Реформы Витте. Введение "винной монополии". I. Винная монополия

Данный налог представляет собой интерес по нескольким причинам, в числе которых мне представляется важным выделить следующие: это единственный в мировой практике случай успешного введения государственной монополии на реализацию спиртного; винная монополия – один из самых успешных (с точки зрения доходности) налогов, существовавших в Российской империи; вместе с тем, этот налог – один из самых, на мой взгляд, неоднозначных с точки зрения заявленных целей и реальных последствий его введения. Мне представляется нецелесообразным концентрироваться в данной работе на всем опыте, т.е. хронологическом периоде применения данного налога, но в основном сосредоточиться на причинах введения и финансовых результатах в сравнении с существовавшим до этого акцизом, дабы выяснить, было ли введение данного налога практически целесообразным исходя из суммы факторов, т.е. учитывая не только финансовую сторону вопроса.

Прежде чем говорить непосредственно о винной монополии, необходимо хотя бы в двух словах обрисовать существовавшие до этого в России в XIX веке способы фискального обложения торговли спиртным, тем более что за это столетие они несколько раз менялись. Итак, на протяжении XIX века в России существовало три формы налогообложения в отношении торговли алкоголем: откупная система, в ее классическом виде – право на продажу спиртного покупалось у государства частными лицами за определенную сумму. Она обладала характерным для всех откупов недостатком (с точки зрения государственных финансов) – сумма, уплачиваемая за приобретение откупа, была существенно ниже суммы, которую откупщик в итоге получал с продажи за счет увеличения цен. В 1863 году откуп был заменен акцизом с выкуренного спирта (налогом облагался определенный объем выкуренного спирта, размер суммы зависел от градуса) и патентным сбором с торговых заведений, то есть торговля алкоголем была, в принципе, отдана в частные руки. Уже современниками отмечались недостатки этой системы: фактический предел, достигнутый к 1880 в суммах сборов, несмотря на постоянное повышение акциза и введение бандерольного сбора с водки (в 1877-81 сумма сборов колебалась в пределах 222-227 млн. рублей), монополизация розничной торговли алкоголем, негативное влияние на нравственность из-за распространения пьянства, а также негативное влияние на сельское хозяйство в смысле вытеснения мелкого производителя с рынка.

Таким образом, можно сказать, что к 1894 году в стране назрела необходимость в реформе фискального обложения производства и торговли алкоголем, поскольку старый механизм даже с чисто финансовой точки зрения себя исчерпал, а на питейный налог, если исходить из некоторых работ современников, привыкли смотреть как на источник покрытия дополнительных бюджетных расходов, которые в 1890-1900-х годах выросли весьма существенно, в связи, например, с развертыванием масштабного железнодорожного строительства, ввиду чего необходимость введения новой системы обложения производства и реализации алкогольной продукции видится вполне необходимой мерой. Кроме этого, имелась причина, которую можно отнести к категории морально-нравственных, находящаяся, однако, в тесной связи с финансовой стороной вопроса: отпуск торговли алкоголем в «свободное плавание» привел к взрывному росту потребления алкоголя и распространению пьянства, что, в свою очередь, негативно сказывалось на экономике в смысле уплаты всех прочих налогов, не считая потерь трудовых ресурсов. Винная монополия призвана была разрешить в том числе эту проблему.

Сущность винной монополии сводилась к следующему: заготовка (в смысле права на хранение) и реализация спирта и алкогольных напитков на его основе, т.е. водки, переходила в руки государства, тогда как производство по-прежнему оставалось в частных руках. Кроме того, монополия не касалась вин, портеров, пива и пр. Введение монополии повлекло за собой создание целой отрасли в хозяйстве, которая работала исключительно на эту область экономики – государственные склады, лавки, очистные пункты и прочее, что требовалось для адекватного функционирования винной монополии. Разумеется, поддержание этого хозяйства требовало существенных расходов, однако доход с продажи спиртного был достаточно велик, чтобы покрыть их и принести существенную прибыль. Так, питейный доход в бюджет с 1895 до 1910 года увеличился с 296 млн. рублей до 808 млн. рублей соответственно, т.е. приблизительно в 2,6 раза за 15 лет. Данная цифра, по моему мнению, исчерпывающе отражает экономическую выгоду от введения данного налога уже сама по себе. Если же рассматривать долю питейного дохода в госбюджете, то они составляли 1/4 бюджета уже в 1902 году, а прибыль от введения налога при этом продолжала расти, что позволяет предположить сохранение либо увеличение доли дохода от монополии относительно размера бюджета и позволяет, на мой взгляд, однозначно говорить о превосходстве винной монополии по сравнению с акцизом на алкоголь с точки зрения экономической эффективности.

Что касается вопросов, не связанных напрямую с финансами, то положение было следующим – при введении винной монополии декларировалась цель повышения качества производимого, и, соответственно, потребляемого алкоголя с целью снижения наносимого некачественным дистиллятом вреда здоровью, в связи с чем производился контроль за производимой и, соответственно, принимаемой государством продукцией; кроме того, создавались общества трезвости, с целью отвлечь народ от пьянства.

Мне, однако, представляется, что эти цели далеко не являлись основными, как, например, заявляется в работе Главного управления неокладных сборов и продажи питей. Хотя авторы этой работы много говорят о том, что борьба с пьянством сама по себе принесет прибыль за счет увеличения других налоговых поступлений, которые, по всей видимости, должны будут выплачиваться добросовестнее, мне представляется, что они несколько лукавят: как видно из приведенных ранее цифр, доход именно от казенной торговли алкоголем приносил казне огромные суммы, пожалуй, большие, чем любой другой налог, и в этой связи заявления о попечительстве о народной нравственности и качестве алкоголя (особенно если учесть, что под действие монополии попадали, по сути, только спирт и водка) выглядят исключительно как благовидный предлог для реализации данной реформы, которая была финансово необходима: как уже говорилось, активное железнодорожное строительство, выкуп уже имевшихся частных дорог (а заодно зачастую и их полная реконструкция) и промышленная модернизация страны в начале XX века требовала огромных средств, соответственно, требовалось либо изыскать новые источники дохода, либо серьезно увеличить доходность уже имеющихся, что, в сущности, и было произведено.

С точки зрения реализации этих человеколюбивых устремлений монополия оказалась провальной во всех смыслах – потребление алкоголя на душу населения никоим образом не уменьшилось, а только возросло, что, однако, не привело к отказу от, казалось бы, неудавшейся реформы (хотя именно эти цели и декларировались как остальные), что дополнительно подтверждает тезис о вторичности всех иных установок, кроме финансовых, при проведении данной реформы.

Подводя итоги, можно сделать следующий вывод: если рассматривать винную монополию 1894 года исключительно с экономической точки зрения, то перед нами пример исключительно эффективного фискального инструмента – косвенный налог, налагаемый на весьма востребованную в обществе продукцию, спрос и потребление которой не уменьшалось даже не смотря на рост цен. Причины введения, как мне представляется, следует искать, опять же, в экономической неэффективности акцизной системы, исчерпавшей себя даже несмотря на постоянный рост тарифов, а не в различных морально-нравственных причинах, которые, вероятно, хотя и принимались во внимание, но были в значительной степени вторичны, и серьезных усилий для их реализации, на мой взгляд, принято не было – создание обществ трезвости как таковое не является эффективной мерой в борьбе с пьянством, ввиду чего экономически эффективная винная монополия с точки зрения реализации социально-ориентированных целей была обречена на провал, что в результате и произошло.

Эссе на тему “Винная монополия 1894 года” обновлено: Февраль 8, 2018 автором: Научные Статьи.Ру

Идея питейной реформы Александра III. Цели питейной монополии. Домонопольное качество "высших питей". Водки бр. Смирновых. Фальсификация алкоголя. Причины роста потребления алкоголя в XIX веке. "Картофельная" водка. С.Ю. Витте и Д.И. Менделеев. Водочный стандарт для монополии. Принципы питейной монополии. Винокурение. Производство вина. Продажа вина. Становление питейной монополии (1895-1898 годы). Попечительства о народной трезвости. Утверждение питейной монополии в стране (1899-1904 годы). Питейная монополия в Енисейской губернии. Завершающий период питейной монополии (1905-1914 годы).

Питейная монополия, начавшаяся в период активного экономического роста России и просуществовавшая до Первой мировой войны, неразрывно связана с фигурой Сергея Юльевича Витте (1849-1915). Видный государственный деятель России, инициатор ряда прогрессивных реформ конца XIX-начала XX века - главное действующее лицо в разработке и развертывании по всей стране питейной реформы. Его позиция заключалась в том, что реформа должна преследовать, прежде всего, народное отрезвление, а затем уже интересы фискала . В большинстве энциклопедий (Брокгауза и Ефрона, Бр. Гранат и КО, Т-ва "Просвещение", БСЭ), справочников, в некоторых научных публикациях о винной монополии и деятельности Витте как министра финансов главной и определяющей задачей введения винной монополии всегда выдвигалась и выдвигается до сих пор задача фискальная. При этом признается существование других задач монополии, но все они достаточно незначительны, несерьезны по сравнению с задачей фискала. Сложную, противоречивую натуру С.Ю. Витте по-разному оценивали современники и историки, часто незаслуженно принижая его роль в различных областях российской государственности. В настоящее время интерес к фигуре С.Ю. Витте значительно вырос. Об этом свидетельствует хотя бы то, что в последние несколько лет о нем пишут, переиздают его книги. В 1997 году вышел двухтомник его воспоминаний, в 1994 году переиздалась книга Б.В. Ананьича и Р.Ш. Ганелина "Витте-мемуарист", в 1998 году появилась интересная монография А.П. Корелина и С.А. Степанова "С.Ю. Витте - финансист, политик, дипломат". Его личности стали посвящать целые главы в учебниках по истории ("История России с начала XVIII до конца XIX века" Л.В. Милова и др.).

Становление питейной монополии проходило в период пребывания С.Ю. Витте на посту министра финансов (1892-1903). Он уделял ей колоссальное количество времени, пытался всегда лично ознакомиться с ходом реализации реформы, посещая губернии, казенные винные лавки, винокуренные заводы и очистительные склады. Огромное количество циркуляров министерства финансов по вопросам питейной монополии свидетельствует о серьезнейшем отношении и детальнейшей проработке Витте этого вопроса. Идея питейной монополии, по словам самого Витте, принадлежит Александру III . С мыслью о питейной монополии император обращался к министру финансов Н.Х. Бунге (министр до 1888 года). Последний посчитал это дело неисполнимым и без результатным. Обращался Александр III и к последующему своему министру финансов, предшественнику Витте - И.А. Вышнеградскому (министр в 1888-1892 годах). Он тоже уклонился от развития этого вопроса. Как только Витте вступил в управление министерством финансов, государь захотел поручить ему исполнение кроме строительства Сибирской железной дороги еще и реформы питейного дела, так как "его крайне мучает и смущает то, что русский народ так пропивается и что необходимо принять какие-нибудь решительные меры против этого пьянства" . После долгих разговоров с Витте Александр III пришел к заключению, что полумерами, наподобие откупной или акцизной системы сделать в этом вопросе ничего нельзя, а потому он решил ввести питейную монополию. В конце концов была задумана такая реформа, которая по своему объему и новизне была совершенно необычайной, не имеющей аналогов в практике других стран.

С.Ю. Витте пишет в воспоминаниях: "Основная мысль питейной монополии заключается в том, что никто не может продавать вино, иначе как государство, и производство вина должно быть ограничено теми размерами, в каких сие вино покупает государство, а следовательно, и удовлетворять тем условиям, какие государство ставит как откупщик" . Реформа имела несколько целей. Во-первых, фискальную - добиться увеличения доходов казны, во-вторых - улучшение качества крепких напитков, в-третьих - повышение культуры их потребления. Которая из них была главной? Из этих проблем, которые собирались решать введением питейной монополии, самыми острыми и наболевшими, по существу, были вторая и третья. Проблема увеличения доходов казны - вечная проблема государства, на фоне экономического роста того времени она не представлялась насущной. Ее можно было рассматривать как получение дополнительных, но не жизненно важных доходов казны. Существующая до винной монополии акцизная система предполагала производство "высших питей", то есть алкогольных напитков с повышенным содержанием спирта, всем, у кого для этого были деньги и желание. Водка для России - продукт массовый, поэтому успех был у той фирмы, которая имела низкую себестоимость своей продукции. Качество продукции, напрямую зависящее от себестоимости, практически у всех российских фирм было очень низким. Такое заключение сделал в 1894 году Комитет по изучению качества "высших питей" во главе с Д.И. Менделеевым. Он был организован правительством (по инициативе С.Ю. Витте) накануне развертывания в стране питейной монополии. Было показано, что 64,7% исследовавшихся в лаборатории водок частных фирм были изготовлены из спирта-сырца и содержали метиловый спирт . Отметим любопытный момент работы этой комиссии. Проводившие анализы ученые и лаборанты были очень удивлены тем, что "считающиеся лучшими" и имевшие большое распространение водки Смирновых, Ивана Алексеевича и Петра Арсеньевича, оказались низкого качества.

В официальной записке, составленной по этому поводу, отмечалось, что в распространении водки в народе не всегда имеет значение качество, в котором простой народ и даже такие потребители, как офицеры, по существу, не особенно разбираются. Зато умение фирмы распространять свой товар, придать выигрышную внешность этикеткам и форме бутылок, выдумать благозвучное, повышающее доверие название (вроде "Императорская"), играет значительную роль в создании торговой репутации. Иногда простое повышение цены одного и того же состава водки, но налитого в бутылки с различными этикетками заставляет потребителей считать и даже уверять других, что водка высокой стоимости лучше, хотя лабораторный анализ легко опровергает это заблуждение . Низкое качество "высших питей" и их фальсификация были широко распространенным явлением. Этому способствовали, с одной стороны, отсутствие каких-либо стандартов на выпускаемую продукцию, с другой - низкие потребительские требования к качеству. Все это было характерным для второй половины XIX века, для акцизной системы.

Центрами фальсификации были Москва, Варшава, Одесса, Рига. К ликерам, водкам и наливкам практиковались добавки различных эссенций, состоящих из сложных эфиров капроно-, каприно- и каприловых кислот и метилового, этилового и преимущественно амилового алкоголей. Нередко в "высшем питье" встречалась примесь гаултерового масла. Такие напитки при чрезмерном их употреблении могли вызывать конвульсии и эпилептические судороги. Последние могли быть вызваны и при употреблении фальсифицированных напитков с добавлением бензонитрила и бензальдегида. Добавлялась и серная кислота - для крепости, и масса других вредных для здоровья веществ. Возвратимся к смирновским водкам как к одним из самых распространенных среди народа. Для улучшения питкости низкокачественных напитков к ним добавляли азотную кислоту, различные эфиры и соли. Во всех номерах смирновских водок (№№20, 21, 31, 32, 40) при скрупулезной химической проверке были найдены азотная кислота, аммиак, азот амидных соединений, большое количество солей (от 439 до 832 мг/л), значительное количество эфиров (от 17,3 до 89,4 мг/л) . Вот почему повышение качества крепкого алкоголя было одной из главных целей проводимой реформы. Центральная химическая лаборатория, группа ученых (Д.И. Менделеев, В.Д. Менделеев, Н. Тавилдаров, М.Г. Кучеров, А.А. Вериго, В.Ю. Кршижановский и др.) совместно с министром финансов занимавшиеся всеми проблемами введения в России водочной монополии, добивались того, чтобы одним из главных принципов проводимой реформы стали не только концентрация всего производства водки в руках государства и установление на нее единого для всей страны высокого государственного стандарта качества, но и обязательное устранение искусственных примесей из этилового спирта, а само изготовление этого спирта производилось бы исключительно из зерна. Защищаясь от нападок противников, обвинявших его в сознательном спаивании народа, Витте во всеподданнейшем докладе о государственной росписи на 1899 год писал, что введение казенной монополии на продажу водки "не имеет в виду найти источник доходов", а главная цель этой меры - упорядочение винной торговли. "Потребление алкоголя, сравнительно с другими странами, у нас невелико, но крайне неравномерно, - писал Витте. - В частной торговле вино и спирт появляются нередко с вредными, расшатывающими здоровье, примесями. Самые условия этой торговли, допускающей, при неразборчивости в средствах, извлечение из нее наибольших выгод, способствовали укоренению многообразных злоупотреблений, разорявших низшие классы населения" .

Потребление в России спиртного последние три столетия неуклонно увеличивалось и особенно интенсивно в XIX веке. Усиление алкоголизации общества в XIX веке дореволюционные исследователи связывали с началом промышленного производства дешевой картофельной водки, что сделало алкоголь, по их мнению, общедоступным . Но картофельная водка была характерна только для незерновых областей европейской части России. Особенно большое распространение эта водка получила в прибалтийских провинциях. В хлебных областях водку делали из зерна. В Сибири же она готовилась исключительно на ржаном спирте. Все определялось стоимостью используемого материала и технологическими особенностями винокурения. Выкурка спирта из зерна эффективнее в 2,5 раза, чем из картофеля. Из 100 частей хлеба получается 25 частей спирта, тогда как из 100 частей картофеля только 10 частей спирта. При этом себестоимость картофеля в некоторых областях России была выше, чем зерновых. Сюда можно добавить разницу в условиях хранения картофеля и зерна и их перевозки, а также стоимость этих материалов для винокурения на месте. Исходя из этого можно предположить, что широкое распространение в России в XIX веке картофельная водка не получила прежде всего в силу экономических причин, поэтому и говорить об удешевлении водки за счет используемого картофельного материала не правомерно.

Статистические исследования того периода показали, что активная тяга к алкоголю была характерна для людей с самыми низкими доходами. У людей со средним уровнем дохода увеличение материального достатка сопровождалось ростом расходов на алкоголь. Большие физические нагрузки усиливали тягу к алкоголю. В крупных городах пили в несколько раз больше, чем в деревне. Была выявлена годовая, пятилетняя и десятилетняя цикличность в потреблении алкоголя. Проведение дополнительных статистических широкомасштабных исследований с привлечением параметров производства и продажи алкоголя, доходов казны, данных вытрезвителей6, семейных бюджетов разных слоев населения, разбивка данных по географическим, климатическим зонам, промышленным и сельским районам фактически не дали ответ о причинах повышенной алкоголизации российского общества в XIX веке. Была выдвинута такая гипотеза: поскольку Россия является главным образом земледельческой страной, причиной алкогольной цикличности выступает урожай, повышающий покупательскую способность основной массы населения, а обстоятельством, блокирующим потребление спиртного, является рост цен на него. Многие социологи стали склоняться к мнению, что главный виновник интенсификации алкогольного потребления - пролетаризация населения, его урбанизация . Распространению алкоголизма способствовала давняя кабацкая привычка пить водку без закуски. Именно кабак сформировал питейные установки и стереотипы, от которых, кстати, мы до сих пор не можем избавиться ("После первой не закусывают", "Чай не по нутру, была бы водка поутру" и пр.). Именно кабак способствовал атмосфере терпимости к пьяным людям, превратив выпивку в атрибут национального образа жизни. Формировалось же это веками, начиная с Бориса Годунова, но только во второй половине XIX века стало приносить горькие плоды. А существенным подспорьем в созревании плодов алкоголизации, его бикфордовым шнуром стало освобождение крестьянства от крепостничества. Еще одним подспорьем было плохое качество потребляемого алкоголя, что провоцировало быстрое привыкание к нему - алкоголизм, не говоря уже о снижении продолжительности жизни, на это тогда просто никто не обращал внимания. Низкая культура потребления алкоголя к концу XIX века стала характерной для крестьянской, рабочей, обывательской и купеческой среды. Что же касается Сибири, здесь проблемы и качества, и алкоголизации населения не стояли так остро, как в европейской части России. Отчасти это происходило из-за меньшей скученности населения, отчасти из-за высокого качества используемых продуктов и, как ни странно сейчас об этом говорить, высокого требования в Сибири к используемым продуктам.

Таким образом, задачи питейной монополии прежде всего определялись выпуском качественной государственной водки и повышением культуры потребления алкоголя. Именно эти задачи прежде всего ставило перед собой финансовое ведомство во главе с С.Ю. Витте. Это подтверждается и расширением полномочий губернаторов и управляющих акцизными сборами по надзору за водочной торговлей и созданием с самого начала развертывания питейной монополии комитетов попечительства народной трезвости, о чем речь пойдет ниже, и многими другими свидетельствами. С.Ю. Витте был для современников постоянным объектом критики. За время государственной деятельности, начиная с министра финансов, он приобрел очень много врагов в высшем аристократическом обществе. Его обвиняли в чрезмерном внимании к торговле и промышленности в ущерб земледелию, в заключении невыгодных займов, в распродаже России и, конечно же, в спаивании деревни и всей страны в целом. В годы советской власти отношение к Витте не изменилось, он представлялся царским чиновником, имеющим отношение и к "кровавому воскресению", и к спаиванию трудового народа ради доходов казны. В действиях в отношении монополии усматривалась неискренность Витте, писавшего во всех циркулярах, во всех своих выступлениях о главной цели монополии - народной трезвости, что было руководством к действию всех ведомств, занятых монополией. Нам кажется, нельзя не верить человеку, ездившему лично проверять дела монополии, а после проверок писать циркуляры, постановления и выступления, еще и еще раз повторяя, что "казенное вино, по своему качеству, должно быть вне всяких сомнений", что введение казенной монополии на продажу водки "не имеет в виду найти источник доходов" . Государственный совет отнесся недоверчиво к законопроекту питейной реформы. Главным противником его был К.К. Грот7, человек очень авторитетный в питейном деле. Витте пишет в своих воспоминаниях: "Мысль о питейной монополии была так необычна и так нова, что вообще внушала всем седовласым членам Государственного совета некоторый страх: с одной стороны, потому что она не укладывалась в рамки правоверной финансовой науки и не соответствовала европейской действительности, а с другой стороны, страх возбуждался и тем, что на меня смотрели как на молодого человека, который все что-то ломает, все создает что-то новое, и боялись моих молодых увлечений" . Витте часто пользовался помощью Д.И. Менделеева в разработке различных государственных проектов. По его просьбе известный ученый обращался с письмами, выступал, доказывал, убеждал, ездил по стране с ревизиями . Витте всячески поддерживал ученого. В то время, когда Менделеев оставил профессуру, когда его игнорировала Академия наук, "во всех газетах над ним посмеивались и делали на него различные нападки", Витте предоставил ему место управляющего Палатой мер и весов . Д.И. Менделеев и многие его коллеги горячо поддержали идею питейной монополии. С 1893 года большая группа ученых под руководством Менделеева, ряд государственных деятелей, симпатизирующих Витте, и ведущие юристы во главе с А.Ф. Кони взялись за всестороннюю разработку питейной монополии. Для эффективного государственного контроля за качеством должен был существовать водочный стандарт. Было предложено использовать водно-спиртовую смесь, содержащую 40 весовых частей этилового спирта, пропущенную через угольный фильтр и содержащую минимальные (оговоренные) концентрации сивушных масел. Причем спирт должен готовиться обязательно из ржаного солода. Для производства водки было рекомендовано использовать спирт в 60-80O, рассиропливая (разводя) его водой до крепости водки. Вода должна быть очень мягкой, не содержащей много солей и "живой", не кипяченой. В итоге эталонная водка была представлена как прозрачная бесцветная жидкость с легким характерным мягким спиртовым ароматом и вкусом. Выбор стандарта крепости в 40° (40 весовых частей) был не случаен. Еще в 1864 году Д.И. Менделеев защитил докторскую диссертацию на тему "Рассуждения о соединении спирта с водою".

В этой работе он предположил, что в водно-спиртовом растворе спирт, в зависимости от концентрации, может существовать в виде трех гидратов - молекула спирта с одной, тремя и двенадцатью молекулами воды. В докладе в Русском физико-химическом обществе в 1887 году, основываясь на собственных опытах и данных других исследователей, он утверждает данную точку зрения . Именно эти исследования легли в основу стандарта крепости. Если чуть-чуть разбавить водой водку в 40O и она моментально станет водянистой, попробуйте немного закрепить ее спиртом, и она сразу будет очень крепкой. Эти характеристики зависят от вязкости спиртовой смеси. При концентрации спирта меньше 40O, в нем преобладают гидраты с 12-ю молекулами воды, отсюда невысокая вязкость и ощущения разбавленности. Если смесь выше 40O, в ней больше гидратов с одной молекулой воды; получаем высокую вязкость и ощущение неприятной крепости, сухости. Только сорок частей спирта по весу дают в растворе сбалансированную смесь гидратов, основная доля которых с тремя молекулами воды. Такая вязкость раствора единственно возможна для того, чтобы водка не была водянистой и крепкой, а была идеальной питкости. Впрочем, введение крепости в 40° не стало чем-то новым. И до питейной монополии продажная крепость "высших питей" колебалась в пределах 38-40O. Кроме того, в винокуренном производстве существовала условная мера для продукции, ведро спирта в 40O. Поэтому заслуга Д.И. Менделеева сводится только к утверждению 40O в монопольном вине и в теоретическом обосновании, почему это сделано. Комиссия во главе с Д.И. Менделеевым не разработала водочный стандарт, а утвердила его принципиальную схему производства, основываясь на многовековом опыте русского винокурения. Он был разработан исключительно для государственного контроля за качеством и не содержал в себе ничего принципиально нового. В 1998 году появилась водка "Русский стандарт". В буклете, посвященном этой водке, написано, что "Д.И. Менделеев создал не только периодическую таблицу элементов, но и стандарт высококачественной русской водки". Кроме того, Менделеев, оказывается, был "большим знатоком и ценителем водки". Разработанная им водка оказалась "не только совершенно безопасной для здоровья, но даже и полезной в умеренных количествах". Мы полагаем, что водка "Русский стандарт" представляется русским стандартом не IV питейной монополии, а нашим, современным стандартом русской жизни, где торжествует безответственность не только в делах, но и в словах.

По существу, введение стандарта на водку в 1895 году стало поворотным моментом в современном понимании русской водки вообще. Во всей истории водочного производства в России до конца XIX века водкой считали настойки как таковые, цветные, на травах и ягодах, и перегнанные, ароматизированные, прозрачные. Если в водку (настойку) добавляли сахар или другие сладкие вещества, ее называли ратафией, если водку (настойку) перегоняли несколько раз и получался крепкий (около 60O) напиток, ее называли ерофеичем. В России старались не пить простой водный раствор спирта хоть в 40 весовых частей, хоть в 38, хоть в 56. В.В. Похлебкин пишет о XVIII-начале XIX веках: "Считалось престижным иметь водки с ароматизаторами на все буквы русского алфавита, а порой и по две, три водки на каждую букву. Делали такие водки, как анисовая, березовая, вишневая, грушевая, дынная, ежевичная"" . В собрании В.И. Даля приведена пословица о водке - "Настойка на зверобое и иных невинных травах" . Старый русский алкогольный термин "горькое вино" означает водку, перегнанную с горьковатыми травами (полынью, почками березы, дуба, ивы, ольхи) . В Сибири XVII-XIX веков пили анисовую, полынную, померанцевую, лимонную, зверобойную, перцовую, пихтовую горькую, кедровую, медовую, бадьяновую и много других, настоенных на сибирских травах и южных пряностях, которые завозили из Китая вместе с чайными караванами через Сибирь в Европу. Каменский винокуренный завод (начало XVII века - 1850 год) близ Енисейска поставлял ординарную и сладкую водку со своими специями в Якутск, Нерчинск, Иркутск, Березов, Сургут, Нарым, Мангазею, Турух, Красноярск, Канск и Тобольск . Лучшей водкой в России и в Сибири всегда была, как сейчас говорят профессионалы, цветная водка - настойка и прозрачная - перегнанная настойка, более крепкая. Конечно, это не значит, что пили исключительно сдобренные вкусовыми или ароматическими веществами водки. Пили и простые водки, из спирта и воды, но это были самые дешевые, "не достойные" уважающего себя человека. Современное понятие русской водки как прозрачного водного раствора спирта с "характерным водочным запахом и водочным вкусом" корнями не опускается глубже IV питейной монополии (1895). Закрепилось это понятие в народе по причине широкого освещения всех подготовительных работ, проводимых правительством по подготовке питейной реформы. Все верили, что предложения правительства, ученых, царя-батюшки будут лучшими из всего, что было. И как только реформа заработала, сразу стало очевидным, что надо употреблять водный раствор спирта без всяких дополнительных добавок, что это и есть настоящая русская водка. В подтверждение этого после 1895 года все частные фирмы, где еще не началась реформа, переходят в своем ассортименте на монопольный. Последнее обстоятельство тоже сыграло свою роль в закреплении "монопольного" образа русской водки у народа. Советская власть поддержала стандарт пропущенного через березовый уголь, неоднократно профильтрованного, но обычного раствора спирта, западные фирмы приняли его, В.В. Похлебкин обосновал кулинарные нюансы новой русской водки . Но вернемся к принципам питейной монополии. Винокурение при монополии по прежнему осталось за частными лицами на основании устава об питейных сборах. Спирт приобретался у местных винокуренных заводчиков района питейной монополии по фиксированным ценам, ежегодно устанавливаемым министром финансов. Причем объемы закупа должны были составлять 2/3 годовой потребности района. Остальной спирт покупали с торгов. Если торги срывались или заявленные на них цены оказывались достаточно высокими, спирт приобретали обычным способом. Подобная схема была введена для удешевления продукции винных складов. Заказы на выкурку спирта распределяли следующим образом. Заводам, годовая выкурка которых ни в одном из трех предшествующих годов не превышала 5.000 ведер спирта в 40O, предоставлялась возможность получить заказ на спирт в количестве наибольшей их выкурки. Тогда как заводы, выкуривавшие более 5.000 ведер, могли поставить в казну только 5.000 ведер спирта в 40O. При этом уступка заводчиком права поставки спирта в казну другому лицу не допускалась. Все вино, предназначенное для реализации, должно было быть приготовлено из спирта ректификованного, очищенного горячим способом, крепостью не ниже 40O. Очистку спирта перегонкой, а равно выделку водочных изделий производили на казенных или на частных (арендованных) заводах по заказам казны. Ректификованный спирт, поступающий в казну, подлежал еще холодной очистке через уголь в очистных складах, где производят также рассиропку (разведение), розлив, укупорку и рассылку спирта в оптовые склады и винные лавки. Продажа спирта, вина и водочных изделий составляет исключительное право казны и производится из принадлежащих казне заведений. Казенные заведения делятся на два разряда: оптовые склады и винные лавки. Частные лица могли содержать: 1) оптовые склады пива, меда и русского виноградного вина, 2) пивные лавки, 3) погреба для продажи русских виноградных вин, 4) временные выставки для продажи пива, меда и русского виноградного вина, 5) ренсковые погреба8 и 6) заведения трактирного промысла. Торговля вином, спиртом и водочными изделиями допускалась только в заведениях двух последних категорий. Продажа спиртных напитков на розлив была строго запрещена. Распивать вино можно было только в заведениях трактирного типа, при этом продавец должен был подавать запечатанную сургучом бутылку. Именно последнее послужило причиной разнообразия монопольной тары в 1/200 (61,6 мл), 1/100, 1/40, 1/20, 1/10, 1/4 (3,08 л) ведра. По положению о казенной продаже питей доходы казны должны были быть следующими: 1) доход от казенной продажи спирта и вина; 2) акциз с портера, пива и меда; 3) дополнительный акциз с водочных изделий; 4) акциз с вина и спирта, вывозимых за пределы района казенной продажи питей; 5) комиссионная плата за продажу напитков; 6) патентный сбор с содержимых частными лицами заводов по приготовлению и заведений для их продажи. Итак, с 1893 по 1895 годы принципы развертывания и существования питейной монополии были в основном разработаны, несмотря на большие нападки на всех участников проекта и особенно на его главную персону - С.Ю. Витте. Директором Главного управления неокладных сборов и казенной продажи питей, под чьим руководством должна была проходить питейная реформа, назначили С. Маркова. По характеристике С.Ю. Витте, "это был человек решительный, но вполне поддающийся моей личности, слепо мне повиновавшийся и исполнявший все мои желания" . Это обстоятельство "играло на руку" и самому Витте, и делу успешного проведения питейной реформы в стране. Все 19-летнее существование IV питейной монополии, с 1895 по 1914 годы условно можно разделить на три периода. С 1895 по 1898 годы происходит становление реформы. Последующие годы, до 1904, были годами утверждения питейной монополии по всей стране. Окончанием этого периода можно считать конец 1903-начало 1904 годов, когда Витте ушел с поста министра финансов. После его ухода изменилось отношение правительства к реформе, у нее появились другие цели и задачи. Третий период винной монополии, как и она сама, закончился 2 августа 1914 года, когда правительство России издало постановление о приостановлении продажи вина на период войны и о сосредоточении всего производства этилового спирта для технических нужд фронта и медицинских целей. Период становления питейной монополии (1895-1898) Начиналась IV питейная монополия постепенно. Сначала она была введена с 1 января 1895 года (законом от 6 июня 1894 года) в четырех губерниях: Пермской, Уфимской, Оренбургской и Самарской. Акциза с вина и спирта в 1895 году в этих губерниях поступило на 3,3% меньше по сравнению со средним его поступлением за прошедшие 10 лет. Но чистый доход казны составил 42,8% по сравнению с прошлым годом, когда существовала старая система. Средняя стоимость одного ведра монопольного вина в 40O составила 2 руб. 24 коп., акциз - 4 руб., средняя продажная цена - 7 руб. 75 коп., средняя чистая прибыль на одно ведро - 1 руб. . Для изыскания общих мер к улучшению качества казенного вина и для разрешения всех возникающих на местах случаев учредили центральную лабораторию в С.-Петербурге и Одессе. Первая работала с казенной винной операцией в северных и северо-западных губерниях, вторая - в южных губерниях и Царстве Польском. Количество заведений до и после введения реформы в Пермской, Уфимской, Самарской и Оренбургской губерниях 1894 1895
Питейные заведения 6.567 3.986
Казенные лавки - 2.858
Жители на 1 заведение 5.799 9.585
Жители на 1 каз. лавку - 12.918
По мнению и наблюдениям противников реформы, с введением питейной монополии пьянство из кабака перенеслось на улицу, в пивные лавки и другие скрытые от полиции места. Но статистика показала, что пьянство во многих местах, благодаря введению питейной монополии, значительно сократилось. Законы от 2 мая 1895 года и 19 февраля 1896 года ввели питейную монополию с 1 июля 1896 года сразу в девяти губерниях: Киевской, Подольской, Волынской, Полтавской, Черниговской, Екатеринбургской, Херсонской, Бессарабской и Таврической. Ровно через год к питейной монополии присоединились еще четыре губернии. В этот период С.Ю. Витте подробно изучал отчеты губернских и областных управлений неокладных сборов и казенной продажи питей, собирал статистические данные, писал циркуляры. В самый разгар направленной против него и реформы критики, осенью 1896 года, Витте посетил ряд губерний для личного ознакомления с ходом реализации реформы. В отчетной записке царю по итогам этой поездки он отмечал несомненное возрастание качества крепких напитков за счет лучшей очистки спирта от вредных примесей, что благотворно сказалось на здоровье населения, а упорядочение торговли водкой способствовало искоренению таких позорных явлений, процветающих при частной торговле, как "пропитие беднейшими классами населения" хлеба, скотины, одежды и домашней утвари. "Прекращение продажи вина за счет урожая, под заклад или в промен платья, посуды и других вещей возбуждает в крестьянах" неподдельное чувство радости, и, осеняя себя крестным знамением, они выражают благодарность Батюшке-царю, избавившему народ от пагубного влияния дореформенного кабака, разорявшего население", - в таких возвышенных и благостных тонах описывались результаты реформы. Николай II, ознакомившись с запиской, начертал: "Прочел с удовольствием" . С 1 января 1998 года питейная монополия распространилась на С.-Петербургскую, Новгородскую, Псковскую, Олонецкую и Харьковскую губернии. К концу 1898 года реформой были охвачены уже 35 губерний. По словам Витте, "главное затруднение при введении питейной монополии встретилось тогда, когда мне пришлось ввести ее в Петербурге. Все поднялось на ноги. Насели на прекрасного, благородного великого князя Владимира Александровича. Говорили, что если я введу питейную монополию в Петербурге, то начнется чуть ли не восстание. Влияние это на великого князя было оказано теми лицами, которые были заинтересованы в питейных доходах. Этот благородный великий князь, очень мало еще тогда меня знавший, вместо того чтобы поговорить со мной, так воздействовал на императора Николая II, что император Николай II за несколько дней до введения питейной монополии вдруг усомнился, боясь, не будет ли каких-нибудь затруднений и смут по случаю введения монополии. Мне пришлось объяснить это его величеству только в нескольких словах" . Установленные за ведро цены питей в районах монополии в 1896 и 1897 годах Ассортимент Низшая цена Высшая цена
Простое вино в 40° 6 руб. 40 коп. 8 руб.
Столовое вино в 40° 8 руб. 12 руб.
Спирт в 90° 14 руб. 40 коп. 18 руб.
Спирт в 95° 15 руб. 20 коп. 19 руб.
В 1898 году основную массу бюджетных доходов составляли косвенные налоги, среди которых видное место занимали акцизные поступления от производства и продажи сахара, табака, спичек, керосина и особенно водки. Акцизная система обложения выделки и реализации спирта и спирто-водочных изделий, существовавшая в России с начала 1860-х годов и пришедшая на смену откупам, состояла из собственно акцизных сборов с градуса или с 1/100 ведра безводного спирта, особых сборов за переделку спирта в водочные изделия и патентного сбора в виде промыслового обложения. Витте и здесь следовал за своими предшественниками, предложившими еще в 1880-х годах установить государственную монополию на реализацию крепких напитков, которые давали значительную прибыль. По статистическим данным министерства финансов за период 1895-1898 годов отмечалось некоторое сокращение потребления водки в районах реализации реформы. Душевое потребление составило в 1894 году, до введения реформы, 0,58 ведра, в 1898 - 0,50 ведра. По более поздним статистическим данным того же министерства среднее ежегодное потребление водки по империи за 1895-1900 годы составляло 0,51 ведра на душу населения . Вместе с введением монополии в 1895 году были приняты три закона (20 декабря 1894 года) для борьбы с пьянством: о попечительствах народной трезвости, о взысканиях за нарушения положения о казенной продаже питей и о карательных постановлениях о пьянстве. В силу этих законов предстояло создать попечительства о народной трезвости по всем уголкам России, их оживить, бороться с тайною продажею вина - корчемством. Был разработан устав попечительств о народной трезвости, организован центральный комитет, губернские, областные и уездные комитеты. Функционировать они начали с 1895 года. На заседаниях уездных комитетов избирали участковых попечителей, активным членам комитета присваивали звание члена-соревнователя. В круг обязанностей губернских и уездных комитетов входило: · ходатайствовать перед правительственными органами о мероприятиях, способствующих уменьшению пьянства; · оказывать содействия учреждениям и частным обществам, деятельность которых направлена на народное отрезвление; · осуществлять надзор самостоятельно и совместно с полицейскими органами за правилами торговли крепкими напитками как в заведениях, содержимых частными лицами, так и в казенных винных лавках; · "распространять среди населения здравых понятий о вреде неумеренного потребления крепких напитков"; · организовывать для населения мероприятия, дающие возможность проводить свободное время вне питейных заведений, в чайных, столовых, читальнях при чайных, в библиотеках и пр.; · принимать меры попечения о лечении страдающих запоем, организовывать собственные специальные больницы, амбулатории; · издавать брошюры и листки для распространения в народе убеждения о вреде пьянства и необходимости обращаться к врачам и в больницы, а также для выяснения значения отдельных народных средств для лечения от пьянства . Вышеперечисленные вопросы касались только части той деятельности, которой должны были заниматься комитеты. Для организации этих мероприятий требовались деньги. Комитеты имели собственный бюджет, предусматривающий в первые годы введения монополии годовую сумму в 4 млн руб. В результате деятельности попечительских комитетов в 1898-1899 годах в 25 губерниях было устроено 1.715 чайных, 998 читален, организовано только за один 1898 год около 5.280 народных чтений, устраивались театральные представления, народные гулянья и т.п. Министерство финансов в 1897-1898 годах неоднократно обращалось к губернаторам, архиереям и другим представителям местных властей и общественности с просьбой дать отзыв о результатах проводимой реформы. Такие отзывы, отмечавшие некоторое улучшение санитарно-гигиенической ситуации, сокращение преступности на почве пьянства и даже улучшение поступления средств в казну и рост сбережений в сберегательных кассах, действительно поступали, и министерство, борясь с нападками на реформу, издало даже специальную книгу - "Отзывы о результатах введения казенной продажи питей, поступившие в министерство финансов от начальников губерний и других лиц" . Период утверждения питейной монополии (1899-1904) В этот период на основе полученного опыта ведения питейной монополии была скорректирована работа всех ее звеньев. Опасения, что такое огромное хозяйство не могут вести чиновники, оказались неосновательными. Акцизные ведомства в большинстве районов освоились с реформой. И у чиновников, и у правительства появилась уверенность в собственных силах и в правильности действий. Была решена одна из трудных задач при введении казенной винной продажи - урегулирование частной торговли питьями. До 1901 года на казенные средства было построено около 500 винных складов, оборудованных сложными приспособлениями для приготовления казенного вина, сооружено около 30 тысяч казенных винных лавок, организованы целые отрасли промышленности - по ректификации спирта, изготовлению посуды по розливу водки и т.д. На все эти мероприятия было потрачено 296,6 млн руб. Чистый доход питейной монополии за шесть лет составил 662,8 млн руб. (в том числе от акциза - 526,9 млн и от монопольной продажи водки - 135,9 млн руб.). В начале 1900-х годов доля питейного дохода составляла около 28% всех обыкновенных бюджетных поступлений . При губернских акцизных управлениях в этот период открыли химические лаборатории для анализа питей и разрешения спорных вопросов качества. Они подчинялись центральной лаборатории в С.-Петербурге при Главном акцизном управлении. В распоряжении губернских управлений был особый денежный кредит для денежных вознаграждений лиц, обнаруживших тайные винокуренные заводы и нарушения по выделки и продаже крепких напитков. В циркуляре Главного управления сделан акцент на любые виды нарушений. "До введения в действие Положения о казенной продаже питей, сокрытие от оплаты акцизом спирта и других крепких напитков, в отношении причиняемого этого рода злоупотреблениями ущерба казны, могло быть относимо к категории особо важных нарушений Устава о питейных сборах, по сравнению с которыми прочие нарушения питейного устава, состоявшие, главным образом, в беспатентной продаже питей и в торговле низкопробным вином, оказывались слишком ничтожными с точки зрения хранения интересов Государственного Казначейства. Но в настоящее время, когда в основание Положения о казенной продаже питей положена цель, независимо от извлечения государственного дохода от продажи питей, также и охранение народной нравственности и благосостояния, нарушение издаваемых, в видах упорядочения производства питейной торговли, правил представляется не менее важным с точки зрения правильного ведения питейной реформы" . Потребление монопольных питей по стране было крайне неравномерным. Это зависело от многих причин. По статистическим данным министерства финансов 1990 года среднее ежегодное потребление водки по европейской России за 1897-1899 годы по сравнению с 1895-1896 годами несколько возросло (с 0,57 до 0,60 ведра). За это же время оно несколько сократилось в Польше (с 0,46 до 0,41 ведра) и сильно возросло в Сибири (с 0,29 до 0,51 ведра) . Увеличение потребления алкоголя в Сибири, вероятно, было связано с резким притоком из европейской части страны переселенцев в связи с постройкой Транссибирской магистрали. К 1902 году питейная монополия распространилась практически на всю Европейскую Россию и основные западносибирские губернии. В Томской и Семипалатинской губерниях винная монополия была введена с 1 июля 1902 года. К этому времени по типовым чертежам Главного управления неокладных сборов и казенной продажи питей были построены очистительные винные склады. В Томской губернии было выстроено восемь центральных складов и два запасных магазина. Центральные склады были выстроены во всех уездных городах Томской губернии, в Томске и в некоторых больших промышленных селах. Томский винный очистительный склад имел производительность 400 тыс. ведер вина в год, Барнаульский - 200. Заключительный акт введения питейной монополии в стране планировалось провести 1 июля 1904 года (закон от 26 февраля 1901 года), распространив ее на Восточную Сибирь. Но 16 августа 1903 года Николай II отстраняет С.Ю. Витте от обязанностей министра финансов, назначив на его место Э.Д. Плеске. Витте занимает пост председателя Комитета министров, что, по существу, означало отстранение его от государственных дел вообще. Сразу же в прессе появилось множество статей о "виттовской" винной монополии, из-за которой, по мнению русской аристократии, спивается деревня. Сторонники питейной реформы указывали на малые сроки существования "виттовского" детища и на то, что пока рано говорить о положительных результатах. В самом начале 1904 года произошло еще одно событие, коренным образом повлиявшее на питейную монополию. 27 января японские миноносцы атаковали русскую эскадру в Порт-Артуре. Началась русско-японская война. В этот период во многих областях Российской империи были введены ограничения на продажу "высших питей", тогда как в Енисейской и Иркутской губерниях питейная монополия началась с 1 июля 1904 года. В Енисейской губернии производство питей было сосредоточено на трех очистительных винных складах: Красноярском №1, Канском №2, и Минусинском №3. Губерния была поделена на акцизные округа: 1-й акцизный округ - Красноярский, 2-й - Канский, 3-й - Минусинский, 4-й - Ачинский, 5-й - Енисейский и 6-й акцизный округ захватывал Рыбное, Богучаны и Кежму. 23 июля 1903 года, почти за год до наступления винной монополии в Енисейской губернии, губернское акцизное управление заключило договор с С.-Петербургской биржевой Амбургерской артелью для сбора денег, выручаемых от продажи питей в казенных винных лавках губернии. Когда монополия началась, 15 представителей артели работали сборщиками несколько месяцев. Подобная постановка дела была характерна для акцизного управления. Например, запрещалось ставить продавцом в казенную винную лавку местного жителя, он должен был обязательно быть из другого района. Завершающий период питейной монополии (1905-1914) В 1905 году питейная монополия охватила всю страну. На ведении питейной монополии начали сказываться уход С.Ю. Витте с поста министра финансов, русско-японская война и революция. Главная цель питейной реформы - уменьшение народного пьянства - отошла на задний план. Казне нужны были деньги, и интересы фискала в питейной монополии стали доминирующими. Годовой бюджет попечительских комитетов уменьшился с 4 млн руб. до 2,5 млн руб. По политическим соображениям многие библиотеки и чайные, устроенные попечительскими комитетами, были упразднены. Более того, в некоторых районах были упразднены и сами комитеты. Начало активно разрастаться шинкарство. Акцизное ведомство не боролось с этим явлением, перекладывая все проблемы на полицейское ведомство, усиленно занималось фискальной частью. В 1913 году питейный доход составил 26% от всех доходов. Когда началась Первая мировая война, акцизное управление стало принимать активные меры в борьбе с шинкарством, но было уже поздно. В 1914 году правительством был введен запрет на продажу алкогольных напитков. IV питейная монополия просуществовала в стране почти 20 лет. За это время она проходила фактически так, как задумывалась, только восемь лет, когда С.Ю. Витте был министром финансов и мог контролировать и руководить реформой. В своей речи на заседании Государственного Совета 10 января 1914 года С.Ю. Витте анализирует, почему реформа, цель которой была не питейное хозяйство, а уменьшение великого народного бедствия - пьянства, пока дала отрицательные результаты. По словам Витте, во время войны был сделан усиленный "нажим" на извлечение из питейной монополии обширных денежных средств. Нажим этот дал с казначейской точки зрения прекрасные результаты: доходы казны от питейной монополии с 1904 года почти удвоились, увеличившись на 500 млн руб. в год. Кто ожидает уменьшения пьянства от увеличения культуры русского народа, должны возмутиться от того, что народ тратит в год на водку 1 млрд руб., а государство тратит на Министерство народного просвещения 160 млн руб. в год. В то время, когда доходы от водки увеличились вдвое, отпускаемые средства на попечительства народной трезвости вдвое уменьшились. Но это были годы войны, смуты. В 1907 году наступило, по официальному выражению, "успокоение". "Что сделало государство за эти семь лет для борьбы с великим бедствием, разоряющим и унижающим русский народ, с пьянством?" - спрашивает Витте. Ничего. В результате бездействия государственной власти в этой области явилось новое бедствие - хулиганство, законное детище народного пьянства. Витте говорит, что для уменьшения хулиганства нужно не выдумывать против него законы, а отбросить равнодушие к повальному народному пьянству. В заключение речи С.Ю. Витте подчеркнул, что если правительство действительно хочет бороться с величайшим народным бедствием - пьянством, если желает проектировать меры не для мимолетного самоутешения или отвода глаз, то следует урезать питейный доход.

Другой крупной реформой Витте была тоже реализация тех идей, которые высказывали его предшественники, это введение в России винной монополии. Идею винной монополии в свое время активно поддерживал Вышнеградский. Но в период его пребывания на посту министра финансов, ему не удалось это сделать. Витте продолжил его линию. Монополия начала вводиться с 1895 года. Она вводилась постепенно. Сначала в нескольких губерниях. В основном этот процесс завершился в начале 1900 годов.

Введение винной монополии в каком-то смысле означал возврат к той системе, которая существовала в России до 1863 года. Разница состояла в одном: если в 1850-е годы 19 века государство, обладая монопольным правом на торговлю спиртным, само это право не реализовывало. Осуществляли это право государства откупщики. А реформа Витте означала возврат к государственной монополии, но не означала восстановления откупной системы.

Новация состояла в том, что теперь государство само стало реализовывать свое право на продажу спиртных напитков через сеть казенных винных лавок, где продавцами выступали государственные служащие.

Суть меры состояла в следующем: винокурение оставалось в частных руках, казенных предприятий здесь не было. Но сырой спирт приобретался в казну. Очистка спирта проводилась на частных заводах, но по лицензиям казны. Под контролем чиновников …

Розничная продажа становилась монопольным правом государства.

Реформа не касалась виноградного вина, пива. По-прежнему сохранялась частная продажа.

В свое время Вышнеградский пытался ввести монопольную на продажу и виноградного вина, но от этой идеи отказались, потому что посчитали, что его производство в России имеет слишком небольшие масштабы. Поэтому доход казне принесет небольшой, а расходов потребует.

Доходы от винной монополии стали крупнейшим источником пополнения государственного бюджета. Это была самая крупная статья государственного дохода.

К 1914 году при общем размере доходов государства порядка 3,5 миллиарда рублей, винная монополия давала около 900 миллионов рублей, т.е. 25-30%.

Введение монополии имеет и негативные последствия.

Из других реформ Витте:

Издание в 1898 году нового закона «О промысловом налоге». Этот налог платили лица за право заниматься предпринимательской деятельностью. Существовавшая система промыслового налога была крайне неудобной для всех, и для государства, и для налогоплательщиков. Она была весьма архаичной. Объектом обложения являлся предприниматель, а не предприятие. Например, купец 2 гильдии платил меньше, чем купец 1 гильдии, хотя может быть предприятие, принадлежавшее ему, было более доходным. Такая ситуация в принципе была невыгодной и государству и плательщику. С одной стороны кому-то приходилось переплачивать, а другой при этом недоплачивал.

В 1898 году была проведена реформа. Система взимания налога стала более справедливой. Налог делился на основной и дополнительный. Основной выплачивался ежегодно в начале года. Его должны были платить все лица, которые содержали торговые или промышленные заведения. Размер основного налога определялся размером предприятия, они делились на разряды, и местностью. Теперь единицей обложения становилось само предприятие.

Дополнительный налог выплачивался с прибыли. При этом увеличивалось обложение акционерной промышленности. Раньше они платили налог только с прибыли, теперь они должны были платить еще и с основного капитала.

Подоходный налог стал взиматься более равномерно. И реформа способствовала увеличению поступлений в государственную казну.

К 1914 году поступления от промыслового налога давали больше половины всех поступлений от прямых налогов. Хотя доля прямых налогов в российской бюджете была невелика. К 1914 году они давали только 8%. Доля косвенных налогов была побольше, но тоже невелика.

Встает вопрос: откуда же брало государство другие налоги?

При Витте был принят и ряд других мер по развитию промышленности, по улучшению подготовки кадров для экономики. Развивалась сеть коммерческих училищ. Был основан Политехнический институт в СПб.

В целом реализация системы Витте: протекционизм, привлечение иностранных капиталов продолжалась и после него. Она стимулировала экономический рост.

В литературе довольно дискуссионным является вопрос о цене этого быстрого промышленного развития России. В поле зрения отечественных исследователей находились внешнеэкономические аспекты деятельности Витте. Его политике внутри России уделялось меньше внимания.

В этом отношении довольно долго нашу историографию дополняла западная, где имела место обратная ситуация. Там более активно изучались внутренние аспекты Системы Витте.

В этом отношении большое влияние на развитие экономической мысли оказали появившиеся в начале 1960-х годов работы американского историка, немца по происхождению Теодора фон Лауэра «Сергей Витте и индустриализация России». Он рассматривал Витте как второго по счету в ряду 4-х индустриализаторов России. Это Петр 1, Витте, Ленин, Сталин. Он изучал деятельность Витте.

Он полагал, что решающая роль в индустриализации России принадлежала именно государству, которое в какой-то степени искусственно создавало промышленность. А для промышленности еще не созрели необходимые внутренние предпосылки.

При этом эта политика проводилась за счет деревни, за счет крестьянства, которое страдало от налогов. В этом смысле политике индустриализации Лауэр отводил решающую роль в изучении предпосылок первой русской революции. Он предполагал, что на крестьянство нажимали, нажимали к 1905 году настало время, когда крестьянству это надоело.

В нашей историографии первый тезис Лауэра об искусственном характере русской индустриализации критиковали. Считали характер индустриализации естественным.

Что касается его вывода о том, что политика индустриализации сыграла решающую роль в подготовке 1-й Русской революции, то по существу этот тезис не оспаривался, но не считался решающим.

В настоящее время в оценке этих выводов и в нашей и в западной историографии существует разнобой. По первому тезису произошло сближение позиций. Западные авторы признали по большей части правоту советских историков и отошли от тезиса Лауэра об искусственном характере российской индустриализации. Хотя есть и сторонники Лауэра.

По второй точке зрения разнобой. Одни считают, что индустриализация осуществлялась не за счет крестьян. Что главную тяжесть налогового бремени несли городские слои. Обращается внимание на то, что индустриализация несла за собой и позитивные явления. Какие? Растущая промышленность нуждалась в рабочих руках, а в деревне был избыток рабочих рук. Она оттягивала часть избыточного населения, смягчала проблему крестьянского малоземелья. Развитие промышленности уничтожало некоторые крестьянские хозяйства, они не могли конкурировать с заводами.

Но были нужны такие вещи как мешки, ящики для хранения продукции. Производить их в фабричных условиях невыгодно. Крестьяне развивали эти промыслы.

Вопрос довольно сложный. Говорить однозначно о том, что индустриализация происходила за счет крестьян, вопрос до конца не изучен.

Из сатирического журнала «Шут», в связи с отставкой графа С.Ю. Витте. 1906 г

- Кто сегодня благословляет имя графа Витте?

Все пьяницы.

Шут. СПб., 1906. №23 а. С. 6.

В. Д. Шидловский

Министерство финансов есть фискальное ведомство, а не ведомство народной трезвости… С введением винной монополии совсем не преследовались какие-то санитарные меры, а все дело сводится к чисто фискальным мероприятиям.

Труды комиссии по вопросу об алкоголизме и мерах борьбы с ним. СПб., 1908. Вып. IX. С. 686.

А.П. Извольский

Я отмечу только мимоходом одно из мероприятий графа Витте, которое выродилось в свою собственную противоположность: монопольная продажа спирта. Лично я придерживаюсь того мнения, что эта мера, рассматриваемая как паллиатив, была хороша сама по себе и предопределялась предшествующим положением вещей. Но, вместо того чтобы довольствоваться ею как паллиативом, граф Витте не приложил своей громадной энергии для ее отмены, и она превратилась в орудие деморализации и обнищания масс.

Извольский А.П. Воспоминания. М., 1990. С. 62.

М.Д. Челышев

Уничтожить алкоголь – это значит спасти Отечество! Если мы не будем трезвы, то мы в скором времени будем обезличены и стерты с лица нашей родной земли… и нам, как могущественному русскому государству – не существовать. <…> Единственное решение этого вопроса – это недопущение в стране продажи, выработки и ввоза из-за границы спиртных напитков.

Челышев М.Д. О вреде народного пьянства. Открытое письмо господам членам Гос. Думы. СПб., 1908. C. 189-190.

Выслушав заявление Министра финансов по государственной росписи доходов и расходов и не усматривая из него намерения правительства сократить разрастающуюся отраву населения алкоголем, мы находим, что допущение и поощрение в стране выделки и продажи спиртных напитков – водки, вина и пива, и ввоз их из-за границы для потребления населения из-за необходимости якобы дохода для государственного казначейства, не может быть более терпимо потому, что это безнравственно и разорительно для государства и вредно для здоровья населения в физическом и нравственном отношении, так как ведёт к вырождению народа. Вследствие этого предлагаем образовать комиссию по вопросу об изъятии на будущее время из росписи акцизных доходов и об изыскании новых увеличений существующих источников доходов взамен государственного дохода от казенной продажи питей и акциза со спиртных напитков и пивоварения, чтобы с начала 1909 г. Система взимания налогов с населения через спиртные напитки более не применялась.

Цит. по: Фридман М.И. Винная монополия в России. Пг., 1916. С. 614.

Граф С.Ю. Витте

К сожалению, когда началась японская война и министром финансов сделался Владимир Николаевич Коковцев, то он <…> несколько изменил то направление питейной монополии, которое было дано Императором Александром III, по его приказанию, мною, а по моему приказание Марковым и всеми чинами акцизного ведомства. Владимир Николаевич обратил внимание на монополию, главным образом, с точки зрения фиска, дабы извлечь из этой реформы наибольший доход, а потому не только не были предприняты дальнейшие меры, так сказать, к механическому, полицейскому воздействию на уменьшение пьянства, но наоборот, питейный доход стал служить одним из мерил достоинства акцизных чиновников; не уменьшение пьянства ставилось и ставится акцизным чиновникам в особую заслугу, а увеличение питейного дохода.

Из архива С.Ю. Витте. Воспоминания. СПб., 2003. Т. 1. Кн. 1. С. 459-460.

Открытое письмо депутату М.Д. Челышеву. Автор не установлен

Особому вниманию гг. Членам Г. Думы.

Возмущаться тем, что разные правительства эксплуатировали и продолжают эксплуатировать человеческие немощи и пороки ради своих бюджетных интересов – бесполезно. Но, хотя бы и в тысячу первый раз не мешает возвысить голос против того безрассудства, которое, ценою неимоверных и непоправимых бедствий в настоящем и в будущем покупает возможность легкого приобретения на несколько лишних миллионов.

Все доводы в защиту фискальной системы, приводящей к вырождению населения, к разорению страны, к деморализации миллионов людей критики не выдерживают. По совести, по здравому рассудку, в силу самого элементарного хозяйственного расчета, правительства обязаны были бы всеми силами бороться против того, из чего они создали себя, в ущерб ими же управляемых государств доходную статью. Но если правительственная эксплуатация человеческих пороков, болезней, нищеты, вырождения, смертности, преступности и разврата являются преступлениями с точки зрения нравственности и религии, абсурдом с точки зрения государственной пользы, общественных и экономических интересов населения, противоречащих всем остальным нормам, направленным на достижение именно противоположенных целей и результатов, что сказать о такой системе, которая, не кладя никакой узды человеческим слабостям, способствует им, - о такой системе, которая специально создана для того, чтобы в возможно полной степени использовать все эти ужасы развить все то, к уничтожению чего стремится грамотность, общественная гигиена, экономические и хозяйственные мероприятия, направленные на просвещение, оздоровление и материальное преуспеванию масс? <…>

Наша монопольная система именно такова: она не сдерживатель зла, подобно Готебурской системе, а все больше растравляет общественную язву…

Наша монопольная система не уменьшила, а увеличила потребление вина, она не упорядочила его потребления, не сделала его более гигиеничным, не обеспечила от него ни подростков ни детей, не прекратила безобразий, злоупотреблений, хищничество прежнего «кабака» с его отпуском вина в кредит и под залог, - она создает поколение наследственных пьяниц и дегенератов.

Сличите статистические данные и вы увидите, что количество выпитых градусов увеличилось и продолжает увеличиваться со времени введения монополии. В прежнем кабаке происходили безобразия, - теперь они происходят на улице и дети беспрепятственно смотрят на отвратительные и деморализующие сцены. В прежнем кабаке можно было, хотя бы закусить, - теперь вопреки всяким правилам гигиены открытая выпивка на улице, без закуски, залпом, из горлышка, на морозе, способствующая простудным заболеваниям и быстроте опьянения. Прежде беспатентные торговцы подвергались преследованиям, преследовался отпуск вина в кредит и под залог, - теперь нарушители в безопасности, - никто за ними не следит и никто их не преследует. Закрытие винных лавок в определенные дни и часы – обман, ибо кому неизвестно, что в те же дни и часы водки можно повсюду достать сколько угодно, переплатив за это несколько грошей.

Цит. по: Зайцева Л.И. С.Ю. Витте и Россия Ч. 1. Казенная винная монополия (1894-1914). По научным публикациям и архивным материалам конца XIX - нач. ХХ в. М., 2000. С. 274-275.

Из речи графа С.Ю. Витте в Государственном Совете в декабре 1913 г.

После меня все пошло прахом <…> те самые чиновники, которые при мне слышали только указание бороться с пьянством во что бы то ни стало, стали отличаться за то, что у них растет потребление, а отчеты самого Министерства гордятся тем, как увеличивается потребление и как растут эти позорные доходы <…> Я говорю, я кричу об этом направо и налево, но все глухи кругом, и мне остается теперь только закричать на всю Poccию, и на весь мир «караул...».

Государственный совет. Стенографические отчеты. Сессия IX. СПб., 1914. Стб. 347.

Граф В.Н. Коковцов

Еще перед роспуском Думы на рождественский вакант в Государственный Совет поступил разработанный по инициативе Думы, но сильно исправленный Министерством Финансов законопроект о мерах борьбы с пьянством.

Довольно невинный сам по себе, не вызвавший с моей сто­роны особых возражений, этот проект таил в себе пререкания с правительством лишь в одной области, а именно в предположении значительно расширить полномочия земств и городов в разрешении открытия заведений (трактиров) с продажею крепких напитков. Значительная часть Думы и сама сознавала, что такое расширение не целесообразно, так как оно могло давать место для больших злоупотреблений в смысле влияния частных интересов на разрешение открытия трактиров и развитие тайной торговли там, где усердие трезвенников не дало бы достаточного удовлетворения потребностям населения, но, по соображениям так называемой парламентской тактики, эта часть Думы не хотела проявлять как бы недоверия благоразумию местных органов самоуправления и предпочитала достигнуть примирения с правительством путем соглашения с Государственным Советом, после рассмотрения им законопроекта.

Не придавал, особого значения этим спорным пунктам и я. Незадолго до роспуска Думы ко мне заезжали и Родзянко и Алексеенко, и оба, точно сговорившись между собою, старались разъяснить, что на этом вопросе Дума должна усту­пить правительству, так как иначе, - говорили они, - все взятничество при разрешении трактиров падет на голову Думы, и правительство будет только справедливо торжествовать свою правоту.

Нападение появилось оттуда, откуда я всего менее его ожидал.

Как то еще весною этого (1913) года ко мне позвонил Граф Витте и спросил застанет ли он меня дома, так как ему хочется повидать меня «по одному небольшому вопросу», я предложил ему заехать к нему по дороге из Министерства на острова. Я застал его за чтением думского проекта о мерах против пьянства, и он начал объяснять в очень туманной форме, что предполагает посвятить свой летний отдых на раз­работку своего проекта по тому же вопросу, так как считает думский проект «совершенно бесцельным» или, как он вы­разился, «ублюдочным». На вопрос мой, в чем заключаются его мысли по этому поводу, я не получил от Гр. Витте ника­кого определенного ответа. Он ограничился тем, что сказал, что рассчитывает на то, что мы сойдемся в его основных положениях, но прибавил, что, советует мне дружески быть очень «широким в деле борьбы с пьянством и что такая широта взглядов нужна столько же для пользы народной, ибо народ гибнет от алкоголизма, сколько для моего личного положения, которое может сильно пострадать, если я буду отстаивать нынешний порядок вещей».

Меня такое обращение очень удивило, и я просил Гр. Витте сказать мне, в чем же дело, так как я повинен разве толь­ко в том, что соблюдал в точности законы, проведенные по его же инициативе, и не только не мешал действительным мерам борьбы против пьянства, если они применялись где-либо, но поощрял их всеми доступными мне средствами. На это я опять же не получил никакого ответа, и только Витте показал мне думскую справку о росте потребления вина, на что я ему заметил, что в самой Думе эта справка вызвала критику, так как она содержит в себе, одни абсолютные цифры и не счи­тается с ростом населения, а если внести эту поправку, то окажется, что душевое потребление не растет, а падает, и что Россия занимает чуть ли не последнее место среди всех государств по потреблению алкоголя всех видов.

Мое объяснение не встретило никаких возражений, Гр. Витте сказал мне только на прощанье, что по возвращении из-за границы он познакомит меня с его проектом и заранее обещает, что не предпримет ничего, не войдя со мною в соглаше­ние обо всем «Вы знаете, как люблю и уважаю я Вас, и не от меня же встретите Вы какие-либо затруднения в несении Вашего тяжелого креста. Подумайте только, что могло бы быть у нас, если бы на Вашем месте не сидел такой благоразумный человек как Вы. Я всегда и всем твержу эту истину, в особенности когда слышу, что Вас, критикуют за то, что Вы скупы и слишком бережете казенные деньги».

На этом мы расстались и больше не возвращались к этому вопросу до самого начала прений в Государственном Совете. По возвращении моем и Гр. Витте в Петербург мы не виделись с ним ни разу до дня заседания. Я дважды звонил по телефону, спрашивая его, когда он ознакомит меня, как он обещал, с своим проектом, но получил в ответ только, что он отказался от составления своего контрпроекта и предпочитает просто критиковать «думскую белиберду», так как этим путем легче достигнуть чего-либо положительного.

В самом конце ноября или в начале декабря начались прения в Государственном Совете по думскому проекту В первом же заседании Витте произнес чисто истерическую речь. Он вовсе не критиковал проекта Думы и даже не коснулся ни одного из его положений.

Он начал с прямого и неприкрашенного обвинения Мини­стерства Финансов «в коренном извращении благодетельной реформы Императора Александра 3-го, который лично», сказал он, «начертал все основные положения винной монополии и был единственным автором этого величайшего законодательного акта его славного царствования». Он, Витте, был только простым исполнителем Его воли и «вложил в осуществление этого предначертания всю силу своего разумения и всю горячую любовь к народу, который должен был быть спасен от кабака».

«За время моего управления», говорил Витте, «в деле осуществления винной монополии не было иной мысли, кроме спасения народа от пьянства, и не было иной заботы, кроме стремления ограничить потребление водки всеми человечески доступными способами, не гоняясь ни за выгодою для казны, ни за тем, чтобы казна пухла, а народ нищал и развращался».

«После меня», продолжал оратор, «все пошло прахом. Забыты заветы основателя реформы, широко раскрылись двери нового кабака, какими стали покровительствуемые Министерством трактиры, акцизный надзор стал получать невероятные наставления, направленные к одному - во что бы то ни стало увеличивать доходы казны, расширять потребление, стали поощ­рять тех управляющих акцизными сборами, у которых голо­вокружительно растет продажа этого яда, и те самые чиновни­ки, которые при мне слышали только указание бороться с пьянством во что бы то ни стало, стали отличаться за то, что у них растет потребление, а отчеты, самого Министерства гордятся тем, как увеличивается потребление и как растут эти позор­ные доходы. Никому не приходит в голову даже на минуту остановиться на том, что водка дает у нас миллиард валового дохода или целую, треть всего русского бюджета Я говорю, я кричу об этом направо и налево, но все глухи кругом, и мне остается теперь только закричать на, всю Poccию и на весь мир «караул...».

Это слово «караул» было произнесено таким неистовым, визгливым голосом, что весь Государственный Совет букваль­но пришел в нескрываемое недоумение не от произведенного впечатления, а от неожиданности выходки, от беззастенчивости всей произнесенной речи, от ее несправедливых, искусственных сопоставлений и от ясной для всей залы цели - сводить какие-то счеты со мною и притом в форме, возмутившей всех до последней степени.

Председатель объявил перерыв, ко мне стали подходить члены Совета самых разнообразных партий и группировок, и не было буквально никою, не исключая и явного противника винной монополии А. Ф. Кони, - кто бы не сказал мне сочувственного слова и не осудил наперерыв возмутительной митинговой речи.

Я выступил тотчас после перерыва и внес в мои возражения всю доступную мне сдержанность. Она стоила мне величайших усилий и напряжения нервов. Не стану приводить те­перь, когда все происшедшее тогда кажется таким мелким и ничтожным после всего пережитого с тех пор, что именно я сказал. Это видно по стенограмме Государственного Совета, которая находится и теперь в моих руках. Я крайне сожалею, что не могу, по недостатку места, привести ее, - но могу и так сказать только по совести, что общее сочувствие было на моей стороне, Витте не отвечал мне и ушел из заседания, не обменявшись ни с кем ни одним словом, а проходя мимо меня демонстративно отвернулся.

Коковцов В.Н. Из моего прошлого.

Воспоминания 1903-1919. М., 1991. Т. 2. С. 260-263.

С.М. Проппер

Граф Витте выступил в Государственном совете с пламенной речью против финансовой политики Коковцова. В страстных словах он пояснил, какие изменения претерпела реформа водочной монополии при Коковцове. В то время как главной целью финансовой администрации Витте было препятствовать пьянству народа, водочная монополия при Коковцове приняла постыдный характер систематического спаивания народа. Россия – большой кабак под высоким покровительством министра финансов. Водочная монополия стала основой государственных доходов; на ней покоится весь бюджет, ежегодное увеличение этого дьявольского источника дохода составляет сотни миллионов, крестьянство нищает, травится бутылкой водки, поданной ему везде и всюду, нравственность падает, преступность растет необычайно, а министр финансов потирает руки при составлении бюджета с прогрессивно растущими суммами дохода от продажи водки. Речь была веской, представленная картина – правдивой. Всем было ясно, что положение Коковцова поколеблено.

Проппер С.М. Что не вошло в газету. Воспоминания главного редактора «Биржевых новостей» / Ананьич Б.В., Ганелин Р.Ш. С.Ю. Витте и его время. СПб., 1999. С. 418.

Выписка из письма с подписью «Твой сын Юрий», Тара[иза], от 31 июля 1913 г. к М.И. Бунакову, в Киев

<…> Я вполне согласен с тобой, что человек, придумавший подобную основу финансов, как монополия, быть хорошим не может. Нужно быть страшно жестоким, бессердечным, и страшно испорченным, чтобы придумать такую жестокую и хитрую ловушку. Теперь мне личность Витте страшно противна. Нужно совершенно не любить Россию и народ, чтобы создать вполне сознательно (раз он надеялся получить миллионы) такую болезнь.

ГАРФ. Ф. 102. Оп. 265. 1913. Д. 927. Л. 1137.

Под свежим впечатлением парламентских дебатов спешу сообщить вам, как известный социалистический лидер Вандервельде отдал дань вашей государственной мудрости, хотя и не назвал вас по имени. Во время прений по вопросу о борьбе с алкоголизмом, он заявил, что единственно правильное разрешение вопроса, это государственная монополия. И, в самом деле, как ошибаются наши враги монополии, когда в ней хотят видеть причину народного пьянства. Как будто до монополии не пьянствовали. Забывают при этом, что промышленная эволюция и распадение патриархального уклада жизни неизбежно выводит население на путь большей расточительности и неустойчивости. Но политический гений умеет и самые слабости народные употреблять во благо. Допустим, монополия отменена. Народ не перестанет пить, лишь барыши пойдут в карманы разных гешефтмахеров. А государству придется увеличить прямые налоги на население. Хотя эта полемика только разговоры, но иногда и разговоры сбивают публику с толку.

ГАРФ. Ф. 102. Оп. 265. Д. 928. Л. 1250.

Печальные картины народной немощи, семейной нищеты и заброшенных хозяйств, как неизбежные последствия нетрезвой жизни, которые пришлось Государю наблюдать при поездке по России. Требуя ввести финансовую и экономическую политику «коренные преобразования», Государь заявил, что «нельзя ставить в зависимость благосостояние казны от разорения духовных и хозяйственных сил множества верноподданных.

Цит. по: Зайцева Л.И. С.Ю. Витте и Россия Ч. 1. Казенная винная монополия (1894-1914). По научным публикациям и архивным материалам конца XIX - нач. ХХ в. М., 2000. С. 117.

А. Мендельсон

Теперь, когда над Россией проделан опыт отрезвления, длящийся уже более года, опыт, вызывающий восторженное изумление у наших заграничных друзей: англичан, французов, шведов, когда этот опыт со всеми его благодетельными последствиями переживается сознательно всем населением, дальнейшая добровольная трезвая жизнь получила в свою пользу аргумент, равного которому не было в истории человечества. Ворвавшаяся в нашу жизнь принудительная трезвость своими результатами распропагандировала русский народ... сотни тысяч и миллионы населения будут добровольными трезвенниками. Но не вводите вновь народ в искушение! Итак, полное запрещение продажи спиртных напитков должно остаться в силе навсегда.

Мендельсон А. Итоги принудительной трезвости и новые формы пьянства. Пг., 1916. С. 50-51ю

А. Яблоневский

Благодаря винной монополии единственное имя министра стало известно нашей деревне. До Витте люди, живущие под соломенной крышей, не знали по фамилии ни одного министра, не исключая даже и тех, кто благородно потрудился над освобождением крестьян. Витте был первый, которого знал и прасол, и мужик, и сибирский ямщик.

Яблоневский А. Граф С.Ю. Витте. Политический атеист // Киевская мысль. 1915. 1 марта.

Очень неудачная, но крайне характерная для покойного реформа – винная монополия. … Ее оценил сам творец, закричавший недавно в Государственном Совете по поводу результатов монополии свое знаменитое «караул»!

Если кабатчики лишены были возможности спаивать народ взятием виноторговли в руки казны, а ныне казна совсем прекратила народное пьянство, то этого возможно было достигнуть только Волею Самодержца.

"Петроградские ведомости". 1915 г.

Что сказали газеты о графе С.Ю. Витте – это понятно, - важно и знаменательно, хотя за этими отзывами невольно видишь партийные рупоры; но что говорят просто в народе, - это сугубо знаменательнее и важнее рафинированного общественного мнения.

Поэтому я с большим интересом вступал в разные разговоры о почившем графе с отельными лицами из духовенства, купечества, разночинства, мещанства и рядового крестьянства…

Мнения эти чрезвычайно характерны…

Я, конечно, весьма далек от тайн политики, - сказал мне тихенький приходской священник одного из московских храмов, - но граф С.Ю. Витте всегда меня очень интересовал, потому что его реформы слишком близко касались храма и прихожан…

Какое же отношение он к ним имели? – спросил я.

А вот какое. Помните, был у нас до винной монполии грязный соблазнительный кабак, и в нем за стойкой находился великий фокусник, винный приказчик, а кабак этот был всегда этапом к участку или к острогу…При винной монополии этого уже не было: народное пьянство значительно стало приличнее…

В сердце России. Наблюдения и впечатления. Москва об С.Ю. Витте // Петроградские ведомости. 1915. 6 марта.

Удачно и смело проведенная им казенная продажа алкоголя, хотя и не прибавила листьев к лавровому венку С.Ю. Витте, дала, однако, возможность провести в нужную минуту с молниеносною быстротою народное отрезвление: результат, им самим несомненно непредвиденный в этой форме, хотя он всегда с самого начала подчеркивал, что монополия продажи спиртных напитков даст в руки правительства абсолютную власть регулировать потребление водки.

С.Ю.Витте на страницах дневника И.И.Толстого (1906-1915 гг.) / Публ. подгот. Толстая Л.И., Ананьич Б.В. //

Евгения Новикова

Продукты брожения фруктов, ягод и меда человечество употребляло всегда. В средние века в Европе произошла «алкогольная революция»: появилась «aqua vitae» – «вода жизни», полученная путем перегонки виноградного вина. Спирт был изобретен на Востоке арабским алхимиком в IX веке. На Западе перегонные кубы известны с XI – XII века, но долгое время перегонку вина осуществляли одни аптекари. Первоначально «зелье» было признано вредным и ввоз его в Московское государство был запрещен.

Возникновение собственного винокурения на Руси исследователи относят к середине XV века, когда начинается выгонка спирта из ржаного сырья. «Водкой» хлебное вино стали именовать только в середине XIX века. Она моментально становится концентрированным выразителем зерновой и хлебной стоимости. Сырье было крайне дешево, ценность готового продукта в десятки раз перекрывала стоимость сырья, и если учесть еще удобство транспортировки и хранения, то все это превращало хлебное вино в идеальный товар для государственной торговли.

Первую государственную монополию на производство и продажу хлебного вина ввел Иван III. В 1472–1478 гг. на смену относительно бесконтрольному производству алкогольных напитков приходит жесткий государственный контроль за производством и продажей вина. С этого времени дозволялось «варить питья» только для домашнего употребления по семейным праздникам, но с непременным условием уплаты специальной пошлины (т.н. «явки»). Явочное питье полагалось выпить за 3–5 дней, иначе оно могло быть конфисковано. В 1532 г. путешественник и богослов Альберт Кампенский писал, что, не смотря на всю тяжесть, повеление сие выполняется московитянами, как и все прочие, с необычайной покорностью.

Очень важным обстоятельством в алкоголизации населения стала замена корчмы на «царев кабак», который становится на многие годы атрибутом русской повседневной жизни.

Кабак – питейное заведение нового типа – впервые появился по воле Ивана Грозного в 1552 г. Он построил в Москве на Балчуге особый дом, названный по-татарски «кабаком», в котором опричники охотно расставались с неправедно нажитыми деньгами. Борис Годунов продолжал насаждать кабаки по городам.

Вольные корчмы функционировали сезонно: осенью, после окончания работ, и зимой. Во многих местах корчмарь избирался населением на строго определенный строк; общинное самоуправление следило за качеством и мерой употребления алкоголя, за поведением во время застолья, таким образом, употребление вина было в какой-то мере подконтрольно обществу.

Царевы же кабаки отдавались на откуп. Откупщик, выплатив казне определенную договором сумму, цены и объем продаж устанавливал сам.

При царе Алексее Михайловиче в 1648 г. в Москве и других городах прокатились народные, в том числе и «кабацкие» бунты, в которых городских ремесленников поддержали пригородные крестьяне. Это было выступление, по выражению Ключевского, против «царских временников», чинивших беззакония и многие обиды простому народу. Кроме требования убрать наиболее одиозные фигуры, народ выступал за отмену откупной системы на разные государственные отрасли: таможню, кабаки, винокурение и т.д.

После подавления бунтов царь Алексей Михайлович в 1649–1650 гг. созвал Земский собор. В Соборном Уложении 1649 г. 22 глава – «Указ о корчмах» – определяла борьбу правительства с производством и продажей спиртных напитков частными лицами, то есть с кормчеством. Земский собор 1652 г. вошел в историю как «собор о кабаках», главным вопросом которого была реформа питейного дела. Правительство запретило феодалам держать в своих поместьях и вотчинах кабаки и вести торговлю вином. По ходатайству духовенства и думных людей были изданы правила, по которым в меньших селах не дозволялось держать кабаков, а в городах разрешалось держать только по одному кружечному двору, в которых дозволялось торговать вином только на вынос ведрами, кружками и укрупненными чарками. Запрещалось торговать напитками в долг или под заклад, чтобы «питухи в напойных долговых деньгах напрасно не помирали и душевредства бы на кружечном дворе у головы и целовальников с питухами не было». Одному «питуху» не велено было давать больше одной чарки вина; лицам священнического и иноческого чина вино не продавалось, в постные дни торговля всеми хмельными напитками полностью запрещалась.

Однако финансовый интерес взял верх, указано было «...великого князя казне чинить прибыль». Правительство постепенно увеличивает продажу вина населению и число питейных заведений. В 1680 г. питейный сбор составлял четверть всех доходов казны.

Петровская эпоха стала серьезной вехой на пути распространения спиртных напитков и пьянства на Руси. Заготовка вина государством ведется как на казенных заводах, так и с помощью подрядов. В середине XVII века подрядное винокурение производило более 50% всего казенного вина. Для большей прибыли правительству стало выгодно вернуться к откупному содержанию питейных сборов. Энергичный и властный царь Петр, испытывая острую нужду в деньгах для ведения Северной войны, в 1705 г. переходит к откровенной откупной системе на всей территории России, сочетая ее с казенной продажей. Для увеличения спроса на казенное вино Петр изъял винокуренные сосуды у тяглого населения и даже пытался запретить домовое винокурение служилым людям, в том числе помещикам. Система, затрагивающая интересы правящего класса, не могла быть долговечной, и Петр, зная это, через десять лет вводит свободу винокурения в России: «во всем государстве как вышним так и нижним всяких чинов людям вино курить по-прежнему для себя и на подряд свободно». Налогами облагались все промысловые винокуры (25 коп. в полгода). В петровское время было открыто много новых точек продажи вина – питейные избы, питейные стойки.

В середине XVIII века фактически винной монополией обладало дворянское сословие. Правительство не желало ущемлять экономические интересы дворянства, хотя потери от дворянского кормчества составляли едва ли не половину всех питейных сборов казны. Расширение привилегий дворянства мало способствовало доходам государственной казны. Правительство по всему государству ввело единые цены на водку. В целом, с 1724 по 1763 год питейный доход казны вырос в 7 раз.

В 1764 г. Екатериной II была назначена комиссия для рассмотрения винных и соляных сборов, которая нашла единственный способ увеличить государственный доход – отдать питейную торговлю на откуп частным лицам. Откупщикам бесплатно отдавались в пользование все кружечные и отдаточные дворы, кабаки, магазины, разрешалось открывать новые питейные заведения там, где они пожелают, в неограниченном количестве. Они считались теперь «коронными поверенными служителями». Им было обещано монаршее покровительство, дозволено носить шпаги, ставить государственный герб над отдаточными дворами. На откупах сделаны крупнейшие российские состояния (Долгорукие, Гагарины, Вяземские). В то же время другие сословия (купечество, мещанство, крестьянство, духовенство) были лишены права заниматься винокурением и должны были покупать водку для своих нужд в казенных винокурнях. Казна ведала заготовкой вина, а продавали его откупщики. При этом государство получало гарантированную сумму дохода. В 1795 г. правительство отдает откупщикам и право заготовки вина. В результате восторжествовала единая откупная система, а питейный сбор составил более трети всей доходной части бюджета.

В начале XIX века владельцы откупов получили полную свободу повсеместно открывать новые питейные заведения в наиболее выгодных для них местах даже без надбавки откупной суммы. Казна теряла контроль над алкогольным бизнесом и несла серьезные убытки, размеры которых никому не известны. «Секрет» откупщиков правительство решило узнать. Откупную систему Указом 1817 г. заменили казенной продажей питей. Устанавливалась единая цена за ведро – 7 рублей. Розничную продажу разрешили частным лицам. За право торговли казна взимала особый сбор.

С введением очередной государственной монополии доход государства чрезвычайно повысился; однако вскоре выяснилось, что продажа вина из года в год снижается, а злоупотребления чиновников питейного ведомства приобретают чудовищные размеры. Николай I, желая сделать примирительный шаг в отношении дворянства и укрепить положение монархии, с января 1828 г. отменяет государственную винную монополию. Откупная система была восстановлена и просуществовала с небольшими изменениями до 1863 г.

Всего к 60-м гг. XIX века в России существовало 216 откупов. Среди откупщиков были сказочно богатые люди (Бернадаки, Рюмин, Гинцбург, Мамонтов). По мнению исследователей, трудно определить общую сумму доходов от винных откупов. В любом случае эти цифры несопоставимы с питейным доходом казны. Тем не менее постоянно росли и доходы государства: за 100 лет они увеличились в 20 раз и составляли 46% «обыкновенных государственных доходов».

В середине XIX века в условиях откупной системы государство не в состоянии было контролировать ни количества, ни качества поставляемых на рынок напитков. Многие губернаторы, чины судебного и полицейского надзора находились «на жаловании» откупщиков.

Произвол откупщиков, покрываемый правительством, послужил поводом к «кабацким бунтам», которые участились в 50-е гг. XIX века. В конце 1849 г. в 32 губерниях почти одновременно появились общества трезвости. Сущность этого стихийного движения заключалась не столько в морально-этической, сколько в социально-политической стороне дела. Крестьяне бойкотировали откупную систему. Под непосредственным влиянием трезвенного движения правительство вынуждено было пойти на отмену откупной системы.

С 1 января 1863 г. она повсеместно была заменена акцизным сбором. Акциз собирался с объемов, с количества, с качества выкуренного спирта, за торговлю.

Откупщики постарались вознаградить себя тем, что на 15 лет задержали выплату откупных сумм, тем не менее, после отмены откупов поступления в казну от питейных сборов сразу увеличились. В 60–90-е гг. XIX века доля питейных сборов доходной части российского бюджета ежегодно составляла в среднем 33%.

14 мая 1885 г. вышел закон «О раздробительной продаже напитков», по которому кабаки упразднялись и заменялись винными лавками, торгующими на вынос. Однако после принятия нового закона понадобилось несколько лет, чтобы стекольная промышленность наладила массовое бутылочное производство. Пьянство выплеснулось на улицу, а разовая доза увеличилась с чарки до бутылки.

Все же меры по упорядочению торговли алкоголем, наряду с постоянным повышением акциза на спирт дали свои плоды. Российские реформы 1860–1880 гг. в сфере производства и продажи спиртных напитков и разработки мер по борьбе с пьянством могли оказаться весьма эффективными. В середине 80-х годов спрос на алкоголь стал снижаться. Однако введение винной монополии вновь кардинально изменило ситуацию. Новая винная монополия вводилась под флагом усиления борьбы с пьянством и попечением о народной трезвости.

В разработке и проведении питейной реформы самое активное участие принимал Д.И. Менделеев, который будучи членом «Комиссии по изысканию способов к упорядочению производства и продажи спиртных напитков» (создана в 1895 г.), предложил систему экономических мер. Годом раньше правительством России был запатентован продукт, который и стал считаться на мировом рынке русской водкой: хлебный спирт, перестроенный и разведенный затем по весу водой точно до 40-градусной крепости.

В самой же системе распространения монополии четко прослеживается намерение правительства поддержать падавший питейный сбор. Монопольная система не только не ликвидировала кабаки, но впустила водку в семью, в домашний быт. Распространенным явлением становится уличное пьянство.

С введением винной монополии государство получило стабильный и весьма существенный источник дохода. За 18 лет деятельности монополии питейный доход казны вырос в три раза. В целом же к 1913 г. составлял 27% общих доходов казны.

Вступив в первую мировую войну, правительство России издало постановление о прекращении продажи водки населению и о производстве этилового спирта исключительно для технических нужд фронта и для медицинских целей. Был учтен печальный опыт мобилизации 1905 г. и свидетельство японских полковников, что победу им обеспечил царствующий в России кабак.

Декретами советского правительства в декабре 1917 г. и в июле 1918 г. был продлен запрет на торговлю водкой на время революции и гражданской войны. Пьяницы рассматривались как враги революции и должны были нести ответственность по всей строгости революционного времени. Самогонщики объявлялись врагами народа. Голод и система продразверстки не оставляли в крестьянском хозяйстве излишков хлеба. К середине 1920 г. было национализировано 953 спиртоводочных завода. Спирт выпускался исключительно для технических целей.

Постепенно экономические интересы государства вступали в жесткое противоречие с идеологическими установками большевиков. Выбор между «экономически выгодно» и «политически верно» был сделан еще в 1921 г. декретом, по которому была разрешена продажа населению вина крепостью 14 градусов и восстановление винодельческой промышленности. В 20-е годы главным народным напитком становится самогон. Государство несло существенные финансовые потери.

В октябре 1924 г. пленум ЦК принял решение о введении винной монополии. Сталину удалось осуществить реформу, аналогичную той, которая проводилась царским правительством, только на это ему понадобился месяц, а не 10 лет. Центроспирт становится крупнейшим монополистом. Доходы за пять лет возросли в пять раз и составляли 12% от всей доходной части бюджета.

Властями был инициирован всплеск антиалкогольного движения для того, чтобы отвлечь внимание общества от серьезных изменений в алкогольной политике. Борьба в правительственных кругах вокруг вопроса продажи питей закончилась полной победой тех, кто, по выражению Сталина, готов «чуточку выпачкаться в грязи ради победы пролетариата и крестьянства». К началу 1930-х гг. государство, победив на алкогольном фронте частника – самогонщика и шинкаря – объявило проблему решенной: «Уничтожены социальные корни алкоголизма».

В годы Великой Отечественной войны антиалкогольная политика правительства заключалась в том, чтобы сделать из спиртного надежный и постоянно действующий стимул «к труду и обороне». Ежедневные «сталинские 100 грамм» полагались всем военнослужащим передовых частей, которые ведут наступательные действия. После 9 мая 1945 г. все «алкогольные постановления» были отменены, однако последствия их оказались весьма тяжелыми: за 4 года произошло привыкание к алкоголю всего мужского населения страны.

В 40–80-е годы продолжалась линия, обозначенная в 30-е годы, алкоголь составлял от 15 до 29% всех доходов.

Специфика алкогольной проблемы в советское время состояла в следующем:

для привлечения рабочих на непрестижные малоквалифицированные рабочие места вводились денежные доплаты; представители таких «компенсаторных» профессий составляли половину клиентов российских медвытрезвителей. Надо сказать, что медвытрезвители и наркологические диспансеры – это достижение советского общества; до революции о необходимости таких заведений только начинали говорить;

в условиях товарного дефицита населению не на что было тратить свои деньги кроме как на алкоголь;

водка становилась эквивалентом неофициального экономического общения – «жидкой валютой».

7 мая 1985 г. вышло знаменитое постановление ЦК КПСС «О мерах по преодолению пьянства и алкоголизма и искоренению самогоноварения». В стране был объявлен «сухой» закон. Закрывались винные производства, была уничтожена половина виноградников. Результат этой кампании был более разрушительным, нежели результаты всех предыдущих антиалкогольных кампаний вместе взятых. Она не решила ни одной проблемы, зато породила множество новых:

привела к огромному дефициту государственного бюджета;

у населения высвободилось 49 миллиардов рублей, которые правительство не смогло получить себе в бюджет, поскольку эти средства не были обеспечены другими товарами народного потребления;

огромный дефицит на спиртные напитки послужил причиной повсеместного изготовления самогона; в результате появились перебои с сахаром, в начале 1990-х гг. продажа сахара по талонам осуществлялась по всей стране;

в недрах страны вызревала хорошо организованная алкогольная мафия;

росло суррогатное пьянство.

С началом перехода к рыночной экономике правительством было сделано все, чтобы алкогольный бизнес стал развиваться сверхвысокими темпами. В декабре 1991 г. вышло постановление «О мерах по либерализации цен». Отпустили цены практически на все, за исключением жизненно важных для населения товаров: хлеб, молоко, детское питание, спички, соль. Пищевой спирт остался в этом ряду, в результате водка исчезла с прилавков, и начались месяцы сказочного обогащения мафиозных структур. Алкогольный бизнес давал доход в 2000% – больше, чем нефть и наркотики. Указ Ельцина «О восстановлении государственной монополии…» 1993 г. был бессилен против криминального алкогольного бизнеса. Рынок алкогольной продукции оказался неконтролируемым. В одном только 1994 г. в результате такой «алкогольной политики» страна потеряла более 700 тысяч человек, отравившихся некачественной продукцией. К 1995 г. алкоголь сделался одним из самых дешевых и самых доступных товаров.

P.S. В первые месяцы 2006 г. опять возник вопрос о монополии государства на вино-водочную продукцию. Что день грядущий нам готовит...