Наиболее обсуждаемой темой последних десятилетий является проблема экономической интеграции между различными странами. В качестве примеров могут служить создание разных торговых союзов, международных соглашений по экономическим вопросам, валютные союзы и др. Наиболее успешным можно считать Европейский Союз. В связи с этим очевидным становится интерес России в интеграции на уровне региона, особенно в рамках Таможенного Союза.
С момента создания единого экономического пространства, образованного тремя странами: Россией, Белоруссией и Казахстаном, который начал функционировать в 2010 году, самым обсуждаемым является вопрос создания единой валюты на территории стран-участниц. Необходимо отметить, что дискуссия положила свое начало гораздо раньше в результате начавшихся интеграционных процессов на всем постсоветском пространстве. Так, впервые вопрос о введении единой валюты получил развитие в 2001 году на встрече глав ЦБ стран СНГ, которые рассматривали два пути для введения единой расчетной единицы: на территории всего СНГ, или более очевидном, в свете образовавшегося Евразийского экономического союза, на территории этих стран.
По итогам первого экономического форума ЕАЭС, прошедшем в феврале 2003 года, одним из приоритетных направлений в рамках завершения формирование единого финансового рынка и валютной интеграции, выступила необходимость приступить к формированию институциональной и организационно-правовой основы для введения единой валюты. Данный путь предполагал схожие условия и цели, которые прошли страны Европейского союза, начало которому положил Маастрихтский договор. Такими условиями, для стран намеревающихся вступить в Европейский валютный союз, являются: дефицит государственного бюджета должен быть менее 3% ВВП, государственный долг – менее 60% ВВП, на протяжении двух лет государство должно участвовать в механизме валютных курсов, поддерживать курс национальной валюты в определенном диапазоне, инфляция не должна быть выше более чем на 1,5% среднего значение трех стран ЕС с наиболее стабильными ценами, по гособлигациям долгосрочные процентные ставки не должны превышать более чем на 2% среднее значение аналогичных ставок в государствах с самой низкой инфляцией.
Необходимо отметить, что как показывает мировой опыт, многие попытки в области региональной финансовой интеграции и введения региональных валют не завершились успехом. Примерами являются: Североамериканское соглашение и зоне свободной торговли (НАФТА), общий рынок стран Южной Америки (МЕРКОСУР), Договор о дружбе и сотрудничестве в Юго-Восточной Азии, Африканский союз. Если рассмотреть их учредительные документы и соглашения, то очевидно, что эти соглашения параллельно с интеграцией провозглашают принципы суверенитета и независимости государств-членов, что и является тем камнем, который мешает введению единой валюты. В то же время, Евросоюз опирается на добровольное ограничение суверенитета стран-участниц ЕС. Ведь именно результатом интеграции на территории Европы стало обращение единой валюты – евро.
Валютная интеграция в Европе продолжалась ни один десяток лет, а вдохновителем и «интеллектуальным архитектором» единой валюты выступил Роберт Манделл. Среди критериев для создания оптимальной валютной зоны, по его мнению, выступают: мобильность факторов производства, открытость экономики, диверсификация экономики и степень экономической интеграции. Манделл выдвинул теорию оптимальных зон, в соответствии с которой одним из критериев для введения единой валюты необходим схожий характер бизнес-циклов. Ведь именно кризис 2008 года наглядно отразил сложность единой валюты в экономически разных государствах.
На сегодняшний день, можно говорить о том, что преждевременны были позитивные прогнозы для введения единой валюты к 2011 году. Мировой финансовый кризис 2008 года заставил по-новому взглянуть на создание новых мировых валют. Так в 2009 году американский инвестор Джордж Сорос предложил активировать и расширить механизм специальных прав заимствования (SDR) – искусственного платежного средства Международного валютного фонда для замены «недееспособного» доллара. Однако, как посчитали эксперты, SDR не позволит государствам обеспечить достаточные объемы ликвидности при реализации антикризисных программ. Другой альтернативой послужило предложение Президента Казахстана Нурсултан Назарбаев в пользу наднациональной валюты («транзитализм»), которая станет переходным моментом для введения единой мировой валюты. Данную идею поддержал Менделл. Также, Назарбаев выступил за создание единой валюты в рамках ЕАЭС, которая не будет зависеть от курса мировых валют.
Дискуссии в 2011 году показали, что ни одна из сторон не готова отказать от собственной валюты в пользу российского рубля или иной валюты. Так, Александр Лукашенко заявил, что Беларусь не готова к введению единой валюты ЕЭП. По мнению Президента Казахстана, пока ни одна национальная валюта, «включая такую мощную как российский рубль», не годится на роль единой валюты Евразийского союза, который намерены построить Беларусь, Россия и Казахстан. Многие экономисты схожи во мнениях, что, несмотря на многочисленные обсуждения, белорусская сторона во главе с Президентом А. Лукашенко не согласится в ближайшей перспективе создать единое валютное пространство, так как данный переход предполагает уничтожение суверенитета в денежно-кредитной политике стран.
Проанализировав сегодняшнюю расстановку сил и интересов сторон, можно говорить о том, что введение единой валюты представляется возможным не ранее 2025 года. Центральные банки трех стран посчитали, что к 2025 году страны подойдут к системе, когда будет единый рынок финансовых услуг и будет, кроме того, финансовый регулятор. И, возможно, это создаст некую платформу для того, чтобы переходить к стадии валютного союза.
Таким образом, ключевым вопросом в валютной интеграции является выбор валюты и определение степени участия каждой из сторон. Ведь, очевидно, что наиболее привлекательным и объективным становится внедрение российского рубля на всей территории ЕЭП. Необходимо отметить и объективные препятствия, сказывающиеся на развитии проекта.
Первым и основным препятствием оказывается экономическая неоднородность ЕАЭС, связанная с экономическим доминированием России (больше 90% суммарного ВВП и более 80% суммарного товарооборота приходится на РФ), сложностью включения в союз транзитной экономики Белоруссии, объективно не готовой к полномасштабной интеграции в рамках евразийского экономического проекта, а также спецификой экономики Казахстана, имеющей развитый энергетический сектор и сформировавшийся за последнее десятилетие транзитный товарный коридор для поставок из Китая.
Основным риском для участия непосредственно России в интеграционном проекте ТС-ЕАЭС остается вопрос о цене интеграции. Экономическое влияние России в новой интеграционной группировке вместе с опорой на политическую волю руководства России создают идеальную среду для получения партнерами по интеграции экономических уступок со стороны РФ. Имея собственную валюту, представители Белоруссии осознают, что смогут и далее получать льготы и помощь из Москвы, так как Россия не пойдет на то, чтобы потерять такого союзника.
Важно подчеркнуть, что взяв за основу опыт ЕС, необходимо согласовать макроэкономические показатели и придерживаться их на протяжении нескольких лет. Затем важно найти компромисс при создании наднационального банка, определить его полномочия и права сторон, разграничить полномочия между ним и центральными банками стран-участниц.
На мой взгляд, основной причиной, препятствующей валютной интеграции служит отсутствие надлежащего уровня макроэкономической гармонизации в странах ЕЭП. При этом кризис в Европе наглядно продемонстрировал обязательность тщательной проработки данного аспекта. На сегодняшний день для стран ЕЭП закреплены макроэкономические параметры, не в полной мере устраивающие все стороны. Однако соблюдение этих показателей в значительной степени носит рекомендательный характер. В соответствии с Соглашением предельного значение дефицита государственного бюджета не более 3% ВВП, государственного долга – не более 50% ВВП, инфляции – не более чем на 5% выше уровня инфляции государства – входящего в ЕЭП, имеющего наименьший рост цен.
Центральным преимуществом для стран при введении единой валюты может быть при формировании валютных резервов. Образовав валютный союз, каждая страна сможет снизить необходимый объем резервов путем создания единого фонда, которым она сможет воспользоваться для покрытия дефицита платежного баланса. Безусловно, основная часть средств будет вложена российской стороной. Относительно Беларуси, положительный эффект возникнет при реализации национальной антиинфляционной политики при поддержке более сильного партнера, в результате страна сможет обрести доверие со стороны экономических агентов.
Выводом вышеизложенного, для введения единой валюты на территории стран-участниц ЕАЭС, можно сделать:
Создание единой валюты на территории единого экономического пространства не является утопией, однако реализация данного сотрудничества имеет место только в долгосрочной перспективе. Слишком много противоречий между странами-участницами. В настоящее время важно использование в расчетах между странами ТС национальных валют, ведь отказ от доллара и евро мог бы стать ключевым звеном к экономической и валютной интеграции. Безусловно, начавшаяся интеграция на постсоветском пространстве, ярким примером которой, является ЕАЭС, начало деятельности, которого ожидается с января 2015 года, предполагает успех в случае полного взаимодействия во всех сферах, в т.ч. и в валютной – заключительный этап в рамках экономической интеграции.
Активизация интеграционных процессов России, Казахстана и Беларуси, начавшихся с таможенного союза, продолжающихся в качестве Единого экономического пространства и планирующихся как Евразийский экономический союз, включает поэтапное развитие экономической интеграции в различных сферах, в том числе и в сфере валютных и финансовых отношений трех стран. Валютно-финансовая область интеграции является одной из ключевых в процессе выстраивания архитектуры межгосударственного интеграционного объединения и, в то же время, наиболее важной в плане влияния на экономический и даже политический суверенитет стран-участниц. В связи с этим процессы интеграции в финансовой сфере должны прорабатываться с особенной тщательностью, а принимаемые решения - отличаться особой взвешенностью.
Рассмотрим более подробно возможные направления интеграции в данной сфере, основными из которых, по нашему мнению, могут быть следующие: Интеграция в валютной сфере стран ЕЭП. Формирование общих инвестиционных инструментов. Интеграция финансовых рынков. Интеграция в валютной сфере, как правило, отождествляется с единственной возможной формой - переходом стран ЕЭП на единую валюту, и является одной из наиболее острых и дискуссионных тем, поэтому данное направление потенциальной интеграции необходимо рассмотреть детальнее. К настоящему времени о целесообразности такой формы интеграции делались заявления на разном уровне, начиная с предложения Н.А.Назарбаева о наднациональной валюте «алтын».
По нашему мнению, введение единой валюты категорически нецелесообразно ни в какой форме интеграционного объединения и ни в какие сроки - ни через пять, ни через 10, ни через 20-30 лет. Одна валюта может быть только в одном государстве. Однако нецелесообразность введения единой валюты как общего платежного средства не означает бесперспективности других форм валютной интеграции, которые также могут быть, причем, достаточно многообразными. Среди таких форм можно упомянуть и переход на межгосударственные расчеты в какой-либо из валют стран ЕЭП, и использование валют стран-участниц другими членами ЕЭП в качестве резервных активов. Но, на наш взгляд, существуют также и перспективы для создания общей наднациональной валюты, выполняющей отдельные функции, но не замещающей национальные валюты стран-участниц - некоего аналога ЭКЮ или СДР МВФ. Основной функцией такой валюты может быть деноминирование в ней общих для нескольких стран в рамках ЕЭП инвестиционных инструментов, выпускаемых под общие же крупномасштабные совместные проекты. В перспективе такие финансовые инструменты, деноминированные в наднациональной валюте могут стать резервным активом, который будет постепенно замещать в портфелях центральных банков и суверенных фондов стран ЕЭП государственные облигации развитых стран, которые с каждым годом становятся все менее надежными в качестве резервов.
Формирование общих в рамках ЕЭП/ЕЭС инвестиционных инструментов является, на наш взгляд, весьма актуальным и перспективным направлением финансовой интеграции, что обусловливается рядом предпосылок, в том числе таких, как: - необходимость диверсификации рисков вложения средств из национальных резервов, которые в настоящее время практически полностью состоят из долговых обязательств развитых стран с крайне низким уровнем обеспеченности реальными активами; - возможность решения крупномасштабных задач развития экономики и инфраструктуры транснационального характера, для чего требуются значительные ресурсы долгосрочного характера и относительно низкой стоимости; - повышение влияния экономики ЕЭП/ЕЭС на мировой арене посредством вступления в клуб эмитентов резервных валют и инвестиционных активов, востребованных широким кругом международных инвесторов и укрепление на этой основе стран-участниц в качестве растущего центра мировой экономической силы.
Низкая обеспеченность долговых обязательств развитых стран ставит под серьезный вопрос сохранность резервов стран ЕЭП, хранящихся в данных обязательствах. На наш взгляд, тенденции эволюции долговой проблемы, которые наблюдаются в последние годы в таких странах, как Исландия, Ирландия, Греция, Италия свидетельствуют о высокой опасности продолжения т.н. «выборочных дефолтов» по государственным ценным бумагам и крупнейших развитых стран, долги которых в последние годы растут очень быстро и вышли далеко за пределы безопасных значений. Иными словами, весьма велика вероятность списания большой части долгов не только проблемных и небольших, но и крупнейших стран ЕС, а также США, поскольку перед лицом выбора между сохранением внутренней стабильности и выполнения обязательств перед внешними кредиторами политики данных стран неизбежно предпочтут интересы своих избирателей, что будет означать реструктуризацию большой части внешнего долга, тем более, что основными держателями этого долга являются крупные развивающиеся страны, становящиеся все более серьезными конкурентами для традиционных полюсов силы. Это значит, что в перспективе пяти - десяти лет страны ЕЭП могут столкнуться с резким уменьшением накопленных за последние годы валютных резервов.
Вторым фактором, обусловливающим необходимость создания собственных резервных активов и отказа от существующих, является необходимость развития на имеющиеся резервные ресурсы своих экономик вместо финансирования проектов США и ЕС, зачастую направленных против стран СНГ. Также можно обратить внимание на то, что, вкладывая средства государственных резервов в зарубежные активы, страны СНГ подвергаются риску «заморозки» этих активов странами-эмитентами в случае политических осложнений, примерами чего является предвоенное замораживание счетов Ливии, Ирака, Ирана и других стран, что нецелесообразно по соображениям обеспечения экономической безопасности.
При этом в самих странах СНГ/ЕЭП остаются нерешенными многие проблемы, на которые можно было направить резервы в случае создания адекватного инструментария их финансирования. Крупномасштабные инфраструктурные проекты, повышение обороноспособности, развитие научных учреждений, проекты по развитию человеческого капитала в здравоохранении, образовании и т.д., которые в настоящее время не реализуются из-за дефицита финансовых ресурсов, могли бы финансироваться посредством эмиссии новых инвестиционных инструментов, в которые бы направлялись резервы центральных банков стран ЕЭП. Кстати, такого рода вложения не противоречат имеющейся практике, так как и в настоящее время в портфелях резервов Банка России и Национального банка Казахстана имеются облигации, выпущенные национальными эмитентами, поэтому речь в данном случае идет не о революционно новом подходе, а о расширении существующей практики. Что же касается развитых стран, то для них размещение активов центральных банков и государственных средств в собственных государственных облигациях является нормой и носит гораздо более широкий характер.
Наконец, важным фактором для формирования собственных резервных активов является потенциал усиления интеграции стран ЕЭП на этой основе. Укреплению интеграционного взаимодействия будет способствовать многосторонних характер проектов, финансируемых за счет эмиссии предлагаемых облигаций, что позволит повысить интерес стран к сотрудничеству в рамках данного проекта. С другой стороны, необходимость обеспечения высокой надежности международных облигаций с тем, чтобы они соответствовали статусу резервного актива, означает, что потребуется также и высокая надежность эмитентов. Поскольку основой, гарантом или «кредитором последней инстанции» для таких инструментов в конечном итоге будут страны-участники проекта, то они должны будут на согласованной основе придерживаться высоких стандартов финансовой дисциплины. Это значит, что все страны, участвующие в проекте, будут придерживаться рамок здорового состояния государственных финансов и исключат, тем самым, возникновение проблем, аналогичных тем, которые в настоящее время испытывают страны ЕС, не выполняющие положения Пакта о стабильности. В свою очередь, согласованное выполнение странами ЕЭП норм финансовой дисциплины, обусловленное проектом нового мирового резервного актива, будет означать и стандартизацию всех экономических систем и процессов, что позволит более эффективно проводить экономическую интеграцию и в других сферах.
Ключевым вопросом в процессе создания нового класса резервных активов, эмитируемых в рамках ЕЭП, является проблема формирования адекватного механизма эмиссии. В данном случае возникает ряд серьезных проблем, без решения которых такие инструменты невозможны. К основным проблемам организации выпуска новых общих для стран ЕЭП облигаций, способных стать новым классом международных резервных активов, можно отнести следующие: проблема эмиссионного центра - органа, выпускающего данные облигации; проблема распределения средств от выпуска облигаций между странами-участницами; проблема валюты деноминирования данных финансовых инструментов.
На наш взгляд, решение данных проблем возможно в рамках механизма, предполагающего организацию специализированной межгосударственной организации в ЕЭП, которая бы эмитировала облигации. По нашему мнению, можно предложить создание в рамках ЕЭП Евразийского фонда развития (ЕФР - условное название), который бы занимался реализацией длительных многосторонних проектов стратегического характера, требующих больших объемов финансирования, масштабные инфраструктурные проекты, реализация фундаментальных научных исследований, создание крупных медицинских, образовательных центров и т.п. Этот фонд может быть создан странами-участницами ЕЭП по аналогии с Евразийским банком развития или Евразийским антикризисным фондом и стать эмитентом долгосрочных облигаций, средства от реализации которых будут направляться в совместные проекты, работающие на все страны-члены ЕЭП. Тот факт, что данный фонд будет межгосударственной структурой, за которой стоят страны с крепкими и здоровыми финансовыми системами, позволит обеспечить надлежащую репутацию и надежность эмитируемых облигаций в глазах инвесторов и через некоторое время данные инструменты станут достаточно привлекательными для того, чтобы войти в резервы многих стран мира, а также корпоративных институциональных инвесторов.
Проблема справедливого распределения бенефиций от участия в Евразийском фонде развития и эмиссии его облигаций может решаться на основе двух типов участия - долей участия в проектах, реализуемых на средства фонда, и участия в распределении выручки от продажи ценных бумаг. В том случае, если проект финансируется только странами-членами посредством вложения в него своих резервов, каждый из участников получает в проекте долю, пропорциональную вкладу. Если же к финансированию привлекаются третьи страны, облигации продаются широкому кругу участников, то страны-учредители фонда получают возможность участвовать в распределении будущих доходов в соответствии с долями в его уставном капитале. Возможны, впрочем, и другие варианты, особенно в тех случаях, когда облигации выпускаются под некоммерческие проекты - распределение подрядных работ, поставок товаров и услуг для проекта и пр. из стран в соответствии с их долями участия в уставном капитале фонда.
Таким образом, введение в рамках ЕЭП нового вида финансовых инструментов - облигаций, эмитируемых межгосударственной организацией - позволит решить ряд весьма актуальных проблем экономического развития - от обеспечения сохранности государственных резервов и аккумулирования крупномасштабных финансовых ресурсов в целях долгосрочного развития до формирования на основе данных инструментов нового полюса экономической силы, подкрепленного эмиссионным центром мировых резервных активов. Последний аспект позволит, по нашему мнению, существенно повысить конкурентоспособность объединенной экономики ЕЭП/СНГ в мировом балансе полюсов экономической силы, так как обеспечит ей недостающий в настоящее время фундамент в лице мировой резервной валюты, которая, в свою очередь, станет мощным фактором привлечения иностранных инвестиционных и иных потоков в страны ЕЭП.
Третьим важным направлением интеграции в финансовой сфере может стать углубление взаимосвязи между национальными финансовыми рынками трех стран. Можно отметить, что некоторые предпосылки для укрепления интеграции в этой области существуют - так, фондовые биржи России, Казахстана и Беларуси являются членами Международной ассоциации бирж стран , от Беларуси - БВФБ, БУТБ, от Казахстана - KASE и Центральный депозитарий, от России - РТС-ММВБ, СВМБ, СПВБ, СМВБ. Также достаточно обширна договорно-правовая база как ЕЭП, так и ЕврАзЭС - еще до начала формирования нормативной базы ЕЭП, в рамках ЕврАзЭС уже насчитывалось около двух десятков документов в области сотрудничества на финансовых рынках.
Несмотря на столь обширную нормативную базу, призванную сблизить регулятивное поле и обеспечить интеграцию финансовых рынков стран ЕЭП, до настоящего времени эта задача остается нерешенной. Национальные законодательства по-прежнему препятствуют взаимному проникновению участников рынков, эмитентов и инвесторов на сопредельные фондовые рынки. Так, согласно исследованию ЕАБР, 29% респондентов РК владеют ценными бумагами российских эмитентов, но при этом эти бумаги приобретаются не на российском рынке, а на международных биржах в виде GDR и ADR, что также свидетельствует о наличии существенных препятствий по выходу на рынок стран-партнера по ЕЭП по сравнению с участием на рынках третьих стран, с которыми нет никаких интеграционных объединений. Также достаточно велик и интерес российских участников рынка к казахстанских финансовым инструментам.
Очевидно, что при дальнейшей эволюции ЕЭП необходимо обеспечивать в данном объединении наряду с общим рынком товаров и рынком услуг также и функционирование общего рынка ценных бумаг, что предполагает, также, как и в предыдущих случаях равный доступ к участию в рыночных процессах на всей территории ЕЭП/ЕЭС участников, эмитентов и инвесторов из всех стран. Пока что существующие препятствия делают такой свободный доступ практически невозможным. Для формирования общего рынка ценных бумаг необходимы, на наш взгляд, следующие меры: обеспечение свободного выпуска и обращения на рынках стран - членов ЕЭП ценных бумаг эмитентов из этих стран; обеспечение свободного допуска профессиональных участников к торгам на фондовых биржах всех стран ЕЭП; стандартизация листинговых требований фондовых бирж России, Казахстана и Беларуси; интеграция кастодиальных систем и регистраторов для снятия ограничений по торговле инвесторов из стран ЕЭП/ЕЭС на рынках данных стран; гармонизация налогообложения инвесторов-нерезидентов из стран ЕЭП/ЕЭС с последующим приданием им статуса резидентов; упрощение процедур налогообложения и создание единого режима исчисления и уплаты налогов по операциям с ценными бумагами; техническая интеграция торговых систем стран ЕЭП/ЕЭС с целью обеспечения свободного доступа инвесторов на все биржевые площадки с единого брокерского счета.
Указанные меры позволят, на наш взгляд, обеспечить формирование в рамках будущего ЕЭС общего рынка ценных бумаг, что станет завершающим звеном в создании реально функционирующего общего экономического пространства и обеспечит возможности свободного перемещения капиталов и послужит дальнейшему углублению интеграции во всех сферах экономики на этой основе.
- (англ. harmonization of monetary policies) - процесс координации валютной политики, формирования наднационального механизма валютного регулирования, создания межгосударственных валютно-кредитных и финансовых организаций.Одна из объективных тенденций совр. междунар. экономии, отношений - формирование регион, интеграц. объединений, порождаемое научно-технич. революцией, интенсивной централизацией и концентрацией произ-ва и капитала и возникающей вследствие этого потребностью в преодолении противоречия между интернационализацией всех сфер мирохоз. связей, с одной стороны, и существованием отд. относительно обособл. национально-хозяйств. комплексов - с другой.
В.и. - неотъемлемая составная часть регион. интеграции. Термин В.и. используется в отечеств, научной лит-ре неск. десятилетий, является устоявшимся понятием, хотя точнее был бы термин «монетарная интеграция», поскольку англ. слово «monetary» и его эквиваленты на др. языках означают не только «валютная» , но и «денежная» .
Это естественно, поскольку в условиях развитого рыночного хоз-ва и конвертируемости валют грань между инструментами ден. и валютной политики провести сложно. Следовательно, В.и. происходит как в валютной, так и в ден. сфере. В.и. в системе мирохоз. связей принадлежит особое место, обусловл. тем, что, во-первых, это неотъемлемая часть регион, интеграции в целом, в основе к-рой лежит интеграция произ-ва; во-вторых, это подсистема мировой валютной системы.
В результате В.и. теснее связа-нас процессами воспроиз-ва и оказывает на них более сильное воздействие, чем ост. валютные отношения. Налицо прямая и обратная связь между регион, эко-номич, интеграцией и неразрывным с ней процессом В.и.
Последняя, являясь следствием усиления взаимозависимости и взаимопереплетения экономик интегрируемых стран, интернационализации хоз. жизни, представляет собой одновременно предпосылку углубления экономия, интеграции, так как предполагает ликвидацию ограничений валютного и денежного характера, мешающих наиболее полному использованию возможностей интегрирующихся рынков.
В процессе В.и. создается специфич. валютный механизм на межгос. и наднац. основах. Протекая одновременно на рыночном и регулируемом уровнях, В.и. приводит к формированию регион, группировок с целью коллективного регулирования валютных отношений.
Развитие интеграц. процессов в валютной сфере предполагает высокую степень координации гл. аспектов хоз. политики стран-членов интеграц. объединения. Материальной основой, на к-рой может быть обеспечено согласование целей и инструментов гос. регулирования экономики, служит выравнивание экономим, показателей и сближение уровней экономич. развития и экономич. структур, т.к. только в этом случае появляются общие цели политики. Т.о., одна из закономерностей регион. В.и.-экономическая конвергенция, под к-рой понимается тесная координация макроэкономических политик и сближение экономич. показателей на базе их общего улучшения.
Другой закономерностью В.и. выступает сочетание межгосударственных и наднациональных механизмов регулирования рынка при постеп. возрастании наднационального элемента. Уровень наднациональности повышается, с одной стороны, постепенно, по мере возникновения для этого необходимых предпосылок; с др. - он неодинаков в разл. слоях интеграции. Формирование наднац. органов сопровождается острыми противоречиями между странами относительно определения границ их компетенции. Высшей ступенью В.и. является экономический и валютный союз (см., напр., Европейский экономический, валютный и политический союз ).
В последнее время все чаще поднимается вопрос о введении единой валюты в странах Таможенного союза. В процессе обсуждения проекта приводятся весомые аргументы в поддержку данной инициативы, но высказываются и серьезные опасения. Но есть ли действительная необходимость в таком введении, и как оно отразится на процессе интеграции стран в Единое евразийское пространство?
Прежде всего, стоит обратить внимание на то, что Единое экономическое пространство трех стран начало функционировать с 1 января 2012 года, и с момента своего образования сравнивается аналитиками со структурой объединения стран Европейского союза. Как известно, начало Европейскому союзу положил Маастрихтский договор, подписанный 7 февраля 1992 года в городе Маастрихт (Нидерланды). Страны, подписавшие Маастрихтское соглашение, приняли пять критериев для государств, вступающих в Европейский валютный союз: дефицит госбюджета не должен превышать 3% ВВП, госдолг должен быть менее 60 % ВВП, государство должно в течение 2 лет участвовать в механизме валютных курсов и поддерживать курс национальной валюты в заданном диапазоне, уровень инфляции не должен превышать более чем на 1,5 % среднего значения трёх стран-участниц Евросоюза с наиболее стабильными ценами, долгосрочные процентные ставки по гособлигациям не должны превышать более, чем на 2 % среднее значение соответствующих ставок в странах с самой низкой инфляцией.
В связи с этим, в вопросе о введении единой валюты в странах ТС аналитики нередко опираются на вышеизложенные критерии. Так, Глава Национального банка Белоруссии Надежда Ермакова высказала мнение, что «Белоруссия пока не готова к введению единой валюты в рамках экономической интеграции Белоруссии, России и Казахстана, поскольку инфляция в стране значительно превысила 2% за последний год».
Однако главной проблемой данного проекта большинству все же видится полная потеря контроля стран-участниц ТС над национальной денежно-кредитной политикой. «Где будет находиться центральный банк и кто будет им управлять? Ведь совместный ВВП Беларуси и Казахстана составляет лишь 14% от ВВП России. Поэтому Белоруссия явно не согласна на управление в формате 50/50», - говорят белорусские эксперты. В свою очередь председатель Национального банка Казахстана Григорий Марченко отмечает, что «макроэкономические параметры, подобные тем, которые были согласованы в Маастрихтском договоре, у нас еще не приняты. Прежде всего, нам необходимо согласовать макроэкономические параметры, потом хотя бы 5 лет подряд всем странам-участницам выполнять их, затем создавать наднациональный банк, который, в свою очередь, будет выполнять функции эмитента этой наднациональной валюты». «То, на что в Европе ушло порядка 50 лет, мы можем сделать за десять, с учетом негативного опыта еврозоны. Но пока еще движений в этом направлений мы не начали. Теоретически мы можем через 10 лет иметь единую валюту в рамках ТС», - считает он.
«Единая валюта Белоруссии, России и Казахстана может появиться лишь в отдаленной перспективе», - считает и глава Национального банка Белоруссии Петр Прокопович. По его мнению, создание Валютного союза должно быть заключительным этапом экономической интеграции в рамках Таможенного союза.
В свою очередь министр по торговле Евразийской экономической комиссии (ЕЭК) Андрей Слепнев считает, что прежде чем вводить единую валюту на пространстве Таможенного союза, необходимо просчитать все риски, чтобы не повторить ошибок Евросоюза. Со своей стороны руководитель НИУ «Высшая школа экономики» Евгений Ясин полагает, что единая валюта больших преимуществ не даст. «Проблем нет до тех пор, пока не происходит нарушение бюджетной устойчивости отдельных государств», - говорит Евгений Ясин. Эксперты Кирилл Евгеньевич Коктыш (доцент МГИМО) и Павел Вячеславович Зарифуллин (руководитель Центра им. Гумилева) сходятся во мнениях, что интеграция больше, чем просто необходима, тем не менее, гораздо выгоднее избавление от долларизации при сохранении национальных валют.
Тем ни менее, не вызывает сомнения тот факт, что введение единой валюты позволит избавиться от транзакционных издержек. В частности, специалистами был проведен следующий эксперимент - через 10 европейских стран было отправлено 40.000 бельгийских франков, а вернулись только 21.300, то есть почти половина всех средств были съедены комиссиями. В свою очередь бывший посол Белоруссии в России Василий Долголев считает неизбежным введение в Таможенном союзе единой валюты. «Людям выгодно было бы рассчитываться единым рублем», - считает Долголев.
Мнения относительно того, что создание наднациональной валюты в рамках Таможенного союза неизбежно и экономически выгодно, придерживается и премьер-министр Армении Тигран Саркисян. По его словам, «это должно стать следующим этапом интеграции в рамках организации, что вполне логично с точки зрения упрощения денежного обращения при трансфертах». Премьер разделяет идею того, что новая валюта может появиться уже 1 января 2015 года.
Введение единой валюты активно поддерживает и премьер-министр России Дмитрий Медведев. По его мнению, это позволит странам - участницам Таможенного союза чувствовать себя более уверенно, а кроме того, усилит интеграцию стран Евразийского союза. В подтверждение своих слов премьер отметил, что после создания Таможенного союза в 2010 году товарооборот между Россией, Белоруссией и Казахстаном вырос на 36%, до $125 млрд.
Действительно, в первый год работы Таможенного Союза только российский экспорт в Казахстан увеличился на 25 процентов, на $11,8 миллиардов, казахстанский экспорт в Россию - на $5 миллиардов; т.е. на 30%. К транзитной выгоде добавляется и тот факт, что казахстанский бизнес получил доступ к рынку размером в 150 млн. человек. Поэтому не вызывает сомнения то, что введение единой валюты позволит увеличить экономические успехи.
Не стоит также забывать, что российская экономика имеет в своем распоряжении третьи в мире международные резервы, более 500 миллиардов долларов, и ВВП порядка 2 триллионов. Поэтому с учетом профицитного бюджета и стремлением всех стран ТС добиться поставленной задачи, сформировать единую валютную зону будет достаточно просто. Более того, введение единой наднациональной расчетной единице позволит странам ТС избавиться от долларовой зависимости, что в свою очередь будет способствовать росту взаимной торговли, а также стимулировать общий рынок инвестиций.
Таким образом, большинство экспертов разделяет вероятность того, что несколько лет согласованной денежно-кредитной и бюджетной политики будет достаточно для осознания необходимости введения единой валюты.
Еще одним важным вопросом в данном проекте является выбор единой расчетной единицы. По мнению ряда экспертов, дабы не подвергать сомнению политический суверенитет стран-участниц ТС, этим целям не сможет служить российский рубль. Глава Национального банка Белоруссии Петр Прокопович отмечает, что «сегодня нет и реальных шагов со стороны России для того, чтобы российский рубль стал резервной валютой среди стран СНГ». При этом специалист не исключает совсем такой возможности, подчеркивая, что для этого российскому руководству необходимо проводить политику вытеснения рублем доллара и евро во взаиморасчетах между странами СНГ. Многие специалисты также отмечают, что, в отличие от белорусской валюты и казахстанского тенге, российский рубль - фактически конвертируемая валюта.
В свою очередь заместитель директора Центра анализа общественных проблем, экономист Канат Берентаев считает, что наднациональную валюту следует ввести не в учетных единицах, а в учетной валюте, привязанной к потребительской корзине каждой страны. «Сейчас необходимо организовать постоянно действующую площадку, на которой можно было бы обсудить различные концепции введения региональной валюты, выбрать механизм ее внедрения, проработать научно-методические и организационно-институциональные аспекты углубления постсоветской интеграции», - заключает Канат Берентаев.
Таким образом, главной причиной, препятствующей положительному решению вопроса о введении единой валюты, сегодня является отсутствие необходимого уровня макроэкономической гармонизации в странах Единого евразийского пространства. При этом экономический кризис еврозоны убедительно продемонстрировал не только необходимость данного нововведения, но и обязательность его тщательной проработки.
Именно поэтому, сегодня в первую очередь необходимо создать соответствующие условия для введения единой валюты и проработать все возможные аспекты. Безусловно, введение единой расчетной единицы на евразийском пространстве должно быть осуществлено на заключительном этапе, при этом необходимость такого шага кажется очевидной. Это позволит не только значительно снизить транзакционные издержки, но и сделает экономику стран, входящих в ЕЭП, устойчивой к европейским кризисам.
Валютно-финансовая интеграция может реализоваться на постсоветском пространстве в трех формах:
Фактически, для стран СНГ на современном этапе характерна первая форма валютной интеграции. Хотя следует признать, что она, как правило, используется странами, которые имеют относительно слабые валюты и нехватку валютных резервов.
Очевидно, что в зависимости от конкретных обстоятельств конфигурация валютного объединения стран СНГ может изменяться, а также включать в себя элементы различных типов. При формировании модели реализации валютной стратегии страны СНГ могут использовать определенный набор инструментов валютно-финансового взаимодействия, применительно к текущей ситуации. В числе основных элементов полноценной модели региональной валютной системы СНГ должны быть:
На текущем этапе и в ближайшей перспективе наиболее реальным решением может стать использование валюты коллективного пользования. Так, Третий этап Концепции сотрудничества и координации деятельности государств-участников СНГ в валютной сфере, утвержденной решением Совета глав правительств СНГ 15 сентября 2004 года, предусматривает проработку вопроса о достижении договоренности о валюте коллективного пользования к 2017 году. А План мероприятий на 2011-2013 и последующие годы по реализации приоритетных направлений развития ЕврАзЭС, утвержденный решением Меж госсовета ЕврАзЭС (на уровне глав правительств), предусматривает формирование институциональной и организационно-правовой основы для введения единой валюты в рамках ЕврАзЭС в ближайшей перспективе. Предполагается, что по мере сближения экономического развития сторон естественной целью взаимодействия в валютной сфере станет создание условий для введения в дальнейшем единой валюты Сообщества.
Во-первых, валюта коллективного пользования позволила бы избежать нестабильности в отношениях между странами, порождаемой использованием множества валют, что осложняет торговые связи, а финансовый сектор не может предложить реальной системы страхования валютных рисков.
Во-вторых, при наличии коллективной валюты расчеты осуществляются также и в национальных денежных единицах, следовательно, нет потребности в крупных валютных резервах.
Путь к введению валюты коллективного пользования лежит через решение задачи повышения роли национальных валют стран Содружества, чему может способствовать реализация проекта создания интегрированного валютного рынка, заключение соглашений о взаимном допуске банков-резидентов государств СНГ на национальные валютные рынки и об основных принципах политики в области валютного регулирования и валютного контроля и других. По нашему мнению, учитывая современный уровень валютной интеграции, нецелесообразно полностью отказываться от использования во взаиморасчетах национальных валют, которые могут применяться наряду с валютой коллективного пользования.
В настоящее время национальные валюты, прежде всего российский рубль, в расчетах по обслуживанию товарооборота уже используются между странами. В расчетах по обслуживанию взаимной торговли России со странами ЕврАзЭС доля российского рубля составляет в среднем около 50%, со странами СНГ - около 40%. Доля других национальных валют на протяжении ряда лет остается стабильной - в пределах 1%. Российский рубль также используется в качестве валюты расчетов между другими странами, помимо России. Например, в платежах по внешней торговле между Белоруссией и Казахстаном доля российской денежной единицы составляет около 20%, а между Белоруссией и Украиной - около 13%. Доминирование российского рубля во взаимных расчетах объясняется устойчивым экономическим и финансовым положением России, наибольшей долей в общем экономическом потенциале региона, активностью во внешней торговле со странами СНГ (справка прилагается).
Условием для повышения привлекательности национальных валют может стать активизация мер по укреплению национальных экономик, снижению дисбалансов во взаимной торговле государств СНГ и, как следствие, повышение сбалансированности финансовых потоков между ними.
Таким образом, стратегию валютной интеграции стран СНГ можно сформулировать как обеспечение конкурентоспособности национальных валют, обеспечение эффективного взаимодействия национальных денежно-кредитных систем и валютно-финансовых рынков, а также постепенное взаимное сближение валютных систем интегрирующийся стран.
В свою очередь, валюта коллективного пользования в перспективе может стать как международным платежным средством, так и резервной валютой. Преимущества такой валюты могут проявляться в ее способности защищать платежный оборот от возможных негативных явлений в национальных валютных системах интегрирующийся стран в случае нарушения макроэкономической стабилизации, а также кризисных тенденций, возникающих в мировой валютной системе. Валюта коллективного пользования в итоге может стать переходным этапом к единой валюте стран постсоветского пространства.
Суммируя сказанное, можно выделить ряд первоочередных мер, которые должны как минимум предшествовать процессу введения единой валюты. Среди них:
И хотя опыт Евросоюза показывает, что введение единой валюты не отменяет независимость интегрирующийся стран, очевидно, потребуется достаточно много времени, чтобы идея валюты коллективного пользования, а затем и единой валюты была окончательно принята.
Справка. По данным Банка России национальные валюты, прежде всего российский рубль, в расчетах по обслуживанию товарооборота между Российской Федерацией и странами-партнерами наиболее активно используются в рамках региональных интеграционных объединений - ЕврАзЭС, СНГ и Союзного государства России и Белоруссии.
На протяжении ряда лет доля российского рубля в расчетах по внешней торговле в рамках ЕврАзЭС составляет около 50%. В 2009 г. под влиянием мирового финансово-экономического кризиса произошло сокращение объема направленных и полученных платежей с 54,1 млрд. долларов США до 36,6 млрд. долларов США (на 32,3%) при том, что доля российского рубля в валютной структуре взаимных платежей уменьшилась ненамного - до 48,8% (по сравнению с 52,6% в 2008 г.). В 2010 г. в результате укрепления внешних позиций российского рубля его доля в общем объеме направленных и полученных платежей возросла до 55,4% (21,4 млрд. долларов США). Доля доллара США составила 35,4% (13,7 млрд. долларов США), доля евро - 8,1% (3,1 млрд. долларов США). Доля валют других государств-членов ЕврАзЭС во взаиморасчетах на протяжении ряда лет остается в пределах 1,0%. По количеству направленных и полученных платежей между Россией и государствами - членами ЕврАзЭС доля российского рубля составляет по итогам 11 месяцев 2010 г. 87,5%, доля доллара США - 7,6%, доля евро - 3,7%.
ВАЛЮТНАЯ ИНТЕГРАЦИЯ, объективный процесс сближения стран в области валютных отношений, формирования наднационального механизма валютного регулирования, создания межгосударственных валютно-кредитных и финансовых организаций. В основе валютной интеграции лежат экономическая взаимозависимость стран-участниц, устойчивость валютных связей, постоянное взаимодействие их центральных банков и других органов, осуществляющих экономическую политику. Валютная интеграция - органическая часть региональной интеграции, стремление к реализации которой усилилось в период глобализации мировой экономики, а также подсистема мировой валютной системы. Одна из закономерностей региональной валютной интеграции - тесная координация макроэкономических политик и сближение экономических показателей на базе их общего улучшения. Валютная интеграция тесно связана с процессами воспроизводства и оказывает на них более сильное воздействие, чем остальные валютные отношения. Высокого уровня валютная интеграция достигла в рамках ЕС, где на основе всё более тесной координации макроэкономической, монетарной и финансовой политики создана новая единая валюта и как эмиссионный центр действует Центральный европейский банк. Страны этого валютного союза обязались соблюдать следующие критерии для поддержания экономической и валютно-финансовой стабильности в «зоне евро»: дефицит бюджета страны (в процентах от ВВП) не должен превышать 3%; государственный долг (внутренний и внешний) - 60%; уровень инфляции - 2,7%; уровень процентных ставок по долгосрочным кредитам должен составлять не более 7,8%.
В развивающихся странах, при более низком уровне валютной интеграции, чем в развитых странах, взаимодействие стран-участниц в области валютных отношений принимает форму различных многосторонних клиринговых и платёжных соглашений и объединений. Их цель состоит в формировании зон валютной стабильности и экономии валютных резервов. Примерами таких объединений могут служить Азиатский клиринговый союз, Западноафриканская клиринговая палата, Центральноамериканский валютный совет и др.
В странах СНГ делаются попытки преодоления разобщённости валютных и фондовых рынков. В 2000 году создана Международная ассоциация бирж стран Содружества, в 2002 году принят Меморандум «Об основных направлениях сотрудничества в сфере валютных отношений». Межпарламентской Ассамблеей государств - участников СНГ принят модельный закон «О валютном регулировании и валютном контроле».
Лит.: Евстигнеев В. Р. Валютно-финансовая интеграция в ЕС и СНГ. Сравнительный семантический анализ. М., 1997; Захаров А. В. О концепции единого валютного пространства СНГ. 2-е изд. М., 2002.
