная система.
Именно Рокотов придумал использовать труд «бегунков» - молодых людей, которые за сравнительно небольшой заработок выполняли за будущего «короля» «работу в поле».
Выстроив систему и наладив связи, за два года «Косой» превратился в подпольного миллионера и легенду «плешки».
Рокотов посещал лучшие рестораны, менял любовниц, роскошно одевался - словом, позволял себе все, что можно было получить в рамках советской системы.
Для прикрытия своей деятельности он стал милицейским осведомителем, сдавая некоторых коллег с мелким оборотом или даже собственных «бегунков», обеспечивая, таким образом, лояльность милиции по отношению к своей деятельности.
Ту часть своего капитала, что не находилась в обороте постоянно, Рокотов держал в валюте и золотых монетах. Поскольку сдать это все на хранение банк у «короля» возможности не было, его заменил чемодан, подобный тому, что использовал герой Ильфа и Петрова подпольный миллионер Корейко.
Как и чемодан литературного персонажа, чемодан Рокотова кочевал с места на место, при соблюдении хозяином правил строжайшей конспирации.
Чекисты охотились на заветный чемодан Рокотова несколько месяцев, причем однажды валютчик посрамил «охотников», подсунув им вместо желаемого кейс с …мочалкой и куском хозяйственного мыла.
И все-таки долго водить за нос КГБ Рокотов не смог - однажды его взяли с поличным в момент получения заветного чемодана в вокзальной камере хранения на Комсомольской площади.
Буквально на следующий день взяли самого юного из крупных валютчиков, Владислава Файбишенко .
Затем на передаче контрабанды взяли и «Дим Димыча» - Дмитрия Яковлева .
В отличие от Рокотова и Файбишенко, Яковлев на сотрудничество со следствием пошел сразу, охотно раскрывал все схемы и историю «черного рынка».
33-летний аспирант Института народного хозяйства, выходец из обеспеченной интеллигентной семьи, Яковлев тратил все свои доходы на свою главную страсть - приобретение антиквариата. Валютные операции и контрабанда были для него средством пополнения коллекции предметов искусства.
В ходе расследования дела валютчиков были вскрыты незаконные операции, оборот которых оценивался в несколько десятков миллионов советских рублей.
Только у одного Яна Рокотова было изъято различных ценностей на сумму в 1,5 миллиона долларов США.
Комитет государственной безопасности имел все основания для гордости - в кратчайшие сроки, к осени 1960 года, воротили «черного рынка» были изобличены и арестованы.
По действующему на тот момент в Советском Союзе законодательству Рокотову, Файбишенко и Яковлеву грозило от 3 до 8 лет лишения свободы. Но тут в дело вмешалась большая политика…
В конце 1960 года Никита Хрущев отправился с визитом в Берлин. В городе, разделенном на Восточную и Западную часть, контролируемую двумя противоборствующими военными блоками, процветала нелегальная торговля, и советский лидер патетически воскликнул: «Берлин превратился в грязное болото спекуляции!»
Один из берлинских чиновников, уязвленный такой оценкой, огрызнулся: «Такой черной биржи, как ваша московская, нигде в мире нет!»
Для Хрущева эти слова были подобны плевку в лицо. Не отличавшийся уравновешенностью советский лидер назначил рассмотрение вопроса о борьбе с «валютчиками» и «фарцовщиками» на Президиуме ЦК КПСС.
В одном из залов Кремля для руководителей государства устроили выставку предметов и ценностей, изъятых в ходе расследования дела.
31 декабря Хрущев посетил эту выставку, причем экскурсоводом выступал Председатель КГБ Шелепин . После этого Президиум ЦК КПСС заслушал доклад КГБ о расследовании дела.
Посвященные знали: ожидается буря. И она действительно разразилась. Хрущев, перебив докладчика, задал вопрос: «Что ждет Рокотова и Файбишенко?» Ему ответили: лишение свободы на срок от 3 до 8 лет. Указ Президиума Верховного Совета СССР вводил ответственность за незаконные валютные операции в виде лишения свободы на срок до 15 лет, однако он вступил в силу уже после ареста «фарцовщиков», а закон обратной силы не имеет.
Хрущева это привело в ярость. Его пытались успокоить другие члены Президиума, но Никита Сергеевич ничего слушать не хотел. В этот момент в нем словно ожил молодой Хрущев из 1930-х годов, который в период «большого террора» столь рьяно рвался карать «врагов народа», что унимать этот порыв приходилось лично товарищу Сталину.
«Обожглись на молоке, теперь на воду дуете!», - гневно бросил Хрущев соратникам. Стало понятно, что в «дело валютчиков» он намерен вмешаться лично.
Московский городской суд, руководствуясь законодательством, приговорил Рокотова и Файбишенко к максимально возможному сроку - 8 лет лишения свободы.
Но на Пленуме ЦК КПСС Хрущев сообщил, что получил письмо рабочих ленинградского завода «Металлист», которые выражали возмущение мягкостью решения Мосгорсуда. Потрясая письмом рабочих, советский лидер потребовал от Генеральной Прокуратуры и Верховного Суда СССР пересмотра дела.
Под давлением Хрущева Мосгорсуд после нового рассмотрения дела вынес Рокотову, Файбишенко новый приговор, в соответствии с внесенными в законодательство изменениями - 15 лет лишения свободы.
Но неистового Никиту Сергеевича уже было не остановить. На митинге в Алма-Ате Хрущев снова завел разговор о «деле Рокотова». «Вы читали, какую банду изловили в Москве? И за все ее главарям дали по 15 лет. Да за такие приговоры самих судей судить надо!», - гневно отрубил партийный лидер.
В Президиум ЦК КПСС было внесено предложение о новом изменении наказания за незаконные валютные операции. 1 июля 1961 года Председатель Президиума Верховного Совета СССР Брежнев подписал указ «Об усилении уголовной ответственности за нарушение правил о валютных операциях», согласно которому статья 88 УК РСФСР «Нарушение правил о валютных операциях» стала предусматривать применение исключительной меры наказания - смертной казни.Стоит ли говорить, что «дело валютчиков» было снова пересмотрено? Верховный суд РСФСР приговорил Яна Рокотова, Владислава Файбишенко и Дмитрия Яковлева к расстрелу. Заодно пострадал председатель Мосгорсуда Громов - за приговор, вынесенный в соответствии с законом, его сняли с работы.
Апелляции и прошения о помиловании были отклонены. Дмитрию Яковлеву не помогло даже личное заступничество председателя КГБ СССР Шелепина - учитывая сотрудничество «Дим Димыча» со следствием, чистосердечное признание и тяжелую болезнь, главный чекист просил помиловать осужденного.
Однако даже официальное обращение КГБ СССР было отклонено Генпрокуратурой. Рокотов, Файбишенко и Яковлев были расстреляны в Бутырской тюрьме.
Джинсы Rokotov & Fainberg, США Нью-Йорк, 2013. Фото: Commons.wikimedia.org
Спустя полвека после казни Ян Рокотов и его подельники часто рассматриваются как выдающиеся предприниматели, уничтоженные советской системой. В 2013 году появилась информация о том, что в Нью-Йорке эмигрантами из СССР основана фирма по производству джинс Rokotov & Fainberg, название которой дано в память о погибшем «финансовом гении».
Образ Рокотова, Файбишенко и Яковлева романтизируется, им посвящают книги, документальные и художественные фильмы.
Такой подход вряд ли можно считать корректным. Пока миллионы советских граждан строили экономическое могущество страны, живя в рамках пусть несовершенного, но все-таки закона, «валютчики» и «фарцовщики» ради личного обогащения на этот закон плевали.
Пройдет несколько десятилетий, и их последователи, также плюя на закон, начнут сколачивать на постсоветском пространстве свои олигархические империи, чье могущество базируется на разорении и обнищании миллионов людей, привыкших жить по закону.
Вряд ли подобными людьми стоит восхищаться и ставить их в пример, если мы действительно хотим жить в правовом государстве.
Другое дело, что Рокотов, Файбишенко и Яковлев, преступившие закон, стали жертвой беззакония власти, превратившей его в тот самый кистень, который так не нравился Владимиру Шарапову.
Но спросить за это беззаконие с Никиты Сергеевича Хрущева теперь может только высший суд.
На фоне тотального дефицита в СССР находились люди, которые жили на "широкую ногу" - им были доступны иностранные товары, дорогие рестораны и роскошная жизнь. Они не занимали руководящих должностей, не были партийными работниками. Эти люди специализировались на незаконных операциях с валютой. Но была у их красивой и обеспеченной жизни и другая сторона - наказание для валютчиков в СССР было весьма строгим, в некоторых случаях "короли черного рынка" могли лишиться жизни.
С 1917 года в стране начали преследовали тех, кто покупал и продавал валюту. В 1921 вышел декрет СНК РСФСР, согласно которому всем организациям и гражданам запрещалось совершать валютные операции. Таким образом, за Госбанком была закреплена монополия на использование иностранных денег.
7 января 1937 года вышло постановление, окончательно закрепившее это право за государственным банком. Согласно ему, в уголовном кодексе появилась новая статья под номером 25, приравнивающая валютные махинации к государственным преступлениям.
Обычным гражданам СССР вся эта роскошь была недоступна. Приобрести что-то импортное, дефицитное можно было тремя способами. Первый - занимать пост большого начальника, или быть приближенным к нему. Это самый выгодный вариант. Для этой категории граждан были открыты пути во все спецмагазины и распределители.
Второй вариант - заграничная поездка. Но жителям СССР разрешалось менять на валюту настолько небольшую сумму, что приходилось выбирать - либо нормально жить и питаться, либо экономить на всем, чтоб купить и привезти домой импортную вещь. Чуть более выгодное положение было у тех, кто ехал работать за рубеж. Заработанные деньги они могли обменивать на специальные чеки, которыми по возвращении на Родину можно было рассчитаться в магазинах с импортным товаром.
Ну а если ни первый, ни второй вариант не подходил, оставался лишь самый рискованный - идти на поклон к тем, кто негласно имел в наличии импортные вещи или иностранную валюту.
По официальной статистике правоохранительных органов, крупные валютные группировки имели оборот в сотни тысяч долларов в месяц. Но и наказание в случае разоблачения было весьма суровым. До 60-х годов виновников могли осудить на 8 лет, потом срок был увеличен до 15 лет, а в 1961 году вышел указ, предусматривающий смертную казнь.
«Короли черного рынка» успешно маскировались, меняли места явок, придумывали сложные схемы передачи денег и информации. Самыми известными крупными валютчиками советского времени стали Ян Рокотов (он же «Ян Косой»), Владислав Файбишенко по кличке «Владик» и Дмитрий Яковлев, которого в особых кругах знали как «ДимДимыча». Все они начали свой путь с мелкой фарцовки, но вошли во вкус и замахнулись на большее. Жили «короли» с размахом - спали до обеда, ели в самых престижных дорогих ресторанах, одевались с шиком, кутили, часто меняли любовниц.
Рокотов обладал уникальной интуицией и всегда чувствовал за собой слежку. Поймать их было очень сложно, именно поэтому «Дело Рокотова» стало одной из самых известных и громких операций советских спецслужб.
В тот роковой день Рокотов оставил чемодан в камере хранения и сделал вид, что сел в пригородную электричку. Но на самом деле он выпрыгнул из нее в последний момент и, убедившись в отсутствии слежки (которую оперативники сняли, чтобы усыпить бдительность преступника), вернулся за чемоданом с деньгами. В момент выдачи в очереди возник человек с парой лыж, который на деле оказался сотрудником КГБ, и заломил руку Рокотову в момент передачи ему чемодана. Тут же на помощь подоспели другие сотрудники правоохранительных органов. От осознания происходящего и досады от своего прокола «Ян Косой» прокусил себе руку и вопил на весь вокзал.
Короля задержали, следом арестовали и его подельников. «Владик» был пойман с поличным, при нем нашли большую сумму рублей и английские фунты. «ДимДимыч» был задержан при получении контрабандной посылки из Финляндии. На квартире Рокотова нашли валюты на полмиллиона советских рублей. Всем троим грозило лишение свободы сроком 8 лет, после дополнительного рассмотрения срок был увеличен до 15 лет.
Но все пошло не так, как должно было. В судьбу «королей черного рынка» вмешался сам Никита Хрущев. Будучи в деловой поездке в западном Берлине, он упрекнул местные власти в неэффективной борьбе со спекуляциями. На что получил колкое замечание, что такого размаха торговли валютой, как в Москве, нет ни в одной социалистической стране. Генсека сильно оскорбило это.
Вернувшись домой, он потребовал доложить ему все обстоятельства дела Рокотова. Возмущенный размером добычи, которую смогли получить валютчики, он стал требовать для виновников смертной казни. Пытаясь обосновать свои требования, Хрущев ссылался и на огромный урон, который был причинен экономике, и на то, что наказание должно быть строгим, чтобы больше никто не осмелился на подобное. Еще одним козырем в его речи стали письма простых советских работников, которые якобы требовали смертной казни для преступников. Генсек подверг критике работу судей, прокурора, следователей, которые, по его мнению, слишком мягко отнеслись к валютчикам.
Ослушаться генерального секретаря никто не посмел - дело в третий раз отправили на пересмотр. Теперь Рокотов, Файбишенко и Яковлев были приговорены к расстрелу.
Интересно, что те действия, за которые «короли» лишились жизней, через два с половиной десятка лет стали вполне пристойным занятием…28 января 1988 года был принят декрет, который отменял чеки, ликвидировал и одновременно давал право жителям СССР использовать валюту.
Современного гражданина России не удивишь валютой – сейчас обменять родные рубли на любые иностранные деньги несложно в любом отделении банка. Доллары и евро приобретаются для поездок в заграничные командировки и туристические путешествия. В некоторых регионах страны именно эти две валюты активно используются в качестве расчетных средств. Но так было не всегда.
В Советском Союзе существовала довольно стройная финансовая система, где валюта являлась платежным средством лишь при внешних торговых операциях. Благодаря отлаженности системы оборота денежных средств СССР имел вторую по величине экономику в мире. Нашу страну тогда можно было считать огромной госкапиталистической компанией, у которой раздельно существовал как внутренний, так и внешний оборот средств. И это было строжайшей прерогативой государства, а люди, занимающиеся обменом валюты, именовались валютчиками и жестко преследовались законом.
Начиная с 1917 года, в финансовой политике молодого государства преобладало проведение реквизиций и конфискаций валютных ценностей. За Госбанком сразу была закреплена монополия на проведение всех валютных операций: в 1921 году изданным 6 октября декретом СНК РСФСР запрещалось всем организациям и частным лицам покупать и продавать валюту. Этот декрет действовал до 1922 года.
НЭП кардинально изменил государственную валютную политику. С 1922 года отменили сдачу государственным органам валютных ценностей. 15 февраля в 1923 году издан был декрет, предоставляющий широкие права в проведении валютных операций. Хотя этим же законодательным актом санкционировалось изъятие из внутреннего обращения валюты иностранных государств.
1927 год стал новым периодом в монополизации валютных операций государством. Валютного регулирования практически не было, а существовала монополия Госбанка на территории РСФСР проводить сделки с привлечением валютных ценностей.
Окончательно монополию Госбанка в 1937 году закрепило постановление от 7 января, изданное ЦИК и СНК Советского Союза. В уголовном законодательстве появляется новая, 25-я статья, в которой валютные операции приравнивались к государственным преступлениям.
Простым гражданам РСФСР категорически запрещалось иметь валюту. Неизвестно, что за идеологический довод лежал в основе такого запрета, но за наличие валюты и, тем более, ее покупку или продажу можно было получить немалый срок и даже заработать смертную казнь. При этом в любом случае, независимо от количества изъятой валюты, проводилась полная конфискация имущества.
Начиная с пятидесятых годов СССР стали посещать заграничные туристы, которых не устраивал обменный курс в государственных обменных пунктах. А для выезжающих за рубеж советских граждан обмениваемая сумма была ничтожно мала – официально можно было обменять не более 30 рублей. Поэтому в те годы и активизировался в СССР черный валютный рынок.
Существовала целая система махинаций с валютой и драгоценными металлами. У иностранцев валюту по выгодному курсу скупали люди, именуемые «бегунками», которые скупленное передавали «шефам», а последние отдавали добычу «купцам». Все тщательно конспирировалось, но ОБХСС не дремал. Одним из результатов работы этих контролирующих органов стал получивший широкую огласку процесс, когда в 1961 году влиятельные валютчики Владислав Файбишенко, Ян Рокотов и Дмитрий Яковлев решением Верховного суда были приговорены к смертной казни.
Реальные сроки за валютные махинации получали даже довольно известные граждане – сидели за такую провинность такие люди, как Юрий Айзеншпис и Александр Масляков.
Еще одна особенность того времени – это организация сети магазинов для иностранцев «Березка». В эти торговые точки обычным гражданам путь был заказан – здесь могли отовариваться только иностранные туристы. Продавали там товары за валюту или за специальные чеки, которые также были предметом спекуляций. Конечно, это был один из перекосов советского времени – в эпоху тотального дефицита в стране работали магазины, заполненные товарами повышенного спроса, включая импортные. А самым несправедливым было то, что простому советскому человеку это изобилие было недоступным.
Сегодня о дефиците уже никто не вспоминает, а для покупки нужных товаров не обязательно иметь валюту. Да и сама валюта теперь доступна каждому гражданину России. Правда, ее курс по отношению к рублю вырос в 100 раз, но сегодняшних россиян это не останавливает. Конечно, периодически возникают предложения реанимировать ту, советскую систему запретов свободного хождения
иностранной валюты в стране. Скажем, недавнее предложение группы депутатов Госдумы запретить
обращение в России доллара может в свете современной политической ситуации получить
поддержку. Но полного возврата не будет – предположительно, после вступления закона в действие мерой будет лишь изъятие средств. Причем, разговор идет только о долларе.
Однако есть у отсутствия дефицита и свободы обмена валюты и обратная сторона. При всей доступности товаров и средств для их приобретения произошло притупление чувства обладания вещами – нет уже того радостного чувства, когда покупался новый телевизор, джинсы или мебель. Мы насытились. Поэтому старшее поколение с ностальгией вспоминает те моменты, когда доводилось принести в дом что-то из дефицита – продукты питания, бытовую технику или одежду. Это всегда было значимым событием в семье на уровне маленького домашнего праздника. Сегодня, когда нет дефицита и запретов, исчезли и причины этих маленьких радостей. А иногда так хочется пусть небольшого, но праздника…
